Советы и партия

Государство строится и действует в рамках определенной политической системы. В ней органы и учреждения государства дополнены общественными организациями (партиями, профсоюзами, кооперативами, научными и др. обществами). Главные общественные организации советской политической системы возникли до революции 1917 г., после нее их совокупность сильно менялась. Главным изменением было становление однопартийной системы – по мере того как союзные и даже коалиционные вначале левые партии переходили в оппозицию к большевикам. Это происходило несмотря на неоднократные, вплоть до 1922 г., попытки большевиков восстановить признаки многопартийности. Идея единства все больше довлела. Рядовые эсеры и меньшевики быстро " перетекли" в РКП(б), а лидеры уехали, были высланы или арестованы в ходе политической борьбы.

Партия заняла в политической системе особое место, без учета которого не может быть понят и тип Советского государства. В литературе нередко дело представляется так, будто превращение партии в скелет всей системы и ее сращивание с государством – реализация сознательной концепции В.И. Ленина, возникшей из-за того, что политически незрелые и малограмотные депутаты рабочих и крестьянских Советов не могли справиться с задачами государственного управления. Видимо, проблема глубже. Необходимость в особом, не зависящем от Советов " скелете" диктовалась двумя причинами.

Лозунг " Вся власть Советам! " отражал крестьянскую идею " земли и воли" и нес в себе большой заряд анархизма. Возникновение множества местных властей, не ограниченных " сверху", буквально рассыпали государство. Советы не были ограничены и рамками закона, ибо, имея " всю власть", они в принципе могли менять законы. Была нужна обладающая непререкаемым авторитетом сила, которая была бы включена во все Советы и в то же время следовала бы не местным, а общегосударственным установкам и критериям. Такой силой стала партия, игравшая роль " хранителя идеи" и высшего арбитра, но не подверженная критике за конкретные ошибки и провалы. Именно партия, членами которой в разные годы были от 40 до 70% депутатов, соединила Советы в единую государственную систему, связанную как иерархически, так и " по горизонтали" [116].

Вторая причина превращения партии в связующий " скелет" государственной системы в том, что Советы соборного типа, в отличие от парламента, не могли быть быстрыми органами управления. Они выделяли из себя чисто управленческий исполком, а сами выполняли лишь одобряющую, легитимирующую роль. Для общества традиционного типа эта роль очень важна, но требовался и форум, на котором велась бы выработка решений через согласование интересов и поиск компромисса. Таким форумом, действующим " за кулисами" Советов, стала партия большевиков.

Эта конструкция власти необычна с точки зрения либерального демократа, но она выполняет те же объективно присущие государству функции, что и при парламентской демократии. Закулисный форум для поиска компромиссов и выработки решений есть и при парламенте. Так, в США высшая финансовая, промышленная, политическая, военная и научная элита соединена в сеть закрытых клубов, где и происходит невидимое согласование интересов и выработка решений. Другим типом " надпартийного" форума является политическое масонство, в некоторые моменты играющее очень активную роль (особенно в кадровой политике). Так, сложившееся в 1906 г. российское политическое масонство объединяло в своих рядах руководителей всех левых партий, кроме большевиков. Из 29 министров Временного правительства всех составов 23 были масонами. Все три члена президиума ЦИК Петроградского Совета первого состава (тогда трудовик Керенский и два меньшевика) также были масонами. Виднейшие деятели Февраля отмечали в мемуарах, что масонские ложи и были тем " круглым столом", за которым велись переговоры революционных (эсеры и меньшевики) и либеральных (кадеты и трудовики) политиков [117].

В годы индустриализации ВКП(б) стала массовой, а в 70-е годы включала в себя около 10% взрослого населения. Главным способом воздействия партии на деятельность государства был установленный ею контроль над кадровыми вопросами. Разгром к началу 30-х годов оппозиции внутри партии и ликвидация фракционности дали ЦК ВКП(б) полноту контроля за назначением служащих на все важные посты в государстве. Уже в конце 1923 г. стала создаваться система номенклатуры – перечня должностей, назначение на которые (и снятие) производилось лишь после согласования с соответствующим партийным органом. В номенклатуру стали включаться и выборные должности, что было, разумеется, явным нарушением официального права.

Процессы, происходящие после ликвидации какой-то структуры, многое говорят о ее реальном месте в обществе. Сама по себе ликвидация явно недемократической номенклатурной системы (в 1989 г.) не сделала назначение государственных чиновников ни более открытым, ни более разумным. Скорее – наоборот. Поэтому критика номенклатурной системы как вырванного из контекста частного механизма имела сугубо идеологический смысл.

