Сентябрь. Часть 2. В классе все шушукаются

19 сентября

В классе все шушукаются. Явно говорят обо мне. Сижу с прямой спиной и безразличием на лице. На перемене в класс входят двое парней. А, помню их, были тогда в раздевалке. Напрягаюсь. Они направляются ко мне:
— Пошли.
— Я никуда не пойду.
Они ничего не сделают мне при учителях.
— Потом будет только хуже, — вздыхает один из парней.
— Пошли на хрен отсюда.
Они переглядываются и уходят. Вот, я молодец, моя маленькая победа.
— Они правы, — слышу тихий шепот справа. Оборачиваюсь. Тая, вроде. Невысокая, милая и молчаливая девочка.
— Правы?
— Иди с ними, — еще тише добавляет она, скрывая свои глаза за челкой.
— Нет, я никуда не пойду, они не смеют мне указывать.
Звенит звонок и Тая отворачивается. Девчонки, что с них взять, трусихи.

***

Меня перехватывают, когда спускаюсь по лестнице. Тая провожает меня грустным взглядом, как и некоторые одноклассники, которые видели, что меня тащат к спортзалу. Но все сделали вид, что ничего не происходит.
Мои руки привязывают к станку, так, что я едва касаюсь пола. Конечно, я помахал ногами, но без толку, только ребра разболелись. Так я провисел часа два. Ребята, связав меня, ушли. Я поорал немного, вспомнил все бранные слова. С каждой минутой висеть вот так становилось все неудобнее. Руки затекли, суставы заболели. Чертовы придурки.
О, стоит вспомнить… Входит Ян, медленно идет ко мне. За ним следуют те двое парней, что связали меня.
— Ну, что, — вздыхает Ян, — желания разговаривать с тобой у меня нет, но спор есть спор, и я выиграю любой ценой.
— Как бы не так, придурок, — ухмыляюсь я.
— Вы, бедняки, такие гордые, — он щелкает пальцами и один из парней приносит ему стул. Похоже, мы здесь надолго. Ян усаживается, закидывает ногу на ногу и… закуривает! Нет, это каким нужно быть наглым, чтобы курить в школе!
— Дим, ударь его пару раз, как я тебя учил, по почкам, — лениво говорит Ян, и я успеваю заметить, как его глаза зажглись предвкушением. Да он садист, понял я. Дима послушно подходит ко мне и отвешивает первый удар. Я и не знал, что может быть так больно. Тягуче, неприятно, противно. Меня едва не вывернуло наизнанку, перед глазами потемнело, кажется, даже кровь стала бежать медленнее по венам. Я долго пытался отдышаться. Сжимал зубы, чтобы не застонать.
— Ну как? – интересуется Ян.
— Нормально, — хоть и храбрюсь, но мой голос слаб.
Ян кивает Диме и тот ударяет еще раз. Во второй раз еще хуже. Я едва не теряю сознание, и кажется, вскрикиваю. Позорно. Вот же блин.
Ян докуривает и кидает сигарету прямо на пол спортзала.
— Ну? Теперь мы поговорим?
Киваю. Руки дико затекли, как и ноги, в боку пульсирует боль. Думаю, поговорить самое время.
— Итак, ты можешь облегчить мне задачу и сам все делать. Понимаешь, так будет лучше для тебя, для меня и вообще для всех. Ты исполняешь мои приказы, не дерзишь и всем видом показываешь, что ты хороший мальчик. Идет?
Я качаю головой:
— Не нравится мне эта перспектива. Не дождешься.
— Тогда идем по другому пути, — вздыхает Ян. Снова тянется за сигаретой. – Боль и унижение станут твоими верными спутниками. Ты этого хочешь?
— Мне плевать, я никогда не стану твоей преданной собачкой.
— Никогда не говори никогда.
Философ, блин.
— Отпусти меня! Развяжи немедленно! – кричу я.
Он игнорирует мои крики, глубоко затягивается, улыбается своим мыслям, потом встает:
— Ладно, ребятки, пусть он повисит здесь до вечера, а я пойду.
Странно. Он так просто уходит? Меня и, правда, оставляют висеть до вечера, а потом я еще час сижу в спортзале, пытаясь вернуть затекшим конечностям подвижность. Отцу наплел что-то о дополнительных уроках. Поверил.

