Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Беседа первая. Телевидение и мы
Стр 1 из 3Следующая ⇒
| 1. Эстетические переживания автора? | «Люди, сами того не сознавая, превращаются в дальтоников, перестают видеть краски мира. Да и вся их жизнь становится иллюзорной». «Жизнь мелькает, она не включила тебя в свой стремительный круговорот». «Мир — иллюзорен. Мир — через стекло». «Телевизор приковывает человека к дому, замыкает в малом мирке семьи». «Телевидение разъединяет людей? Конечно». «Телевидение мешает карты, услужливо освобождает нас от мыслительной нагрузки, не требует ни физических усилий, ни душевного порыва: вас не заставляют мучительно штудировать огромное меню — вам подают дежурный обед...». «Душевную пассивность и отъединенность, нравственную безответственность — вот что внедряет ворвавшийся в наши квартиры телевизор…». |
| 2. В чем видит автор специфику телевидения? | «Но оно же одновременно не дает замкнуться в квартирном мирке, навязывает тебе присутствие голосов и образов земли, раздражает или манит напоминанием о большом и еще не узнанном тобой мире». «Но оно же выступает великим пропагандистом культуры, бесконечно расширяет наши знания о человеке, об обществе, о том же искусстве, как бы само информирует, что осталось за бортом и из чего следовало бы выбирать». «Но кто же, как не телевидение, создает для нас массу удобств, помогает нашему отдыху и т.п.». «Но оно же своей службой «доставки на дом» экономит его [время]». «…абсолютный зрительский рекорд телевидения…». «…многомиллионная зрительская аудитория телевидения почти не поддается изучению. Она молчит. Реакция ее (в подавляющем большинстве случаев) остается загадкой». «Миллионная, фантастическая аудитория телевидения как зрелища, как нового искусства (не будем сейчас придираться к словам) не завоевана им самим. Да, не завоевана трудом и путом, а дарована телевидению как бы авансом, преподнесена на блюдечке с голубой каемочкой». «…телевидение способно не только демонстрировать явление, но и выявлять, укрупнять, заключать в раму, быть может, даже типизировать его…». «Тут, мне кажется, всеобщая и — что очень важно — естественно возникшая необходимость самому понять этого человека, ухватить, прорваться в нем к чему-то внутреннему, доверительному, интимному, минуя и патетику радиодикторов, и многолюдство пресс-конференций, и аршинные портреты на первой полосе газет. Ответить на этот сложный и личный вопрос не могли ни фото, ни кино и ни радио; это могло дать — в силу самой своей природы — только телевидение!». |
| 3. Телевидение – искусство или нет? | «Все компоненты искусства здесь как бы сразу оказывались налицо. Кусок действительности запечатлен, увековечен, «остается» (первое). Жизнь предстает в преобразованном виде, она отброшена на плоскость, обрела черно-белый тон, утратила звук — то есть уже присутствует свой комплекс условностей (второе). Наконец, происходящее на экране щедро одаряло зрителей тех лет радостью узнавания (третье)». «Также и первая телевизионная передача, какие бы фокусы она в ходе своем ни вытворяла, какой бы черно-белой (попеременно!) ни была, все-таки уже представляла собой чудо необыкновенной жизненности». «…то, что происходило сейчас там, в то же мгновение происходило и здесь. Это не было «зафиксировано», «остановлено», это было присутствие — в нашей комнате — движущейся, реально существующей жизни. И право же, это воспринималось прежде всего не как чудо необыкновенной техники, а как чудо необыкновенной жизненности, «похожести»! Это была новая ступень — даже по сравнению с кинематографом!». «И все-таки ни поражавшая когда-то современников правда первых кинолент, ни поразившая нас правда первых телепередач, разумеется, не была еще правдой искусства. Это была та первоначальная, элементарная правда и непосредственность, без которой искусство не может существовать, но которая сама искусством не является и зваться так вроде бы не претендует». «Телевидение больше всех иных искусств живет именно вместе с нами, больше всех связано с жизнью в широком и с жизнью в самом узком, самом «бытовом» смысле слова. Оно включено в те процессы, которые происходят в современности — и просто в домах... Оно само достаточно активное начало нашей жизни. Телевидение и мы — рядом». |
Беседа вторая. Телевидение-1960 (Из первых наблюдений)
