Глава 5.

Я сидела на удобном диване с коричневой обивкой рядом с Пирсом и от скуки двигала коленями вперед-назад. Поездка в торговый центр прошла удачно, Робби таскал нас из магазина в магазин непростительно быстро, и уже два часа спустя мы прибыли в ОВ. Пирс выглядел весьма прилично в джинсах и темно-зеленой рубашке, которая очень шла к его темным волосам и синим глазам. На нем все еще было пальто Робби, и я клянусь, он едва не заплакал, когда мы подобрали ему пару ботинок.
Но весь прошедший час мы просидели в приемном зале на третьем этаже, ничего не делая. Ну, я и Пирс ничего не делали. Робби здесь, по крайне мере, восприняли серьезно. Я видела, как он сидел за столом с усталым офицером. Пока я смотрела, Робби снял свой новый дорогой кожаный плащ и сложил на коленях, не скрывая раздражения.
Пирс почти не разговаривал в торговом центре, минут пять он пытался найти источник музыки, пока не набрался храбрости, чтобы спросить. Отдел с фастфудом поразил его больше, чем электрические лампы, хотя он даже не попробовал blue slurry, который я вымолила у Робби. Детские карусели вызвали у него улыбку, потом изумление, когда я сообщила, что это не магия, а то же самое, что заставляет светиться лампы. Это было ничто по сравнению с тем, когда он увидел продавщицу в мини-юбке. Вспыхнув, он повернулся и вышел, заговорщицки склонив голову к Робби для тихого разговора. Все, что я разобрала, было бормотание о голых конечностях, и Робби, похоже, специально провел нас мимо «Склепа Валерии», поглазеть на кружевное белье. Мужчины.
Молчание Пирса усугубилось, когда мы увидели главное здание Охраны Внутриземелья, но даже я была под впечатлением от ОВ-тауэр. Внутри на верхние этажи вела огромная лестница, создававшая впечатление фойе пятизвездочного отеля, а не офиса хранителей порядка. С того места, где мы сидели, открывался отличный вид на нижние этажи. Очевидно, архитекторы использовали идею кафедрального собора, чтобы посетители прочувствовали свою никчемность.
Мягкий свет с первого этажа бросал на стены фигурные тени. Акустика помещения превращала громкую речь в приглушенный гул. В воздухе витал слабый вампирский аромат, и я сморщила нос, задаваясь вопросом, что меня больше беспокоит: Пирс или то, что мы сидим на третьем этаже. Небольшой переполох привлек наше внимание к улице перед входом в здание, где два мужчины – похоже, колдуны – вели третьего. Тот продолжал от них отбиваться, несмотря на то, что его руки были связаны за спиной зачарованной серебряной проволокой. Это выглядело по-варварски, но серебро не дает колдунам подключаться к лей-линии. Конечно, были и другие способы отключения магических способностей, например, фильтр в здании, но тогда и половина сотрудников ОВ окажутся беспомощными. Пирс понаблюдал, как колдуна запихнули в лифт, и повернулся ко мне. Его выразительные глаза были прищурены, когда он спросил:
– Как давно людям известно о нас, и как мы выжили, предоставив им это знание?
Я слегка наклонила голову, вспомнив шок Пирса, когда колдун и ведьма начали флиртовать в торговом центре, насылая друг на друга легкие чары.
– Мы вылезли из чулана около сорока лет назад.
Его рот приоткрылся.
– Из чулана…
Я усмехнулась.
– Простите. Мы перестали прятаться… ну… мы раскрыли свое существование после того, как вирус, скрывавшийся в помидорах, что-то вроде чумы, начал убивать людей. Он уменьшил их численность примерно на четверть. Они бы все равно узнали, потому что мы не умирали.
Пирс наблюдал за моими ногами и криво улыбался.
– Я всегда полагал, что помидоры – овощи дьявола, – сказал он. Потом он перевел взгляд на помещение, неопределенно указав рукой. – Это все возникло за последние четыре десятилетия?
Я пожала плечами, носком сапога закапываясь в ковер.
– Я не говорила, что это было легко.
Положив ногу на ногу, он потирал бороду, как будто не замечая ее отсутствия у большинства мужчин. Хотя почти всю дорогу он молчал, он явно воспринимал информацию. Даже его слова стали звучать… менее странно.
– Ваш брат, – сказал он, подбородком указывая в сторону Робби, – сказал, что вы хотите посвятить жизнь всему этому?
