Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Сказание о скорби






МАХАБХАРАТА

КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ

СТРИПАРВА

ИЛИ

КНИГА О ЖЕНАХ

Перевод С. Л. Невелевой и Я.В. Василькова

СКАЗАНИЕ О СКОРБИ

Глава 1

Джанамеджая сказал:

Когда пал Дурьодхана и все войско было перебито, что предпринял, прослышав (об этом), великий царь Дхритараштра, о подвижник? Также Сын Дхармы, благородный царь из рода Куру, и те трое, во главе с Крипой, — что они предприняли? (Мы уже) знаем о деянии Ашваттхамана, о взаим­но наложенных проклятьях; расскажи о том, что случилось после! О чем (еще) рассказывал Санджая?

Вайшампаяна сказал:

Потеряв сотню сыновей, Дхритараштра, сжигаемый тоской по ним, был подобен древу с обрубленными ветвями. Приблизившись к поглощенному горестной думой, отрешенному и безмолвному великому духом владыке, мно­гомудрый Санджая сказал такое слово: «Что ты печалишься, о великий царь! Нет пользы в печали! Восемнадцать акшаухини истреблено, о владыка на­рода! Обезлюдела земля, вся нынче опустела! Владыки людей, собравшиеся со всех концов света, из разных стран, — вместе с сыном твоим пошли на смерть. Для отцов, сыновей, внуков, родичей, друзей, наставников — испол­ни в должном порядке заупокойные обряды!»

Вайшампаяна сказал:

Те горькие слова услышав, скорбя о гибели сыновей и внуков, непреклонный (царь вдруг) пал на землю, словно дерево, сломленное ветром.

Дхритараштра сказал:

Потеряв сыновей, советников, всех близких, — буду я ныне, горемычный, скитаться по этой земле! На что теперь жизнь мне — потерявшему родичей, подобному старой птице, которой подсекли крылья! Лишенный царства, дру­зей, так же как и зренья, — я не (смогу более) сиять (величием), как солн­це не станет сиять, если лишить его лучей! Не послушал я дружеских сове­тов ни сына Джамадагни, ни Нарады — божественного мудреца, ни Криш­ны Двайпаяны. Ведь Кришна посреди собрания указывал мне, в чем мое благо: «Хватит вражды, о царь! Усмири сына!» Не послушал я, глупый, того совета, и теперь жестоко страдаю; не внял я и праведному речению Бхишмы! Когда слышу о гибели Дурьодханы и ревевшего, как бык, Духшасаны, о злосчастии Карны, о закате солнца-Дроны — сердце мое разрывается! Не припомню, о Санджая, что я прежде совершил столь скверного, за что ныне приходится мне, глупцу, пожинать такой плод! Должно быть, чем-то погрешил я в прежних рождениях, за что Установитель и связал меня с делами столь злосчастными! (Преждевременный) закат моих дней, а также гибель всех родных, друзей и близких — это пришло ко мне по вмешательству судьбы: есть ли на земле человек несчастнее меня? Так пусть увидят ныне Пандавы, как я, приняв твердое решенье, открыто вступаю на долгий путь, ведущий к миру Брахмы!

 

Вайшампаяна сказал:

В ответ на эти причитания Индры людей, поглощенного великой скор­бью, Санджая молвил ему, чтобы прогнать тоску, такое слово: «О царь, гони прочь печаль! Ведь ты слышал установления Вед, (слышал) шастры и агамы из уст старцев (и знаешь), что сказали некогда подвижники Сринджае, терзавшемуся скорбью о сыне! Когда сын твой впал в гордыню, его младостью рожденную, ты не принял, о царь, совета, данного друзьями; из-за алчности ты, жаждущий (поскорее обрести) плод, не сделал (того, в чем было истинное) твое благо. Советниками при тебе были Духшасана да злобный Радхея, порочный Шакуни, дурномыслящий Читрасена да Шалья, кото­рый весь мир превратил в острое копье (против кауравов). Этот сын твой не внял словам старшего в роде Куру — Бхишмы, а также Гандхари и Видуры. Дхарму нисколько не почитал, а на устах всегда одно: „Война! " — и вот все кшатрии истреблены, а слава врагов твоих лишь возросла. Выступив в роли посредника, ты не изрек нужного слова; взвалив на себя бремя, не сумел нести его ровно. С самого начала следует поступать достойно, что­бы потом не раскаиваться в сделанном ранее. Из-за привязанности к сыну ты стремился (прежде всего) ему угодить; теперь, когда пришла расплата, не скорби и не жалуйся. Тот, кто, лишь мед видя, не замечает бездны (под со­бой), потом, когда из-за алчности своей к меду сорвется (в бездну), так же точно скорбит, как и ты, господин! Не обретает скорбящий житейских благ, не находит счастья; не знает скорбящий удачи, не достигает высшего (удела).