В условиях острой нехватки образованных кадров и огромной сложности географического, национального и хозяйственного строения страны, номенклатурная система имела большие достоинства. Она подчиняла весь госаппарат единым критериям и действовала почти автоматически. Это обусловило необычную для парламентских систем эффективность Советского государства в экстремальных условиях индустриализации и войны. Важным в таких условиях фактором была высокая степень независимости практических руководителей от местных властей и от прямого начальства. Эта " защищенность" побуждала к инициативе и творчеству – если только они соответствовали главной цели.

Главным дефектом, который был известен с самого начала, была тенденция номенклатуры к превращению в сословную касту (" класс"), к образованию кланов, приобретавших большую силу, если местным и хозяйственным руководителям удавалось воздействовать на партийные органы (в широком смысле слова " коррумпировать"). Таким образом, номенклатурная система со временем неизбежно " портилась" и превращалась в систему сплоченных групп, которые следовали не интересам государства, а своим частным групповым интересам. В рамках Советского государства это противоречие не было разрешено, и номенклатура в конце концов совершила " революцию сверху", уничтожив Советское государство и приняв активное участие в разделе государственной собственности».

Глава 10. Коррупция и социализм

Выше я уже проводил анализ происхождения коррупции в западном, рыночном обществе. Почему же при социализме проблема коррупции не была такой острой?

Всё дело опять таки в той культуре, на которой основывается данный социальный строй.

Отрицание стяжательства как движущей силы экономики уже делает невыгодным по большинству параметров коррупцию. Это также приводило к тому, что сама коррупция, присутствуя как криминальное проявление деятельности отдельных чиновников, как правило, не затрагивала значительных масс людей как сейчас – в капиталистической Россиянии. По этой причине и ущерб от неё был не так значителен как ныне. Различие систем мышления, базовых стереотипов мышления и поведения в социалистическом и капиталистическом обществе порождало это различие. Тем более надо рассмотреть, КАК действовали культурные стереотипы общества при социализме. Чтобы понять разницу.

Изначально предполагается, что любой член социалистического общества должен действовать в интересах всего общества. Причём чем выше он находится, то тем больше с него требования от всего общества в моральном плане. Такая власть основывается на доверии и уважении народа к самим представителям власти (так, в частности действует сакрализация власти в социалистическом обществе упомянутое выше С.Г. Кара-Мурзой).

С точки зрения западоида, данное положение – чушь. Он такое понять не в силах, так как для него не существует таких нематериальных стимулов как мораль, честь и принципы. Он признаёт только одно мерило: выгодно или не выгодно. Отсюда и рассуждения всех наших современных российских западоидов о том, что коррупцию можно победить только тогда, когда она станет не выгодна чиновнику. А для этого необходимо, по их мнению, усилить работу правоохранительных органов.

В советской системе всё было не так.

В советской системе, особенно при Сталине, у чиновников просто и в мыслях не возникало попользоваться своим положением себе на пользу. Сама система фильтровала и пропускала наверх только тех, кто заведомо будет работать на общее благо. Только такой человек мог работать с наибольшей эффективностью для всего общества, а отбор проводился, прежде всего, именно по критерию наивысшей эффективности в организаторской и руководящей работе.

Конечно, в последнее десятилетие существования Советского государства коррупция расцвела буйным цветом, и явилась одним из факторов крушения Советского Союза. Люди перестали доверять этой власти, и выступили за скорейшее её смещение.

Но в том то и дело, что коррупция расцвела буйным цветом именно потому, что в социализм стали вводить всё больше и больше элементов рыночной экономики. Вся так называемая «демократизация» явилась именно процессом постепенного замещения чисто социалистических механизмов хозяйствования на рыночные.

С последующей компрометацией строя и замены, уже окончательной, на западную политическую и экономическую модель.

Если же взять социализм «в чистом виде», то получится, что вся его система принципиально отрицает коррупционное поведение.

Конечно, ныне такой «чистый социализм», простите за каламбур, чистая абстракция. Но понимание его принципов, я думаю необходимо. Его нужно иметь как идеальную модель, к которой можно и нужно стремиться. Уже одно стремление к таким идеалам действует очищающе.

Существовало несколько принципиальных препятствий развитию коррупции в Советском государстве. Одна из причин связана с самой политической системой вытекавшей непосредственно из народного представления об идеальной власти, а другая непосредственно связана уже с такими свойствами общества, как коллективизм и солидарность.

Вся власть, и политическая система основывалась на доверии и уважении народа.

Как же действует это самое доверие и уважение народа?

Во-первых, власть народа осуществляется через систему Советов. Туда каждый депутат выбирается всеобщим голосованием. Причём данное голосование, предполагает всеобщее же согласие. В этом смысле сама процедура голосования является лишь ритуалом, подтверждающим ранее сделанный людьми выбор. Это принципиально отличается от западной – конкурентной модели демократии.