Я немного застенчиво улыбнулась.
– ОВ. Да, – мои брови нахмурились от внезапного беспокойства. – А что? Вы думаете, я не должна?
– Нет, – быстро ответил он, – желание дочери следовать по стопам родителей является справедливым.
Испугавшись, откуда он знает, что папа работал в ОВ, я затаила дыхание, пока не вспомнила о разговоре в автобусе.
– О, вы слышали это.
Он опустил голову.
– Да, госпожа ведьма. И кто я такой, чтобы говорить вам об опасности профессии защищать беспомощных? Я живу этим.
Я почувствовала возбуждение, он действительно понимал меня. Пирс, однако, криво улыбнулся.
– Жил для этого, – поправился он кисло.
Привыкшая к спорам о выбранной мною профессии, я задрала подбородок.
– Я становлюсь сильнее с каждым годом, – сказала я, будто он возражал. – Я хочу сказать, заметно сильнее.
– Вы страдали от болезни? – спросил Пирс, казалось бы, искренне заинтересованный.
Я кивнула, и, чувствуя, что некоторая честность не помешает, продолжила.
– Я все еще больна. Но мне гораздо лучше. Все так говорят. Я стала более вынослива. Я не посещала больницу уже четыре года. Я умирала, так что сейчас я не должна жаловаться, но я хочу сделать это, черт побери! Они не могут не допустить меня по состоянию здоровья. Я получила черный пояс, и все.
Я замолчала, понимая, что не только разоткровенничалась с первым человеком, кто понимал меня, но еще и сквернословила.
– Простите, – сказала я, ковыряя носком пол. – Наверно, это кажется вам базарной болтовней.
Пирс издал тихий звук, не обвиняя и не отрицая. Он смотрел на меня в легком замешательстве.
– Вы – как пламя, – сказал он наконец, и я с облегчением улыбнулась.
Я знала, он исчезнет с первыми лучами солнца, но не хотела отталкивать его. Он нравился мне, даже будучи призраком. О Боже, я ведь не увлеклась им?
– Я знаменитость в медицинских книгах, знаете ли, – проговорила я, стараясь отвлечь его от вырвавшихся у меня слов. – Единственная выжившая после синдрома Розвуда.
Он вздрогнул, отвлекаясь от наблюдения за тем, как Робби с кем-то спорит.
- Вы… Розвуд? Вы выжили? Я потерял двух сестер и брата, не доживших и до трех месяцев. Вы уверены, что болели именно этим?
Я улыбнулась, потому что в глазах у него не было страдания. Воспоминания, по-видимому, уже не были болезненными.
– Да, это было именно это. Современная медицина, я полагаю, или все те травы, которыми меня пичкали в «Лагере последнего желания» для умирающих детей. Я была там в течение трех лет, пока меня не выпинали, когда стало понятно, что я не умираю.
С изумленным взглядом он откинулся назад, как будто не веря этому.
– Вы удивительны, госпожа ведьма.
Я усмехнулась, постукивая ногтями по креслу.
– Я еще не совсем ведьма. Пока не получила лицензию. Вы можете называть меня Рэйчел.
Пирс замер, и я взглянула на него. Внезапное озарение вогнало меня в краску. Дерьмо, разрешение называть себя по имени может оказаться весьма интимным. Он, казалось, не знал, как отреагировать. Смущенная, я сосредоточилась на Робби.
– Я, ммм… сожалею, что вызвала вас, – сказала я. – Я пыталась вызвать папу. Понимаете, я договорилась с Робби. Я сказала, что папа хотел бы, чтобы я поступила на службу в ОВ, а Робби ответил, что если он был бы жив, то хотел бы, чтобы я училась дальше, совершенствуя свой уровень земной магии. Таким образом, Робби уговорил меня вызвать его и спросить. Если бы я смогла сделать это, то пообещала последовать желанию папы, если нет, то я уезжаю с Робби и учусь еще четыре года. Я не рассчитывала, что папа явится в материальной форме, я просто хотела… – прошептала я, чувствуя себя виноватой, – просто хотела поговорить с ним.
– Мисс Рэйчел, – произнес Пирс, и я подняла голову, когда он взял мою руку. – Не оплакивайте вашего отца. Я знаю, он в состоянии покоя, наблюдает за вами и желает вам счастья.
