Четырнадцать. -Как думаешь, где он их возьмет?

-Как думаешь, где он их возьмет?

Зои зевает во весь рот.

-В Леголенде? -предполагает она. –В городе игрушек?

-Ну почему ты такая вредная?

Она поворачивается на кровати и смотрит на меня:

-Потому что он урод и зануда, к тому же у тебя есть я, и мне непонятно, какое тебе дело до этого парня. Не надо было просить у него наркотики. Я же сказала, что сама все достану.

-Тебя же не было.

-Если мне не изменяет память, когда мы последний раз виделись, ты валялась на больничной койке!

-А если мне не изменяет память, я там оказалась только потому, что ты подговорила меня прыгнуть в реку!

Зои показывает мне язык, и я отворачиваюсь к окну. Адам давным-давно вернулся, зашел на полчаса в дом, потом вышел и стал сгребать листву. Мне казалось, он уже должен был бы к нам постучаться. Может, нам нужно самим к нему выйти?

Зои подходит ко мне, и мы вместе наблюдаем за Адамом. Нагружая тачку листвой, он каждый раз роняет несколько листьев, и, подхваченные ветром, они вновь ложатся на лужайку.

-Ему что, больше нечем заняться?

Я предвидела, что Зои так подумает. У неё нет терпения-она не умеет ждать. Если бы она посадила зернышко, то каждый день выкапывала бы его, чтобы посмотреть, насколько оно выросло.

-Он работает в саду.

Зои испепеляет меня взглядом:

-Он что, на пенсии?

-Нет!

-Тогда почему он не в колледже или где там ещё?

-Кажется, он ухаживает за мамой.

Она смотрит на меня подозрительно:

-Он тебе нравится.

-Нет.

-Нравится. Ты в него влюбилась. Если бы тебе было на него наплевать, ты бы не знала о нём таких подробностей.

Я качаю головой, пытаясь разубедить Зои. Иначе она начнёт дурачиться и сделает из мухи слона.

-Ты каждый день стоишь здесь и следишь за ним?

-Нет.

-Наверняка да. Я у него спрошу, нравишься ли ты ему.

-Зои, не надо!

Рассмеявшись, она несётся к двери:

-Я его спрошу, не хочет ли он на тебе жениться!

-Зои, пожалуйста, не надо, ты всё испортишь.

Она медленно возвращается ко мне, какая головой:

-Тесса, я думала, ты знаешь правила. Никогда не влюбляйся-это смертельно!

-А как насчет вас со Скоттом?

-Это другое.

-Почему?

Она улыбается:

-Это всего лишь секс.

-Неправда. Когда вы навещали меня в больнице, ты с него глаз не сводила.

-Чепуха!

-Это правда.

Зои всегда вела себя так, словно человечество вот-вот погибнет и всё бессмысленно. Но рядом со Скоттом она становится мягче и добрее. Разве она сама этого не замечала?

Она смотрит на меня такими серьёзными глазами, что я сжимаю её лицо ладонями и целую её. У Зои нежные губы, и от неё чудесно пахнет. Мне приходит на ум, что, наверное, так можно высосать чуть-чуть её здоровых лейкоцитов, но не успеваю я проверить своё предположение, как она отталкивает меня:

-Зачем ты это сделала?

-Потому что ты вечно всё коверкаешь. А теперь иди спроси у Адама, достал ли он грибы.

-Сама иди.

Я смеюсь:

-Пошли вместе.

Она вытирает губы рукавом и бросает на меня смущённый взгляд:

-Ладно. А то у тебя в комнате чем-то воняет.

Заметив, что мы идем к нему через лужайку, Адам кладет грабли и подходит к изгороди. Он приближается, и у меня слегка кружится голова. Кажется, что в саду стало светлее.

-Это моя подруга Зои.

Он кивает ей.

-Я столько о тебе слышала! -сообщает Зои Адаму и вздыхает, притворяясь маленькой и беззащитной девочкой. Все знакомые парни от нее без ума.

-Правда?

-Еще бы! Тесса только о тебе и говорит!

Я лягаю Зои, чтобы она замолчала, но она уклоняется и встряхивает волосами.

-Ты достал грибы? -спрашиваю я Адама, чтобы отвлечь его внимание от Зои.

Он лезет в карман куртки, достает полиэтиленовый пакетик и протягивает мне. Внутри лежат маленькие темные грибы. Они кажутся недозрелыми, загадочными, не совсем готовыми увидеть свет.

