Снова о старике Фрейде

Если карьера Кандела привела его из клиники в лабораторию, то Зигмунд Фрейд, наоборот, начинал свой путь в науке с должности сотрудника лаборатории[115], занимающейся исследованиями нервной системы. Однако из-за недостатка денег Фрейд стал врачом с частной практикой, которая приносила ему доход, достаточный для содержания семьи. Одним из первых начинаний Фрейда стало объединение того, что он узнал о мозге, будучи неврологом, с тем, что он узнал о сознании, занимаясь психиатрией — лечением своих пациентов. Как невролог Фрейд быстро понял, что представление о жестко запрограммированном мозге не может дать адекватное объяснение существованию таких сложных форм психической деятельности, как чтение или письмо. В 1891 году он написал книгу под названием «Об афазии», в которой раскрывал недостатки принципа «одна функция, одно место» и высказывал предположение, что такие сложные психические феномены, как чтение и письмо, не ограничиваются определенным участком коры, и что нет смысла утверждать, что в мозге существует «центр» грамотности, поскольку грамотность не свойственна людям от рождения. Более того, он полагал, что для того, чтобы выполнять эти функции, приобретаемые в процессе культурного развития, мозг должен проводить динамичную самореорганизацию на протяжении всей нашей жизни.

В 1895 году Фрейд закончил работу над книгой «Проект научной психологии», сделав тем самым одну из первых научных попыток соединить мозг и сознание. Эта книга до сих пор вызывает восхищение своей глубиной[116]. В ней Фрейд предложил понятие «синапса», сделав это за несколько лет до сэра Чарльза Шеррингтона. В «Проекте научной психологии» Фрейд даже дал описание того, как может происходить изменение синапсов, которые он называл «контактными барьерами», под действием того, чему мы учимся, тем самым предвосхитив работу Кандела. Кроме того, он начал выдвигать идеи о пластичности психики.

Первая пластическая концепция, разработанная Фрейдом, — это закон, согласно которому одновременно активирующие нейроны связываются друг с другом[117]. Его обычно называют законом Хебба, хотя Фрейд предложил его в 1888 году, на шесть лет раньше Хебба[118]. Фрейд утверждал, что когда два нейрона активируются одновременно, эта активация способствует их последующему соединению. Он полагал, что именно совместная активация во времени связывает нейроны, и называл это явление законом ассоциации по времени.

Этот закон объясняет психоаналитический метод «свободных ассоциаций», предложенный Фрейдом[119]. Пациент во время психоанализа лежит на кушетке и говорит все, что приходит ему в голову по поводу того или иного события его жизни, даже если его ассоциации кажутся глупыми или неприличными. Психоаналитик сидит за пациентом, оставаясь вне поля его зрения, и, как правило, говорит очень мало. Работая со своими пациентами, Фрейд обнаружил следующее: когда он не вмешивается, то в их ассоциациях всплывает множество сдерживаемых чувств и интересных связей — тех мыслей и чувств, которые обычно пациент отрицает, отталкивает от себя.

Метод свободных ассоциаций основывается на понимании того, что все наши психические ассоциации, даже те, которые кажутся нам «случайными» и не имеющими смысла, отражают связи, сформировавшиеся в сетях нашей памяти.

Вторая идея Фрейда, касающаяся пластичности[120], — представление о периодах развития сексуальности человека. Как мы узнали в четвертой главе («О вкусах и предпочтениях»), Фрейд первым заявил о том, что сексуальность человека проходит «этапы организации», приходящиеся на его детство. То, что происходит во время этих периодов, оказывает огромное влияние на нашу способность любить и устанавливать личные контакты в последующей жизни. Если что-то идет наперекосяк, то существует возможность изменить это в последующие годы, однако после завершения критического периода добиться пластических изменений гораздо сложнее.

Третьей идеей Фрейда стал пластический взгляд на память. Он унаследовал от своих учителей идею о том, что пережитые нами события могут оставить постоянные следы воспоминаний в нашем сознании. Однако, начав работать с пациентами, Фрейд заметил, что воспоминания не «запечатлеваются» раз и навсегда, а могут подвергнуться изменениям под действием последующих событий или быть переписаны заново. Фрейд обнаружил, что события, произошедшие много лет назад, могут со временем приобрести для пациента иной смысл, после чего человек иначе вспоминает об этих событиях. Например, дети, которых растлевали, когда они были совсем маленькими, не могли понять, что с ними делают, не всегда расстраивались из-за этого в то время, и их первоначальные воспоминания необязательно носили негативный характер. Однако по мере возмужания в сексуальном плане они могли по-новому взглянуть на события прошлого и придать им другой смысл, и тогда их воспоминания о растлении менялись. В 1896 году Фрейд написал, что время от времени следы памяти подвергаются «реорганизации в соответствии с новыми обстоятельствами — или переизданию. Таким образом, совершенно новым в моей теории является тезис о том, что воспоминание возникает не раз и навсегда, а может появляться и измененном виде еще несколько раз». Воспоминания постоянно создаются заново, «аналогично тому, как народ придумывает легенды о своем далеком прошлом». Фрейд утверждает, что для того чтобы измениться, воспоминания должны быть осознанными и стать объектом осмысленного внимания, что в дальнейшем было подтверждено специалистами по нейропластичности[121]. К сожалению, как это было в случае с господином А., определенные травматические воспоминания о событиях, произошедших в раннем детстве, не всегда легко поддаются осознанию, поэтому и не меняются.

Четвертая идея Фрейда касалась того, как превратить бессознательные травматические воспоминания в осознанные и переписать их. Он заметил, что на сеансе психоанализа, когда врач сидит вне поля зрения пациента и делает редкие замечания, пациент начинает относиться к нему так, как относился к значимым людям в своем прошлом (как правило, родителям). Пациент словно заново переживает воспоминания прошлого, сам того не осознавая. Фрейд назвал этот феномен «переносом», потому что пациенты переносили на психоаналитика свои чувства. Они «заново переживали» их вместо того, чтобы просто «вспоминать». Психоаналитик как бы превращается в экран, на который пациент начинает проецировать свои воспоминания.

Фрейд обнаружил, что пациенты, сами того не осознавая, проецируют свои проблемы не только на него, но и на других людей, присутствующих в их жизни, и из-за этого искаженного восприятия других людей нередко попадают в трудное положение. Помощь психоаналитика в понимании таких переносов и искажений позволяет пациентам улучшить свои отношения.

А самое главное, Фрейд открыл, что, пережив заново ранние травматические сцены на сеансе психоанализа (благодаря феномену переноса), и, осознав их, пациент избавляется от психопатологического влияния этих воспоминаний.