Сказание о погружении в озеро 1 страница

Глава 17

Санджая сказал:

После того как был убит Шалья, о царь, последователи царя мадров численностью в семь сотен храбрейших воинов, сражавшихся на колесницах, с большой стремительностью выступили на битву. Дурьйодхана же, взойдя на слона, подобного горе, осеняемый зонтом и обмахиваемый опахалами из буйволовых хвостов, удерживал мадров словами: «Не выступайте! Не выступайте!» Но, хотя и сдерживаемые Дурьйодханой снова и снова, герои те, жаждавшие убить Юдхиштхиру, ворвались в войско пандавов. И те храбрые воины, о великий царь, устремив свои помыслы к битве, производя громкий шум от (туго натягиваемых) луков, сразились с пандавами.

Между тем, услышаб, что Шалья убит, а сын Дхармы1 жестоко тесним могучими воинами мадраков на колесницах, преданными всецело благоденствию царя мадров, туда примчался Партха, могучий воин на колеснице, натягивая свой лук гандиву и наполняя все страны света грохотом своей колесницы. Тогда Арджуна, и Бхима, и оба сына Мадри, (рожденные) от Панду, и Сатьяки, тигр среди людей, и все (пятеро) сыновей Драупади, Дхриштадьюмна и Шикхандин, и панчалы вместе с сомаками, желая вызволить Юдхиштхиру, окружили его со всех сторон.

А твои (воины), быки среди людей, окруженные со всех сторон пандавами, начали волновать вражеское войско, как макары (приводят в волнение) океан. Подобно тому как великая река Ганга приводится в волнение встречным ветром, так и войско пандавов, о царь, было тогда снова взволновано. Нападая на то мощное войско, твои могучие воины на колесницах, пренебрегая своей (жизнью), повергали его в сильное волнение, подобно тому как могучие ветры (сотрясают) деревья. Многие из них при этом громко кричали: «Где царь Юдхиштхира? И (почему) никого из храбрых братьев его не видно здесь? (Не видно также) героев панчалов, преисполненных великой доблести. И (где) Шикхандин, могучий воин на колеснице, и Дхриштадьюмна, а также внук Шини и все (пятеро) сыновей Драупади?».

И когда они шумели так, сыновья Драупади, могучие воины на колесницах, и Ююдхана стали убивать тех храбрых приверженцев царя мадров. Некоторые твои воины, убитые врагами, были видны в том сражении (лежащими) вместе с разбитыми колесами, другие — вместе с поверженными высокими знаменами. Завидев, однако, в битве пандавов, воины твои, о царь, хотя и удерживаемые твоим сыном, все же стремительно двинулись против них со всех сторон, о потомок Бхараты! Дурьйодхана же, мягко увещевая их, пытался удержать тех героев (от битвы).

Но ни один могучий воин, сражающийся на колеснице, не выполнил, однако, его приказания. Тогда Шакуни, искусный в речи, сын царя Гандхары, о великий царь, сказал Дурьйодхане: «Почему на наших глазах уничтожается войско мадров? Это недостойно, когда ты сам находишься в сражении, о потомок Бхараты! Сражаться нам должно, сплотившись вместе, — таково было соглашение, достигнутое (между нами). Так почему же ты проявляешь терпимость к нашим врагам, коль они убивают (наших ратников)?».

Дурьйодхана сказал:

Хотя и были они удерживаемы мною раньше, они не послушались моего слова. Ибо все они, потерпев поражение, обрушились на войско пандавов.

Шакуни сказал:

«Когда храбрейшие воины гневно неистовствуют в сражении, они не исполняют приказаний своего повелителя. Не следует тебе поэтому гневаться на них. Сейчас не время оставаться безучастным! Все мы должны теперь, сплотившись вместе, выступить с колесницами, конницей и слонами, чтобы спасти тех могучих лучников — приверженцев царя мадров! С огромным старанием мы будем защищать друг друга, о царь!» Поразмыслив над такими (словами Шакуни), все (кауравы) тогда направились туда, где находились воины (мадров).