-Где ты их взял?

-Нашел.

Зои выхватывает у меня пакетик, поднимает и смотрит на свет:

-Откуда нам знать, что это нормальные грибы? А вдруг они ядовиты?

-Они не ядовиты, - возражает Адам.-Это не поганки и не мухоморы.

Зои хмурится и отдает пакетик Адаму:

-Пожалуй, не стоит экспериментировать. Лучше мы примем экстази.

-Примите и то, и другое, -советует он ей. –Сейчас грибы, а экстази в другой раз.

Она поворачивается ко мне:

-Что скажешь?

-Думаю, стоит попробовать.

В конце концов, мне нечего терять.

Адам уэмыляется.

-Хорошо, -произносит он. –Пойдём, я вам их заварю.

* * *

Кухня у Адама чиста, как на картинке, -даже посуды на сушилке нет. Странно, до чего все похоже на наш дом, но только в зеркальном отражении. Та же планировка, так же прибранность и тишина.

Адам пододвигает мне табуретку, и я сажусь за стол.

-Твоя мама дома? –интересуюсь я.

-Она спит.

-Она нездорова?

-Нет, все в порядке.

Он включает чайник, достает из шкафчика чашки и ставит их рядом.

За спиной Адама Зои корчит ему рожу, потом ухмыляется мне и снимает пальто.

-Дом совсем, как ваш, -замечает она. –Кроме заднего двора.

-Садись, -говорю я.

Она берет со стола грибы, открывает пакетик и нюхает их:

-Фу! Ты уверен, что это не поганки?

Адам забирает у нее грибы и несет к чайнику. Высыпает в него весь пакетик и заливает кипятком. Зои подходит к Адаму и наблюдает через его плечо за тем, что он делает.

-Похоже, этого маловато. Ты точно знаешь, что нужно делать?

-Я пить не стану, -отвечает он. –Когда они подействуют, мы куда-нибудь поедем. Я за вами присмотрю.

Зои закатывает глаза, как будто в жизни не слышала ничего глупее.

-Я уже пробовала наркотики, -заявляет она. –И нянька нам точно не нужна.

Адам помешивает в чайнике ложкой; я смотрю ему в спину. Звяканье ложки напоминает мне, как папа вечером делает нам с Кэлом какао; Адам так же тщательно перемешивает грибы.

-Если мы будем дурить, ты над нами не смейся, -предупреждаю я.

Она улыбается мне через плечо:

-Ничего страшного.

-Нет уж, -настаивает Зои. –Ты нас не знаешь. Мы же чокнутые, мы такое можем отколоть! Тесса с этим своим списком способна выкинуть всё, что угодно.

-Правда?

-Зои, заткнись! - рявкаю я.

Она садится за стол.

-Извини, -произносит Зои, но, похоже, ей ничуть не стыдно.

Адам ставит перед нами чашки. Над ними клубится пар, пахнут они омерзительно- картоном и сырой крапивой.

Зои наклоняется и нюхает чашку:

-Выглядит, как мясная подливка!

Адам садится рядом с ней:

-То, что надо. Поверь мне. Я добавил парочку корицы для сладости.

Тут Зои снова демонстративно закатывает глаза.

Она нерешительно отпивает из чашки и, скорчив гримасу, глотает настой.

-Пей до дна, -замечает Адам. –Чем быстрее выпьете, тем быстрее поймаете кайф.

Я не знаю, что будет дальше, но Адам совершенно спокоен, и его уверенность передается мне. Его голос так ясен и чист. Он велит выпить. Мы сидим на кухне, прихлебываем бурое пойло, а Адам за нами наблюдает. Зои зажимает нос и, давясь от омерзения, делает большие глотки. Я пью не спеша. На самом деле мне все равно, что есть и пить, -мне теперь все невкусно.

Какое-то время мы сидим, болтая о разной чепухе. Я никак не могу сосредоточиться. Я все жду, когда что-то случится, что-то изменится. Адам объясняет, как отличить галлюциногенные гриба: у них острые шляпки и тонкие ножки. Он говорит, что они растут группками, но только в конце лета и осенью. Сообщает, что закон не запрещает их употреблять: их можно купить в специальных магазинах. Потом, поскольку ничего не происходит, Адам заваривает обычный чай. Мне не хочется чая; я просто обхватываю чашку и грею ладони. На кухне очень зябко-холоднее, чем на улице. Я подумываю, не попросить ли Зои сходить за моим пальто, но, когда пытаюсь заговорить, перехватывает горло, как будто изнутри меня душит кто-то маленький.

