Стихи 121 - 128

Заголовка к этому восьмистишию аин — глаз.

Глаз есть окно, чрез которое душа видит все, на­ходящееся и происходящее вне ее. Но есть в нас и духовное око, чрез которое созерцается мир духовный, божественный.

Это — ум или дух, ведающий Бога, исповеду­ющий Промысл Его, научающий покорности Ему во всем, стремящийся к Нему и видящий в Нем последнее благо свое. Это первоначальные есте­ственные указания духовного нашего ока. Но в естественном состоянии око это помрачено и не зрит ясно. Отверзается же оно к яснозрению благодатию Святого Духа в верующем христиа­нине, и только после этого начинается настоящее действование зрения духовного. Кто пойдет по его указанию, у того кругозор духовный все бо­лее и более расширяется, и мир невидимый рас­крывается пред ним в большей ясности. Состоя­ние это есть состояние созерцания. К нему пред­назначены все христиане, и христиане истинные действительно достигают его (см. Исаак Сирин, сл.55). Тайны, какие ви­дит духовный созерцатель, суть те же, которые открыты нам и в слове Божием, но с тем отли­чием, что он видит их существенно, а не мыслен­но только.

Впрочем, много распространяться об этом нет большой пользы; полезнее знать строй духа со­зерцающего.

Вера представляет все содержание его, лю­бовь обнимает все движения его, надежда состав­ляет основу или опору стояния его. Всеми ими определяется жизнь в Боге, сосредоточенным проявлением которой бывает преданность Богу. Преданный Богу живет в Боге, пребывает то есть в Нем неотлучно своим сознанием и вниманием. Так, когда кто, отворив окно, встретит занима­тельные предметы и прилепится к ним всем вни­манием своим, то впивается в них очами и забы­вает все окружающее его, как будто, кроме того, ничего нет. Таков и преданный Богу. Оком ума прилепляется он к Богу и забывает все сторон­нее, словно его нет и не было. В этом одном сла­дость и рай его; сюда стремятся все желания его; отсюда исходит всякая энергия его, в этом состо­ят все цели его. О таковом устремлении умных очей к Богу очень часто говорит святой пророк: «очи мои выну ко Господу» (Пс. 24, 15);» яко к Тебе. Господи, очи мои» (Пс.140, 8); «возведох очи мои в горы» (горе, на небеса) (Пс.120, 1); «к Тебе возведох очи мои» (Пс.122, 1).Так выражает он «любительное» устремление умных очей к Богу. Но еще чаще говорит пророк об устремлении очей к Богу «уповательном», в преданности в волю Божию: «исчезаете очи мои от еже уповати ми на Бога моего» (Пс.68, 4); «очи всех на Тя, Господи, уповают» (Пс.144, 15); «се яко очи раб в руку господий своих, яко очи рабыни в руку госпожи своея, тако очи наши ко Господу Богу нашему, дондеже ущедрит ны» (Пс.122, 2). О сем-то последнем у свято­го пророка идет речь и в настоящем восьмисти­шии. Сокращенным выражением содержания се­го восьмистишия можно назвать стих 123: «очи мои исчезаете во спасение Твое».

Пророк указывает некоторые обстоятельства, с особою силою вызывающие упование и одоле­ваемые только им одним, выясняя при этом глав­ное условие действенности упования, состоящее в верности воле Божией чрез исполнение святых Его заповедей. По существу дела бывает так: когда совесть нечиста, упованию нет места. Прав­да, пробивается оно и в состоянии греховном, но не иначе как после того, когда грешник решит в сердце своем не грешить более и положить на­чало богоугождению. Таким образом, уповающий одно око устремляет в руце Божий, в чаянии по­лучить милость Господию, а другое — на запове­ди, чтоб изменою им не заставить правду Божию сжать готовую ущедрить руку Его. Об этом во многих местах говорит святой Давид, равно как и в этом восьмистишии: «сего ради возлюбил заповеди Твоя»(стих 127).