CXV. Хмель убийцы

Жена в земле... Ура! Свобода!

Бывало, вся дрожит душа,

Когда приходишь без гроша,

От криков этого урода.

Теперь мне царское житье.

Как воздух чист! Как небо ясно!

Вот так весна была прекрасна,

Когда влюбился я в нее.

Чтоб эта жажда перестала

Мне грудь иссохшую палить,

Ее могилу затопить

Вина хватило бы... Не мало!

На дно колодца, где вода,

Ее швырнул я вверх ногами

И забросал потом камнями...

- Ее забуду я - о, да!

Во имя нежных клятв былого,

Всего, чему забвенья нет,

Чтоб нашей страсти сладкий бред

И счастья дни вернулись снова,

Молил свиданья я у ней

Под вечер, на дороге темной.

Она пришла овечкой скромной...

Ведь глупость - общий грех людей!

Она была еще прелестна,

Как труд ее ни изнурил,

А я... я так ее любил!

Вот отчего нам стало тесно.

Душа мне странная дана:

Из этих пьяниц отупелых

Свивал ли кто рукою смелых

Могильный саван из вина?

Нет! толстой шкуре их едва ли

Доступна сильная вражда,

Как, вероятно, никогда

Прямой любви они не знали,

С ее бессонницей ночей,

С толпой больных очарований,

С убийством, звуками рыданий,

Костей бряцаньем и цепей!

- И вот я одинок, я волен!

Мертвецки к вечеру напьюсь

И на дороге растянусь,

Собою и судьбой доволен.

Что мне опасность и закон?

Промчится, может быть, с разбега

С навозом грузная телега,

Иль перекатится вагон

Над головой моей преступной,

Но я смеюсь над Сатаной,

Над папой с мессою святой

И жизнью будущею купно!

CXXVII. АМУР И ЧЕРЕП

Старинная виньетка

Не то шутом, не то царем,

В забавно-важной роли,

Амур на черепе людском

Сидит, как на престоле.

Со смехом мыльных пузырей

За роем рой вздувает

И света призрачных детей

В надзвездный мир пускает.

Непрочный шар в страну небес

Летит, блестя, играя...

Вдруг - лопнул, брызнул и... исчез,

Как сновиденье рая!

И череп, слышу я, с тоской

Не устает молиться:

" Забаве дикой и смешной

Ужели вечно длиться?

Ведь то, что твой жестокий рот

Так расточает смело,

Есть мозг мой, мозг, о злой урод,

Живая кровь и тело! "

Александр Александрович Блок

Демон

Иди, иди за мной - покорной
И верною моей рабой.
Я на сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.

Я пронесу тебя над бездной,
Ее бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный -
Лишь вдохновеньем для меня.

Я от дождя эфирной пыли
И от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И, вознося, не уроню.

И на горах, в сверканьи белом,
На незапятнанном лугу,
Божественно-прекрасным телом
Тебя я странно обожгу.

Ты знаешь ли, какая малость
Та человеческая ложь,
Та грустная земная жалость,
Что дикой страстью ты зовешь?

Когда же вечер станет тише,
И, околдованная мной,
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой, -

Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.

И, онемев от удивленья,
Ты узришь новые миры -
Невероятные виденья,
Создания моей игры...

Дрожа от страха и бессилья,
Тогда шепнешь ты: отпусти...
И, распустив тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети.

И под божественной улыбкой,
Уничтожаясь на лету,
Ты полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту...

Ночь, улица, фонарь, аптека…

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.

Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

10 октября 1912

Всё настоящее ничтожно

Всё настоящее ничтожно,
Серо, как этот серый день,
И сердцу рваться невозможно
Схватить мелькающую тень.

А тени будущего горя
Блуждают вкруг меня, виясь,
И жизнь вокруг кипит, как море,
Из берегов своих стремясь.

Всё настоящее ничтожно,
Сулит мне Зло грядущий день,
И я стремлюсь, когда возможно,
Ловить воспоминаний тень.

Воспоминанья жизни прежней,
Где вся душа моя цвела,
Где всё немее, безнадежней
Встает грядущий призрак Зла!