-А горло должно болеть?

Адам качает головой.

-У меня такое ощущение, будто оно сжимается.

-Это пройдет.

Но по его лицу пробегает тень испуга.

Зои сверлит его взглядом:

-А ты не переборщил с дозой?

-Нет! Всё будет хорошо, просто ей нужно подышать.

Но в его голосе слышится сомнение. Наверняка он думает о том же, о чем и я, - что я не такая, как все, мой организм реагирует по-другому и, может, зря я попробовала грибы.

-Пойдём на воздух.

Я поднимаюсь, и Адам ведет меня по коридору к двери.

-Подожди на крыльце, я принесу тебе куртку.

Фасад дома в тени. Я стою на крыльце, стараясь дышать глубже и не впадать в панику. От крыльца идет тропинка к подъездной дорожке, на которой стоит машина мамы Адама. По бокам тропинки растет трава. Почему-то сегодня она выглядит не так, как всегда. Дело не только в цвете: она короче, чем обычно, и торчит, как щетина на бритой голове. Чем дольше я смотрю на дорожку, тем больше убеждаюсь, что на крыльце и на дорожке безопасно, но трава таит угрозу.

Я вцепляюсь в дверной молоток, чтобы уж наверняка не соскользнуть в траву, и в это мгновение замечаю, что в двери дырка, похожая на глаз. Все круги и завитушки в деревянной двери сходятся к этой дыре, и кажется, будто дверь соскальзывает внутрь самой себя, закручиваясь и снова раскручиваясь. Круги движутся медленно и плавно. Я долго не могу оторвать от них глаз. Потом упираюсь взглядом в дыру, но там ничего не видно; я захожу в дом, закрываю дверь и смотрю в дыру с другой стороны. Мир отсюда кажется другим; подъездная дорожка вытягивается в ниточку.

-Как твое горло? - спрашивает появившийся в коридоре Адам и протягивает мне куртку.

-Ты когда-нибудь смотрел сквозь эту дыру?

-У тебя огромные зрачки! -замечает он. –Лучше пойдем-ка на улицу. Надевай куртку.

Это парка с капюшоном, отороченным мехом. Адам застегивает молнию. Я чувствую себя маленьким эскимосом.

-А где твоя подружка?

Я недоумеваю, о ком он спрашивает, потом вспоминаю о Зои, и меня переполняет нежность.

-Зои! Зои! -зову я. –Иди посмотри!

Улыбаясь, Зои приближается ко мне по коридору; взгляд ее глубок и темён, как зима.

-Какие у тебя глаза! -ахаю я.

Зои изумленно вглядывается в меня:

-И у тебя!

Мы таращимся друг на друга, пока не соприкасаемся носами.

-Там на кухне коврик, - шепчет она. –В нем целая вселенная.

-И в двери. Если смотреть сквозь нее, вещи меняют форму.

-Покажи.

-Извините, -перебивает Адам. – Не хочу портить вам удовольствие, но, может, вы хотите прокатиться?

Адам достает из кармана ключи от машины и показывает нам. Чудо, а не ключи!

Он оттирает Зои от двери, и мы выходим из дома. Адам наводит ключ на машину, и та приветственно пищит. Я спускаюсь с крыльца, осторожно ступаю на тропинку, предупредив Зои, чтобы она делала так же, но она меня не слышит. Она танцует на лужайке: похоже, ей хорошо. Наверно, ей все видится иначе.

Я сажусь на переднее сиденье рядом с Адамом, Зои забирается назад.

Минуту мы сидим молча, потом Адам любопытствует:

-Ну, что скажете?

Но я ничего ему не рассказываю.

Я замечаю, как заботливо он касается руля, словно кормит с рук какое-то диковинное животное.

-Люблю эту машину, - признается он.

Я понимаю, что он имеет ввиду. Мы сидим в салоне, словно внутри дорогих часов.

-Раньше она принадлежала моему папе. Мама не любит, когда я на ней езжу.

-Тогда, может, останемся здесь? –выкрикивает с заднего сиденья Зои. –Будет классно!

Адам поворачивается к ней и медленно произносит:

-Я вас куда-нибудь свожу.- Он поясняет: - Я просто хотел сказать, что мама этому не обрадуется.

Зои кладет ноги на сиденье и недоверчиво качает головой.

