Стих пятьдесят первый

«Гордии законопреступоваху до зела, от закона же Твоего не уклонихся».

«Гордые, говорит, преступали закон Твой в продолжение многого времени, но я не последо­вал их худому примеру и беззаконию; или так: гордые беззаконно поступали в том, что насмеха­лись надо мною, как непрестанно поучающемся в законе Твоем, но из-за насмешек их я не оставил поучения в законе Твоем. Гордыми называет он презрителей и преступников Божественного за­кона, потому что такие преступники обыкновенно бывают горды». Так объясняет этот стих Зигабен.

В предыдущем стихе из неопределенно скорб­ного указал он на смиряющие обстоятельства жизни; а теперь и из этого круга скорбных слу­чайностей выделяет он такие, которые исходят от гордых презрителей закона, хулящих закон, насмехающихся над исполнителями его и сбиваю­щих всех с должного пути. Это — коноводы вся­кого зла, встреча с которыми наиболее болезненна для людей, преданных закону и искренно, всем сердцем, любящих его. Они-то и суть законо­преступники «до зела», то есть не только преступающие закон, но и восстающие на него, презирающие, ненавидящие и вооружающиеся против него злым словом своим. Против них-то пророк во­оружался постоянством и твердостию в верности закону, не позволяя себе не только преступить его, но и подумать о чем-либо противном ему. «По закону, говорит, проводил я жизнь, соблюдая владычественную силу души моей (ум), чтобы не утаивать в сердце моем слово беззаконное»; «ибо, толкует это место святой Афанасий, когда преступают они закон «до зела», я даже и в малом не преступал закона Твоего». В этом стихе выражает пророк только твер­дость своего характера, но эта твердость не ис­ключала и сердечного болезнования. Где же на­ходил он целительный елей на такую рану сер­дца? — В воспоминании о судах Божиих. Вот и урок, как надо действовать, когда вокруг нас рас­пространяются не преступники только закона, но и презрители и поносители его. Пусть их! Ты пребудь тверд: всех не переговоришь и не пере­уверишь. Есть на небе Судия всех, Который ви­дит, как восстают на Его повеления, и сумеет воз­дать всем должное.

«Гордость, говорит святой Амвросий, в челове­ке есть великий грех. От нее получило начало и наше повреждение. Этою стрелою в начале уяз­вил и поразил нас диавол. Если бы человек, об­манутый хитрою речью змия, не восхотел быть Богом и если бы, довольствуясь данными ему ограничениями, не коснулся запрещенного, то никогда не перешло бы к нам пагубное наслед­ство падения. Да что говорю я о человеке! Сам диавол через гордость потерял благодать есте­ства своего, когда сказал: «выше звезд небесных по­ставлю престол мой... буду подобен Вышнему» (Ис.14, 13-14), — и ниспал из сонма ангелов. Будучи праведно нака­зан за такое преступление, он вздумал сделать причастным тому и человека и перелил в него яд свой. Что может быть хуже такого греха, который начало свое получил от восстания против Бога! Потому-то Писание и говорит: «Бог гордым проти­вится». Как отмститель оказанного Ему неуваже­ния, Бог предпринял как бы специальную брань с гордостию. Он говорит как бы так: «гордый — это Мой враг; Меня он вызывает, Мне надо схва­титься с ним». Потому-то пророк и говорит: «гордии законопреступоваху до зела», то есть гордым свой­ственно не только делать неправду, но неправду «зельную». Показав, какова сила зла в гордости, надо было научить нас и тому, как побеждать ее. Он это и делает: «от закона», говорит, «Твоего не уклонихся». Таким образом, один закон Божий мо­жет выжать сок гордости, научая богобоязненно­го и благоговейного человека осмотрительности, с которою он должен править собою. Многие, не только чуждые вере, но из тех, которые уже довольно вкусили от доброго глагола заповедей, бывают прельщаемы успехами гордых, видя, как нарушители закона, ходатаи нечестия, высокомер­ные презрители искренно верующих, превознося­щиеся над теми, которые, по страху Божию и повиновению небесным заповедям, смиряют сер­дце свое, — видя, как такие обилуют в веке сем богатством, славою, почестями и властию, и как, чем тягчайшие они делают неправды, тем обиль­нейший получают приток мирских выгод, и как люди праведные большею частию терпят недостаток и другие невзгоды, — видя все это, возмущаются тем до омрачения ума и склоняют­ся к тому, что будто в этом суд Божий некото­рым образом погрешает, забывая ту главную ис­тину, истину очевиднейшую, что воздаяние за труды богоугождения положено не в этом веке, а отложено на век будущий. Но редкие берут это во внимание. Вначале и сам Давид соблазнен был этим, как пишет: «се сии грешницы и гобзующии в век» (богатящиеся в веке сем), «удержаша богатство. И рех: еда убо всуе оправдих сердце мое и умых в неповинных руце мои, и бых язвен весь день?» (Пс.72, 12-13). Неред­ко и среди нас, несовершенных, иные, видя подоб­ное, говорят: где же провидение Божие, где прав­да? Вон горделивец обилует, высокомерный богатится, нечестивец счастлив и в силе; а этот пра­ведный лежит, брошенный всеми, в такой бедно­сти, что хлеба насущного не имеет, и к тому же терпит поношение от нечестивца, попирается гор­децом. Конечно, это не легкое искушение, и ты не избудешь его, если не прозришь в грядущее, если не напитаешься обильнее небесными оброками. Давид думал прежде, что он знал эту истину; но когда пришло искушение, то оказалось, что не знает, потому-то и волновался и болезновал ду­хом; потому и говорит: «и непщевах разумети: сие труд есть предо мною, дондеже вниду во святило Бо­жие, и разумею в последняя их» (Пс.72, 16-17). Увидев в пророчес­ком духе как гордые за то, что так возносятся, будут отвержены и уничижены, он говорит: «како быша в запустение? Внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое, яко соние восстающего» (Пс.72, 19-20). Так познал он, что успехи нечестивых в веке сем суть сно­видение, а не действительность; их преимущества дотоле и видятся им, пока спят. Как только про­будятся они от сна сего, тотчас окажутся жажду­щими те, кои видели себя доселе напоенными, — алчущими, которые видели себя обильно напи­танными, словом, из сна того не вынесут они ни­чего твердого, что успокоило бы их в действи­тельности. Да, крепким сном спят люди века се­го... Пусть бодрствуют они для мира, но для Бога они спят; и хорошо говорит о них святой Иов, который прежде дивился их показности: «будут, аки плевы пред ветром, или якоже прах, его же взя вихрь», умирают в горести души, ничего не вку­сивши и не имея никакого блага (Иов.21.18, 25). А праведник, имея свидетельство доброй совести, утешает себя особенно тем, что ожидает его напоследок, зная, что с исходом из сей жизни он освободится от всех притрудностеи и несомненно получит возда­яние за дела свои. Но это доступно только тому, кто может сказать о себе: «от закона Твоего не уклонихся», — в ком не только сияет благодать доброделания, но и чистота искренней совести. Мы воинствуем Господу по закону не видимыми только делами, но и сокровенными чувствами. Закон и говорит: «да не будет слово тайно в сердцы твоем беззакония» (Втор.15, 9), чтобы то есть не только делом не погрешал ты и не проговаривался словом, ви­дя гордых в славе, но и в тайне сердца своего не принимал приражения неправды, когда помыш­ляешь при этом о судах Божиих.

Изложим теперь кратко, какое настроение следует иметь мужу святому. Во-первых, ему должно памятовать небесные обетования; во-вторых, разуметь, какая участь положена для живущих, чтобы, когда встретятся беды и скорби, не падал он духом, но утешал себя надеждою, почерпаемою из цепи свидетельств Божественно­го Писания; в-третьих, не следует ему, как неверу какому, уклоняться от закона, когда увидит, что гордые нечестивцы и неправедники обилуют бо­гатством в веке сем, но твердо тещи по своей стезе, избегая общения с гордыми, дабы избежать и заражения от них, так как «нечист пред Богом всяк высокосердый» (Притч.16, 5).