А) Сердце как приятелище и вместилище духовных чувств

Такие духовные чувства суть те изменения в сердце, кои происходят в нем от созерцания или воздействия на него предметов из духов­ного мира. Совокупность их можно назвать чувствованиями религиозными.

Так как душа грешная отделена от Бога и мира Божественного, то чувств религиозных в истинном их виде в ней быть не может. Их и нет почти. Это лучше всего видеть из срав­нения состояния сих чувств в человеке-греш­нике и истинном христианине. Так, неточное чувство зависимости от Бога у первого нахо­дится в разных степенях слабости до совер­шенного исчезновения или даже отвержения: отойди от нас; а у другого оно столько силь­но, что он чувствует на себе руку Божию, чув­ствует, как Он держит его Своею силою. И вера есть чувство. Первый предположитель­но знает о бытии предметов веры, если не ус­пел погрязнуть в неверие; другой верою жи­вет и утверждает ее царство как свое бытие. И далее, разные, верою изливаемые в сердце чувства из ощущения благости, правосудия, могущества, промышления, как то: страх, бла­гоговение, преданность в волю Божию, упо­вание, любовь и другие — уже по тому само­му не могут или совсем быть, или быть в силе у первого, что в нем недостает веры — их ис­точника. Они у него суть только мысли и представления, а не ощущения. То же долж­но сказать о благодарении, славословии и даже молитве. А у второго все сии чувства со­ставляют, можно сказать, естественную сти­хию, в коей он живет. Вся жизнь его слагает­ся из перехода от одного из сих чувств к дру­гому. Живущему в Боге свойственно быть полну чувствами, истекающими от действия Его на душу. Что сказать о чувствах, в продол­жение самого изменения на лучшее происхо­дящих в душе и составляющих естественный оного состав и следствие, как то: о сознании своей виновности пред Богом, стыде пред Ним, раскаянии, жаре ревности к богоугождению, чувстве помилования во Христе Иису­се — Господе нашем и спасения ради Его? Это исключительное достояние людей, к Богу об­ратившихся и Богу работающих. Кто может ощущать сладость того, чего не принял, не вкушал?

Но как на очевиднейшую особенность дол­жно указать на следующие обстоятельства.

Нельзя сказать, чтобы у грешника не было никаких религиозных чувств; но главный их тон есть чувство отревающего страха, чувство некоторым образом болезненное, беспокойное, вследствие коего не хотят или даже боятся воз­нести мысленные свои очи на небо к Богу и ходят, как под прикрытием непроницаемого некоторого свода, в темном богозабвении. В ра­ботающем Богу, напротив, главное чувство есть чувство сыновства Богу, чувство прилеп­ляющее, сладостное, всего человека к Богу вос­хищающее и повергающее его в лоно Его бес­предельно благое. О сем чувстве неоднократно и пространно внушают апостолы, ибо они были им преимущественно исполнены.

Затем вся жизнь первого проходит в неко­торой безнадежной страшливости или нерешительности в делах. Уповает он только на очевидное, то есть на прямые способы, какие доставляются наличными силами его и посо­биями других лиц, вообще, не на Бога упова­ет, а на что-нибудь вне Бога. А это, кроме того что означает извращение его религиозности внутренней, его самого содержит среди томи­тельных сомнений, страхований. Другой, напротив, уповая, ходит. Не отказывается и он от естественных средств, но их сила по нему зависит от Бога, и, если есть какой в них не­достаток, он не задерживается тем в деятель­ности, несомненно, просит и получает. Близ Господь, Который сказал: все, что попросите с верою, приимите (Мф. 21: 22). Это свойство особенно раскрыто св. Исааком Сирианином в словах о трех степенях разума.