-Эй, поаккуратней ботинками! –орет Адам.

Зои тут же садится и тычет в него пальцем.

-Посмотри на себя! –говорит она. –Ты похож на собаку, которая собралась нагадить там, где нельзя!

-Заткнись, обрывает ее Адам, и я изумляюсь, потому что не подозревала, что он способен прикрикнуть.

Зои откидывается на спинку сиденья.

-Поехали уже, чувак, -бормочет она.

Я даже не заметила, когда он успел завести машину. Двигатель дорогого автомобиля работает неслышно. Но вот мы выезжаем по дорожке из ворот, скользим мимо домов с палисадниками, и меня охватывает восторг. Эта поездка откроет передо мной новые возможности. Папа говорит, что все свои лучшие песни музыканты пишут под кайфом. Значит, со мной приключится что-то удивительное. Я верю. И возьму это с собой в повседневную жизнь. Как священный Грааль.

Я опускаю стекло и высовываюсь по пояс в окно. Зои тоже. Ветер бьет мне в лицо. Я чувствую прилив сил. Я вижу то, чего раньше не замечала, вычерчиваю контуры чужих жизней. Симпатичная девушка во все глаза смотрит на своего парня и так многого от него хочет. Мужчина на автобусной остановке причесывается; чешуйки перхоти, мерцая, облетают, словно незнакомец оставляет на земле частичку себя. Рядом с ним, осознавая тщету и краткость всего сущего, заходится в крике ребенок.

-Смотри, Зои, -говорю я.

Я указываю на дом с открытой дверью. Мелькает прихожая; мама целует дочку. Девочка медлит на крыльце. Да я же тебя знаю, думаю я. Не бойся.

Зои почти вылезла на крышу машины: забралась ногами на сиденье и снаружи заглянула ко мне в окно. Она похожа на русалку на носу корабля.

-Лезь обратно в машину, черт тебя подери! - орет Адам. –И убери ноги с сиденья.

Оглушительно расхохотавшись, Зои юркает внутрь.

Этот отрезок дороги называется «Разбойничья миля». Папа всегда читает в местной газете о здешних происшествиях. Здесь частенько случаются грабежи; здесь гнездятся нищета и отчаяние. Но вот автомобиль набирает скорость; мы проносимся мимо незнакомых прохожих, и я замечаю, до чего красивы люди. Я знаю, что умру раньше, но все они постепенно последуют за мной.

Мы пробираемся по глухим переулкам. Адам сообщает, что везет нас в лес. Там есть кафе, стоянка для машин и ни одного знакомого.

-Там можно хоть на ушах стоять, -говорит он. –Это недалеко, так что мы успеем вернуться к полднику.

-Ты в своем уме? –выкрикивает Зои с заднего сиденья. –Что за детский сад? Пусть все знают, что я под кайфом. Какой, к черту, полдник?

Она снова высовывается из окна и посылает прохожим воздушные поцелуи. Ее волосы развеваются на ветру; Зои похожа на пустившуюся в бега Рапунцель. Но Адам бьет по тормозам, и Зои стукается головой о крышу.

-О господи! –верещит она.- Ты это специально!

Она плюхается на сиденье, со стоном потирая голову.

-Извини, -говорит Адам. –Нам нужно заправиться.

-Козел, -отвечает Зои.

Адам вылезает из машины и идёт к колонкам. Зои внезапно засыпает, развалившись на сиденье и посасывая большой палец. Наверно, у нее сотрясения мозга.

-Тебе не больно? –спрашиваю я у нее.

-Он в тебя втюрился! –шипит в ответ Зои. –Он пытается избавиться от меня, чтобы никто не мешал ему с тобой общаться. Не сдавайся!

-Не думаю, что это так.

-Откуда тебе знать?

Зои снова засовывает палец в рот и отворачивается. Я решаю оставить ее в покое, выхожу из машины и иду поболтать с человеком в окне. По его лбу от волос до самой переносица серебристым ручейком змеится шрам. Мужчина похож на моего покойного дядю Билла.

Незнакомец подается вперед через столик.

-Номер? -спрашивает он.

-Восемь.

Мужчина сбит с толку.

-Нет, не восемь.

-Ладно, пусть будет три.

-Где ваша машина?

-Вон там.

-«Ягуар?»

-Не знаю.

-Как это не знаете?

-Я не знаю, как она называется.

-Черт подери!

