Октября. Вчера приехал в Оптину Иванушка, ночевал у Батюшки

Вчера приехал в Оптину Иванушка, ночевал у Батюшки. Сегодня был я на водоосвящении в новом храме. Иванушка почти весь день был у меня, ночует опять у Батюшки. Не знаю, что про него сказать. Спаси его, Господи, и помилуй, ими же веси судьбами.

Приезжал к Батюшке некто Е. Н. Погожев, про него мне Батюшка неоднократно говорил, а ему говорил про меня, как принадлежащего прежде к интеллигентной среде, бросившего все это и пришедшего в скит. Вот он и попросил Батюшку, чтобы нам познакомиться и побеседовать, что Батюшка и разрешил, послав меня к нему в приемную. Это было перед самой трапезой, и нам не удалось побеседовать. Тогда он просил Батюшку дозволения придти перед бдением. Батюшка дозволил. В начале 6-го часа я опять пришел, и мы беседовали до самого благовеста ко всенощной. Он много меня расспрашивал о причинах и обстоятельствах моего поступления в скит. Касались монашества, св. отеческих писаний и вообще духовной жизни. Е. Н. обещал мне прислать книгу своего составления " Современные подвижники". Спаси его, Господи.

29 числа Батюшка объявил сначала мне, а потом Иванушке, что о. архимандрит согласен опять принять его. Сегодня он уехал по своим делам в Москву, где хочет выждать время, не освободится ли келия, так как двоих будут призывать через неделю.

Открываю помыслы и чувствую благотворность сего. Спаси Господи, Батюшку.

Октября

28-го поздно вечером скончался о. Пимен. Говорят, что он сковырнул прыщик на лбу, от чего начало опухать лицо, и скончался он не то от рожи, не то от воспаления, которое передалось в мозг. Дай Бог ему царство Небесное. Батюшка его любил и мне говорил, что о. Пимен был действительно монах.

Эти дни я был занят составлением ведомостей. Сегодня читал на трапезе. Батюшка на трапезе не был. Чувствую общую слабость. Читаю письма о. Макария.

Ноябрь

Ноября

28 октября приехал в Оптину граф Лев Толстой. 29 числа уехал из Оптиной, не побывав ни у о. архимандрита, ни у батюшки, ни у о. Иосифа. Доехав до ст. Астапово, он почувствовал себя нехорошо и далее не поехал.

Подробностей не знаю, только св. Синод благословил о. Иосифа (так как граф знал и был у о. Иосифа) ехать к графу для убеждения его в истинах Св. Православной Церкви. О. Иосиф хотел ехать, но почувствовал сильную слабость, отказался. Тогда телеграммой было дано благословение Батюшке ехать вместо о. Иосифа. Вчера вечером Батюшка начал собираться. Я почему-то волновался внутренне, но после чтения канонов и акафистов и вообще вечернего молитвенного правила, я успокоился. Батюшка сказал мне, что полагает меня взять с собою.

Около 12 часов ночи мы, все уложив, разошлись по келиям. Встал я сегодня в 4 часа утра, в шестом часу я с пономарем и о. Нектарием отправили молебен. Батюшка стоял в алтаре. Затем, после молебна, все пошли к Батюшке. Позже я пошел в келию, окончательно собрался и, наконец, пошли в монастырь к о. архимандриту. Батюшка с о. Феодосием шли впереди (о. Феодосий пришел к Батюшке для исповеди его и вообще как духовник). Я шел сзади, брат Григорий рядом со мной нес сумку. Придя к о. архимандриту, все пошли по своим делам, а я с братом Григорием дожидались.

Вдруг меня позвал Батюшка, объявил, что я остаюсь и простился со мной. Я все-таки дождался отъезда Батюшки, и когда он уехал, я пошел на могилки к старцам, помолился за Батюшку и за себя и пошел в скит. Зайдя в келейную Батюшки, я напился чаю, отпустил закупщика и пришел в келию. Волнения не чувствовал. Я помолился о благополучии Батюшки и сел писать этот дневник. А вчера чувствовал волнение, не то грустно, не то скорбно мне было. Господи, спаси Батюшку, и буди воля Твоя.

Вчера написал Иванушке письмо, а от него получил 31 октября. Особого ничего не было в письме.

Вчера Батюшка дал мне четыре носовых платка. Принеся их в келию, я сам себе сказал:

— Платки, платки, не придется ли мне вами утирать слезы во время скорби?

Ноября

Сегодня с утра занимался письменными работами. На душе покойно. За Батюшку по силе молюсь. Как и что с Батюшкой, пока еще ничего не слышно. Читал сегодня за обедней Апостола.

Ноября

Бдение в телесном отношении было нетрудно стоять, и молитва шла довольно легко. Сегодня обедню также стоял легко. Правили службу воскресную и Божией Матери Скоропослушнице.

Я по силе помолился о благополучии Батюшки перед Ее святой иконой. Чувствую в теле слабость, хотя и небольшую. Думаю записать то, о чем с Батюшкой говорил на днях.

Я спрашиваю Батюшку:

— Исповедь и откровение обязательно должны быть у одного лица или можно у одного исповедоваться, а другому открывать помыслы?

— Конечно, исповедь — одно, откровение помыслов — другое. Св. отцы пишут: когда не к кому обратиться, то избери себе единодушного брата и ему открывай свои помыслы. Помыслы можно открывать даже не имеющему священного сана... (о. Иосиф, о. Нектарий).

2-го ноября также немного побеседовали. Между прочим, Батюшка рассказал, как он первый раз приехал в Оренбург, когда ему было лет 8–9. Был он и ранее, но совсем младенцем, вследствии чего ничего не помнит. Приехал Батюшка с отцом своим и попросился походить по городу. Отец дозволил.

Вот побежал отрок Павел, нынешний Оптинский старец, бежит и видит собор Спас Преображенья, прекрасный собор, громадная колокольня. Посмотрел, бежит далее, видит другой собор — Введенский, посмотрел и далее бежит мимо губернаторского дома к Троицкому собору, а от Троицкого собора выбежал на площадь. На площади многолюдство, базар. Пробираясь сквозь толпы народа, он вдруг увидел карлика, махающего длинной палкой. Испугавшись этого карлика, он спрятался за народ.

" Вот", закон.......................................

На этом обрывается дневник о. Никона.

Дальнейшие сведения очень кратки. Известно, что он был пострижен в мантию 24 мая 1915 года. Посвящен в сан иеродиакона 10 апреля 1916 года, в сан иеромонаха 3 ноября 1917 года.

Сохранилось единственное письмо его к матери от 1922 г. уже после революции и несколько его проповедей.