20 сентября

Тая смотрит на меня с сочувствием. Она одна разговаривает со мной из одноклассников.
— Сильно они тебя? – спрашивает она.
— Хах, — самодовольно усмехаюсь я. – Да они слабаки.
В ее глазах восхищение:
— Ты молодец.
Звонок, чертов звонок. Украдкой наблюдаю за девушкой весь урок. Она так забавно морщит носик, как маленький котенок.
Сегодня Яна и его приспешников я не видел. Странно.

21 сентября

Ничего странного, оказывается, Яна просто не было вчера в школе, а сегодня он пришел. Поймал меня в раздевалке спортзала (всех одноклассников как ветром сдуло), прижал к стене и проговорил:
— Ну, сегодня начинаем обучение.
Я почувствовал удар в живот и через секунду был уже на коленях перед ним.
— Отличная поза. Тебе идет.
— Да пошел ты, придурок!
Пытаюсь встать, но следующий удар мне не дает. Ровное, холодное:
— Сидеть.
Снова сопротивляюсь. Снова получаю. И так минут десять. Я вспотел, злой, а Ян стоит с таким скучным видом, будто по просьбе бабушки оказался в театре на балете.
— И что? – спрашиваю я. — Так и будешь?
— Нет, не только так, у меня много чего в планах.
Пытаюсь подняться, но очередной удар мне не дает.
— А ты упертый.
Сволочь. Выворачиваюсь и кусаю его за плечо. Он бьет в ухо в ответ, мы оказываемся на полу, катаемся, хорошо, что тут уборщицы работают на совесть. Ян сильней, а я злее. Это нас уравнивает. Буквально на пару минут, потом я выдыхаюсь. Парень усаживается на меня и поставленным ударом бьет куда-то в бок. Воздуха не хватает, я задыхаюсь.
— Придурок, — он снова бьет меня. Все плывет, качается, и я снова теряю сознание.
Прихожу в себя все там же, на полу. Яна нет. Собирать себя все сложней, с прошлого раза еще ничего не зажило.
С трудом добираюсь до дома, стою под душем. Что мне делать? Сказать папе, что в новой школе меня избивают? Что меня хотят «сломать» ради пари? Знаю, что отец ответит. Во-первых, не поверит. Потому что в предыдущей школе я был главным драчуном. Во-вторых, скажет, что я слабак и не могу дать сдачи. В-третьих, будет только подкалывать меня. Его не переубедишь, раз он считает, что эта школа самая лучшая, то я буду там учиться, несмотря ни на что.
Настроения совершенно нет. С огромной неохотой делаю уроки.
Не хочу завтра в школу.

22 сентября

Ян ждет меня у ступенек. Без своих вышибал. Стоит и курит на виду у учителей. И ведь никто ему слова не скажет… Ну как так можно? Они же взрослые, а мы дети!
— Привет, питомец, — просто произносит он, оглядывая мою хмурую физиономию.
— Не стыдно курить при учителях? – вырывается у меня. Сжимаю рюкзак в руках.
Он улыбается и терпеливо поясняет:
— Я могу делать все, и никто мне слова не скажет. Разве ты это еще не понял? Пошли, — говорит он, и я иду за ним.
Мы проходим в столовую (кстати, это лишь название, на самом деле это высококлассный ресторан), Ян указывает мне на столик возле окна. Садится рядом.
— А теперь присмотрись, — слышу его шепот.
Я верчу головой, но ничего особенного не замечаю.
— Идиот, смотри внимательней. Справа.
Честно смотрю на парочку справа. Сначала ничего не замечаю, а потом вижу на шее у девушки тонкий кожаный ошейник. Ну и мало ли у кого какие предпочтения? Перевожу взгляд на двоих парней подальше, присматриваюсь и замечаю у одного из них ошейник. Вот что значит «питомец». Какой-то кошмар. Приглядываюсь еще и теперь легко их различаю. «Питомцы» ведут себя так, словно их вот-вот ударят или оскорбят. Головы их опущены, руки сложены на коленях. Они не участвуют в разговорах и делают лишь то, что говорит им хозяин. Я офигел. Мы в школе или где?
Ян кладет передо мной ошейник. Смотрю на него и качаю головой:
— Нет.
— Будет только хуже, — вздыхает он.
— Я никогда не надену это.
— Наденешь.
И его взгляд становится стальным.