Дей­ене­рис

Она слы­шала приб­ли­жение мер­тве­ца. Его по­яв­ле­ние опе­режа­ли мед­ленные, рав­но­мер­ные зву­ки ша­гов, под­ни­ма­ющи­еся с лес­тни­цы, и эхом от­ра­жа­ющи­еся от мра­мор­ных ко­лонн. Дей­ене­рис Тар­га­ри­ен жда­ла его на скамье из чер­но­го де­рева, ко­торую сде­лала сво­им тро­ном. Ве­ки бы­ли тя­желы­ми от сна, се­реб­ристо-зо­лотые во­лосы взъ­еро­шены.

— Ва­ше Ве­личес­тво, — ска­зал Бар­ристан Сел­ми, ка­питан ее Ко­ролев­ской Гвар­дии, — Вам не сле­ду­ет так пе­режи­вать.

Де­ни силь­нее за­кута­лась в ль­ви­ную шку­ру.

— Сле­ду­ет, он умер за ме­ня.

Под ман­ти­ей на ней бы­ла толь­ко бе­лая ль­ня­ная ту­ника, ко­торая до­ходи­ла лишь до бед­ра. Ей снил­ся дом с крас­ной дверью, ког­да ее раз­бу­дила Ми­сан­дея. Оде­вать­ся бы­ло не­ког­да.

— Кха­лиси, — про­шеп­та­ла Ир­ри, — Вы не дол­жны при­касать­ся к мер­тве­цу. Это при­носит нес­частье.

— Толь­ко, ес­ли вы са­ми не уби­ли его, — Чхи­ку бы­ла круп­нее Ир­ри, с ши­рокой костью, и боль­шой грудью. — Это всем из­вес­тно.

— Вер­но, — сог­ла­силась Ир­ри.

Де­ни не об­ра­тила на них вни­мания. Дот­ра­кий­цы очень хо­рошо по­нима­ют в ло­шадях, но очень на­ив­ны во всем ос­таль­ном. — «К то­му же, эти двое еще дев­чонки». — Слу­жан­ки бы­ли ее ро­вес­ни­цами. И хо­тя они выг­ля­дели как взрос­лые жен­щи­ны: с чер­ны­ми во­лоса­ми, брон­зо­вой ко­жей и мин­да­левид­ны­ми гла­зами… но все рав­но бы­ли деть­ми. Кхал Дро­го, быв­ший ее Сол­нцем и Звез­да­ми. по­дарил их ей. И ль­ви­ную ман­тию — го­лову и шку­ру храк­ка­ра, бе­лого ль­ва дот­ра­кий­ско­го мо­ря, то­же по­дарил ей Дро­го. Ман­тия бы­ла для нее слиш­ком боль­шой, и пах­ла пле­сенью, но с ней она чувс­тво­вала, буд­то Дро­го по-преж­не­му был ря­дом.

Се­рый Червь по­явил­ся на­вер­ху пер­вым, под­ни­ма­ясь по ступ­ням, с фа­келом в ру­ке. Его шлем был ук­ра­шен тре­мя пи­ками. За ни сле­дова­ли чет­ве­ро Бе­зуп­речных, не­ся на пле­чах мер­твое те­ло. Под брон­зо­выми шле­мами с единс­твен­ным ос­три­ем их ли­ца бы­ли нас­толь­ко ма­ловы­рази­тель­ны, что, ка­залось, то­же от­ли­ты из брон­зы.

Они по­ложи­ли те­ло к ее но­гам. Сир Бар­ристан под­нял ок­ро­вав­ленное пок­ры­вало. Се­рый Червь под­нес фа­кел поб­ли­же, что­бы она мог­ла рас­смот­реть.

Ли­цо мер­тве­ца бы­ло глад­ким и без­во­лосым, но ще­ки бы­ли раз­ре­заны от уха до уха. Он был вы­соким, свет­ло­кожим, с го­лубы­ми гла­зами. — «Уро­женец Лис­са или Во­лан­ти­са, зах­ва­чен­ный пи­рата­ми и про­дан­ный в рабс­тво в крас­ный Ас­та­пор». — Его гла­за бы­ли ши­роко рас­пахну­ты, но из ран со­чилась кровь. Им не бы­ло чис­ла.

