Глава 2. Первое сентября

«Кнопка взрыва школы» – первое, что я заметила при входе в школу. Черная и вопиюще наглая на свежепокрашенном боку учебного корпуса, она привлекала все взгляды. Рядом суетился лысый мужичок, отдавая распоряжения старшеклассникам. Кажется, они решали: то ли закрасить безобразие, то ли прикрыть на время газетами…

Цветы на линейку я покупать не стала. Не дарю их с тех пор, как услышала про «дебильные веники, которые ставить некуда» от одной учительницы в автобусе. Она, конечно, не мне это говорила, но уши-то у меня есть.

У нас перед домом всегда много цветов, но они живые. То есть, я хотела сказать, всегда БЫЛО много цветов… Вот живые мне нравятся. А срезанные и проданные – нет. Чтобы цветы оставались живыми, их надо рисовать. Поэтому, если классная нормальная будет, я ей лучше нарисованные подарю. Мне особенно батики в холодной технике удаются – в изостудии хвалили. Хотя и она теперь накрылась – из-за этой дурацкой новой квартиры и дурацкой новой школы на другом конце города. Так что я теперь дикий художник – сама по себе.

Кабинет нашего класса оказался на втором этаже. Оказывается, когда попадаешь в незнакомую толпу, даже лиц не различить – так, туман какой-то. Иногда сквозь него пробиваются любознательные взгляды. Но в основном все притворяются, что ничего такого. И вообще – а меня видно? Я потихоньку скосила глаза на ноги – ага, видно. Вот я – коленки, гольфы, туфли. К сожалению, туфли у меня так себе, второй год ношу.

- Мадам, вы к нам, или, может, дверью ошиблись? – пацан, похожий на воробья в очках, изогнулся в поклоне.

- Привет. Это же 7 «б»?

- О да, это он, моя несравненная пери!

Внезапно одноклассник брякнулся на колени и протянул ко мне руки. Я отшатнулась. Остальные заржали – игра понравилась. Кто-то поднял мобильник, чтобы сфотографировать сцену.

- Ух ты, Арсен, это что у тебя?

Все кинулись разглядывать крутой сотовый – даже не поняла, кого тут назвали Арсеном, такая куча-мала. Я села за пустую парту сзади – ну будто специально для меня её никто не занял.

Бывает, одна дурацкая мысль прицепится и никак ее не выгнать. Мысль в этот раз была такой: «Этой – ни за что, ни за какие деньги, ни-ког-да!» Если открутить немного назад, залезла она в голову вот почему.

Нашей классной оказалась вертлявая дамочка в поулпрозрачной блузке и с огромным разрезом на юбке. Театрально окунув лицо в наваленные на стол букеты, она призывно обвела класс взглядом и выдохнула:

- Милые мои… Как же я соскучилась!

После пламенного приветствия настала моя очередь.

- И еще одна радостная новость! У нас новенькая. Ее зовут, зовут… Классная долго рылась в бумажках, и, наконец, найдя нужную, выпалила:

- Дуремара Пияз! *

Одноклассники грохнули. Классная вопросительно смотрела на меня. Когда все отсмеялись, я встала и поправила:

- Доремира. Доремира Нияз. Можно просто – Мира. Там, наверное, опять неправильно написали.

- Извини, моя девочка, – смутилась классная. А можно узнать, почему у тебя такое имя?

- Моя мама – украинка, папа – казах. Родственники долго спорили над именем, а потом, – я пожала плечами и улыбнулась, – решили придумать свое. В честь дедушки-композитора. (То, что «на мою голову», я давно не добавляю даже мысленно – привыкла, и мое имя мне действительно нравится. А каждый реагирует в меру своей испорченности.)

- Да-да-да, чудесно, – затараторила учительница. Чудесное имя. Бывают и более странные имена. А фамилии, фамилии! Так, например, со мной в университете училась Майра Телекабель. Казалось бы – откуда в степи телекабель? Между тем, оказывается, при переписи населения переврали имя ее деда, его звали Тлеукабыл, и получилась такая ерунда… Тут классная осеклась и посмотрела на меня. В тишине кто-то отчетливо прошептал:

- Дуремара Телекабель… Жесть…

- Но, надеюсь, ты будешь хорошо учиться, – чтобы как-то замять, свернула с темы классная.

Урок пошел своим чередом, а я сидела и думала про батик с цветами: ««Этой – ни за что, ни за какие деньги, ни-ког-да!»

На перемене подошли девочки. Мы познакомились, и они сказали, что классная у них дура, и дура она классная, то есть высшей пробы, и ничего уж тут не поделаешь. Булатик про нее стихи сочинил, она узнала, так школьное собрание устраивали, такой шум был!

- А что за стихи?

Подозвали «Воробья в очках». Булатик, предварительно оглянувшись, выдал рэп с подвыванием:

«Дети! Я вас

Всех! Люблю!

Мне сдавайте

По рублю….» – тут он лихо крутанулся на пятках.

- А почему по «рублю?»

- Ну, «тенге» был бы не в рифму. Но можно придумать!

- Хватит, напридумывался! – одернула его очень крепкая и смуглая девочка по имени Фарида. – И вообще: иди уже отсюда, выступил – и иди, а то опять пацанам все расскажешь, трепло малолитражное.

Булатик изобразил Фариде кое-что на пальцах и упорхнул, не дожидаясь пинка.

Потом меня спрашивали, где я живу, кем работают и сколько зарабатывают мои родители, есть ли у меня родные братья, братишки, сестры и сестренки и что мне больше нравится: Linkin Park или Tokio Hotel, была ли я в Турции и в «Связисте»**, ну и, конечно – хочу ли я стать моделью и есть ли у меня парень…

После уроков Фарида сказала:

- Знаешь, у нас тут свои дела. Ты, если что, готовься. Я на всякий случай, конечно… Но сегодня не было Светки.

* пияз – в переводе с казахского – лук

** «Связист» – популярный подростковый лагерь в окрестностях Алматы