Глава 5. Терри сел в метро на станции Спринг, Лексингтонская линия, и сразу уснул

Терри сел в метро на станции " Спринг", Лексингтонская линия, и сразу уснул. Чуть не пропустил свою остановку. Проснувшись, вскочил и одурело понесся вверх по ступенькам. На Четырнадцатой улице забежал в корейское кафе, спешно хлебнул кофе и обжегся. Он опаздывал на пятнадцать минут, а когда добрался до " Сутера", получалось уже двадцать.

Бренда, как и следовало ожидать, сидела у кассы. С ушей свисают серьги‑ кольца, на голове пестрый шарф, а губы накрашены розовой помадой. Вчера на ней была хлопковая блуза с высоким воротником и фальшивые жемчуга. Придать себе женственности, так она это называла.

– Пинкетт знает, что я опоздал?

Она мотнула головой в сторону кабинета в глубине магазина. – Он заперся у себя с новенькой. Молоденькая, только что после школы. Вот у него и потекли слюнки.

– Это о ней еще ничего не говорит.

– Н‑ да, конечно. Разве только то, что наш мистер П. жеребец. – Бренда обслужила клиента. – Ну, что скажешь о себе?

– Бывали деньки и получше.

– Рассказывай... А я вот подумываю удалиться на гору, хочу стать монашкой.

– Ты в самом деле хочешь?..

– Почему бы и нет. Безбрачие всегда в моде.

– Я имею в виду тебя лично.

– У церкви уж найдется местечко для паршивой овечки.

– Я, кажется, понимаю, что ты имела в виду, упоминая о горe. Это где‑ то очень высоко и далеко...

– Да, там недорогая жизнь. Ничего лишнего.

– Ну да, конечно. Женщины там как женщины, а мужчины как мужчины. Так?

– Что‑ то сомневаюсь я.

– Может, спросить в дорожном агентстве?

– Эй, Терри, ты можешь мне одолжить пять долларов?

– Нет проблем. – Он дал ей десять.

– Это многовато.

Он махнул рукой. – Оставь себе. Купи что‑ нибудь симпатичное для Ронды.

Она хотела что‑ то ответить, но передумала. – Забудь. Тебе не нужно об этом знать.

Он поверил на слово и стал спускаться в подвал, удивляясь – что это вдруг с Брендой. Вся какая‑ то неловкая до смешного. Вряд ли она решилась наконец. Но ведь никогда не знаешь точно. Что‑ то происходит вокруг. Люди меняются прямо на глазах.

Сэл, как всегда сидел за конторкой, занятый минивидеоигрой. Нынешнюю звали " Громила", но у всех игр суть одна и та же – чувственные восприятия идут прямо в подкорковые центры удовольствия. Сэл – наркоман и игрок что надо. Терри сам видел, как тот доходил до двух тысяч очков с закрытыми глазами, лишь по звукам прослеживая передвижения фигур на дисплее. Он умел играть, глядя в пол и даже разговаривая с покупателем. В общем‑ то, кретин, тупоголовый, с расщепленными мозгами. Но Терри он нравился.

– Извини, я опоздал. – Он бросил пиджак на полку за конторкой, осторожно, чтобы не толкнуть Сэла. – Как успехи?

– Три тысячи двести шестьдесят. Шестьдесят один... два...

– Сегодня все как обычно?

– Приходили люди, смотрели книжки, покупали, уходили.

– Без происшествий?

– Я поел, понюхал кокаинчику. Ты опоздал.

– Ты стал совсем как машина, Сэл.

Тот улыбнулся. – Это случилось давно. Я существо высокоразвитое.

– У тебя мозги размером с жетон.

– Три тысячи триста двадцать восемь... двадцать девять...

– Сэл, отправляйся домой. Здесь нам не место вдвоем.

Сэл кивнул, схватил пиджак, не теряя ритма. – Хочешь, оставлю тебе эту игрушку?

– А как же ты доберешься до дому?

– У меня в кармане еще есть.

Терри помотал головой. – Ты мне не по зубам, Сальваторе... Ну так и быть, оставь.

Сэл протянул Терри игру. – Держи. Можешь продолжать.

– Не надо, – крикнул Терри, но было поздно. Он завозился с кнопками и в считанные секунды игра закончилась. Он бросил на Сэла недовольный взгляд. – Зря ты так.