— Ва­ше Ве­личес­тво, — ска­зал сир Бар­ристан, — в пе­ре­ул­ке, где его наш­ли, бы­ла на­рисо­вана гар­пия…

— … его собс­твен­ной кровью, — Дей­ене­рис уже до­гада­лась, что про­изош­ло. Де­ти Гар­пии по но­чам ус­тра­ива­ли рез­ню, и пов­сю­ду ос­тавля­ли по­доб­ный знак воз­ле сво­их жертв. — Се­рый Червь, по­чему он ока­зал­ся один? У не­го не бы­ло на­пар­ни­ка? — Ког­да Бе­зуп­речные пат­ру­лиро­вали го­род ночью, они всег­да вы­ходи­ли по двое.

— Моя ко­роле­ва, — от­ве­тил ка­питан, — ваш слу­га Храб­рый Щит прош­лой ночью был не на де­журс­тве. Он шел… в од­но мес­то… вы­пить… в ком­па­нии.

— Мес­то? Что за мес­то?

— Дом нас­лажде­ния, Ва­ше Ве­личес­тво, — под ос­тро­конеч­ным брон­зо­вым шле­мом его ли­цо ка­залось вы­руб­ленным из кам­ня.

«Бор­дель». — По­лови­на ос­во­бож­денных ею лю­дей бы­ли из Юн­кая, где муд­рые гос­по­да бы­ли из­вес­тны сво­ими пос­тель­ны­ми ра­бами. — «Путь се­ми зна­ков». — Не уди­витель­но, что бор­де­ли по­яв­ля­лись в Ми­эри­не как гри­бы пос­ле дож­дя. — «Это бы­ло единс­твен­ное, что они уме­ли, и им при­ходи­лось бо­роть­ся за вы­жива­ние». — Це­ны на про­дук­ты рос­ли каж­дый день, а плот­ские уте­хи де­шеве­ли. Она зна­ла, что в са­мых бед­ных квар­та­лах меж­ду сту­пен­ча­тыми пи­рами­дами Ми­эрин­ской арис­токра­тии бы­ли бор­де­ли на все вку­сы. — «И да­же ес­ли так…»

— Не по­нимаю, что ев­нух де­лал в бор­де­ле? — по­ин­те­ресо­валась она.

— Да­же тот, ко­му не­дос­та­ет муж­ских час­тей, в ду­ше ос­та­ет­ся муж­чи­ной. — От­ве­тил Се­рый Червь. — Ва­шему слу­ге ска­зали, что Храб­рый Щит иног­да пла­тил жен­щи­нам из бор­де­ля, что­бы они воз­ле­жали с ним и дер­жа­ли его в объ­ять­ях.

«Кровь дра­кона не пла­чет!»

— Храб­рый Щит, — пов­то­рила она. — Та­ково бы­ло его имя?

— Ес­ли так угод­но Ва­шему Ве­личес­тву.

— Это хо­рошее имя. — Доб­рые хо­зя­ева Ас­та­пора не поз­во­ляли сво­им ра­бам-сол­да­там иметь да­же име­на. Не­кото­рые из ее Бе­зуп­речных вер­ну­ли се­бе свои ро­довые име­на, кто-то при­думал но­вые… — Из­вес­тно, сколь­ко че­ловек на­пали на Храб­ро­го Щи­та?

— Ваш слу­га не зна­ет… мно­го.

— Шесть или боль­ше, — ска­зал сир Бар­ристан, — Су­дя по его ра­нам, на не­го на­пали со всех сто­рон. Его наш­ли с пус­ты­ми нож­на­ми. Воз­можно, он ус­пел ко­го-то ра­нить.

Де­ни про се­бя мо­лилась, что­бы кто-то из убийц уми­рал пря­мо сей­час, кор­чась от бо­ли, вце­пив­шись в жи­вот.

— По­чему они раз­ре­зали его ще­ки по­доб­ным об­ра­зом?

— Ми­лос­ти­вая ко­роле­ва, — ска­зал Се­рый Червь, — его убий­цы за­тол­кну­ли по­ловые ор­га­ны коз­ла в гор­ло Ва­шего слу­ги Храб­ро­го Щи­та. Ваш слу­га уб­рал их пе­ред тем, как при­нес­ти те­ло сю­да.

«Они не мог­ли скор­мить ему его собс­твен­ные ге­нита­лии. В Ас­та­поре ему не ос­та­вили ни ство­ла, ни кор­ня». — По­дума­ла Де­ни. До сих пор убий­цы ог­ра­ничи­вались на­паде­ни­ями на бе­зоруж­ных ос­во­бож­денных жи­телей, уби­вая на ули­цах или вла­мыва­ясь в до­ма по но­чам, что­бы за­резать их в пос­те­лях.

— Это пер­вый, уби­тый ими, из мо­их сол­дат.

— Пер­вый, но не пос­ледний. — Пре­дуп­ре­дил сир Бар­ристан.

