Глава 19. Расставшись со своим другом, отправившимся в библиотеку, Гека решил немного прогуляться

Расставшись со своим другом, отправившимся в библиотеку, Гека решил немного прогуляться. Прямо за выходом, у статуи громовержца Зевса, он заметил своего партнера по ночной партии в преферанс Джо, который терпеливо выслушивал излишне эмоциональные речи смуглого худощавого паренька в клетчатой рубашке.

-Нет, ну как так можно! – возмущался тот. – Я понимаю, каждый имеет право высказать свое мнение, но чтобы так бесцеремонно! Просто нет слов! У нас в Бразилии традиционно принято уважать преподавателей, обращаясь к ним исключительно 'синьор учитель'. Наглости этих гринго нет предела! Считают, что они – хозяева мира и им все дозволено. Аж противно становится!

Подошедшему Геке Джо представил своего собеседника. Жозе, как звали латиноамериканца, сразу же задал вопрос в лоб:

-А ты, Гека, из какой страны будешь?

-Я? Из России.

-О, Россия! Это куда лучше, чем Америка!

-Вообще-то я тоже из столь нелюбимых тобой Соединенных Штатов, – задумчиво сказал Джо.

-Э-э нет, амиго, не путай понятия. Ты сам говорил, что не янки, а из индейского племени. Между прочим, в моем роду тоже были коренные жители американского континента. Да ты на себя посмотри – разве похож на того упитанного хряка? И как только он сюда попал? Он так же мало похож на волшебника, как я – на чемпиона мира по сумо.

-А ты сам-то как здесь оказался? – в ответ спросили его.

-О! Это целая история. Вы представляете себе, что есть такое Рио-де-Жанейро? Красивейший город на побережье Южной Атлантики, где старинные дома, построенные еще в колониальную эпоху, соседствуют с современными небоскребами из стекла и бетона. Рай для туристов и тех, кто не обременен необходимостью постоянно зарабатывать себе на хлеб насущный. А вот тем, кому 'повезло' родиться в трущобах или, по-нашему, фавелах, Рио скорее представляется адом. Выходцы из фавел не могут надеяться на то, что принято называть успехом в жизни – им недоступно высшее образование, престижная работа; полуголодное существование своей семьи они могут обеспечить, лишь вкалывая докерами, чернорабочими, ассенизаторами, если повезет – строителями или шоферами. Мало кому удается вырваться оттуда и стать богатым и уважаемым – нужна или неслыханная удача, или подлинный талант, как у музыканта Жулио Алегарда или художника Перониса.

От безысходности многие из подростков сбиваются в банды; в большинстве фавел, так скажем, не быть членом какой-либо из них практически невозможно. Когда мне исполнилось двенадцать, и я был принят в ряды 'Акул побережья'. Вначале – в основном курьерская деятельность, принести-отнести, доставить сообщение и т.п. Потом – более серьезные задания: мы занимались мелким рэкетом, приторговывали наркотиками, развозили клиентам малолетних подруг, подрабатывающих проституцией, тащили все, что плохо лежит. Обычными нашими развлечениями были совместные попойки – если выдавался удачный день, а также битье морд конкурентам из других банд. Так пролетели два года.

Все изменилось в день, когда решили обчистить фазенду, как выразился наш бригадир, 'одного ученого чудика'. Кто-то из разведчиков заметил там предметы старины. Мы не очень хорошо разбирались в антиквариате, но даже последний из 'джентльменов удачи' прекрасно знает, что за древние вещички можно неплохо выручить, даже если скупщик краденого и даст за них всего четверть истинной цены. Когда тонкая струйка горизонта, окрашенная закатившимся солнцем в красный цвет, погасла совсем, мы были на месте. Как доложила разведка, 'чудик' живет один, и дом его на отшибе, удивительно только, как наши конкуренты до сих пор не обратили на него внимание. Перемахнуть через невысокую изгородь для нас не составило никакого труда, так же как и вскрыть оконную раму в гостиной. Я и Эстебан проникли внутрь, остальные должны были караулить снаружи и упаковывать подаваемые нами вещи. Первым делом я ухватил со стола массивную бронзовую пепельницу, за ней последовала японская статуэтка и резная шкатулка с комода. Не побрезговали и предметами вполне современными, но также имеющими ценность – ноутбуком, например.

Возможно, если бы все прошло гладко, мы отметили бы тот день грандиозным банкетом в нашем узком кругу, однако судьба распорядилась иначе: похоже, Эстебан, забравшийся в шкаф, дотронулся до системы сигнализации. Внезапно ожило стоявшее на шкафу чучело кондора: глаза его зажглись, птица расправила крылья и издала хриплый клекот. Где-то далеко запищала полицейская сирена. Рванувшись по направлению к спасительному окну, я зацепился за ножку кресла и растянулся на полу. Эстебану повезло больше, ему удалось выскочить. С криком 'Спасайся, фараоны! ' мои товарищи бросились врассыпную. В темноте – фонарик погас при падении – да еще с ушибленной ногой далеко уйти я не мог, и вскоре был схвачен. Дальше – само собой: полицейский участок, кутузка, допросы и, наконец, суд. Я взял всю вину на себя, хотя даже совсем тупой полисмен догадался бы, что орудовало несколько человек – слишком много следов осталось. Поэтому мне бессмысленно было рассчитывать на благосклонность судей, и тем больше стало мое удивление, когда узнал, что меня приговаривают всего лишь к условному сроку и исправительным работам. Как выяснилось, за меня замолвил словечко тот, кого мы собирались ограбить, и именно у него предстояло отрабатывать наказание.