Во-вторых, раз выбирали всеобщим согласием, то депутат хорошо известен людям, и у них «на виду». Это значит, что за его моральным поведением будут следить очень пристально.

В-третьих, если всё-таки этот депутат зарвался, то существует инстанция и выше – Партия.

В Советской системе Партия – является главным блюстителем морали, нравственности и идеологии. Вылететь из партии, или попасть в немилость к этой организации, означало то, что для такого индивида закрывались все возможные карьерные пути и вообще командные должности.

Функция надзора за моралью и нравственностью также накладывала на КПСС очень большие требования. Со стороны народа.

Заметьте, что как только благодаря усилиям М.С. Горбачёва партия потеряла свой авторитет – рухнула вся система.

Поэтому, для своего самосохранения любой из партийных боссов старался не очень то борзеть, если был типом аморальным. Но в том то и прелесть, что изначально, в партию принимались именно проверенные люди – проверенные именно с моральной и идеологической стороны.

Как только в партию стали брать всех подряд, соблюдая «пропорции» – начался процесс загнивания и распада партии и Советского государства. Именно по тому, что из-за большого количества случайных людей (помните, как они прилюдно жгли свои партбилеты в 1991 году?), партия начала терять свой авторитет.

Что же предполагалось под порядочным поведением избранников народа, и под порядочным поведением госчиновников?

Да то же что и подразумевается и сейчас среди абсолютного большинства народа! Мы полностью сохранили в себе те самые, ещё социалистические представления о правильной власти. Именно поэтому такое дикое отвращение вызывает у этого же большинства эта самая современная «демократическая» власть.

Также мизерным размерам коррупции способствовало и то, что в самой идеологии советского государства, было заложено понятие функционирования всего государства по принципам Большой Семьи. Работая для всех – каждый работал и на себя. Вся система государства могла быть только слаженной и единой. Где каждый добросовестно выполнял свои обязанности. Не требуя для себя ничего больше, чем ему полагалось.

Так как наше государство было коллективистским и солидарным, то мнение коллектива о любом человеке имело колоссальное значение. Именно из-за него наше общество западники никогда не понимали и всегда ненавидели.

Ненавидели потому, что не понимали и из-за этого непонимания постоянно попадали в крайне неприятные для себя положения. Для них мы непредсказуемы! Ведь они судят о нас по тем критериям, что работают в их обществе, но не работают в нашем[118].

Коллективизм и солидарность имели следующий эффект.

Если кто-то находится в коллективе, на средних или низких положениях, то к таким относились в большинстве своём снисходительно. Но если такой коллектив выдвигал из своей среды кого-то, кто занимал командные должности, то с такого человека спрашивалось по максимуму. По всем статьям по максимуму. Он обязан был быть в глазах коллектива идеальным человеком.

Объяснить для тех, кто это не видел и не чувствовал, бывает очень сложно, но возможно.

Как я уже говорил, при коллективном труде результат зависит от усилий каждого. Но, естественно, что эти усилия далеко не равноценны. И если брак отдельного исполнителя в условиях коллектива ещё можно как-то исправить теми же всеобщими усилиями, то ошибка руководителя, может привести к неизмеримо более серьёзным последствиям.

Отсюда, если от рядового члена коллектива весь остальной коллектив если и зависел, то не очень сильно. Неумеху или нерадивого можно было либо подстраховать, или просто временно отстранить от исполнения работы. Но что делать в случае неправильного поведения самого руководителя?

Ведь выбирая себе лидера, коллектив тем самым заключает общий негласный договор – подчиняться приказам выбранного руководителя. А это подразумевает осмысление ошибок, просчётов, или вообще халтуры руководителя только после завершения всей работы!

Следовательно, на такие посты выбирались только те, относительно которых заведомо было известно, что он коллектив не подведёт. Была даже такая ритуальная фраза при выборе руководителя: «Коллектив считает, что он коллектив не подведёт!».

Так же здесь существовала и особая обратная связь.

Выбранные начальники более высокого уровня были обязаны, по всё тем же принципам, назначать на подчинённые командные должности только тех, кто заведомо будет выполнять свои обязанности не за страх, а за совесть. И грамотно выполнять.

Таким образом, человека пользующегося своим положением к собственной выгоде и в ущерб другим либо снимал вышестоящий начальник, как представитель коллектива, либо вышибал сам коллектив.

Причём совершенно не обязательно, было вышибать коррупционера или просто неумеху тому коллективу, на предприятии которого он завёлся. Это вполне мог сделать и другой коллектив.

Эта особенность Советской Системы очень хорошо иллюстрируется тем, что почти во все времена (за исключением самых последних) своего существования, Советская Власть с особым вниманием относилась ко мнению коллектива.

В те времена, в особом ходу, были именно коллективные письма.

По ним решения принимались незамедлительно!