Мог ли Ницше избежать безумия.

Несомненно, он должен был сойти с ума. Сила, Энергия разрушают сосуд, в который они поступают. Человеческе ухо не выдерживает звук «высшей тональности». Ницше называл момент, который следует за странным посещением творческого вдохновения «злопамятностью величия», силой, которая обращается против провидца, против медиума, которым она пользовалась, чтобы опустошить его или поломать. «Величие дорого обходится», — говорил он.

Есть мало известные отрывочные записи Ницше, сделанные тоже в Сильс-Марии, в которых о Вечном Возвращении говорится не как о «песочных часах, которые переворачивают то на одну, то на другую сторону», а как о Круге, внутри которого конкретное Я располагает конкретным, хотя всегда ограниченным количеством различных жизней, различных возможностей. В рамках одной из этих возможностей внезапно даётся откровение Вечного Возвращения: Великий Полдень. Лу Саломе в письме, которое мы цитировали, высказывает своё недоверие, может быть, по той причине, что она не знала об этой другой интерпретации Ницше, а думала только об одной жизни, повторяющейся до бесконечности. Но, если существует такое расширенное толкование учения Ницше, «Я» повторяется с возможностью новых реализации. Здесь мы уже делаем большой шаг в направлении метемпсихоза. «Я» располагает несколькими индивидуальностями внутри Круга Вечного Возвращения и проходит через них, пока не достигает Полудня своего откровения.

Я предчувствую, что, когда я умру, в бесконечном времени кто-то в нашем мире или в другой точке Вселенной снова будет ощущать себя собой, как я ощущаю себя сегодня. Эту интуицию, которая преследует меня с детства, я попытался изложить в моих книгах, особенно в «Он-Она».

Вполне возможно, что Ницше переживал сходный опыт, думая об откровении Вечного Возвращения, и начал подозревать, что внутри Круга нет иных «Я», кроме его собственного, что все остальные — это он сам, спроецированный игрой зеркал. Кто сможет доказать обратное? Кто сможет доказать мне, что я — не Ницше, а Ницше — это не я? Кто сможет доказать мне, что когда я умру, вне меня будут продолжать жить другие? Не будут ли эти другие проекциями моего Я или многочисленными, но ограниченными возможностями энергии в круговом движении моего Я внутри Круга Вечного Возвращения?

Таким же образом Ницше — это Вагнер, и Цезарь, и Бисмарк, и Шекспир, и Бэкон; он Дионис и он же Иисус. Мы знаем, что в свои последние дни он подписывал письма всеми этими именами. А в самый последний день он подписался «Дионис» и «Распятый».

Таким образом, Ницше отождествлял себя со всеми индивидуальностями в Круге; он не мог больше быть снова только Ницше в этой жизни и в этом воплощении. Он достиг великого Полудня, он освободился.

Тот факт, что Ницше неизбежно должен был сойти с ума, потому что его патологическое и физиологическое состояние должно было кончиться прогрессивным параличом, исполнен глубокого смысла в рамках того, что он сам называл «случайностью, полной значения», а Юнг — синхронизмом.