| 1. Эстетические переживания автора? | «Быть может, конечно, на совсем ином уровне — озарением таланта — удастся соединить на телевидении и разные искусства; талант затем и приходит в жизнь, чтобы опровергать очевидное. Быть может, как раз и удастся совместить главнейшие, определяющие свойства кино и театра: от театра — сиюминутность действия; природную документальность — от кино. Но, повторяю, озарением таланта — в некоем высшем синтезе, а не с помощью ножниц и клея, как это делается сейчас. Нет, право же, так не выйдет ничего!». «Видимо, на телевидении еще не привыкли к тому, что мизансцена в их театре — это и сдержанный жест, и поворот головы, и брошенный или отведенный взгляд: здесь все фиксируется, все может быть исполнено глубокого смысла». «Но что, если окажется, что на телевидении именно неотобранность материала составляет для нас особую привлекательность, рождая впечатление его полнейшей достоверности?» «Однако я не вижу никакой перспективы от прямого сближения и особенно взаимоподмены телевидения и кинематографа. Но в эстетических взаимосвязях с театром, на стыке телевидения и театра таятся (я убежден) и еще обнаружатся новые, непознанные свойства телевидения будущего». «Мы научились смотреть телевизионные передачи между прочим». «Мы стали привыкать к тому, что искусство уже не служит прекрасному, а лишь обслуживает нас». «Искусство, к которому обращаешься «от нечего делать», которое не требует от тебя никаких нравственных затрат и с которого спрашиваешь соответственно». «А если к этому добавить, что за собственно телевидением стоит и театр, и кино, отчасти даже и литература, станет ясно, сколь велика ответственность современного телевидения перед всем искусством и перед теми миллионами людей, в глазах которых оно может либо вознести искусство, либо унизить его». |
| 2. В чем видит автор специфику телевидения? | «…эстетические критерии телевидения еще не выяснены даже в самых общих чертах». «Телевидение — посредник, телевидение — рассыльный, доставляющий другие искусства и информацию на дом, — в этой его функции не сомневается никто». «Но для телевидения, по-моему, нет ничего более насущно интересного и практически важного, чем все то, что связано с характером и смыслом общения экрана и зрителя». «Телевидение родилось на наших глазах. Оно делает лишь первые шаги, но уже сейчас оно не хочет ограничивать свои функции доставкой других искусств на дом. Оно жаждет самостоятельности, оно тянется к живой жизни. И всегда при встрече с ней, при встрече с жизнью в любых ее естественных формах, зритель немедленно откликнется обострением реакции на увиденное». «Телеобъектив — хроникер по своей сути». «Эффект присутствия» — вот в чем прежде всего сила телевидения». «И вот замечательно — ведь это журналист, для которого документальность — прямое обращение к жизненному факту, отсутствие какой бы то ни было подстроенности даже не вопрос «профессиональной чести», а просто язык, на котором он говорит». «Телевидение — если даже это чисто репортажная передача — не может ограничиться лишь функцией информационной. Оно невольно подключает сюда (а, следовательно, требует) и правды поведения, жизненных обстоятельств, наконец, отношений между двумя беседующими людьми. Поэтому нет для телевидения ничего ужаснее, чем тщательно срепетированная импровизация, чем заученная «живая» речь, чем вымученная неестественная естественность. Можно говорить без бумажки (если умеешь). Можно открыто читать лежащий перед вами текст. Но нельзя «незаметно» подглядывать в шпаргалку или разыгрывать с независимым видом явно литературный, явно отредактированный диалог, заученный к тому же не вполне твердо». «Не в таком ли «подглядывании» жизни, обыкновенной жизни лежат особые свойства телевидения? Не здесь ли одна из предпосылок к тому, чтобы со временем стать искусством?..». «Да, нет ничего органичнее и увлекательнее для телевидения, чем импровизация — в любых ее формах. Но, повторяем, нет ничего невыносимее импровизации мертвой, срежиссированной. Импровизации как «формы подачи». «Так и в качестве хроникера, простого передатчика изображения, телеобъектив не нейтрален. Он требует подлинности и не терпит фальши. Он подмечает каждую ложную ноту и каждую несообразность. Иначе сказать, он обостряет наше чувство правды». «Специфика, если понимать ее как действительно особые возможности телевидения, началась там, где ее бросили искать...». «…сам телевизор активизирует мое отношение к происходящему, втягивает меня в то, что происходит». «Подлинность и непосредственность процесса творчества, а отсюда и наша приобщенность к нему — вот что дает напряжение, смысл этой передаче». «И чем больше им нет дела до нас, тем больше нам есть дело до них». «Видимо, все-таки самое интересное на телеэкране — это живая, непотревоженная жизнь, жизнь, увиденная со стороны». «…то особое внимание, та особая активность вашего восприятия, которые связаны с тем, что вы следите за зрелищем, рождающимся на ваших глазах (снова «эффект присутствия»), в полной, а скорее всего даже в усиленной, обостренной форме даны зрителю телевидения». «…он [зритель] наделяется чудесной возможностью в нужный момент как бы перешагнуть рампу и приблизиться к актеру, оказаться с ним почти вплотную, вытеснить из своего поля зрения все, кроме лица, или рук, или глаз. Телеобъектив одаряет искусство сцены одной из самых потрясающих возможностей кино — к средствам театра он присоединяет еще и крупный план, взятую отдельно художественную деталь». «Среда же телевизионного экрана — во всех случаях — среда безусловная. То, что происходит за телеэкраном, — это происходит в вашей комнате, это лишь продолжение ее за экраном». «Так или иначе, подобная «избирательность» телеэкрана составляет его слабость. Но она может