Санджая сказал:

После таких слов, обращенных к нему (дядей по матери8), царь (Дурьйодхана) тоже выступил (против своих врагов) в сопровождении большого войска, издавая львиные кличи и сотрясая ими землю. «Убивайте, колите, хватайте, бейте, режьте!» — такие раздавались шумные возгласы в твоем войске, о потомок Бхараты! Тем временем пандавы, увидев в сражении последователей царя мадров, сплотившихся

вместе, двинулись против них, построившись в боевой строй мадхьяма. И за короткое время те храбрейшие воины — приверженцы царя мадров, сражаясь врукопашную, о владыка народов, представлялись там взору гибнущими. Затем, пока мы продвигались, враги (наши), отличавшиеся большой стремительностью, соединившись вместе, уничтожили своих противников и, преисполненные радости, издали восторженные крики.

Тогда, казалось, были видны безглавые туловища, возвышавшиеся со всех сторон. Казалось, из самой середины солнечного диска падали метеоры. Разбитыми колесницами, сломанными ярмами и осями, убитыми могучими воинами, сражавшимися на колесницах, и павшими конями была покрыта земля. Меж тем как быстрые кони, мчавшиеся как ветер, все еще были припряжены к ярмам (но без возниц, чтобы править ими), там были видны воины, о великий царь, (уносимые ими) по полю брани. Некоторые кони влекли по полю битвы колесницы с поломанными колесами. Иные же разбредались по всем направлениям, волоча за собою остатки (разбитых) колесниц. Повсюду виднелись кони, запутавшиеся в постромках. Воины, сражавшиеся на колесницах, когда падали с них, выглядели, о первейший из людей, подобно сиддхам, падающим с небес, после того как их добродетельные заслуги иссякли.

Когда храбрые приверженцы царя мадров были убиты, партхи, могучие воины на колесницах — те искусно разящие ратники, увидев также и нас, нападавших на них, ринулись против нас с большой стремительностью, желая победы. Производя стрелами громкий свист и вызывая иные шумы, смешанные с ревом раковин, те метко разящие в цель ратники, вновь настигнув нас, размахивая своими луками, издали львиные рыки. Увидев тогда огромное войско царя мадров уничтоженным и храбрейшего царя мадров поверженным в сражении, все войско Дурьйодханы снова отвратилось от битвы. Сокрушаемое, о великий царь, пандавами, теми твердыми лучниками, гордившимися победой, оно рассыпалось во все стороны в сильном замешательстве и охваченное страхом.

Так гласит глава семнадцатая в Шалъяпарве великой Махабхараты.

Глава 18

Санджая сказал:

После того как пал в бою неодолимый царь мадров, могучий воин на колеснице, воины твои, а также и сыновья большею частью отвратились от битвы. В самом деле, после сокрушения того благородного героя,

(воины твои) были подобны купцам во время кораблекрушения, оказавшимся среди безбрежной пучины морской, где не было лодки, чтобы выбраться оттуда. После (гибели) царя мадров, о великий царь, (воины твои), охваченные страхом и израненные стрелами, были подобны беззащитным существам, жаждущим защитника, или лесным тварям, терпящим мучения от льва. Как быки, лишенные рогов, или как слоны со сломанными бивнями, мы, потерпев поражение от сына Дхармы, бежали прочь в полдень. После поражения Шальи ни у кого из твоих воинов не было и мысли, о царь, о том, чтобы сплотить войска, или о том, чтобы проявить свою доблесть. Тот страх и та печаль, о потомок Бхараты, которые тяготели над твоими воинами после сокрушения Бхишмы и Дроны и сына суты, — теперь они вновь нависли над нами, о владыка народов! Потеряв надежду на победу после того, как был убит тот могучий воин на колеснице Шалья, те воины твои, о царь, герои которых были повержены, находящиеся в сильном расстройстве и иссеченные острыми стрелами, после гибели царя мадров бежали прочь в страхе (перед врагом).

