Раздел 2. Является ли движение причиной удовольствия?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.     
      Возражение 1. Кажется, что движение не является причиной удовольствия. В самом деле, как уже было сказано (31, 1), причиной удовольствия является обретенное благо, в связи с чем Философ говорит, что удовольствия являются не [процессами] становления, а деятельностями в смысле осуществленности⁵⁵⁹. Но когда некто движется к чему-либо, то он этим еще не обладает, а, так сказать, только становится обладающим, поскольку, как сказано в восьмой книге «Физики», само состояние движения представляется определенным возникновением и уничтожением⁵⁶⁰. Следовательно, движение не является причиной удовольствия.
      Возражение 2. Далее, движение является главной причиной тягот и обременительности наших трудов. Но тягостные и обременительные деятельности не доставляют нам удовольствия. Следовательно, движение не является причиной удовольствия.
      Возражение 3. Далее, движение подразумевает определенную новизну, которая противоположна привычке. Но, как сказал Философ, «привычное доставляет нам удовольствие»⁵⁶¹. Следовательно, движение не является причиной удовольствия.
Этому противоречат следующие слова Августина: «Откуда это, Господи? Почему в то время как Ты сам служишь Себе источником вечного блаженства, и многие из творений Твоих наслаждаются близ Тебя и от Тебя, человек находится в постоянной борьбе между счастьем и скорбями?»      ⁵⁶². Из этих слов можно заключить, что человек ищет радость и удовольствие в некоторых изменениях, и потому похоже на то, что движение обусловливает удовольствие.
      Отвечаю: для удовольствия необходимы три вещи, а именно получающий удовольствие, соединенный с ним объект удовольствия и третья — знание об этом соединении, и движение, как говорит Философ, бывает приятным в отношении всех этих трех⁵⁶³. В самом деле, нам, получающим удовольствие, изменение доставляет удовольствие постольку, поскольку изменчива наша природа, и потому то, что нам приятно сегодня, может стать неприятным завтра; так, свойственная огню теплота приятна для нас зимой и неприятна летом. Приятным бывает изменение и со стороны доставляющего нам удовольствие соединенного с нами блага, поскольку продолжительность действия действователя увеличивает следствие; так, чем дольше человек стоит у огня, тем теплее ему и суше. Затем, природный модус бытия заключается в определенной мере, и потому когда длительное присутствие доставляющего удовольствие объекта превышает меру природного модуса бытия, приятным становится удаление этого объекта. Со стороны же знания [изменение бывает приятным постольку], поскольку человек желает знать нечто целиком и совершенно, и если нет возможности схватить вещь одновременно и в целом, то изменение в такой вещи приятно в том смысле, что когда одна ее часть сменяет другую, последовательность их восприятия позволяет составить целостную картину В связи с этим Августин говорит [обращаясь к душе]: «Ведь и речи ты воспринимаешь плотски, частями, но торопишь слога, чтобы услышать все целиком. Так и те части, что составляют целое: они не возникают одновременно, но, сменяя друг друга, вместе составляют то целое, которое, конечно же, прекрасней частей, но которое разом нам воспринять не дано»⁵⁶⁴.
Если же речь идет о такой вещи, природа которой неизменна, природный модус которой не может быть превышен продолжительностью присутствия какого бы то ни было доставляющего удовольствие объекта и которая может одновременно созерцать этот объект целиком, то такой вещи изменение не приносит никакого удовольствия. И чем более удовольствие приближается к указанным характеристикам, тем более оно и непрерывно.     
      Ответ на возражение 1. Хотя субъект движения еще не обладает тем, к чему он движется, совершенным образом, тем не менее он уже начинает им обладать, и в этом отношении само движение бывает приятным. Но это удовольствие, понятно, далеко от совершенства, поскольку наиболее совершенные удовольствия относятся к неизменным вещам. Кроме того, движение может обусловливать удовольствие постольку, поскольку то, что прежде было неприятным, может стать приятным, или наоборот, о чем уже было сказано.
      Ответ на возражение 2. Движение причиняет тяготы и усталость тогда, когда оно превосходит наши природные способности. Этим оно не доставляет нам удовольствие, но зато устраняет препятствия с пути нашей природной способности.
      Ответ на возражение 3. Привычное бывает приятным постольку, поскольку оно становится природным (ведь привычка — вторая натура). Но доставляющее удовольствие движение — это не то движение, которое изменяет привычку, а скорее то, которое препятствует уничтожению природного модуса бытия, могущему последовать [излишне] продолжительной деятельности. Таким образом, благодаря одной и той же сродной природе причине бывают приятными и движение, и привычка.