«Вой­на не кон­чи­лась», — по­няла Де­ни, — «прос­то те­перь я во­юю с те­нями». — Они на­де­ялась от­дохнуть от убий­ств, вос­ста­новить и ис­це­лить ду­шу. Выб­равшись из шку­ры, она опус­ти­лась на ко­лени ря­дом с тру­пом и не об­ра­щая вни­мания на ох­нувшую Джи­ху, зак­ры­ла уби­тому гла­за.

— Храб­рый Щит не бу­дет за­быт. Пусть его омо­ют, оде­нут в дос­пе­хи и по­хоро­нят как во­ина, со шле­мом, щи­том и копь­ями.

— Как при­кажет, Ва­ше Ве­личес­тво. — Ска­зал Се­рый Червь.

Она вста­ла

— От­правь­те дю­жину лю­дей в Храм Ми­лос­ти, и спро­сите у Го­лубой Ми­лос­ти, не при­ходил ли к ним че­ловек с ра­ной от ме­ча. Еще, рас­пусти­те слух, что мы зап­ла­тим зо­лотом за меч Храб­ро­го Щи­та. Расс­про­сите так же мяс­ни­ков и пас­ту­хов, не кас­три­ровал ли кто не­дав­но коз­ла. — Мо­жет быть им по­везет и ка­кой-ни­будь на­пуган­ный ко­зопас соз­на­ет­ся. — И прос­ле­дите, что­бы ник­то из мо­их лю­дей не хо­дил пос­ле нас­тупле­ния тем­но­ты один, да­же ес­ли вне служ­бы.

— Ва­ше при­каза­ние бу­дет ис­полне­но.

Дей­ене­рис от­ки­нула во­лосы.

— Ра­зыщи­те мне этих тру­сов, — ска­зала она ярос­тно. — Най­ди­те их, что­бы я мог­ла по­казать Де­тям Гар­пии, что зна­чит — бу­дить дра­кона!

Се­рый Червь от­са­люто­вал. Бе­зуп­речные вновь нак­ры­ли труп пок­ры­валом, под­ня­ли те­ло и вы­нес­ли прочь из за­ла. Сир Бар­ристан ос­тался. Он был сед, а в угол­ках свет­ло го­лубых глаз бы­ли мор­щи­ны. Но нес­мотря на воз­раст его спи­на по-преж­не­му бы­ла пря­ма, а го­ды не ук­ра­ли ис­кусс­тва вла­дения ме­чом.

— Ва­ше Ве­личес­тво, я бо­юсь, что ва­ши ев­ну­хи пло­хо под­хо­дят для по­доб­ной за­дачи.

Де­ни се­ла на свою скамью и вновь по пле­чи за­кута­лась в шку­ру.

— Бе­зуп­речные — мои луч­шие во­ины.

— Сол­да­ты, а не во­ины, ес­ли поз­во­лит Ва­ше Ве­личес­тво. Они соз­да­ны для бит­вы, что­бы сто­ять пле­чом к пле­чу за щи­тами, още­тинив­шись копь­ями. Их учи­ли под­чи­нять­ся без стра­ха и сом­не­ния… но не вы­пыты­вать тай­ны и за­давать воп­ро­сы.

— Мо­жет быть, ры­цари пос­лу­жили бы мне луч­ше? — Сел­ми обу­чал для нее ры­царей, уча де­тей ра­бов об­ра­щению с копь­ем и длин­ным ме­чом, на вес­те­рос­ский ме­нар… но чем по­может копье про­тив тру­сов, ко­торые уби­ва­ют из те­ней?

— Нет, и не они, — мот­нул го­ловой ста­рик, — И смею за­метить, что у Ва­шего Ве­личес­тва нет ры­царей. Прой­дут го­ды, по­ка эти маль­чи­ки бу­дут го­товы.

— Кто тог­да, раз не Бе­зуп­речные? Дот­ра­кий­цы? Они спра­вят­ся еще ху­же. — Ее кха­лас­сар был мал и сос­то­ял из зе­леных юн­цов и ста­риков, к то­му же дот­ра­кий­цы при­вык­ли во­евать вер­хом. Всад­ни­ки по­лез­ны в по­ле или в хол­мах, а не на уз­ких улоч­ках и в го­род­ских пе­ре­ул­ках. За раз­ноцвет­ны­ми кир­пичны­ми сте­нами Ми­эри­на ее власть бы­ла еще сла­бее. В ог­ромных по­месть­ях на скло­нах хол­мов все еще тру­дились ты­сячи ра­бов, вы­ращи­вая олив­ки и зер­но, овец и ло­шадей, и до­бывая медь и соль в шах­тах. Ка­кое-то вре­мя го­род­ские хра­нили­ща еще спо­соб­ны бы­ли снаб­жать го­род пи­щей — зер­ном, мас­лом, олив­ка­ми, су­шены­ми фрук­та­ми и со­лони­ной, но за­пасы ис­то­щались. По­это­му Де­ни от­пра­вила свой кха­ласар за­во­евать ок­рес­тнос­ти го­рода под ко­ман­дой сво­их кров­ных всад­ни­ков, по­ка Бу­рый Бен Пламм со сво­ими Млад­ши­ми Сы­новь­ями за­щища­ет ее от ата­ки Юн­кая с юга.