– Вы не знаете этого, – сказала я, отняв руку. – Вы застряли в чистилище.
Но вместо того, чтобы обидеться на резкие слова, он кивнул, будто ему понравилось это.
– Вы ведь понимаете, что главная цель вашего брата заключалась в том, чтобы доказать, что вы хорошая ведьма земли? Вы последуете по этому пути?

Приоткрыв рот, я смотрела на Робби.
– Мешок говна, – пробубнила я. – Ну, у нас не получилось, – сказала я, пока Пирс ломал голову над современным сленгом. – Мы не знаем, одобрил бы папа или нет, так что дело не выгорело. Я не поеду в Портленд. Я останусь здесь, с мамой, и стану лучшим гребанным агентом после моего папы.
Дерьмо, опять я ругаюсь, подумала я и улыбнулась Пирсу виноватой улыбкой.
– Что, вы думаете, я должна сделать?
Маленький человек подался вперед, поразив меня своей горячностью.
– Я верю, – произнес он в паре дюймов от меня, – что если вы не следуете за своими страстями, вы медленно умираете.
Он взял мою ладонь снова, медленная дрожь пробудилась где-то глубоко во мне, и я отняла руку, пока он не заметил, что я дрожу. Офисная болтовня, казалось, стала громче, и Пирс немного отодвинулся.
– Мои извинения, – сказал он, очевидно вовсе не сожалея. – Я перешел границы.
Да, он мне однозначно нравится.
– Все нормально, – сказала я, смело встретив его взгляд. – Я держала за руки парней и раньше.
И целовала их. Интересно, на что похож поцелуй призрака? Боже, он с бородой. Вероятно, она колючая и противная. А может, она мягкая?
Пытаясь отвлечься от этих неподобающих мыслей, я посмотрела в зал, где находился Робби. Он выглядел явно расстроенным, резкие движения выдавали его злость.
– Интересно, о чем они говорят? – пробормотала я.
Пирс все еще имел дьявольский вид, но мне это нравилось.
– Позвольте мне проверить, могу ли я связаться с безвременьем, – сказал он. – Я знаю чары, чтобы услышать их, хотя это будет нехорошим поступком.
Однако его энтузиазм дрогнул.
– Я не могу найти линию, – прошептал он, нервно теребя бороду. – Будучи призраком, можно было бы думать, это будет проще, и не недозволенно.
Хорошо, к черту все это. Я хочу знать, о чем говорит Робби. В эмоциональном порыве я схватила Пирса за запястье. Зрение размыло, пока я искала ближайшую лей-линию, пытаясь мысленно нащупать линию Университета: красноватая ленточка силы, которую могут задействовать все ведьмы, независимо от своих талантов. Желая получить эту силу, я соединилась с ней. Тепло медленными струйками потекло к моему ци, оставляя ощущение покалывания кожи. Заставив зрение сфокусироваться, я посмотрела на Пирса. Моя довольная улыбка поблекла. Дерьмо, я бы сделала это снова. Маленький человек уставился на меня, будто я только что сняла всю одежду и голая станцевала на столе.
– Теперь вы можете плести заклинание… – тихо сказала я и перевела дыхание, как будто только сейчас вспомнила, как дышать. – Разве вы не тянули линию совместно в свое время?
– Не часто, – ответил он, положив вторую руку на мою сверху, чтобы я ее не убрала. – Но я не там больше. Спасибо. Позвольте мне произвести… заклинание.
Он сосредоточился, и хотя я чувствовала себя, как шлюха на углу, он бросил нервный взгляд на меня своими красивыми, глубокими синими глазами.
– Ну? – спросила я.
– У меня нет намерения причинить вам боль, – объяснил он.
– Тогда не тяните много, – сказала я, поглядывая на Робби. Боже, он меня ребенком считает?
– Ээ, да… – пробормотал он, и я повела плечами, чувствуя мягкую силу, текущую сквозь меня.
– Все хорошо, – подбодрила я его, и он потянул еще больше, пока мои волосы не затрепетали от статистического напряжения. Я с интересом наблюдала, как Пирс закрыл глаза, будто пытаясь вспомнить что-то. Его губы шевелились, и я услышала латинские слова, такие чуждые и твердые. Свободной рукой он быстро нарисовал рисунок, и затем мои уши заложило.
– Момент, - сказал он, положив руку на мою, чтобы я не разорвала связь. Мой взгляд уперся в Робби.