– Не принимай слишком всерьез. – Сэл улыбался. – Это всего лишь игра.

– Ты знаешь, о чем я. По‑ твоему, раз уж ты такой мастак, так нужно ткнуть мне этим в нос.

– Зачем это мне?

– А просто доказать, что ты лучше.

– Я и так лучше.

– Н‑ да. – Терри отбросил игру. – Забирай свою штуку.

– Ты злишься?

– Ничего, переживу.

– Может, попробуешь еще?

– Пошел вон, Сэл. Уходи!

Сэл ушел. А Терри отправился в хранилище курнуть самокрутку с марихуаной. Когда вышел, чувствовал себя уже лучше. Чтобы убить время, достал с полки " Атлас Гранта". Листал страницы с подробными изображениями костей, кровеносных сосудов, органов. И душу Терри заполнила знакомая тоска. С самого детства его увлекало человеческое тело – удивительное творение природы, некое таинство. В восемь лет его главным сокровищем был муляж человека с раскрашенными органами, он любил их перемешивать, а потом, как составные картинки, устанавливать на свои места. Позже он достал полусломанный микроскоп, рассматривал в него всевозможных насекомых, листья, капельки крови и кусочки ткани. Героем его детства был доктор, который знал намного больше, чем родители Терри. Иногда он притворялся больным и ждал визита доктора. В шестнадцать лет нашел работу – мыть трубки для анализов, в семнадцать поступил в колледж, а позже – в медицинский институт. Учиться там долго не пришлось. Из‑ за проделки с баллоном, так он думал и сейчас. Вспоминать об этом было неприятно.

– Извините, – обратились к Терри.

Терри испуганно воззрился на незнакомку, стоявшую перед конторкой – в мрачном костюме, черных перчатках и вуали, свисавшей со шляпки с узкими полями. Молодые глаза, но пятна на коже говорили, что жизнь прожита немалая.

– Я ищу книгу, – молвила она и умолкла, скосившись на Терри. – Вы разве не тот молодой человек, кто помог мне раньше?

– Когда раньше?

– Та книжка с рисунками – старинные гравюры, инталии с изображением человеческого тела. Разве это были не вы?

Терри порылся в памяти и действительно вспомнил. Да, эта женщина приходила неделю или две назад. Тогда она, казалось, вот‑ вот расплачется, настолько беспомощной себя вела. А сейчас совсем другая.

– " Дюрер", это очень хорошая книга.

– Но сегодня мне нужна другая. – Женщина вытащили из сумки лист бумаги. – Неврология, – прочитала она. – У вас есть что‑ нибудь об этом?

– У нас много книг по этой теме.

– Что вы можете порекомендовать?

– Это зависит от того, что вам нужно: клиническая невропатология, нейробиология, нейроэндокринология, нейрохирургия... – Он остановился. – Этот список можно продолжить...

– Мне что‑ нибудь из основ, – сказала она, не испугавшись незнакомых слов. – Что‑ нибудь для разумной публики.

– Разумной публики?.. – повторил он, не понимая, что она имеет в виду. – Ну конечно.

Он повел ее в секцию невропатологии. На полках на уровне глаз стояли внушительные тома.

– Это вам подойдет, если я вас правильно понял.

– У меня очень личная проблема, – призналась женщина.

Терри пожал плечами и стал рассматривать книги. Было очень трудно выбрать, не зная сути дела. Наконец он остановился на одной – общего характера, потянул на себя и открыл любимым приемом – наугад. Не прошло и минуты, он увлекся содержанием.

Женщина прокашляла горло. – Может, мне лучше самой взглянуть?

Терри очнулся и подал ей книгу. Покупательница просмотрела, затем ее взгляд обратился к полке над головой, книги там были огромные. Терри хотел было достать что‑ нибудь, но ведь она хотела разобраться сама. Он повернул к ней голову, и в памяти всплыло воспоминание.

– У вас больной брат...

Женщина не ответила.

– У него кома или что‑ то в этом роде...

Едва слышное дыхание. – Врачи расходятся во мнениях, – медленно проговорила она. – Одни говорят кома, другие находят что‑ то иное. Ясно только одно, – в голосе появилось раздражение, – никто не хочет сказать точно.