Можно ли назвать мудрым того, кто сперва раздувает огонь, прикрывая его (от ветра краем своей) одежды, а потом, обжегшись, сокрушается! Ты же и сыновья твои ветром своих речей раздували и маслом алчности поливали жаркое пламя (гнева) сынов Притхи. В этот костер и попадали твои сы­новья, словно мотыльки. О них, сожженных Пламенем Кешавы, ты не должен скорбеть! То, что ты, царь, ходишь с лицом, залитым слезами, — не допуска­ется шастрами, не одобряют этого мудрые. Ведь, словно искры, (слезы) сжигают этих сыновей Ману: обуздай же гнев разумом, возьми себя в руки!»

Так утешал его великий духом Санджая. После этого с глубоким умыслом вновь повел свою речь Видура, о притеснитель недругов!

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге о женах» первая глава.

Глава 2

Вайшампаяна сказал:

Вот слушай, что сказал Видура сыну Вичитравирьи словами, подобными амрите, облегчая его страдания.

Видура сказал:

Восстань, о царь! Что возлежишь? Возьми себя в руки! Ведь таков приговор всем смертным, (всему) движущемуся и недвижному. Конец всему, что составилось из частей — распад, конец всех возвышений — падение, конец всякой связи — разлука, а конец всякой жизни — смерть. Раз и героя и труса все равно уведет с собой Яма, то с чего бы тогда — о бхарата, бык среди кшатриев — тем кшатриям уклоняться от битвы? Этот не сражается — однако умирает, а тот сражается — и остается жив; но кому пришло (назна­ченное) Время — тому уж не спастись, о великий царь! И об этих, погиб­ших в битве, ты не должен печалиться: ведь если шастры есть в самом деле средство достоверного познания — то они ушли высшим путем! Ведь они все прилежно учили Веды, все следовали благим обетам, все приняли смерть, сражаясь лицом к (врагу): что же здесь оплакивать! Из незримого они яви­лись, в незримое вновь ушли; они — не твои, и ты — не их; так что же здесь оплакивать! Ведь убитый обретает небо, а убивший — славу; и то и другое для нас многоценно; в бою никто не остается без плода. Индра направит их в такие миры, где исполняются все желания; они будут гостями Индры, о муж-бык! Ни жертвоприношения с обильными раздачами даров, ни аскетизм, ни путь познания не приводят смертных так (верно) в небесный мир, как герой­ская гибель в битве.

Тысячи отцов и матерей, сотни сынов и супруг явлены в этой сансаре, (но) — чьи они? Чьи мы? Тысячи поводов для скорби, сотни поводов для печали изо дня в день обуревают глупца — но не ученого. Для Времени, о достойнейший из куру, нет ни милого, ни ненавистного; и безразличным оно ни к кому не бывает — всех равно уносит Время. Не вечны жизнь, красота, (не вечны) обладание богатством, здоровье, союз любящих — ученый чело­век да не прельстится никогда ничем из этого! Одному человеку не следует скорбеть и о бедствии всей страны, хотя бы оно даже грозило гибелью; ибо скорбью этого все равно не отвратить! Если кто видит (грозящую) напасть, пусть противодействует ей, но не скорбит. От беды (одно) лекарство — не думать о ней; ведь если сосредоточиться помыслами на беде, она не то что не приуменьшится, а еще возрастет. При соединении с неприятным, при раз­лучении с приятным — предаются сердечной скорби лишь люди скудоум­ные. У того, кто скорбит, нет ни прибыли, ни духовной пользы, ни чувствен­ной радости; теряет он смысл деятельности, отпадает от трех целей жизни. Деля всех окружающих по степени их богатства, томясь неудовлетворенно­стью, люди помрачаются в сознании; удовлетворенности достигают лишь мудрые. Болезнь сознания врачевать надо знанием, как болезнь телесную — целебными травами; но это по силам только знанию, простакам же никогда не достичь отрешенности.