– О, вау! – я быстро задышала, его голос был таким четким, как будто я слышала его по телефону.
– Вау, да, – повторил Пирс с улыбкой, и мы обратились в слух.
– Но я знаю, что он ее похитил, – жестко сказал Робби, и его губы двигались в такт словам. – Вы не можете просто отправить машину туда, что ли?
Сотрудник ОВ сидел к нам спиной, но я видела, он что-то печатал.
– Господин Морган, уверяю вас, мы займёмся этим вопросом.
– А как насчет вас? – спросил мой брат. – Она будет мертва к восходу солнца, если вы не предпримите хоть что-то. Он совершал это раньше. Он совершил ошибку, на сей раз похитив кого-то, кто будет найден.
Мужчина морщинистой рукой щелкнул по мышке, закрывая окна на мониторе. Держа одну руку на мышке, он пристально посмотрел на Робби.
– И вы знаете, как?
Робби ничего не ответил, и я наблюдала, как вампир оглянулся посмотреть на Пирса и меня.
– Господин Морган, – сказал он хрипло. – Я уже принял двенадцать похожих заявлений за последние три часа. Мы работаем с ними по очереди, но вы поймите, мы не можем направить все подразделения на поиски одного пропавшего ребенка, который обиделся из-за каких-нибудь подарков на рождество и сбежал к отцу.
– Я не чудак, – настойчиво проговорил Робби. – Мой отец работал в отделе Арканов, и я знаю, как отличить реальное от выдумки. Это не шутка.
Я вздохнула с облегчением, когда вампир снова сосредоточился на моем брате.
– Монти Морган? – спросил он, и я кивнула, так же, как Робби. Рука Пирса на моей дрогнула, когда вампир встал. Выражение озабоченности на лице призрака удивило меня.
– Подождите здесь, – сказал сотрудник. – Я сейчас вернусь.
Обрадовавшись, я улыбнулась Пирсу.
– Видите? – спросила я, чувствуя, что мы чего-то добились.
Но брови Пирса хмурились от глубокого беспокойства.
– Отродье, – пробормотал он. Моя ладонь все еще лежала в его, другой рукой он сделал какой-то жест. Я чуть не подпрыгнула, когда поток энергии, идущий сквозь меня изменился. Сжав губы, он указал на вампира, который, безусловно, говорил с начальством.
– Сэр, можно вас на минутку? – спросил интервьюер Робби ясным голосом.
Я не могла видеть лицо нового человека, но его тон выдавал обеспокоенность, когда он поднял голову и спросил:
– Что?
– Это по поводу пропавшей девочки, – сказал первый офицер, нервно сжимая пальцы за спиной. Я увидела лицо руководителя, обращающегося к Робби. Оно было гладким и приятным, несмотря на выражение досады. Молодой.
– Ну и что? – спросил он.
Сдвигая ноги, пожилой офицер наклонился ближе.
– Ему известны факты, не освещавшиеся в прессе.
Вампир вернулся к своей документации, движения ручки были слишком быстры для человека.
– Ну и что? – снова повторил он.
– Так он один из детей Моргана.
Я почувствовала удовлетворение, когда начальник остановил ручку.
– Кого?
– Колдун из отдела Арканов, – подсказал пожилой вампир.
– Который умер около четырех лет назад?
Но моя гордость перешла в абсолютный страх, когда вампир посмотрел на Робби, и его зрачки налились чернотой. Дерьмо, я отсюда это заметила. Он был практикующим вампиром. Но почему?
– Мальчик Моргана? – пробормотал он заинтересовано, и мой пульс ускорился. Что-то было неправильно. Я почти ощущала это. – Я думал, он в другом штате.
Пирс отпустил мою руку, я подпрыгнула, когда связь между нами оборвалась. Мой ци переполнился, и я отпустила энергию обратно в линию. Но подключение оставила, полностью готовая ко всему.
– Я думаю, нам нужно уходить, – сказал маленький человек, обежав взглядом лестницу и остановившись на главном входе в здание.

Я потерла запястье, избавляясь от оставшихся покалываний.
– Что случилось?
Пирс запахнул пальто.
– Это мой опыт, инстинкт, а не то, чему вы учитесь по книгам. Они думают, что ваш брат замешан в похищении девочки и хочет просить о помиловании на основе сотрудничества. Мы должны уйти.