Некоторые на конях, другие на слонах, иные на колесницах, могучие воины, отличавшиеся невероятной быстротой, также и пешие воины бежали в страхе. Две тысячи слонов, видом подобные горам, свирепо наносившие удары, убегали прочь, когда был повержен Шалья, понукаемые стрекалами и большими пальцами ног. В самом деле, о лучший из рода Бхараты, твои воины разбегались во все стороны. Мучимых стрелами, их можно было видеть бегущими и тяжко вздыхавшими. Видя их, терпевших поражение, разбитых и бежавших из-за утраты боевого пыла, панчалы и пандавы преследовали их, горя желанием победы. Свист стрел и другие звуки, громкие львиные рыки и рев раковин героев-воинов становились ужасающими. Увидев войско кауравов, дрожащее от страха и убегающее прочь, панчалы вместе с пандавами, обращаясь друг к другу, говорили:

«Сегодня царь Юдхиштхира, твердый в правде, победил своих врагов! Сегодня Дурьйодхана лишился своего величия и царского благосостояния! Сегодня, услышав о гибели своего сына, пусть Дхритараштра, владыка людей, лишившийся сознания и распростертый на земле, испытает жесточайшее страдание. Пусть сегодня узнает он, что сын Кунти обладает великой мощью среди всех лучников! Сегодня греховный и злонравный (царь) будет осуждать себя самого! Пусть сегодня он вспомнит справедливые и благотворные слова Кшаттри, которые он говорил ему! Пусть с сегодняшнего дня он прислуживает партхам, став их слугою! Пусть (сегодня) познает царь горе, которое было испытано сыновьями Панду! Пусть сегодня тот властитель земли узнает величие Кришны! Пусть сегодня он испытает в сражении страшный звон лука Арджуны, равно и всю мощь его оружия и силу его рук в бою! Сегодня он узнает страшную мощь благородного Бхимы, когда Дурьйодхана будет убит в бою, как асура Майя — Шакрой! Кроме Бхимы многосильного нет другого в этом мире, который сможет осуществить то, что было свершено самим Бхимасеной при убиении Духшасаны!

Услышав о том, что убит царь мадров, неодолимый даже самими богами, пусть сегодня узнает (царь) доблесть старшего сына Панду! После убиения храброго сына Субалы и всех гандхаров, сегодня он узнает в сражении обоих сыновей Мадри, сколь они наделены могучею силой! Как же победа не достанется тем, чьи воины суть Дхананджая, а равным образом Сатьяки, и Бхимасена, и Дхриштадьюмна, сын Паршаты, и пятеро сыновей Драупади, и оба сына Мадри, (рожденные) от Панду, и Шик-хандин, могучий лучник, и также царь Юдхиштхира? Как же победа не достанется тем, чьим покровителем является Кришна, (иначе именуемый) Джанардана, покровитель (трех) миров? Как же победа не будет за теми, чьим прибежищем служит справедливость? Кто другой, кроме Юдхиштхиры, сына Притхи, у которого постоянный покровитель Хришикеша — Вместилище справедливости и славы, в состоянии победить в сражении Бхимасену и Дрону, Карну и самого царя мадров, а также других отважнейших царей сотнями и тысячами?».

Так говоря, преисполненные великой радости, сринджаи, о царь, преследовали с тыла твои войска, уже сильно разбитые (врагом). Тогда Дхананджая, исполненный великой доблести, выступил против (вражеского) отряда колесниц. А оба сына Мадри и Сатьяки, могучий воин на колеснице, выступили против Шакуни. Видя их всех, бегущих в мучительном страхе перед Бхимасеной, Дурьйодхана тогда, как бы улыбаясь в то же время, сказал своему вознице:

«Партха не может превозмочь меня, стоящего с луком в руках. Направь моих коней в тыл всего войска. Ибо меня, коль я буду сражаться в тылу, сын Кунти, Дхананджая, никогда не сможет преодолеть, как великий океан не сможет переступить своих берегов. Посмотри, о возница, на это обширное войско, преследуемое пандавами! Посмотри на это (облако) пыли, поднятое войском со всех сторон! Послушай эти разнообразные львиные рыки, свирепые и наводящие ужас! Поэтому, о возница, поезжай медленно и займи место в тылу. Если я буду стоять в сражении и будут сдерживаемы пандавы, мое войско, (сплотившись), вновь вернется поспешно (к сражению) с боевым пылом!»