Я подумал, что тюрьма едва ли исправит тебя, скорее наоборот, сказал он, поэтому хочу дать тебе шанс. Если работа, которую ты будешь выполнять, придется по душе, то сможешь продолжить заниматься ею и дальше – разумеется, с получением жалования. А если проявишь старательность и заинтересованность, со временем сможешь выбиться в люди.

Выбиться в люди! Надо ли говорить вам, что это означало для обитателя фавелы? Судьба очень многих из моих 'коллег' оказалась трагичной – кто в тюрьме, кто на кладбище. Чтобы пересчитать тех, чья жизнь оборвалась от ножа конкурентов, или пули полицейского, или передозировки наркотиков, мне не хватит пальцев на обеих руках – и это только кого я знал лично! В моей душе появился луч надежды, тем более что работа, которую пришлось выполнять, оказалась несложной – я должен был ездить по библиотекам, книготорговцам, антикварным лавкам – делать ксерокопии, спрашивать поступления новых книг – не только свеженапечатанных, но и сдаваемых в букинистические отделы, сверять по старым каталогам разный хлам, поступающий к торговцам старьем, ну и еще закупать необходимые вещи и продукты. Увидев в том шанс, своим приятелям я дипломатично объяснил, что на время действия условного срока не собираюсь ввязываться в сомнительные авантюры. Поскольку я взял всю вину на себя – а в нашей среде это считается героизмом, – бригадир не стал возражать, посоветовал только не забывать старых друзей.

Дон Мануэль де Таргеда, мой хозяин, оказался хорошим человеком, обращался со мной как с приемным сыном. Своей семьи не имел, жил отшельником, а я никогда не задавал вопросов на эту тему. Вначале полагал, что он или ученый-историк, или писатель, сочиняющий приключенческие романы. Однако вскоре некоторые события показали, что здесь не все так просто!

О кондоре я уже упоминал. Чучело, как однажды втихаря проверил, делая вид, что смахиваю с него пыль, не было подключено ни к какой сигнализации. Потом заметил другую странность – в ненастные дни хозяин любил зажигать камин, просто дуя на него. В другой раз дон Мануэль решил отправить кому-то одну из своих безделушек, упаковал ее в картонную коробочку и обвязал прочной веревкой. Отправляясь в магазин, я хотел прихватить ее с собой отнести на почту, но хозяин сказал, что того не требуется, и молитвенно воздел руки кверху. Я машинально тоже поднял глаза, а когда оглянулся – посылки на том месте уже не было. А еще как-то видел вообще невообразимое – он сидел в своем кресле-качалке, глядя на стол, на котором стоял ноутбук, тот самый, который мы пытались спереть – его бросили в саду, спасаясь бегством, – клавиши нажимались сами собой, и на экране набирался текст, в то время как дон Мануэль преспокойно курил трубку. Теперь-то, конечно, я знаю, в чем дело, а тогда мысль мелькнула – уж не связался ли с нечистой силой. Однако хозяин не требовал с меня клятв на крови, богохульствования или исполнения каких-либо зловещих обрядов, да и в доме не было ничего, что указывало бы на занятие чернокнижием. Заметив мой интерес, дон Мануэль признался, что иногда балуется магией и может научить паре нехитрых фокусов. Однако если я желаю стать профессиональным чародеем, то мне понадобится другой учитель, а лучше всего – обучение в Академии Волшебства.

Ясновидящие, астрологи и маги у нас в Бразилии, как, наверное, и в большинстве других стран, без дела не пропадают, и заниматься оккультными 'науками' куда лучше, чем таскать тюки в порту или управлять дерьмовозом. Вскоре после того, как я дал согласие, в гости к дону Мануэлю пожаловал другой волшебник – молодой, всего лет тридцати. Он критически посмотрел на меня и попросил прикоснуться к амулету в форме гексаграммы с бесцветным камнем внутри. Как только я дотронулся до него, он засветился тусклым голубоватым светом. Хозяин сказал, что у меня есть магический потенциал, пусть и не очень высокий, однако если буду прилежно учиться, вполне смогу стать бакалавром магических искусств. Так и оказался здесь.

-Ну, и как?

-Потрясающе! Я о таком и мечтать не мог. Постараюсь не разочаровать своего благодетеля. Даже уже в кристалл смотрел, правда, недолго. Ощущение – как будто качаешься на волнах, а тебя уносит куда-то вдаль, в бесконечные просторы океана. Может, это потому, что мой кристалл синего цвета?