– Подождите, – сказала я, когда он поднялся и подал мне руку. – А как насчет Робби?
Как будто услышав меня, брат встретил мой взгляд. Его лицо было пепельным. Позади него к нему направлялись два вампира. Очевидно, испугавшись, он сказал одними губами.
– Иди!
– Ваш брат будет в безопасности, – сказал Пирс, и я запнулась, когда он схватил меня за локоть и потащил к широкой лестнице. – Его будут допрашивать, пока не уверятся в его невиновности, но к тому времени солнце уже взойдёт. К черту все эти государственные службы, я должен был сам все исправить.
Я понятия не имела, о чем он говорит. Я озиралась вокруг и чуть не споткнулась. Двое крупных мужчин направлялись к нам и я, немного задыхаясь, толкнула Пирса вниз быстрее. Заорала сигнализация, и я похолодела.
– Перекрыть выход! – закричал кто-то.
– Проклятье, – выругался Пирс, но мы продолжили сбегать вниз и миновали второй этаж без проблем. Сердце колотилось слишком быстро, легкие болели, но мы не замедлялись. Нас не поймают из-за меня. Кроме этих двух парней, следовавших за нами, и одной женщины в униформе, стоящей перед выходом со скрещенными на груди руками, все остальные казалось, просто наблюдали.
– Госпожа ведьма, – сказал Пирс кратко. Мы спускались к первому этажу, я едва за ним поспевала. – Я убедительно прошу разрешения протянуть линейную энергию через вас. – Он поймал мой взгляд, снова потрясая меня насыщенным синим цветом своих глаз. – Для организации нашего побега. Если не получится иначе, я хотел бы использовать это.
Я крепко схватила его запястье.
– Тяните линию, – он недоуменно смотрел на меня, и я крикнула. – Тяните! Я не отключалась.
Мое дыхание сбивалось, и я пожала его руку, говоря, что все хорошо. Сила горела во мне, поскольку мы уже направлялись к выходу, я почувствовала, как покалывает язык. Пирс что-то шептал, и шар безвременья размером с голову навис над его свободной рукой. Это прошло через меня, изумленно подумала я, пока мы неслись к двери. Пирс бросил шар. Ведьма впереди закричала и кинулась на пол. Зеленая мощь попала в стеклянные двери, растекаясь, как слизь. Звуковой удар потряс воздух, и я чуть не упала. Стекло разлетелось на мелкие осколки.
– Вы в порядке, мисс Рэйчел? – спросил Пирс заботливо, когда мои уши перестало закладывать. Я посмотрела, как он держит меня под локоть. Мгновение мы стояли, сосредоточенные друг на друге, связанные линией и необходимостью бежать. В висках пульсировало от взрыва. Позади нас раздались крики. Из разбитых дверей доносились звуки улицы и холод зимней ночи. Ведьма, лежавшая на полу, отходила от шока.
– Вау! – сказала я, и напряжение Пирса ослабело. Увидев, что я уже держу равновесие, он отпустил мой локоть, но наши пальцы так и остались переплетены.
– Позвольте мне, госпожа ведьма, – галантно сказал он, проводя меня через разбитое стекло.
– Эй, стоять! – окликнул кто-то. Пульс ускорился, и, понимая, что мама задаст мне нагоняй, когда обо все узнает, я все же элегантно переступила через остатки двери и шагнула на тротуар.
– Момент, – сказал Пирс, оборачиваясь, и я почувствовала силу, идущую через меня, когда он провел пальцами по бокам и порогу двери, и широкий зеленый пласт поплыл с замороженного тротуара на дверь, запечатав выход.
– Теперь мы можем идти, – сияя, сказал он. – Может быть, заказать карету, – проговорил он и свистнул в поисках такси, будто всю жизнь прожил в Цинци. Впрочем, он видел, как то же самое делал Робби. – Я боюсь, нам стоит поспешить. Печать не продлиться долго. И мы должны держаться за руки до тех пор.
Я усмехнулась. Когда он был взволнован, то не задумывался о своих словах, и в этом была очаровательная изысканность.
– Может быть, нужно пройти несколько кварталов, чтобы они не узнали, какое такси мы взяли? – предложила я. – Иначе они просто перехватят нас по пути, сообщив по рации.
Лоб Пирса нахмурился, и он махнул рукой подъезжающему такси.
– Музыка из коробки? – спросил он, и я кивнула. Это было похоже. – Тогда пойдемте.