– Когда‑ то с ним уже так случалось, да?

Лицо ее потемнело. Вид был совсем уставший. – Они говорят, случай необычный. Брат временами впадает в состояние, похожее на сон, он как бы спит. Все дело в том, что он не просыпается. Иногда ночью глаза под веками двигаются, будто у него сновидения. Так бывало еще в детстве... – Она умолкла, не в состоянии закончить мысль. – Это ведь не кома, если есть сны. Значит, мозг продолжает работать.?..

– Да, конечно.

– Даже когда у него глаза открыты, он не разговаривает. Я не знаю, осознает ли он, что рядом кто‑ то есть. – Она покачала головой. – Периоды сна становятся длиннее и длиннее, ему все труднее открывать глаза.

Терри не знал, что ответить. Он коснулся ее плеча, на что та слабо улыбнулась.

– Извините. Я пришла сюда... и вот устраиваю сцены, хотя это ни к чему.

– Ну, никакая вовсе не сцена.

– Мне все время кажется, я упустила что‑ то. Некий ключ... Мне бы понять, и тогда мы проблему решим.

– Вы чувствуете себя ответственной.

– Я его сестра. Он не женат... Когда врачи разговаривают между собой, я пытаюсь вникнуть. Я хочу понимать больше, чем у меня получается сейчас.

– Вы и так знаете немало. – Терри увидел на полке книгу с тисненными буквами на черном корешке: – " Оцепенение и кома" – и вытащил ее.

– Вот, может, эта пригодится. Классический труд. – Потом он нашел маленький словарь медицинских терминов. – И словарик вам понадобится, если что‑ то вдруг не поймете.

– Да... слов здесь много, – глухим голосом произнесли она, перелистывая страницы.

У конторки женщина показала Терри кредитную карточку, а когда прощалась, сунула ему руку в перчатке, в ладони оказалась пятидолларовая банкнота.

– Спасибо за помощь, – шепнула она.

Он развернул купюру, несколько мгновений на нее смотрел и вернул обратно. – Я не могу принять ваши деньги.

– Ну пожалуйста, в знак моей признательности.

Он был непреклонен. Ей ничего не оставалось, как забрать бумажку.

– Вы меня как будто по щеке ударили, – заметила она, защелкивая сумочку.

– Да нет же. – Ему вдруг захотелось предложить ей номер своего телефона, на случай, если будет что‑ то непонятно. Но он тут же осекся. Вокруг нее и так полно докторов. Настоящих.

Она ушла, он убрал книги и стал заниматься описью. Тихий вечер, но возвращаться к атласу он не спешил. Хватит. В конце рабочего дня Терри несколько раз затянулся марихуаной, сбрызнул холодной водой лицо в туалетной комнате и отправился в " Вирго". По дороге обдумывал, что сказать Теду и Коксу. Правду исключено. Он хотел вообще не упоминать Фрэнки, но не знал, как это сделать. Может, обратить все в шутку? Со стороны‑ то история покажется смешной и жалкой, как любая катастрофа.

К полуночи он добрался до бара, там было еще полно народу. Как обычно, музыка громкая, настойчивая. На сцене стройная крашеная блондинка – он не видел ее раньше. Двигалась она неуклюже, как жеребенок, в лице робость. Терри засомневался, что это настоящее выступление. Во всем была какая‑ то невинность, грусть и поэтому смотреть не хотелось. А мальчиков за стойкой бара, похоже, она очень даже захватывала: у девчонки из трусиков торчало много купюр.

Терри сел и сделал знак Теду. Через минуту бармен уже нес пиво.

– Привет, – поздоровался он, вытер стакан и поставил рядом с бутылкой. – Как Фрэнки?

– Пока не совсем в себе.

– Это не жизнь – девушке работать здесь. Вон, взгляни, – он дернул головой в сторону сцены. – Жанет или Джэнис, я даже не знаю толком ее имя, ей еще нет девятнадцати. И что за жизнь? Скажу тебе честно, я счастлив, когда они уходят отсюда. Имеют постоянную работу и по вечерам сидят дома.

Терри налил пива, отхлебнул немного. – Тед, у тебя есть жена?

– Если бы у меня была жена, торчал бы я здесь? Я бы сидел дома и смотрел телевизор, а может уже и спал бы.

