Часть вторая. Рим остался за спиной — величественный, спящий, скрывавший под шелком грязь и пороки

Рим остался за спиной — величественный, спящий, скрывавший под шелком грязь и пороки. Но все равно бесконечно прекрасный.

— Уже скучаешь? — В голосе Дина насмешка, но он тоже оглядывался, выхватывая в неровных рассветных сумерках знакомые силуэты зданий. — Может, вернешься?

Кастиэль промолчал и пришпорил лошадь. Он поверит в чудо, если оказалось бы, что им удалось уйти достаточно далеко, пока их не хватились.

— Я считаю, что надо было продумать все более тщательно, — произнес он спустя пару минут. — Мы сорвались так, будто задумали что–то плохое.

— А это так и есть, — Дин чуть пришпорил свою кобылу, чтобы поравняться с Кастиэлем, — сам посуди: мы забрали мощный артефакт, который долгое время служил на благо ордену и увозим его в такое место, местоположение которого никому неизвестно. Чтобы ты подумал о таких людях?

Кастиэль покосился на Дина. Ночью у того снова болела голова. И из–за этого он не выспался и смотрел на мир мрачно и раздраженно.

— Не стоит срывать на мне своё раздражение, — негромко попросил он своего любовника. — А ответом на твой вопрос будет — я бы подумал, что одни из моих братьев стали недостойными воришками. И сделал бы все, чтобы их остановить.

— Поэтому нам и нужно спешить, Кас, — Дин мотнул головой, словно отгоняя непрошенные мысли. – Я все думаю о нашей затее. Клянусь тебе, что мы что–то не продумали.

— Мы скоро доберемся до порта. Там нас уже ждет корабль, на котором можно обсудить все еще раз. — Кастиэль оглянулся в последний раз на Рим и, отвернувшись, последовал за Дином. — У нас будет время, Дин. Я обещаю тебе, то мы все обсудим еще раз.

***

— Ты у меня в долгу, Дин, — Кастиэль склонился над картой, делая вид, что ему абсолютно все равно, что тот делает. — Может, хотя бы сейчас прислушаешься к голосу разума?

— Если я его услышу, я тебе сообщу, — в голосе Дина явно была улыбка, хотя сам он сохранял серьезное выражение лица. — Ты уже решил куда направимся?

Кастиэль пожал плечами

— На самом деле, все зависит от того, куда именно мы хотим увезти яблоко.

— Мы говорили об этом раньше, Кас. Отдавать его в чьи–то руки нельзя.

Кастиэль выставил вперед ладони:

— Тише, Дин. Я на твоей стороне — помнишь? Именно поэтому я подумал о Масиафе.

Дин нахмурился.

— Масиаф? Серьезно? Эта крепость разрушена.

— Не до конца, — Кастиэль выложил на стол старые планы. — Смотри, под ней есть целая сеть катакомб. Они были не изучены орденом, и я провел целых два года, чтобы восполнить этот пробел. Поверь мне, Дин. Там есть место, где можно спрятать яблоко.

Дин кивнул.

— Согласен. Тем, кто увяжется вслед за нами это, разумеется, не понравится. Но я буду надеяться на то, что у них хватит здравого смысла остановиться.

— За нами? — Кастиэль нахмурился, но потом понятливо кивнул. — Ты прав. Мы слишком сильно спорили в последний раз.

— И я готов спорить на свой плащ, что наше внезапное исчезновение уже заметили. Понять, что послужило причиной отъезда несложно. — Дин вытащил яблоко из сумки и устроил его на столе. — Я все еще думаю, что зря это все затеял.

Кастиэль промолчал. Он уже достаточно знал Дина, чтобы понять, что последняя фраза была явно риторической.

***

— Расскажи мне про свой дом, — попросил Кастиэль, лениво следя за полетом ночного мотылька.

Корабль, на котором они плыли, вчерашней ночью прошел между Сицилией и Мальтой и теперь держал уверенный курс на восток, поймав попутный ветер. Переговоры матросов, плеск волн и скрип такелажа — все это было непривычно Кастиэлю. И осознание того, что под тонким слоем досок находилась морская бездна, не прибавляло уверенности. Неудивительно, что Кастиэль старался отвлечься при каждом удобном случае.

Тем более он не умел плавать.

— Шумно. Служанки снова не решили, чья очередь выполнять обязанность прогулки до города и покупки вина и свежей зелени. Пахнет выпечкой и вином.

Дин рисовал какие–то узоры на спине Кастиэля.

— Мать обязательно делает замечание моему брату, а отец рассказывает, как можно было совершить эту проделку так, чтобы в следующий раз не попасться.

— Ты раньше никогда не рассказывал о семье, — Кастиэль перевернулся на спину и чуть нахмурился. — Я жалею, что не смог познакомиться с ними раньше.

— Тебя просто так не выпустили бы, — фраза вышла искренней, но оставлявшей горечь кофе на губах, — Мать любила гостей.

Ночь пахла морем. Густым и соленым запахом, так похожим на запах Дина. Кастиэль притянул его на себя и, подставляя шею под укусы, закрывал глаза, пожалев, что не может передать и десятую долю того, что он чувствовал.

Острая страсть проходила сквозь него и клеймила лучше раскаленного прута.

— Дин, дай мне вздохнуть, — Кастиэль хорошо видел, как глубоко дышал Дин. Словно запоминал его запах.

— Зачем? — Дин втянул в рот кожу на шее и слегка ее прикусил. — Я буду дышать за нас двоих, Кас. Не мешай мне.

«Не мешай мне»… Да разве получилось бы?

Кастиэль старался быть тихим, но стоны оседали капельками влаги на их телах, и он втирал их в кожу, желая хоть так показать насколько ему хорошо. Дин же улыбался и выгибал спину, отводя плечи назад и сводя лопатки вместе, двигался в нем торопливыми рывками. Так, словно старался догнать что–то, получить все и именно сейчас, не доверяя времени «после».

Словно не надеялся на то, что у них будет это самое «после».

Вкусом горечи и моря. Именно так Кастиэль запомнил в первый раз Дина. И каждый раз, когда они были вместе, он добавлял к этому запаху очередную нотку.

На этот раз в букет добавился запах нагретых солнцем корабельных досок и смолы.