И под сердитые крики сотрудников ОВ, запертых в собственном здании темно-зеленой магической печатью, он сжал мои пальцы, и мы зашагали по тротуару. Мое сердце выскакивало из груди, дыхание затаилось. Я никогда не делала ничего подобного, и я чувствовала, что живу. Впервые в моей долбанной жизни я чувствовала, что я действительно жива. Адреналин сделал меня легкой и воздушной, а шаги длинными и уверенными. Снег все падал, и я хотела так и прожить вечность – идти с теплой мужской ладонью в моей, счастливая и довольная чувством жизни, проходящей через меня. Он был не намного выше, и мы шагали ногу в ногу. Я оглянулась на удаляющееся здание ОВ-тауэр, потом робко глянула на Пирса, отметив его заинтересованность витринами магазинов. Я посмотрела на цветные вывески и счастливых людей, идущих по снегу к магазинам, чтобы приобрести подарки на солнцестояние и Рождество.
– Нет бедняков, – прошептал он.
– Ну, есть немного, – сказала я. – Но они, скорее всего, на Площади или на концерте.
Пирс поднял наши сцепленные ладони вверх, мои пальцы были почти синие от холода.
– Я не могу бороться с отродьем, вытягивая линию через вас, – мягко сказал он. – Волков бояться – в лес не ходить, но спасать девочку только при помощи кулаков – это деяние дурака. Знаете ли вы… – он остановился, провожая взглядом нагруженный грузовик, и снова обратился ко мне. – Знаете ли вы колдуна или ведьму, у которых я могу достать лей-линейные инструменты?
– Ах! – воскликнула я, стараясь не отставать от него, хотя дыхание стало сбиваться. Конечно, ему нужно что-нибудь, обнаруживающее линию, раз он сам не мог ее найти.
– Книжный магазин при Университете имеет целый этаж, посвященный лей-линейным исследованиям и материалам. Я уверена, там что-нибудь найдется.
– Магические исследования? В университете? – спросил он, и я кивнула, наши руки раскачивались в такт шагам. Нахмурив брови, он наклонился ко мне и прошептал, – я предпочел бы магазин поменьше, если вам известно о таком. У меня нет ничего на обмен или… кредитной карточки. – Добавил он нерешительно, как будто не уверенный в правильном употреблении слов.
Мои глаза расширились.
– У меня не так много денег. Только на такси, и все.
Пирс сделал глубокий вдох и выдохнул.
– Не важно, я объясню владельцу свою отчаянную потребность, – задрав подбородок, он посмотрел на меня с вызывающим выражением глаз и продолжил. – Я буду умолять. Если они благородны, они помогут.
Умолять, да? Я представила, как он опускается на колени перед продавцом в университетском книжном магазине. Который быстро вышвырнул бы его из магазина, очень не довольный своей сменой в ночь на солнцестояние.
– У меня есть идея получше, – сказала я, молясь, чтобы мама пошла на это. Материалы моего отца хранились на чердаке. Я знала, что мама не будет счастлива, но самое страшное, что она могла сделать, это сказать «нет».
Оглядывая улицу, я искала такси.
– Я отвезу вас домой, – сказала я, махнув рукой в универсальном жесте для таксистов. – Вы можете посмотреть старые лей-линейные инструменты моего папы. Наверно, там что-нибудь найдется.
Пирс отодвинул меня с дороги, и я уставилась на него с удивлением. Выражение его лица было взволнованным, освещенный светом фонаря он стоял под падающим снегом, элегантный в своем длинном пальто и блестящих новых ботинках.
– Мисс Рэйчел, нет. Я не поставлю вас под угрозу. Я провожу вас домой, а затем пойду к университету. Если там есть ученые люди, они мне помогут.
Я вздрогнула, представив себе пьяных студентов – единственных, кого мог бы там найти Пирс в эту ночь.
– Боже мой, Пирс, – сказала я, заметив приближающееся к нам такси. – Я – та, кто вас вызвал. Хватит выступать!
– Но… – произнес он, и я сильно сжала пальцы, головой указывая в сторону такси.
Рука Пирса напряглась, затем расслабилась.
– Благодарю вас, – сказал он, и в этих двух словах я услышала, насколько он был потерян.
У него было время только до рассвета, чтобы спасти девочку и свою душу, и я – единственная, кто может провести его через этот кошмарный сон, в котором я живу.