– А так вот приходится работать.

– Ты знаешь, где я живу? В блошином отеле – одна комната, кровать, раковина, плитка. У меня телевизор‑ то черно‑ белый. А знаешь, почему я работаю по ночам? Да потому что кое‑ кто еще работает: сводники, торговцы наркотиками и проститутки. Пьяницы просыпаются, чтобы снова напиться. Хочу поспать? Сплю, когда встает солнце. Да какая женщина пойдет за меня такого замуж?

– Ты цельный человек, Тед. Понимаешь, что истинно, что ложно. А таких женщины сами ищут.

– На сей счет у меня есть собственное мнение. Когда человек достигает шестидесяти трех, он уже не знает, где правда, где ложь. Так‑ то. А чего у меня действительно нет – это денег. Если были бы, знал на что потратить.

Терри заулыбался. – Уж это‑ то любой сумеет.

– А вот и нет. Двадцать, ну тридцать от общего числа. Отгрохал бы я себе что‑ нибудь такое, чтобы пожить на старости лет.

– Это вместо жены, что ли?

– Ну... почему я играю в лотерею? Там любят таких как я. Беднота не знает на что потратить деньги. Я – знаю. Первое, что бы я сделал – нанял адвоката. Потом создал бы новое телевидение...

– Тед, мне нужно тебя кое о чем спросить.

– Беда только в том, что я не счастливчик. – Он помотал головой. – Подожди минутку.

Тед шаркающей походкой ушел выполнять заказы, а Терри тем временем осмотрелся. Кокса что‑ то не видать, это хорошо.

– Итак, – молвил вернувшийся Тед, склоняясь к стойке и оглядывая зал, – о чем это ты хотел меня спросить?

– Прошлой ночью... Ну, когда Фрэнки упала, возле стойки бара стоял человек. Он был совсем рядом во время ее танца.

Тед кивнул, ожидая продолжения. Тут клиент заказал выпить, и Тед, наливая, сделал знак, что слушает.

– Я пытаюсь его найти.

– Кто‑ нибудь из постоянных?

– Раньше я его не видел.

– А как он выглядит?

– Не помню...

– Борода? Усы? Старый? Что‑ нибудь.?..

Терри был в растерянности. – Он схватился за голову одновременно с Фрэнки, она тоже схватилась. Потом она потеряла сознание.

– Я ничего такого не видел... Но... там был тип, когда Фрэнки упала. Он лежал распластанный на стойке бара, как будто его подстрелили. А тот, что был с ним, звал его по имени – Джоунси, Джоунси, но лежавший не реагировал. Мы потащили его на улицу и едва впихнули в такси. – Тэд покачал головой. – Тяжеленный. Я уже стар для таких дел. Если бы он не дышал, я бы подумал – мертвый.

– А как он выглядел?

– Не знаю... Лет сорок пять – пятьдесят. Темные волосы. Неплохое лицо.

– А что скажешь о втором?

Тед задумался. – Примерно того же возраста. Лысоватый. Волосы зачесывает так, чтобы скрыть лысину. Нос у него слишком большой. Нос алкоголика.

– Неужели?

Тед усмехнулся. – А что здесь такого? Два любителя выпить. Да это часто бывает.

– У Фрэнки паранойя, – бойко заявил Терри. – Ей кажется, что один из этих типов преследует ее. Она хочет выяснить, кто он такой.

Тед нахмурился, и Терри понял, что ляпнул не то. С тех пор как в " Вирго" стали выступать полуголые девицы, у бара появились " молчаливые" партнеры, которым очень не нравилось, когда занятых здесь девушек преследовали. Терри хотел следующими словами как‑ то исправить дело, но вдруг его хлопнули по спине. Удар получился настолько сильный, что он чуть не слетел со стула.

– Кокс, – вымолвил он, не поворачиваясь.

Кокс протиснулся к стойке бара. – Ну какая может быть ночь без этого симпатяшки Терри. Как там Фрэнки?

– Хорошо, – ответил он, бросая взгляд на Теда. Бармен отошел обслуживать клиентов.

– Рад слышать это. Ну, как тебе новый талант?

– Ограбили колыбельку, Джерри?

Кокс ковырялся в зубах. – Да она еще подрастет. Все ж лучше, чем выставляться на улице.

