Но сумасшествие разрешено, а медитация — нет; а медитация есть единственный способ сделать вас совершенно нормальными.

Не давая возможности сумасшествию оставаться где угодно внутри себя, очистив кладовую сознания, вы почувствуете такую чистоту, такую свежесть, как будто вы только что приняли некий внутренний душ.

... тогда, естественно, это подобно воде, возвращаемой к воде: ты отдаешься своему изначальному существу — без огорчений, без мыслей, без горя или радости. «Войдя в мир, оставь мир полностью».

Это абсолютно совпадает с моей идеей о том, что ничто не должно быть подавлено, все должно быть выражено. Если вам хочется поплакать, плачьте; в этом нет вреда, это в полном согласии с природой. Если вам хочется сделать что-нибудь такое, что возникает в вас как огромный порыв, — сделайте это, потому что, однажды сделав, вы освобождаетесь от этого.

Если в каждый миг мы делаем все естественно, мы не накапливаем в кладовой сознания никакого хлама, никакой чепухи.

А если ваше сознание ясно, чисто, невинно — то недалек тот миг, когда вы взрываетесь в сияющем великолепии. Именно это называют просветлением, или пробуждением, или самореализацией.

— Хорошо, Маниша?

— Да, Мастер.

ПОНИМАНИЕ

Возлюбленный Мастер,

Понимание прямо там, где ты есть

Если ты хочешь изучать этот путь, ты должен понять прямо там, где ты есть. Как только ты полагаешься на малейшие знания, ты упускаешь сцену прямо там, где стоишь. Когда ты целиком постиг сцену прямо там, где ты есть, тогда все виды знаний — все без исключения — суть вещи прямо там, где ты есть.

Патриарх сказал так: «В тот самый миг, когда говоришь о знаниях, сами эти знания и есть ум. А этот самый ум и есть знания».

Поскольку знания есть прямо сейчас, то если прямо сейчас ты не переходишь к другому моменту, а избавляешься от своих знаний прямо там, где ты есть, тогда ты складываешь руки и разгуливаешь вместе с патриархами. Если же ты все еще не можешь быть таковым, то не заблуждайся со своими знаниями.

Да Хуэй каждый день учится языку мистиков. Небольшие шероховатости все еще есть, но это лишь остатки старой привычки. Он пришел к новому опыту, но еще не очистил свой прежний язык. Он справится с этим... потому что если человеку удалось испытать истину, то он не может жить дальше со знанием, словами и языком, накопленными до того, как он стал просветленным. Несколько дней они еще тянутся по инерции, однако все то, что он старается высказать теперь, уже не от интеллекта. Интеллект никогда не высказывается таким способом.

Интеллектуальный подход является чисто вербальным и пустым. Опытный подход невербален — но он так полон, так чреват необъятными смыслами, значениями и указаниями для вашего будущего роста...

Сегодня утром сутра такая: Понимание прямо там, где ты есть. Ум никогда не там, где вы есть. Он всегда блуждает, бегает по всем направлениям. Даже если вы сидите в позе лотоса с закрытыми глазами, как Гаутама Будда, это не значит, что вы медитируете — может быть, вы размышляете о всевозможном хламе и мусоре. Ваш ум не изменяется только оттого, что ваше тело неподвижно или что вы сидите в определенной позе.

Это послужило причиной больших недоразумений у тех, кто следовал пути. Ваша телесная поза не изменяет ваш ум; зато если ваш ум изменяется, то автоматически изменяется и телесная поза. Видя это снова и снова, огромное большинство искателей начинают не с того конца. Поскольку тело видимо, а ум или не-ум — невидимы, то логическое размышление приводило к заключению, что, сидя в определенной позе, вы достигнете определенного состояния ума. Это не так — но миллионы последователей йоги не могут расстаться с этим ошибочным представлением.

Если вы двигаетесь к не-уму, в полном молчании, то ваше тело обязательно становится спокойным, недвижимым. Тело несет ваши напряжения, а когда вы расслаблены внутри, тело обязательно отразит ваше расслабление; однако обратное не верно. Вы можете выкручивать свое тело причудливыми позами, надеясь на приход просвещения... Я еще никогда не видел ни одного просветленного йога — а я разыскивал их, заглядывал в Гималаи и по всей стране. Они совершенны в своей гимнастике. Они могли бы присоединиться к любому цирку и производить большое впечатление своей техникой исполнения — но внутри они очень обычны, они пребывают все в том же неведении, в той же неосознанности.

Итак, по моему мнению, если изменяется внутреннее, то внешнее последует этой перемене. Внешнее не существенно, это лишь тень внутреннего, так что, если вы меняете внешнее, внутреннему нет необходимости изменяться.

Да Хуэй говорит: понимание прямо там, где ты есть.

Не имеет значения, где вы — на базаре, работаете плотником, доктором или хирургом. Какой бы ни была ваша профессия, какой бы ни была ваша деятельность, понимание должно прийти к вам посреди мирского шума и гама. Вам не надо бежать в горы, в Гималаи, чтобы обрести понимание. Гималаи не могут дать его вам, но они могут дать нечто такое, что будет держать вас в заблуждении всю вашу жизнь.

В глуши Гималаев вечное безмолвие — снега, которые никогда не таяли. Холод там такой сильный, что нет даже птиц. Все абсолютно безмятежно... эта безмятежность Гималаев притягивала веками, потому что в обстановке такой безмятежности, безмолвия и спокойствия вы начинаете чувствовать, что сами умолкаете. Но это молчание не настоящее; это только отражение безбрежных окрестностей.