-Кстати, неплохая идея – немного искупаться. А ты, Жозе, как считаешь?

-Не прямо сейчас. Полдень – слишком жарко, у нас в это время сиеста. После пяти лучше всего – активность Солнца спадает, а океан хорошо прогрет.

-Значит, так тому и быть. Если еще будет желание, собираемся и идем все вместе знакомиться с местным пляжем.

На том они и разошлись. И лишь вернувшись к себе, Гека вспомнил, что нет у него ни полотенца, ни плавок. И если без первого он мог запросто обойтись (погода теплая – все и так обсохнет за пару минут), то без последнего никак – ну не мог он появиться на пляже в явно ношеных семейных трусах, да еще перед девчонками. Значит, придется идти на поклон к коменданту – помнится, говорил он, что если в чем-то будет нужда, можно обращаться к нему лично.

Кабинет за дверью с изображением рога изобилия ничуть не напоминал лабораторию или иное помещение, про которое можно было бы сказать, что в нем обитает волшебник. Скорее, типичный офис начальника отдела – два полированных стола, за одним из которых в кожаном кресле восседал хозяин, а другой, более длинный и располагавшийся перпендикулярно первому, был окружен шестью стульями, по три с каждой его стороны. Еще один стул стоял сбоку от начальственного стола – специально для посетителей. Сзади кожаного кресла, на стене, там, где обычно присутствует портрет президента или государственный флаг, был изображен герб Академии. Стены слева и справа заставлены шкафами, набитыми офисными папками и скоросшивателями. Дополняя картину, на главном столе стоял компьютер, правда, как смог разглядеть Гека, отнюдь не относящийся к последнему слову науки и техники. Другие предметы на поверхности стола также вполне обыденны – перекидной календарь, набор канцелярских принадлежностей, калькулятор, стопки деловых бумаг. Да и сам мистер Фиттих, восседавший за ним, производил больше впечатление государственного служащего, нежели мастера волшебства.

В ответ на приглашение войти Гека робко пробрался внутрь и присел на краешек гостевого стула.

-Мне бы это… кой-какие вещи приобрести, – заявил он.

-Собственно, для того я здесь и нахожусь, – с юмором отозвался мистер Фиттих. – Что желает представитель студенческого племени?

-Полотенце я забыл из дому… и еще плавки было бы неплохо, если возможно…

Комендант аккуратно положил в пепельницу зажженную сигару, которую держал в руке, слегка притушив.

-С купальными принадлежностями не ты первый, почти никто не берет их с собой, а вот чтобы без полотенца – давно не случалось. Однако такую заявку удовлетворить куда проще – набор полотенец у нас всегда под рукой. Сейчас черкну записку, пройдешь в соседнюю комнату, выберешь подходящее. С плавками сложнее – как сам понимаешь, вещи индивидуального пользования загодя мы не закупаем, их можно только заказать. Будешь делать заказ?

-Конечно.

-Тогда сейчас зафиксируем твой размер и желаемую расцветку ткани, тоже отнесешь, моему помощнику все отдашь. Тебя как зовут?

-Гектор Ларгонский.

-Так и запишем. А теперь диктуй параметры. Заказ будет готов послезавтра.

-А раньше разве никак нельзя?

-А ты как хотел? Купальный костюм, вообще говоря, не относится к предметам первой необходимости, а также к категории учебного материала и, строго говоря, Академия не обязана обеспечивать им своих воспитанников. Поэтому, молодой человек, любые претензии в данном случае неуместны. Ведь, говоря начистоту, вы прибыли сюда не развлекаться, а получать знания, разве не так? Так что не обессудьте, мы делаем свою работу, как умеем, и обижаться здесь не стоит.

-Конечно, вы правы. Я немного погорячился.

-Так-то лучше!

Получив два клочка бумаги с соответствующими указаниями, Гека поспешил в соседнюю комнату. Там его встретил вышеупомянутый помощник – невысокий худощавый паренек, казавшийся ненамногим старше его самого, но уже имевший степень Мастера. Фарзаг, Мастер Целитель – именно так представился он нашему герою. Подсобное помещение, которым фактически являлась вторая комната, очень походила на солдатскую каптерку – правда, более ухоженную, с аккуратными белыми шкафчиками по обеим сторонам. Раскрыв один из них, Фарзаг щедрым жестом предложил выбрать любое полотенце. Попутно Гека выяснил, что здесь же располагается медпункт.

-Я могу оказать первую помощь, поэтому меня и взяли помощником к мистеру Фиттиху. Правда, в особо тяжелых случаях мне придется вызывать вашего преподавателя по целительству. Надеюсь, что на вашем курсе не будет любителей экстремального развлечения – в моем потоке, к сожалению, такие находились. Помимо заклинаний, мы располагаем также набором вполне обычных лекарственных средств – как в помощь магии, так и для особо недоверчивых пациентов.

-Будем иметь в виду. И Гека побежал к себе, поскольку наступало обеденное время.