Спит с человеком спящим, стоит со стоящим, бежит за бегущим прежде им свершенное деяние. В каком состоянии дурное иль доброе содеял человек, в таком состоянии плод того (дела) и вкушает.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге о женах» вторая глава.

Глава 3

Дхритараштра сказал:

Изящные речения, о многомудрый, прогнали мою печаль! Но я хотел бы еще и еще внимать словам истины. Как именно избавляются люди в этом мире от страданий сознания, кои порождены сочетанием с нежеланным и отлучением от желанного?

Видура сказал:

По мере того, как и радость и страдание перестают осознаваться, мудрый, достигнув умиротворенности, обретает благую участь. Весь этот умопостига­емый мир не вечен, о муж-бык: он подобен стволу бананового деревца, лишен твердой основы. Ученые люди говорят, что тела смертных подобны домам, из которых Время (рано или поздно их) выселяет; один лишь дух вечен! Как человек, сбросив с себя одежду — совсем износившуюся или еще проч­ную, — выбирает другую, так и с телами воплощенных. Новую обитель, дурную или благую, обретают существа в этом мире только в силу собственных прежних деяний, о сын Вичитравирьи! По деяниям своим обретает (чело­век) небо, (а на земле -) блаженство или страданье, о бхарата; желая того или не желая, несет он свое бремя.

Как из глиняных сосудов один разваливается, будучи лишь помещен на круг гончара, другой — во время формовки, третий — сразу после формов­ки, или при отделении от круга, или в момент, когда его снимают с круга на­земь, или когда уже снят; будучи сырым, или сухим, или во время обжига; будучи опускаем в печь или поднимаем из нее, а другой, наконец, развалива­ется уже при употреблении - вот так и с телами воплощенных, о бхарата! Одни — еще в утробе, другие — сразу, как родятся на свет, третьи — днем позже; двухнедельные и кому ровно месяц исполнился, годовалые, двухгодо­валые, достигшие юности, зрелости, старости — все приходят к гибели. Бла­годаря своим прежним поступкам существа рождаются или гибнут; так (об­стоят дела) в этом природном мире: о чем же ты сокрушаешься!

Как бывает, что некое существо забавы ради, плавая в воде, то всплывет, то вновь погрузится, о царь, владыка народа, — так скудоумные (люди) то всплывут из глубины сансары, то вновь погрузятся, скованные воздаянием за свои дела, тяжко страдая. Только те, кто постиг мудрость спасения, кто пребывает в истине, кто стремится к выходу из сансары, кто знает, как являются в этот мир все существа, — те шествуют высшей стезей.

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге о женах» третья глава.

Глава 4

Дхритараштра сказал:

Красноречивейший, как познать глубину сансары? Вот о чем мне хотелось бы слышать. Ответь же на это по правде!

Видура сказал:

Слушай, владыка, про все, что делают (живые) существа от самого их зарождения. Сначала такое существо какое-то время обитает на этом свете внутри «пятнышка». Затем, по истечении пятого месяца, у него развивает­ся плоть, и в (следующем) месяце оно превращается в плод, все члены ко­торого сформировались. Среди нечистот он обитает, среди мяса, крови и слизи; потом же сила Ветра (разворачивает его) вверх ногами, вниз головой. Дос­тигнув врат лона, сопутствуемый прежними деяниями, претерпевает он мно­гие страдания из-за сокращений (стенок) матки. Избавившись от этого, он видит, однако, как из сансары устремляются к нему другие (напасти): демо­ны детских болезней бросаются на него, как собаки — на кусок мяса. И впоследствии всяческие, уже взрослые, недуги набрасываются на живущего, скованного своими прежними деяниями. К нему, слабому, опутанному уза­ми чувственного восприятия, приверженностью к (мирским) сластям, при­ходят всевозможные пороки, о владыка людей, и, ими еще более окованный, ничем он не может насытиться. Но (всего) этого он не сознает до тех пор, пока не окажется в мире Ямы. Влекомый посланцами Ямы, встречает он в должное время свою Смерть. Когда же ему, лишенному речи, в начале (но­вой жизни) отмеривается (по прежним его делам) желанное и нежеланное, то он вновь перестает сознавать, что сам себя ввергает в оковы. Увы, поврежден этот мир, отдан во власть алчности; обуянный хотеньем, гневом, безумьем, сам себя он не понимает. Один, благородству рождения радуясь, насмехается над худородными; другой, упиваясь богатством своим, издевается над бедными. Третий о других говорит: «Дурачье!», а о себе не задумается; других застав­ляет учиться, сам же учиться не хочет. И лишь тот в этом бренном мире живых, кто от самого рожденья живет в согласии с дхармой, — обретет высшую участь! Кто, зная все это, следует истине, тот, о владыка потомков Ману, вступает на путь спасения.

Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» четвертая глава.

Глава 5

Дхритараштра сказал:

Как в этой чащобе сансары разумом путь находят? Об этой стезе ра­зуменья во всех подробностях мне поведай!

Видура сказал:

Поклонившись Самосущему, я тебе сейчас поведаю, что рассказывают
величайшие из святых мудрецов о чащобе сансары.

Некий дваждырожденный, блуждая в великой сансаре, попал однажды в огромный непроходимый лес, полный хищных, прожорливых, страшных зве­рей: львов, тигров, слонов, повсюду в нем кишащих; (вид этого леса) внушил бы ужас (самому) богу Смерти! От этого зрелища волненье (того брахмана обуяло), сердце у него затрепетало, волосы встали дыбом, о притеснитель недругов! Продвигаясь через тот лес, он метался из одного его конца в другой и озирался по всем сторонам света: где бы найти убежище? Терзаемый пе­ред ними страхом, бежал он, ища какую-нибудь щель или нору; но не мог ни совсем убежать от них, ни хотя бы отдалиться. Тут он увидел, что этот страшный лес со всех сторон окружен сетью и что женщина преужасного вида (сторожит его), расставив в стороны руки. А еще в том великом лесу вздымались вверх, словно горы, пятиглавые змеи и огромные деревья каса­лись (вершинами) неба.

Посреди же леса там был заросший колодец, скрытый переплетеньем лиан и травы. Туда, в этот скрытый водоем, и упал дваждырожденный и там по­вис на плотной сетке лиан. Словно большой плод хлебного дерева, прикреп­ленный к черенку, висел он там вверх ногами, вниз головой. Внутри колодца он увидел огромного, могучего змея, а затем появилась еще и другая напасть: он увидел наверху, у края колодца, огромного слона, шестиликого, двенадцатиногого, сквозь чащу лиан и деревьев неуклонно приближающегося. Вокруг того (брахмана), на конце ветки древесной повисшего, летали среди ветвей в дупле рожденные и мед (в нем) прежде собиравшие, престрашного вида, все­возможных форм, трепет внушавшие пчелы. Снова и снова хотелось им, о бык-бхарата, вкусить того меда, дразнящего вкус всем существам, но не дающего насыщения даже ребенку. Многими струйками тот мед стекал вниз, и чело­век, висящий (на дереве), из тех струй его пил; и у него, пьющего в (момент смертельной) опасности, жажда не проходила. Все время ему хотелось (меда), и все не мог он насытиться; и не возникло у него, о царь, отвращения к жизни! Даже там сохранялась у человека привязанность к жизни — а дерево тем временем подгрызали черные и белые мыши. Человеку тому грозила опас­ность от хищников, от той престрашной женщины на краю лесной чащи, от змея на дне колодца, от слона у края его, от падения дерева из-за мышей — опас­ность пятая, от жадности к меду, из-за пчел — опасность шестая, как гово­рят — самая великая; он же пребывал там, ввергнутый в море сансары, со­храняя привязанность к жизни, не исполнившись к ней отвращения!

Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» пятая глава.

Глава 6

Дхритараштра сказал:

Увы, в великом несчастии влачит он жалкую жизнь! Но как может он там наслаждаться и быть довольным? Где та страна, о красноречивейший, в коей он пребывает, (терпя такое) для праведности (своей) утесненье? И как избавиться тому человеку от столь грозной опасности? Поведай мне все об этом, а после предпримем в добрый час усилия для его спасения, ибо я испыты­ваю великую жалость к нему.

Видура сказал:

О царь, это (всего лишь) притча, которую приводят обычно люди, знаю­щие (стезю) спасения, для того чтобы человек мог благодаря ей обрести в посмертных мирах благой удел. То, что названо здесь огромным лесом, это — сансара, а (в нем) непроходимая чаща — это дебри сансары. Те, что опи­саны как хищные звери, — знакомы (людям) как болезни; а женщину с огромным телом, что там обитает, мудрые именуют Старостью, губящей юный румянец и красоту. То, что в притче — колодец, это тело воплощенных; великий змей, что живет в нем на дне, — это Время, губитель всего живо­го, воплощенных существ всеуничтожитель. Та лиана, что свесилась посре­ди колодца, на отростке которой висит тот человек, — это привязанность к жизни, присущая воплощенным. А шестиликий слон, что у края колодца к тому дереву подходит, — называется Годом, о царь! Лики его — (шесть) вре­мен года, двенадцать ног разъясняются как месяцы. Мыши, что, кропотливо трудясь, подгрызают то дерево, — это, по мнению тех, кто истолковывает (зна­чение упоминаемых в притче живых существ), — ночи и дни. А пчелы, что там (роятся), объясняются как чувственные желания. Те же премногие струи, текущие медом, надлежит знать как вкус чувственных удовольствий, в коих люди погрязают и гибнут. Но люди, постигшие, что именно таков круговорот колеса сансары, умудренные, узы того колеса сансары рассекают.

Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» шестая глава.

Глава 7

Дхритараштра сказал:

Увы, почтенный, зрящий суть вещей, — вот и закончено твое сказанье.
Радостью для меня было бы вновь вкусить амриту твоих речей.

Видура сказал:

Слушай, я расскажу снова и подробнее об этом пути, знание которого
позволяет мудрым высвободиться из сансары.

Как человек, пустившийся в дальнюю дорогу, бывает, утомившись, оста­новится, сделает привал, — так в круговороте сансары глупцы задерживаются на постой в материнской утробе; но мудрые — освобождаются, о царь-бхарата! Потому люди, сведущие в шастрах, называют это «путем»; а дебри сансары мудрые называют «лесом». Таково мирское коловращенье для всех смертных существ, движущихся и неподвижных, — никогда не прельстится им мудрый, о бык-бхарата! Недуги смертных, телесные либо душевные, явные либо незримые, у мудрых людей зовутся «лютыми зверями». Чудовищами собственных (прежних) деяний неустанно терзаемые и разимые глупцы, о бхарата, не преисполняются (все же) отвращением к миру! А если какому че­ловеку от болезней удастся спастись, о царь, — впереди все равно подстерега­ет его Старость, губительница красоты, тогда как всевозможные запахи, вкусо­вые ощущения, зримые образы и звуки, со всех сторон (обступив, все глубже) в бездонную трясину его погружают! Годы, сезоны, месяцы, полумесяцы, ночи и дни с сумерками между ними постепенно его красоту и век его похищают. Все это — воплощения (смертоносного) Времени, но глупцы об этом не зна­ют. Всем существам Установитель предначертал (судьбу) посредством деяния.