Услышав то слово сына твоего, которое было под стать выдающемуся герою, возница медленно погнал коней, украшенных золотой сбруей.

Двадцать одна тысяча пехотинцев, лишенных слонов, коней и воинов, сражавшихся на колесницах, и готовых жертвовать собою, все еще стояли, чтобы сразиться. Родом из разных стран и облаченные в различные одежды, воины те оставались там, домогаясь великой славы. Гул от них, сталкивавшихся друг с другом и исполненных радости, сделался там неистово громким и грозным, наводившим ужас. Тогда те (воины), родом из разных стран, стали сдерживать Бхимасену, о царь, и Дхриштадьюмну, сына Паршаты, своим войском, состоявшим из четырех родов. Но и другие пешие воины в пылу сражения ринулись тоже против Бхимы, издавая громкие крики и производя звуки шлепками рук, побуждаемые желанием отправиться в мир героев. Эти воины сына Дхритараштры, неистовые и одержимые в бою, подступив к Бхимасене, издали громкие крики, и они так ничего не сказали друг другу. Окружив его в пылу сражения, они начали разить его со всех сторон.

Окруженный отрядами пехотинцев и поражаемый ими в сражении, Бхима стоял неподвижно, подобно горе Майнаке.

А его противники, воспаленные гневом, о великий царь, прилагали между тем старания, чтобы усмирить могучего воина пандавов, сражавшегося на колеснице, и сдерживали других воинов (пытавшихся вызволить его). И так как они противодействовали ему, Бхима воспылал тогда гневом в пылу сражения. Быстро сойдя с колесницы, он пешим выступил против них. Взяв свою огромную палицу, украшенную золотом, он принялся убивать твоих воинов, подобно самому Разрушителю с жезлом в руках. Своею палицею Бхима уничтожил двадцать одну тысячу пехотинцев, лишенных колесниц, коней и слонов. Сокрушив то войско пехотинцев, Бхима, воистину отважный, вскоре показался сам, выставив впереди себя Дхриштадьюмну.

Пешие воины (кауравов), сраженные так, лежали на земле, залитые кровью, подобно деревьям карникара с распустившимися цветами и поломанным ветром. Украшенные венками из разнообразных цветов, носившие разного вида серьги и принадлежавшие к различным родам, родом из разных стран, они (лежали) там убитые. Осененное знаменами и стягами, то обширное войско пехотинцев, так истерзанное, выглядело там страшным на вид и внушающим ужас. Могучие воины на колесницах вместе со всем войском, предводительствуемые Юдхиштхирой, преследовали твоего благородного сына Дурьйодхану. Все они, увидев твоих могучих воинов на колесницах, отвратившихся от битвы, хотя и ринулись на твоего сына, но не могли пересилить его, как не могут берега морские усмирить обиталище Макаров. Мужество твоего сына было весьма удивительным, ибо все партхи, сплотившиеся вместе, не могли пересилить

его одного. Тогда, обратившись к своему войску, которое ушло еще недалеко, но, будучи сильно истерзано (стрелами), приняло решение бежать, Дурьйодхана сказал:

«Я не вижу места на равнине или в горах, где, если вы уйдете туда, не убьют вас пандавы! Какой же смысл тогда в бегстве? Ведь у них незначительное войско. И оба Кришны сильно изранены. Если все мы будем твердо стоять здесь, то несомненно победа будет за нами! Если же вы побежите в беспорядке, совершив роковую ошибку, пандавы, преследуя вас, убьют всех. Если же, напротив, мы будем стоять в сражении, то нас ожидает благоприятный исход. Слушайте, о кшатрии, сплотитесь вместе, бегущие! Разрушитель всегда убивает героев и трусов, и разве (найдется) глупец, который, называя себя кшатрием, не сразится (с врагом)? Благоприятный исход ожидает нас, если мы будем стоять перед разгневанным Бхимасеной! Смерть в бою для сражающегося, согласно закону кшатриев, почитается счастливой! Одержав победу, он обретает счастье. Если же будет убит — пожнет великие плоды после смерти! Нет ведь лучшего пути для достижения неба, нежели (тот, что избран) по закону битвы, о кауравы! Убитый в бою без промедления обретает те блаженные миры!»

Услышав слова его и приветствовав их, цари (кауравов) вновь двинулись против пандавов, покушаясь на их жизнь. Но против них, подступавших с большой стремительностью, ринулись тогда, выстроившись в боевые порядки, партхи, искусно разящие ратники, жаждавшие победы. Доблестный Дхананджая на своей колеснице, натягивая свой лук гандиву, прославленный в трех мирах, выступил в пылу той битвы. Оба сына Мадри и Сатьяки многосильный, обрадованные, стремительно выступили против Шакуни, а затем и против твоего войска.

Так гласит глава восемнадцатая в Шальяпарве великой Махабхараты.

Глава 19

Санджая сказал:

После того как воины (кауравов) вновь сплотились, Шальва, повелитель млеччхов, воспаленный гневом, ринулся против обширного войска пандавов, восседая на огромнейшем слоне, исходящем течкой и подобном горе, спесивом, напоминавшем Айравату и способном сокрушать полчища врагов. Он был прославленной породы, и сын Дхритараштры его высоко чтил. Хорошо обученный и снаряженный знатоками правил обращения (со слонами), он всегда участвовал в сражениях, о царь! Восседая на нем, (Шальва), лучший из царей, казался подобным восходящему солнцу на исходе ночи. На том превосходнейшем слоне он выступил против сыновей Панду и начал иссекать их со всех сторон острыми и страшными стрелами, подобными грому могучего Индры.

В то время, как он метал стрелы в свирепом сражении и отправлял (вражеских) воинов в (обиталище) Ямы, ни свои, ни чужие не могли заметить у него никакой оплошности, как некогда дайтьи (не могли обнаружить ее) у Держащего громовую стрелу, (сокрушавшего их). Пандавы, сомаки и сринджайи видели того единственного слона, мчавшегося словно тысяча (слонов) со всех сторон, как будто это был слон могучего Индры, (мчавшийся) поблизости. Теснимое им войско врагов выглядело почти безжизненным. И так как (воины) в нем в сильном страхе уничтожали друг друга, оно уже не могло сражаться.

Тогда огромное войско пандавов, потерпевшее поражение от того повелителя людей, вдруг разбежалось на четыре стороны, не будучи в состоянии выдержать натиск могучего вожака слонов.

И, увидев то (войско) разбитым стремительным (натиском слона), все главнейшие твои воины почтили в бою того повелителя людей и затрубили в свои раковины, видом подобные месяцу. Однако же, слыша шум кауравов, поднимаемый от радости, вместе с ревом раковин, военачальник пандавов и сринджаев — царевич Панчалы не смог в гневе своем перенести это. И тогда благородный (Дхриштадьюмна) поспешно выступил, чтобы победить того слона, подобно тому как (асура) Джамбха (выступил) против царя слонов Айраваны, на котором разъезжал Индра, во время сражения его с Шакрой.

Но, увидев того царя Панчалы, стремительно выступавшего в битве, (Шальва), лев среди царей, направил своего слона, о царь, для сокрушения сына Друпады. А тот, (завидя) слона, стремительно подступавшего (к нему), пронзил его тремя превосходнейшими стрелами, гладко зачищенными кузнецом, острыми, сверкавшими и лютыми по силе своей, подобными самому огню. Затем тот благородный (герой) выпустил в лобные выпуклости слона пять других отточенных превосходнейших стрел. Пронзенный ими, тот величавый слон, отвратившись от битвы, поспешно обратился в бегство.

