ГЛАВА 29. Сэм сидел в баре и таращился в пространство, пока не заметил горячую блондиночку в узких джинсах и фирменной футболке

Сэм сидел в баре и таращился в пространство, пока не заметил горячую блондиночку в узких джинсах и фирменной футболке. Ее правая рука была забинтована до локтя, но девушка все равно держалась с уверенностью, редкой для ее возраста. Она огляделась и заняла место через несколько стульев от Сэма.

– Виски с водой, но воду отдельно, – сказала она бармену.

Тот – старый седой фанат «Ред Сокс» – прищурился на нее в полумраке и побрел к барной стойке:

– Документы какие-нибудь покажите, юная леди.

Девушка полезла было в карман, но ничего не достала, перегнулась через стойку и нежно тронула бармена за руку:

– У меня нету. Но это же не страшно, так?

Старик заморгал, будто забыл, что только что спросил:

– Конечно, золотце. Никаких проблем.

Спустя пару минут он вернулся с заказом и кивнул на Сэма:

– Он угощает.

Сэм отсалютовал ей стаканом:

– Ты умеешь убеждать, а мне такие женщины нравятся.

Несколько секунд девушка рассматривала его, потом соскользнула со стула и уселась рядом:

– Я рада. Немногим мужчинам нравится. Обычно они меня пугаются.
– Понятия не имею, с какой стати, – сказал Сэм. – Ты мне кажешься премиленькой.
– Серьезно? Ну, спасибо. Кстати, меня зовут Прюденс, – она протянула руку.
– Сэм. Приятно познакомиться. Прюденс? Интересное имя.
– Старое семейное, – отозвалась девушка. – Я его раньше ненавидела, но со временем привыкла. Твое здоровье, – она чокнулась с Сэмом.

Сэм ощупал ее взглядом: она казалась вполне подходящей.

– Почему бы нам не пойти ко мне? У меня с собой блок пива и еще один в холодильнике. Познакомимся поближе, – Сэм прошелся рукой к низу живота, указывая на одну из упаковок.
– Это со всеми девушками срабатывает? – поинтересовалась Перри.
– Практически.
– И сейчас сработало, – она допила виски. – Пойдем.

И они направились к двери, причем Сэм пропустил ее вперед, любуясь видом. Красотка, определенно красотка.

Вернувшись в мотель, Сэм открыл две бутылки пива. Одну протянул Прюденс и заколебался:

– Тебе хоть двадцать один есть? Не хочу сесть за растление несовершеннолетней.
– Давно уже. Но за заботу спасибо, – Прюденс взяла предложенную бутылку и прошлась по номеру. – Милое местечко. Помню, когда-то здесь было сплошное поле – ни парковки, ни затюханного мотеля.
– Да ну? – Сэм зашел сзади и запустил руку ей под рубашку.

Прюденс развернулась и заглянула Сэму в глаза:

– Ты должен кое-что обо мне знать.
– И что же?
– Я опытнее, чем кажусь с виду, – улыбнулась она и принялась раздеваться.

Сэм снял одежду и упал на кровать, и Прюденс набросилась на него с жадными поцелуями. Сэм уложил ее на себя:

– А что с твоей рукой?
– Недоразумение вышло. Я пожадничала, ухватила кое-что до того, как оно стало моим. Час терпеть – век жить, а я все время об этом забываю.
– А у меня проблемы с терпением прямо сейчас, – Сэм выгнулся под ней.

Он потянулся выключить свет и заметил маленький блокнот, аккуратно подсунутый под лампу в виде Пола Ревира. Надпись на обложке гласила: «СТАРАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ГОСТИНИЦА, осн.1919».

– Так ты говорила, что помнишь это место, когда здесь еще было поле? – небрежно переспросил он.

Прюденс покусывала его ухо.

– Ну да, а что? – она оседлала Сэма. – Ты мне напоминаешь жеребца, который у меня когда-то был.
– Так не тормози, – ответил он.

Через некоторое время Сэм поднялся и натянул джинсы.

– Ты куда собрался? А я надеялась на продолжение, – Прюденс похлопала по кровати.
– Просто ищу кое-что, что тебе точно понравится, – отозвался Сэм, роясь в сумке. – Ага.

Когда он развернулся, в его руках был обрез.

Прюденс вскинула голову:

– Ну и ладно, – она снова опустилась на подушки. – Второй раз за сегодня, подумаешь. И когда уже вы, ребята, сообразите, что меня нельзя убить… Не так, во всяком случае.
– Что ты такое? – Сэм подошел ближе. – Перевертыш? Вервольф? Что?

Не обращая внимания на ружье, Прюденс слезла с постели и потянулась к футболке:

– Я ведьма, осел. Старая к тому же. Но мне все еще иногда нужно проветриться и погулять: лето было тяжелым.

Когда она натягивала джинсы, в спину ей полетел моток веревки. Сэм стоял неподалеку и все еще целился:

– Сядь и свяжи ноги.
– Ты и вправду думаешь, что так меня можно удержать? – спросила она через плечо.
– А ты взгляни поближе.

Прюденс взяла веревку и заметила вплетенные между волокнами травы и втертую в нити пахучую пасту.

– Считай, это мое личное Лассо Правды^[86].

Прюденс машинально села на стул и привязала свои ноги к его ножкам:

– Что ты будешь со мной делать, Сэм? Знаешь, я бы позволила тебе связать меня, если б…
– Кончай трепаться. Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать. Поняла?

Отставив в сторону обрез, он как мог крепко затянул веревку на ее тонких запястьях. Потом направился в ванную. В трубах зашумело, и послышался звук льющейся в ванну воды. Вернувшись в комнату, Сэм схватил еще один стул, сел на него верхом, скрестив на спинке руки, опустил на них подбородок и впился в Прюденс взглядом:

– Ну, начнем игру «Что, черт возьми, творят ведьмы», ага? Первый вопрос: зачем вы воскрешаете трупы? Где они?

Прюденс улыбнулась, сверкнув маленькими жемчужными зубками:

– Игра? Люблю игры. Только играть надо по правилам: один вопрос за раз. Но я, пожалуй, на оба отвечу. Не твое собачье дело. И отвали.
– Неправильный ответ, – сказал Сэм.

Он взял оба стула за спинки и отволок их в ванную комнату. Свой стул он поставил рядом с ванной, а стул Прюденс наклонил так, что ее голова наполовину погрузилась в воду.

– Тогда сделаем вот так, – проговорил он. – Еще раз. Я ненавижу повторяться. Ты будешь отвечать на вопросы, а если нет – нахлебаешься водички, – в подтверждение своих слов Сэм наклонил стул Прюденс за ножки так, что ее голова ушла под воду, потом он поставил стул на место. – Видишь? Весело ведь.
– Мне наплевать, Сэм. Я училась плавать в тридцатых. Тысяча восемьсот тридцатых. Мне ничего не сделается.
– А, я кое-что забыл, – Сэм достал синтетическую наволочку, натянул ее Прюденс на голову и снова окунул ее в воду. – Теперь точно сделается. Просто запомни это, если когда-нибудь предстанешь перед Конгрессом.

Когда он поставил стул прямо, Прюденс пыталась вдохнуть, но мокрая ткань лезла в рот, перекрывая доступ воздуха. Сэм смотрел, как она паникует, потом снова окунул ее головой в воду («Раз Миссисипи, два Миссисипи^[87]…») и опять выпрямил.

– Попробуем еще разок. Зачем вы воскрешаете трупы?

Прюденс разевала рот и мотала головой.

– Это… стадии, – прокашляла она. – Средство… добраться до конца.
– Какого еще конца?

Прюденс промолчала. Сэм качнул стул.

– Ладно, ладно… Нам нужны силы… ради более крупной цели… Мы воскрешаем самых могущественных ведьм всех времен… вплоть до того времени, когда мы прибыли в страну…
– Зачем? – давил Сэм. – Говори.
– Дышать тяжело… Сними, пожалуйста, – заныла Прюденс.

Сэм стянул наволочку, позволив пленнице глотнуть воздуха.

– Говори, – поторопил он.
– Дай хоть отдышаться, – прошелестела девушка.

Сэм нетерпеливо сел на крышку унитаза. Прюденс взглянула на него и улыбнулась.

– Чего лыбишься? – проворчал Сэм.
– Да ничего. Над тобой смеюсь. Мужчины. Большие тупые младенцы, неспособные связать причину с последствиями.
– Какого черта ты несешь?
– Ты про воду забыл, тупица, – сказала Прюденс.

Сэм бросил взгляд на воду в ванне и увидел, что темная паста, втертая в веревки, сошла. Длинные волосы Прюденс впитали воду, и влага промочила и рубашку, и стягивающие девушку путы. В один миг Прюденс разорвала веревку на запястьях, вытянула руку – и Сэм, вылетев из ванной, грохнулся на спину в центре комнаты.

– А теперь леди бы хотела остаться в одиночестве, ладно? – Прюденс захлопнула дверь.

Вскочив, Сэм бросился к ванной и начал ломиться в дверь. Та тут же распахнулась, и по жесту Прюденс Сэм снова хлопнулся на пол и свернулся клубком, пытаясь не потерять сознание.

– Да что с вами, Кэмпбеллами, такое, а? Почему вы просто не оставите нас в покое?
– Откуда ты знаешь, что я – Кэмпбелл? – спросил Сэм.

Прюденс подошла, схватила его за воротник и наклонилась почти вплотную.

– Я чую в тебе эту кровь, – выплюнула она. – Вечно вы все из себя такие положительные вершители добра и справедливости, которые лезут всех спасать. В то время как вас самих, ребятушки, спасать надо. Самое забавное, вы поступаете так веками, а до сих пор ничему не научились.
– Знаешь, можешь трепать языком сколько влезет, но мне пофиг.

Прюденс перекинула ногу через Сэма и уселась сверху:

– Вот кому-кому, а тебе, Сэм Винчестер, не должно быть пофиг. Потому что, хотя какая-то твоя часть здесь, настоящий герой дня внизу. И теперь, когда вся эта возня со сломанными печатями окончена, его можно снова освободить.
– Откуда ты знаешь? – Сэм попытался сдвинуться, но она накрепко прижала его к полу.

«Да кто же эта мелкая сучка в самом деле?»

– Он еще спрашивает! Да ты хоть представляешь, насколько я сильна? Насколько сильна моя семья? Я знаю про тебя все. И потом, слухами земля полнится. Кстати, я, в общем-то, рада, что с тобой познакомилась. Можно даже сказать, мне выпала честь. Сосуд Люцифера. Очень жаль, что он все еще не на месте: медовый месяц вышел бы отпадный.
– Хочешь освободить Люцифера? Это просто смешно, это самоубийство, – возразил Сэм.
– Для человека – да, а для могущественных ведьм не очень, хотя все еще сложно. Первый блин всегда комом. В тысяча шестьсот девяносто втором у нас не получилось, но мы не располагали всеми фактами, мы не знали о печатях. Если вспомнить предыдущую темницу, сейчас Люцифер просто-таки в гостинице. И мы собираемся вызволить его оттуда.
– Вы на него ошейник не напялите. Он не будет вам подчиняться, поверь мне, мы пытались.
– Еще как будет. У нас есть отличная, проверенная веками книжечка. Это тебе не избранные эпизоды Опры^[88], та бы застряла уже на жертвоприношениях. Книга очень сильна, с ее помощью мы сможем помыкать Люцифером, как угодно.
– В жизни не сработает, – возразил Сэм.
– Бог троицу любит. Знаешь, мы снова попробовали, когда ты родился. Думали, может, это событие сломает печати, но не повезло. А теперь, благодаря тебе, все выйдет, как надо, – Прюденс провела пальчиком по его груди. – Я рада, что это тело вернулось в целости и сохранности, отличный экземпляр. Знаешь, у меня даже маленькая теория есть: ты здесь, Люцифер внизу, но вы, ребята, просто созданы друг для друга. Если все пройдет как надо, ты придешься ему впору, как перчатка. Ммм… Меня это даже заводит немножко, – она лизнула его в щеку. – Вкуснятина. Ладно, я была рада поболтать, но до дня Х еще три жертвы. Мы еще встретимся не раз. Очень скоро.
– Ты не сделаешь этого, не поднимешь его, – повторил Сэм.
– Ох, Сэм, не указывай мне, что я сделаю, а чего не сделаю. Кроме того, мы поднимем всех Принцев Ада^[89]. Так что не волнуйся, Люцифер будет не одинок. Он будет со своими братьями. В отличие от тебя. А теперь мне пора бежать. Пока! – она наклонилась и солоно поцеловала его в губы.

Когда девушка ушла, Сэм поднялся с пола, достал из мини-холодильника бутылку пива и сел на кровать, обдумывая события вечера. Гоняться за Прюденс не имеет смысла, надо выждать и поймать ведьм с поличным. А что будет, если им, в самом деле, удастся освободить Люцифера? Люцифер придет за ним? Если честно, Сэм не боялся – это его мало волновало. Им двигала только жажда отомстить, только и хотелось, что добраться до ведьм. Это было даже не осмысленное решение – слепая потребность. Только на этом он мог сосредоточиться.

Сэм поднялся, прихватил сумку и вышел из номера. Сбежав вниз по бетонной дорожке, окружающей номера, он сел в фургон и уехал.

***

А всего в каких-нибудь нескольких метрах, в комнате номер пять, Дин лихорадочно листал дневник Натаниэля. Надо было выяснить, о чем говорила Перри. Если ей и вправду стукнуло триста восемнадцать, то она наверняка была вовлечена в Салемские ведьмовские процессы, а значит, имела отношение к Констанс. Ведьмы убивали молодых людей, воскрешали трупы… что же они задумали?

– Что ты ему дал? – спросила Лиза.

Она сидела на второй кровати, а Бен дремал рядом. Дин рассудил, что парню надо хорошенько отдохнуть ночью, а то встреча с Перри и прочие события дня могли неважно на нем отразиться. Возможно, ясная голова и хороший завтрак помогут смягчить пережитый опыт…

– Да так, кое-что. Не волнуйся. Все по рецепту.
– Вот это меня и беспокоит.

Дин вернулся к дневнику, раздумывая, нельзя ли как-нибудь и Сэма воскресить, и Конни попутно остановить. Он нашел нужный абзац и взялся за чтение.