Многие люди, ушедшие в Гималаи, боялись возвращаться в мир. Я спрашивал их: «Чего вы боитесь? Вы достигли молчания; теперь мир не может отобрать его». Но они знают лучше. Время от времени, когда их навещают люди, самые тривиальные вещи лишают их покоя. Кто-то, путешествуя в Гималаях, приходит к пещере йога, но не касается его стоп, — и тотчас в нем возникает гнев. Все это — только возможность, которую он упускает; он не обрел ничего.

Да Хуэй прав. Не ходите никуда. Понимание должно быть достигнуто там, где вы есть. Тогда вы можете положиться на него; оно будет с вами везде, где будете вы. Ничто не сможет нарушить его, потому что вы обрели его посреди всех беспокойств.

Если ты хочешь изучать этот путь, ты должен понять прямо там, где ты есть. Ваше тело в одном месте, ваш ум бродит по всему миру. Это не путь искателя. Ваш ум должен быть там же, где и ваше тело.

Например, сейчас вы здесь. Ваше тело, безусловно здесь; но только в том случае, если вы входите в глубокое безмолвное сопричастие со мной и ваш ум совершенно спокоен, восприимчив, без своих собственных идей, без предубеждений, он, ваш ум, тоже будет здесь сейчас. Если вы можете оставаться в этом состоянии от мгновения к мгновению, просветление недалеко. Оно может случиться в любой момент. Оно приходит, когда ваше тело и ум пребывают в такой гармонии, в настоящем, в этом моменте... и тогда вы даете возможность своему высшему потенциалу взорваться.

Но пути ума чрезвычайно причудливы, неуловимы, изворотливы. Он начинает делать цель из просветления — а ведь просветление не есть цель. Он начинает рассуждать терминами амбиций: просветление становится его амбицией, — а амбиция требует времени, амбиция требует будущего, амбиция требует завтрашних дней. Поэтому вы, быть может, и сидите молча в медитации, но ум ваш далеко — разыскивает просветление.

Это не отличается от любой другой амбиции — амбиции денег, амбиции власти, амбиции престижа. Не имеет значения, что является объектом вашей амбиции; всякий объект вашей амбиции уводит вас от вашего просветления. Ничто не может вести вас к просветлению, потому что просветление — это ваша природа.

Совершенно пьяный человек, шатаясь, кое-как добрался посреди ночи домой, но никак не мог определить — его это дом или чей-то чужой. Выглядит вроде бы похожим... но он не уверен. Он постучал в дверь, и его старушка-мать открыла. Снова та же проблема: старушка вроде бы похожа на его маму — но только похожа. Он упал к ее ногам и принялся упрашивать: «Помогите мне найти мой дом. Помогите мне найти мою маму. Она же ждет меня».

Собралась толпа, и все потешались: вот странно, он уцепился за ноги своей матери, и упрашивает ее помочь ему разыскать маму: та, дескать, должна знать его дом, потому что живет где-то тут по соседству.

Потом подъехал еще один пьяный на воловьей упряжке и сказал: «Не теряй времени попусту. Залезай ко мне в телегу, я отвезу тебя домой к твоей матери».

Тут уже заволновалась мать, забеспокоились соседи, уговаривая его: «Если ты сядешь в эту телегу... этот человек, похоже, напился еще сильнее тебя; куда бы он ни поехал, он будет увозить тебя прочь от твоей матери и от твоего дома, потому что вот твой дом и вот твоя мать».

Нечто сходное случается с человеческим умом. Он не может успокоиться, где бы он ни был. Он всегда разыскивает правильное место, правильный опыт, но он не может быть здесь. Разумеется, как он может быть здесь? Тысячелетия беспрерывного приучивания к тому, что вы грешник, привели к глубинному бессознательному ощущению, что такой, как вы есть, вы неправы. Где бы вы ни были, вы не на том месте, где следует быть.

Все религии преуспели только в одном: они отвергли вас, ваше место, ваше время, вашу жизнь. И все они наделяли вас великими амбициями — амбициями небес. Странно, что никто не скажет этим религиям: «Вы все против жадности; но небеса — это же не что иное, как крайняя жадность. Вы все против страха, вы все желаете, чтобы мы были бесстрашными, — но что такое ваш ад и адское пламя?»

Удерживая вас между адом и небесами, они отняли реальность вашего существа, экзистенциальный статус вашего местопребывания. Избегая ада, вы спешите ухватиться за небеса. Вы гонитесь, но то, за чем вы гонитесь, внутри вас. Если вы перестаете гнаться, отбрасываете все амбиции жадности, власти, престижа и просто расслабляетесь в своей обыденности — тогда, в это самое мгновение, это же самое тело — Будда, а это же самое место — лотосовый рай. Вот что говорит Да Хуэй.

Если ты хочешь изучать этот путь, ты должен понять прямо там, где ты есть. Все уже есть — где бы вы ни были, все сущее сосредоточено там.

Как только ты полагаешься на малейшие знания, ты упускаешь сцену прямо там, где стоишь. Это говорит человек огромных знаний, отлично знакомый с писаниями.

Как только ты полагаешься на малейшие знания, ты упускаешь сцену прямо там, где стоишь, — потому что знания уводят ваш ум и создают ширму между вами и реальностью, словно облаком закрывая ваши глаза. Вы направляете свой интерес к этим знаниям и забываете свою реальность, свое присутствие, свое здесь и сейчас.