Однако Шальва, быстро сдержав того царя слонов, жестоко теснимого и обращенного в бегство, не медля послал его вперед острыми крючьями и стрекалами, направляя к колеснице царя панчалов. При виде слона, стремительно несшегося на него, отважный Дхриштадьюмна, быстро схватив свою палицу, поспешно соскочил с колесницы и мигом оказался на земле, онемев от страха. А тем временем тот громадный слон, вдруг сокрушив украшенную золотом колесницу вместе с конями и возницей, поднял ее своим хоботом и разнес, (бросив) на землю.

Увидев сына царя Панчалы, так теснимого тем превосходнейшим слоном, на последнего ринулись с большой стремительностью Бхима и Шикхандин и внук Шини. Своими стрелами они быстро сдержали натиск устремившегося туда слона. Перехваченный теми воинами на колесницах и сдерживаемый ими в битве, тот слон стал колебаться. Тогда царь (Шальва) стал пускать свои стрелы во все стороны, точно солнце, (рассеивающее) сеть своих лучей. И поражаемые теми стрелами отряды воинов (пандавов), сражавшихся на колесницах, стали убегать прочь.

Увидев тот подвиг Шальвы, все панчалы, матсьи и сринджайи, о царь, издали в пылу битвы громкие восклицания «Аи! Ой!». Те первейшие мужи обступили, однако, слона со всех сторон. И тут поспешно (явился) храбрый царь Панчалы, взяв свою палицу, напоминавшую гребень горы. Бесстрашно, о потомок Бхараты, тот герой, сокрушитель врагов, быстро ринулся против слона. Тогда царевич Панчалы, стремительный в своих действиях, размахивая палицей, принялся наносить сильные удары слону, подобному горе, источавшему течку, уподоблявшуюся дождевым облакам. С лобными выпуклостями, внезапно рассеченными, испуская громкий рев и извергая из пасти обильную кровь, тот слон, напоминавший скалу, рухнул, словно гора во время землетрясения.

И когда падал тот царь слонов и ^вгда в войске сына твоего раздавались прискорбные вопли «Аи! Ой!», выдающийся герой из рода Шини снес тогда голову царю Шальве острой стрелою с широким наконечником. И вслед за головой, снесенной в бою героем из рода Сатвата, (Шальва) рухнул на землю вместе с царем слонов, будто громадная вершина горы, пораженная громовой стрелою, выпущенной повелителем богов.

Так гласит глава девятнадцатая в Шальяпарве великой Махабхараты.

Глава 20

Санджая сказал:

После того как был убит храбрый Шальва — украшение собраний, войско твое оказалось быстро разбитым, будто могучее дерево, сломанное ветром. Увидев то войско разбитым, Критаварман, могучий воин на колеснице, преисполненный геройства и могучей силы, сдержал в пылу сражения вражеское войско. При виде героя из рода Сатвата, стоявшего в битве подобно скале, о царь, хотя и осыпаемого стрелами (врагов), твои герои, (бежавшие с поля), возвратились для битвы. Тогда произошло сражение между пандавами и возвратившимися кауравами, о великий царь, которые избрали себе смерть вместо отступления. И удивительным было там сражение, происходившее между героем из рода Сатвата и его врагами, ибо один он сдерживал неприступное войско пандавов. Когда друзьями совершались трудновыполнимые подвиги друг перед другом, среди них, преисполненных восторга, раздавались громкие львиные рыки, словно достигающие самих небес.

И вот в то время, как теми шумными криками были перепуганы панчалы, о бык из рода Бхараты, к ним нагрянул внук Шини, Сатьяки. Приблизившись к царю Кшемадхурти, наделенному могучею силой, он семью острыми стрелами отправил его в обиталище Ямы. Но против того могучерукого воина — быка из рода Шини, когда тот подступал, пуская острые стрелы, ринулся со всей стремительностью мудрый сын Хриди-ки.