превратиться в силу, если мы будем это учитывать, если не станем идти этому наперекор». «Искусство, которое выглядит, как действительность, «жизнь в формах самой жизни» — вот что прежде всего, на мой взгляд, будет иметь успех на телеэкране. И это логично, если понять и учесть, что вера в подлинность, вера в безусловный характер происходящего вообще есть главный закон, по существу, первое условие воздействия любой — хроникальной и художественной — телевизионной передачи». «Однако именно «монтаж», объединение разнородных искусств в рамках одной передачи, радость по поводу того, что телевидение позволяет соединить все это в некое целое и тем самым продемонстрировать его «специфику», — именно это и определяет характер многих передач». «Другое дело, что практика телевидения, думается мне, обнажает, совсем иначе ставит на повестку дня проблемы взаимовлияния сцены и кинематографа». «Театр максимального слияния актера и образа, где всегда надо играть с таким внутренним наполнением, на таких психологических нюансах, будто снимают «крупный план». Театр актера современного, который все меньше прячется за «характерность», за чистое перевоплощение и играет откровенно, интимно, оголенно. Театр, где никогда не показывают результата сделанной работы, и где каждый раз действительно рождается новое, где, говоря словами Станиславского, все происходит «сегодня, сейчас, сию минуту». Театр абсолютной правды поведения и чувств, и тонких, одухотворенных движений человеческой души. Вот каким рисуется мне театр телевизионного экрана». «Лаконизм, искусство «под хронику живой жизни», сдержанность в выражении чувств, богатый лирический второй план, неприятие любой назидательности — все это важно для телевидения, все это имеет здесь свой резон». «Мне кажется, дар интимного общения со зрителем и откровенность души — неразгадываемое качество не то таланта, не то душевного строя артиста, которое все, чем он живет, о чем спрашивает жизнь, заставляет каждого проецировать на себя...». «Но с телевизионного экрана актер еще больше, чем со сцены, обращается непосредственно к людям и к каждому человеку в отдельности. Ему, вот атому своему невидимому, но как никогда близко к нему подступившему зрителю адресует он свое искусство». «Так в интимности телевизионного искусства заключена возможность его глубокого гражданского воздействия, воздействия идей». «…в большинстве случаев роль телевизора остается в основном информационной». «В этой «доставке на дом» состоит, пожалуй, единственная заслуга телевидения применительно к кино (будем все-таки иметь в виду хороший фильм). Да, мы потеряли в четкости изображения, мы потеряли цвет (правда, при нынешнем состоянии цветного кино об этом редко приходится жалеть). Мы выиграли в удобстве. Вот и все». «Оно не властно выдвинуть никаких предварительных условий. Оно должно само, единственно силой своего воздействия — с чего мы и начали эту нашу беседу — организовать зрителя, заставить его уважать себя». Основные свойства телевидения: · «Импровизационность. Иначе говоря, ощущение, что происходящее на вашем экране совершается само по себе и в эту секунду, что телеобъектив, как хроникер, лишь фиксирует живой процесс, живое и свободно развивающееся действие»+чувство присутствия; · «Документальность. Подлинность, «натуральность» во всем»; · «Интимность. Прямая, доверительная, лирическая обращенность к зрителям. К каждому зрителю»; · «Высшее качество, высшее мастерство». |
| 3. Телевидение – искусство или нет? | «Рама обновляет и активизирует, превращает жизнь в объект наблюдения, в зрелище, позволяет взглянуть как бы со стороны. Возникает то, что называется магией рампы, магией искусства». «Так, может быть, это и есть телевидение-искусство? И будущее его здесь, в хронике, в живой натуре, в недоступной ни кино, ни литературе способности поднять до искусства живой, непреобразованный, схваченный в момент свершения факт?». «На страницах журнала «Искусство кино» А. Юровский, представленный читателям как аспирант МГУ (добавим — специализирующийся по проблемам телевидения), пишет: «...уже сейчас, сегодня телевидение — замечательное средство художественного выражения, новое, привлекательное и важное для народа искусство». «Каковы и сколь долги пути, на которых телевидение обретает качества самостоятельного искусства, — это очень сложная эстетическая проблема, еще не скрестились по-настоящему мнения, да и трудно критике идти здесь впереди фактов. Тем более необходимо уже сейчас отделить эту проблему от того круга вопросов, которые встают в связи с идеологическим, воспитательным и общекультурным значением телевидения — хотя и здесь исследовательская мысль пока еще тоже не слишком активна». «На наших глазах нарождается искусство, которое не приемлет, как бы даже само разоблачает фальшь. Точность, документальность, подлинность лежат здесь, как мы видели, в самом его основании, составляют как бы исходный пункт всей его эстетики. «Абсолютный слух» на правду — вот что от природы получило телевидение». |
Данная страница нарушает авторские права?