Тело живых существ — колесница, саттву зовут возничим, органы чувств называют конями, разумность в действиях — поводьями. Человек, увлека­емый этими стремительно несущимися конями, в круге сансары сам враща­ется подобно колесу. Тот же возница, что сдерживает их разумом, — более в этот мир не возвращается. «Колесницей Ямы» называют эту (колесницу тела), ввергающую в (пучину) заблуждения скудоумных. Такому человеку до­стается то, что тебе выпало, о царь: гибель царства, гибель друзей, гибель сы­нов, о бхарата, владыка людей! И эта мука сопряжена с (непрекращающей­ся) жаждой, о бхарата! Святой же человек в самых страшных бедствиях при­меняет (особое) лекарство от бедствий. Ни доблесть, ни богатство, ни друзья, пи приятели — никто так не избавит от страданий, как твердое самооблада­ние. Поэтому утвердись в дружелюбии и следуй благонравию, о бхарата! Сми­рение, мироотречение, трезвение (ума) — вот «три коня Брахмана». Кто, стоя на колеснице своей души, правит поводьями благих принципов, тот, из­бавившись от страха смерти, уходит в мир Брахмана, о царь!

Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» седьмая глава.

Глава 8

Вайшампаяна сказал:

Выслушав эту речь Видуры, достойнейший в роде Куру, терзаясь скорбью о сыновьях, пал без чувств на землю. Увидев, что он, бесчувственный, простерт на земле, родственники, Кришна Двайпаяна и Видура — Сын рабыни, Санджая и другие друзья царя, привратники и все любящие его, приятно-прохладной водой (окропляя) и опахалами, о бхарата, что было сил овевая, касались (нежно) тела его руками и долгое время так над Дхритараштрой, пребывавшим в столь (бедственном) состоянии, хлопотали. По истечении долгого времени владыка земли, придя в сознание, долго-долго причитал, тяжко скорбя о греховных деяниях своих сыновей:

«Позор человечеству, позор человеческой природе — ибо снова и сно­ва произрастают из них страдания! От гибели сыновей, родичей и близких, от гибели богатства приключается страдание превеликое, жгучее, словно огонь и яд, о владыка! Оно сожигает тело, оно губит мудрость; им измученный, че­ловек почитает смерть за лучшее. И раз меня, из-за превратности моей доли, постигла эта беда, то я сейчас так и поступлю, о достойнейший из дважды-рожденных!»

Сказав своему великому духом отцу, достойнейшему из познавших Брах­ман, такие слова, Дхритараштра впал в сильную скорбь и смятение; погру­зившись в глубокое раздумье, царь умолк, о владыка земли! А господин Криш­на Двайпаяна, выслушав его, к сыну своему, терзаемому скорбью о сыновьях, обратился с такой речью:

«О могучий Дхритараштра, послушай, что я скажу тебе! Ты многонаслы­шан, разумен, искушен в законе и пользе; из того, что следует знать, ничто от тебя не укрылось, о притеснитель недругов; и ты, конечно, знаешь о брен­ности всех смертных. Если непрочен этот мир живых существ, не вечно само это обиталище, если жизнь (неизбежно) кончается смертью, — о чем ты тогда печалишься, о бхарата? Ведь ты сам свидетель тому, как по воле Времени возникла эта вражда, о Индра царей, сын же твой был избран (к этому) орудием. Грядущая погибель рода Куру неизбежна, о царь: почему же ты скорбишь об этих героях, удостоившихся наивысшей участи? Ведь великий духом, всезнающий Видура не жалел усилий, чтобы (сохранить) мир, о мо­гучий владыка людей! Но стези, что намечена судьбой, никто из живущих изменить не в силах, сколь он долго ни старайся, — я уверен! Ведь я сам слышал, как боги решали, что делать; поведаю тебе об этом, — ведь (иначе) как придать тебе твердость!»