Разделяющее нас стекло выгибается, чтобы вместить его гнев. Трепеща от ужаса и благоговения, я возвращаюсь к машине.

Сзади подходит Адам и кладет мне руку на плечо.

-Наверно, он волшебник, -сообщаю я ему.

-Да, пожалуй, -шепчет он. –Залезай-ка лучше в машину.

Позже я просыпаюсь в лесу. Мы стоим, и Адама в машине нет. Зои спит, растянувшись на заднем сиденье, как ребенок. Просачивающийся сквозь кроны деревьев свет, кажется в окно автомобиля призрачно тусклым. Непонятно, то ли день, то ли ночь. Я открываю дверь и вылезаю из машины; на душе у меня спокойно.

Кругом растет множество самых разных деревьев, лиственных и хвойных. Холодно, как в Шотландии.

Я брожу по лесу, глажу кору деревьев, здороваюсь с листьями. Потом чувствую, что живот подвело от голода. Окажись тут сейчас медведь, я свалила бы его на землю и откусила голову. Может, стоит развести костер. Я расставлю капканы, выкопаю ямы, и первый же зверь, угодивший в западню, попадет на вертел. Я построю шалаш из сучьев и листьев и останусь в нем жить навсегда. Ни микроволновок, ни пестицидов. Ни флуоресцетных пижам, ни часов, чьи циферблаты светятся в темноте. Ни телевизора, ни пластика. Ни лаков и красок для волос, ни сигарет. Нефтехимический завод далеко. В этом лесу я в безопасности. Я тихонько смеюсь себе под нос. Не верится, я раньше до этого не додумалась. Я приехала, чтобы узнать эту тайну.

Тут я замечаю Адама, сверху он мне кажется маленьким.

-Я кое-что поняла! –кричу я.

-Что ты там делаешь?

Его голос тих и приятен.

Я не отвечаю-ведь и так все ясно, а мне не хочется выставлять его тупицей. Зачем бы я еще сюда залезла и стала рвать листья, ломать ветки и так далее?

-Слезай! –вопит Адам.

Но дерево обнимает меня руками-ветвями и просит остаться. Я пытаюсь объяснить это Адаму, но, кажется, он меня не слышит. Адам снимает куртку и лезет за мной.

-Слезай! –кричит он. Я наблюдаю, как он благоговейно карабкается вверх по веткам, точно монах, который хочет меня спасти. –Если ты упадешь и покалечишься, твой папа меня убьет. Пожалуйста, Тесса, слезай.

Он уже близко и я не вижу его лица. –только блеск глаз. Я тянусь к Адаму, чтобы, лизнув, растопить его лед. Кожа у него соленая на вкус.

-Пожалуйста, -просит он.

Мне совсем не больно. Мы плавно скользим вниз, хватая охапками воздух. Мы сидим в листве у подножия дерева, и Адам обнимает меня, точно ребенка.

-Что ты там делала? –спрашивает он. –Какого черта ты туда залезла?

-Собирала ветки для шалаша.

-Пожалуй, твоя подруга была права. Я уже жалею, что дал вам так много.

Но он ничего мне не давал. Я почти ничего о нем не знаю, кроме того, что его зовут Адам и у него под ногтями грязь. Я задумываюсь, стоит ли раскрывать ему мой секрет.

-Я тебе кое-что скажу, -говорю я. –Обещай, что никому не расскажешь. Договорились?

Он кивает, но во взгляде читается сомнения. Я подсаживаюсь ближе к Адаму и говорю ему, что бы он посмотрел на меня. Он сияет разноцветными огнями. Адам светится так ярко, что мне видны его кости, а сквозь мерцающие глазницы-мир.

-Я выздоровела! –Я так взволнована, что говорю с трудом. –Мне нужно остаться здесь, в лесу. Нужно бежать из современного общества со всеми его изобретениями: тогда я перестану болеть. Если хочешь, живи здесь, со мной. Мы выстроим шалаш, расставим капканы. Будем выращивать овощи.

В глазах Адама стоят слезы. Я вижу, как он плачет, и чувствую себя так, будто упала с небес на землю.

-Тесса, -произносит Адам.

За его плечом в небе виднеется просвет; сквозь него доносится гулкое дребезжание спутника, от которого у меня зуб на зуб не попадает. Потом спутник исчезает, и остается только зияющая пустота.

Я прижимаю палец к губам Адама.

-Не надо, -прошу я. –Ничего не говори.