И те оба лучника, оба наилучших воина, сражавшихся на колесницах, издавая рев, подобно львам, нападали друг на друга, оба вооруженные превосходнейшим оружием. Пандавы вместе с панчалами и другие воины, первейшие из царей, стали зрителями (страшного поединка) между теми двумя мужами-львами. Длинными стрелами и стрелами с остриями в виде телячьего зуба разили друг друга оба могучих воина на колесницах, происходившие из рода Вришни-Андхака, подобно двум слонам, преисполненным восторга. Мчась различными путями (в своих тактических приемах), сын Хридики и бык из рода Шини — оба в одно мгновение покрывали друг друга ливнями стрел. Мы видели на небосводе стрелы, исторгнутые со стремительной силою из лука обоих львов из рода Вришни, словно быстро проносившиеся (рои) насекомых.

Тогда, подступив к одному лишь (Сатьяки), вершителю истинных подвигов, сын Хридики пронзил четырех его коней четырьмя острыми стрелами. А тот (герой) долгорукий, сильно разгневавшись, подобно слону, терзаемому стрекалом, пронзил Критавармана восемью превосходнейшими стрелами. Тогда Критаварман, ударив в Сатьяки тремя стрелами, отточенными на камне и выпущенными (из лука), натянутого до предела, рассек другой стрелою его лук. Но, отбросив свой рассеченный превосходнейший лук, Шайнея, тот бык из рода Шини, быстро взял другой лук с возложенной на него стрелою.

Взяв тот превосходнейший лук и натянув его, тот атиратха, выдающийся из всех лучников, одаренный огромной мощью, большим умом и могучей силой, не способный перенести того, что лук его рассечен Критаварманом, и преисполненный ярости, быстро ринулся против него. Затем десятью острыми стрелами тот бык из рода Шини поразил возницу, коней и знамя Критавармана. Тогда, о царь, могучий лучник и воин, сражающийся на колеснице, Критаварман, видя свою, украшенную золотом, колесницу лишенной коней и возницы, преисполнился сильного гнева.

И, подняв копье, о достойнейший, он метнул его изо всей силы рук своих в того быка из рода Шини, желая убить его. Однако (Сатьяки) из рода Сатвата, рассекши то копье в пылу битвы острыми стрелами, заставил его упасть разнесенным на мелкие кусочки, сбивая с толку (Критавармана) из рода Мадху (своею удалью).

Затем другой стрелою с широким острием он поразил его в грудь. Лишенный в битве своих коней и возницы Ююдханой, искусным во владении оружием, Критаварман слез (с колесницы) на землю. В то время как тот герой был лишен (отважным) Сатьяки своей колесницы в поединке на колесницах, все войска (кауравов) обуял великий страх. А сыном твоим овладело сильное уныние, когда Критаварман был лишен своего возницы, коней и колесницы. Увидев того усмирителя врагов лишенным коней и возницы, на (Сатьяки), быка из рода Шини, о царь, ринулся Крипа, горя желанием убить его. Посадив Критавармана на площадке своей колесницы на глазах у всех лучников, он, могучерукий, поспешно увез его из битвы.

После того как Критаварман был лишен колесницы, о царь, а внук Шини господствовал (в сражении), все войско Дурьйодханы снова отвратилось от битвы. Враги, однако, не знали об этом, ибо (все) было покрыто пылью, поднятой войском (кауравов). Все твои воины убежали, о царь, кроме царя Дурьйодханы. Дурьйодхана же, увидев с близкого расстояния, что его собственное войско разбито, со всей стремительностью ринулся против (вражеского войска) и один сдержал всех.