«Как-то раз, поспешая, не зная усталости в пути, прибыл я в небесную сабху Индры и увидел собравшихся там небожителей-богов, а также всех божественных святых мудрецов во главе с Нарадой. И там я видел, как Земля, о владыка земли, предстала перед (сонмом) богов, (прося их) об (од­ном важном) деле. Приблизившись, Кормилица молвила собравшимся бо­гам: „То, что вам надлежит сделать, вы сами, наделенные великой долей, прежде, в обители Брахмы, пообещали. Так скорей же исполните это! "

Эти ее слова услышав, чтимый всем миром Вишну улыбнулся и так об­ратился к Земле в собрании богов: „Из сотни сыновей Дхритараштры старшего зовут Дурьодханой; он и свершит для тебя это дело. Ступай к тому ца­рю — хранителю земли и достигнешь своей цели! Из-за него (цари —) за­щитники земли сойдутся на Поле Куру и, разя железным оружием, истребят друг друга. В той битве и сгинет твоя тяжкая ноша, о богиня! Ступай же на свое место и (продолжай), о прекрасная, подпирать собой (все) миры!

Этот сын твой, о царь, как частичное воплощение Кали зародился, на погибель человечеству, в утробе Гандхари. Он был нетерпим, суетлив, гневен и творил зло. Такими же, по воле судьбы, родились и его братья. Дядя его с материнской стороны — Шакуни и лучший друг — Карна, а также все прочие цари родились на погибель земле; и Нарада был полностью посвя­щен в эту тайну, о мощнодланный! Сыновья твои погибли из-за собственных грехов, о владыка земли! Не скорби же о них, о Индра царей, здесь нет при­чины для скорби! Ведь Пандавы ни в чем, даже в самом малом, не прови­нились, сыновья же твои — злодеи, именно из-за них опустошена земля! А Нарада — благо тебе, царь! — прежде, при (совершении) раджасуи, воз­гласил, как достоверно известно, в присутствии Юдхиштхиры: „Пандавы и кауравы, сойдясь друг с другом в битве, погибнут; так исполни свой долг, о сын Кунти! " Услышав те слова Нарады, опечалились Пандавы. Вот и пове­дано тебе все об извечной тайне богов. Да развеется оттого твоя скорбь, да вернется любовь к жизни, о владыка! Да почувствуешь ты приязнь к Пандавам, после того как узнал об установлении, назначенном судьбой! Обо всем этом я давно уже прослышал, о мощнодланный, и рассказал Царю Справед­ливости — Юдхиштхире при величайшем из жертвоприношений — раджасуе. Когда я поведал ему тайну, Сын Дхармы (немало) постарался, чтобы пре­дотвратить раздор среди потомков Куру — но судьба сильнее всего! Назначенного Губителем никак не избежать всему сущему, подвижному и неподвижному, о царь! Ты же, достойнейший бхарата, хоть и деятелен, и сла­вишься разумением, хоть и постиг, что есть путь и что не есть путь для всех живых существ, — а здесь все же заблуждаешься! Если царь Юдхиштхира узнает, что ты, терзаясь скорбью, то и дело помрачаешься умом, — (бо­юсь,) он расстанется с жизнью! Всегда сострадателен он даже к тем, кто рож­дается в звериных лонах; может ли быть так, о царь царей, что он к тебе не проявит сострадания! По моему настоянию, по причине неотвратимости судьбы и из сочувствия к Пандавам — оставайся в живых, о бхарата! Продолжая жить, ты обретешь в мире славу, (достигнешь) величайшей праведности и сможешь еще долгое время предаваться подвижничеству. А эту скорбь о сыновьях, которая, подобно пылающему Пожирателю жертв, то и дело вспы­хивает (у тебя в сердце), надо угашать водой мудрости, о великий царь!»

Выслушав эту речь наделенного непомерным духовным пылом Вьясы и немного поразмыслив, ответил Дхритараштра: «Великою сетью скорби я (опутан и) увлекаем, о достойнейший из дваждырожденных! Сам себя не сознаю, то и дело умом помрачаюсь. Вняв этим твоим словам, подсказанным самой судьбою, я удержу в себе жизнь и постараюсь обуздать скорбь!» Услышав эти слова Дхритараштры, Вьяса, сын Сатьявати, тут же, (не сходя с места,) исчез, о Индра царей!

Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» восьмая глава.

ЗАКОНЧЕНО «СКАЗАНИЕ О СКОРБИ»


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.015 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал