Раздел 3. Причиняют ли удовольствие надежда и память?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.     
      Возражение 1. Кажется, что надежда и память не могут причинять удовольствие. В самом деле, как говорит Дамаскин, удовольствие производится наличным благом⁵⁶⁵. Но надежда и память связаны с тем, что отсутствует, поскольку память относится к прошлому, а надежда — к будущему. Следовательно, надежда и память не причиняют удовольствия.
      Возражение 2. Далее, одна и та же вещь не может обусловливать противоположности. Но надежда обусловливает печаль, согласно сказанному: «Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце» (Прит. 13: 12). Следовательно, надежда не причиняет удовольствия.
      Возражение 3. Далее, надежда связана с удовольствием с точки зрения блага точно так же, как вожделение или любовь. Следовательно, надежда является причиной удовольствия в той же мере, что и вожделение или любовь.
Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Утешайтесь надеждою» (      Рим. 12: 12); и еще: «Вспоминаю о Боге — и услаждаюсь»⁵⁶⁶ (Пс. 76: 4).
      Отвечаю: удовольствие обусловливается наличием соответствующего нам блага в той мере, в какой это благо тем или иным способом ощущается или схватывается. Но вещь может наличествовать для нас двояко. Во-первых, она может наличествовать в знании, то есть согласно тому как познанная вещь находится в познающем посредством подобия; во-вторых, [она может наличествовать] в действительности, то есть согласно тому, как одна вещь тем или иным образом находится в реальном соединении с другой, причем либо актуально, либо потенциально. И коль скоро реальное соединение превосходит соединение посредством подобия, каковым является соединение в знании, далее, коль скоро актуальное соединение превосходит потенциальное, то наибольшим удовольствием является то, которое восходит к ощущению наличествующего чувственного объекта. Второе место принадлежит удовольствию, связанному с надеждой, поскольку такое соединение приятно не только со стороны схватывания, но также и со стороны способности или силы обретения объекта удовольствия. Третье место принадлежит удовольствию, связанному с памятью, поскольку в этом случае присутствует только соединение со стороны схватывания.
      Ответ на возражение 1. Надежда и память, действительно, относятся к тем вещам, которые в собственном смысле слова отсутствуют. Однако они в то же время и некоторым образом существуют: то ли со стороны одного лишь схватывания, то ли как со стороны схватывания, так и со стороны возможности — пусть только предполагаемой — их обретения.
      Ответ на возражение 2. Ничто не препятствует тому, чтобы одна и та же вещь различными способами обусловливала противоположности. Так и надежда: в той мере, в какой она в настоящем оценивает будущее благо, она обусловливает удовольствие, а в той мере, в какой это подразумевает отсутствие указанного блага, она обусловливает печаль.
      Ответ на возражение 3. Любовь и вожделение тоже обусловливают удовольствие. Ведь любимое приятно любящему, поскольку любовь — это своего рода союз или соприродность любящего и любимого. Подобным же образом и каждый объект вожделения приятен желающему, поскольку вожделение, как правило, жаждет удовольствий. Однако надежда, предполагающая уверенность в реальности доставляющего удовольствие блага, чего не предполагают ни любовь, ни вожделение, превосходит последние по степени обусловливания удовольствия, равно как превосходит она и относящуюся к уже прошедшему память.