Всех пандавов и Дхриштадьюмну, сына Паршаты, Шикхандина, и сыновей Драупади, и целые полчища панчалов, а также кекаев и сомаков, о достойнейший, тот неодолимый воин, воспаленный гневом, сдержал бесстрашно своими стрелами. С твердой решимостью стоял сын твой могучий в сражении, как сверкающий мощный огонь при жертвенном обряде, освященный мантрами. И к нему не могли приблизиться враги в пылу битвы, как (не могут) смертные (приблизиться) к богу смерти. Тогда, мчась на другой колеснице, туда прибыл сын Хридики.

Так гласит глава двадцатая в Шальяпарве великой Махабхараты.

Глава 21

Санджая сказал:

Сын твой, о великий царь, лучший из воинов, сражающихся на колесницах, неудержимый (в своей отваге), мчась на колеснице, сиял блистательно, подобно самому Рудре, преисполненному великой доблести.

И тысячами стрел, (выпущенных) им, покрылась вся земля. Ведь он поливал врагов стрелами, подобно тому как (облако окатывает) своими ливнями горы. И не было тогда ни одного человека среди пандавов в той свирепой битве, ни коня, ни слона или же колесницы, которые не были бы поражены его стрелами. Ибо на кого бы из воинов в сражении я ни посмотрел, о владыка народов, каждый из них был унизан стрелами, (выпущенными) твоим сыном, о потомок Бхараты! Как войско окутывается пылью, вздымаемой им (в походе), так было тогда покрыто войско (пандавов) стрелами того благородного (воина). Мы видели землю, о владыка земли, превращенную в сплошное месиво из стрел Дурьйодханой — лучником, наделенным большой ловкостью рук.

Среди тех тысяч воинов, твоих и вражеских, Дурьйодхана был словно единственным человеком — тогда так представлялось мне. Доблесть, что мы видели там у сына твоего, была весьма удивительной, ибо партхи, даже соединившись вместе, не могли превзойти его одного, о потомок Бхараты! Он пронзил Юдхиштхиру в пылу сражения сотнею стрел, о бык из рода Бхараты, Бхимасену — семьюдесятью и Сахадеву — семью. Пронзив затем Накулу шестьюдесятью четырьмя стрелами и Дхриштадьюмну — пятью, сыновей Драупади — семью и Сатьяки — тремя, он стрелою с серповидным острием рассек лук Сахадевы, о достойнейший! Отбросив тот рассеченный лук, отважный сын Мадри взял другой огромный лук и, ринувшись против царя Дурьйодханы, пронзил его в пылу битвы десятью стрелами.

Тогда и храбрый Накула, могучий лучник, пронзил царя девятью страшными стрелами и издал громкий клич. Также и Сатьяки (поразил) царя прямой стрелою, сыновья Драупади (ударили в него) семьюдесятью тремя, а царь справедливости — семью. Бхимасена же больно поразил царя восемьюдесятью стрелами.

Хотя и покрываемый так стрелами со всех сторон теми благородными (воинами, Дурьйодхана), о великий царь, все же не дрогнул на глазах у всего войска. Все люди, (находившиеся там), видели быстроту и ловкость, а равно и доблесть благородного (героя), превосходившие (эти же качества) у всех существ. Между тем сыновья Дхритараштры, о царь царей, отошедшие на незначительное расстояние, не видя царя, возвратились туда, облаченные в доспехи. Когда они возвращались назад, то подняли ужасный шум, точно это был гул вздымающегося ночью океана во время дождей. Приблизившись к своему непобедимому царю в сражении том, те могучие лучники выступили против пандавов, покушавшихся на их жизни.

Тут Бхимасену, сильно разгневанного, сдержал в пылу битвы сын Дроны. Тогда от стрел, о великий царь, выпущенных со всех сторон (и окутавших все вокруг), не были различимы (друг от друга) в сражении ни сами герои-воины, ни также главные и промежуточные страны света. А те оба героя (Ашваттхаман и Бхимасена) — оба вершителя жестоких подвигов, о потомок Бхараты, были неодолимы, и у обоих кожа (на руках) была покрыта рубцами от ударов тетивы. Оба жаждавшие противодействовать подвигу друг друга, они сражались жестоко, приводя в ужас всю вселенную.