– Вы что, там и подобрали ее? А может, она подружка.?..

Кокс резко повернулся, и Терри испуганно вздрогнул. Но гигант только улыбнулся.

– Ты дрянь, Терри. Не знаю почему, но ты мне по‑ прежнему нравишься. – Он наклонился к самому лицу Терри. От него пахло Сен‑ сеном, перебивавшим даже запах крепкого одеколона. – Может, в один прекрасный день мы станем друзьями, – он потерся животом о бедро Терри. – Хорошо бы нам узнать друг друга поближе.

Раньше он так себя не вел. Может, наглотался какого‑ то нового наркотика, с которым Терри еще не знаком. А может, Кокс ищет популярности. Только вот выглядит это страшноватенько. До Терри дошло, что он здесь впервые без Фрэнки, и ему очень захотелось увидеть ее рядом.

– Пойти отлить, что ли, – пробормотал он, сползая со стула. И поспешил в туалетную комнату, выждать время. А когда вернулся, Кокса увидел на прежнем месте. Терри встал к стойке, от Кокса его отделял стул. Было неясно, понял ли Кокс намек, он продолжал улыбаться, поигрывая рукой в кармане брюк. Терри тоже улыбнулся, вытащил доллар и бросил на стойку.

– Ты выпей, Джерри. А мне пора идти.

Он быстро перешел к другой стороне стойки. Кокс не успел ничего ответить.

– Тед, я ухожу. А то Кокс привязался.

– Ты не играй с ним, может плохо кончиться.

Терри содрогнулся. Какие к черту игры?

– У него мозгов – на воробья не хватит, – продолжал Тед. – Оставь его в покое.

– Именно это я и собираюсь сделать. Ты только имей в виду того хрена...

– Какого хрена?

– Ну, кому ты помог ночью. Случайно не знаешь, куда его увезли?

Тед отвлекся от работы. – У Фрэнки проблемы? И это связано с тем типом?

– Нет, – Терри помотал головой. – Все не совсем так.

Тед подозрительно взглянул на него. Наметанный глаз, сразу знает, когда врут. Терри поднял руки, сдаваясь.

– Если честно, случай странный, Тед, можешь поверить.

Тед попытался сообразить, в чем дело, но быстро сдался. – Мы втащили того мужика в такси, – медленно проговорил он. – Больше я ничего не знаю.

– А куда он поехал?

– Понятия не имею.

– Какое было такси?

– Такси как такси. Да что ты привязался? – Он повернулся, собираясь отойти, но вдруг замер. – Постой‑ ка.

– Что?

Тед потер лоб, вспоминая. – " Центр"... " Центр" было на дверце... большими буквами, как заголовок в газете.

– " Центр"?

– Да... – кивнул Тед. – Я видел такие раньше.

– Ты уверен?

Теда взбесил вопрос. – Что значит уверен? Если я видел, значит видел!

– Отлично, – возрадовался Терри. – Есть с чего начать. – Он отблагодарил Теда. – Ты человек разумный, я знаю. Хочешь совета? Оставайся один. Без женских фокусов легче жить.

Тед печально покачал головой. Хотя жизнь пока и не подарила ему ничего интересного, он был рад, что осталось не так уж много. И рад, что живет один. Детки порою не знают, что творят. Их внутренний мир никак не связан с окружающим. Он не прочь помечтать, но не забывает, что это лишь мечты. У него есть свой угол, свой телевизор, своя одежда... Детки же иногда ведут себя так, будто добиваются, чтобы их выкинули на мороз или потеряли. Все это непонятно. Зачем тогда рождаться, если не хочешь быть частью этого мира.

Тед плеснул себе немного и выпил залпом. Терри был уже у самого выхода. Клиент сунул бармену пять долларов – передать танцовщице – тот непонимающе уставился на банкноту, а когда сообразил, потянулся всем телом к девушке, она нагнулась, и Тед сунул купюру за тонкую блестящую завязку. Рука коснулась ее тела – разгоряченное, молодое. И лицо такое необычное...

Он отвернулся и налил себе еще. Сегодня он купит десять лотерейных билетов. Нет, двадцать. Уверен, он сумеет быстро разбогатеть. И уйдет на покой. Молодежь нынче очень молодая, а он слишком стар.