Для бол­тли­вого, зо­лото­зубо­го Да­арио На­хари­са, ко­торый хит­ро улы­бал­ся ей из-под бо­роды и пур­пурных ба­кен­бард, она под­го­тови­ла са­мое слож­ное за­дание, ко­торое толь­ко мог­ла до­верить. За хол­ма­ми на вос­то­ке был хре­бет ок­руглых гор из пес­ча­ника, за ко­торы­ми был Кхи­зай­ский про­ход, и Лха­зар. Ес­ли Да­арио смо­жет убе­дить лха­зарий­цев вновь от­крыть тор­го­вые пу­ти, то, при не­об­хо­димос­ти зер­но мож­но бу­дет дос­тавлять по ре­ке или че­рез хол­мы… прав­да Яг­нятни­ки тер­петь не мо­гут Ми­эрин.

— Ког­да Во­роны-Бу­ревес­тни­ки вер­нутся из Лха­зара, то, воз­можно, я смо­гу ис­поль­зо­вать на ули­цах их, — ска­зала она си­ру Бар­риста­ну. — Но по­ка что у ме­ня есть толь­ко Бе­зуп­речные.

Де­ни бы­ло ин­те­рес­но, доб­рался ли Да­арио до Лха­зара. — «Да­арио ме­ня не под­ве­дет… а ес­ли под­ве­дет, я най­ду иной спо­соб. Имен­но так пос­ту­па­ют ко­роле­вы. Они ищут спо­собы, как не та­щить плуг за ре­ку». — Да­же го­лод мо­жет быть пред­почти­тель­нее пе­ресе­чения Ска­хазад­ха­на. Всем это бы­ло из­вес­тно.

— Про­шу прос­тить ме­ня, сир, но я дол­жна ид­ти — про­сите­ли уже со­бира­ют­ся у во­рот, и мне на­до при­гото­вить свои боль­шие уши и вновь стать их ко­роле­вой. Вы­зови­те Рез­на­ка и Бри­того­лово­го. Я уви­жусь с ни­ми, как толь­ко за­кон­чу оде­вать­ся.

— Как при­кажет, Ва­ше Ве­личес­тво, — пок­ло­нил­ся Сел­ми.

Ве­ликая Пи­рами­да Ми­эри­на от об­ширно­го ос­но­вания до са­мой вер­ши­ны, где на­ходи­лись ее по­кои, ок­ру­жен­ные са­дами и пру­дами, взды­малась в не­бо на во­семь­сот фу­тов. Ког­да она выш­ла на тер­ра­су, над го­родом вста­вал хо­лод­ный рас­свет. Сол­нечный свет от­ра­жал­ся от ку­полов Хра­ма Ми­лос­ти и рож­дал глу­бокие те­ни по­зади ос­таль­ных ве­личес­твен­ных сту­пен­ча­тых пи­рамид. — «В ка­ких-то из этих пи­рамид Де­ти Гар­пии сей­час за­мыш­ля­ют но­вые убий­ства», — по­дума­лось ей. — «А я не в си­лах им по­мешать». Ви­зери­он по­чувс­тво­вал ее бес­по­кой­ство. Бе­лый дра­кон ле­жал, об­вившись вок­руг ство­ла гру­ши, по­ложив го­лову на хвост. Ког­да ми­мо прош­ла Де­ни, он от­крыл гла­за — два озе­ра рас­плав­ленно­го зо­лота. Его ро­га так­же бы­ли зо­лотые, как и че­шуя, спус­кавша­яся по спи­не от го­ловы до хвос­та.

— Ах, ты лен­тяй эда­кий, — по­жури­ла его Де­ни, по­чесав ему гор­лышко. Его че­шуя бы­ла го­рячей, как дос­пех, за­бытый на сол­нце. — «Дра­коны соз­да­ны из ог­ня». — Она чи­тала об этом в од­ной из книг, ко­торые Сир Джо­рах пре­под­нес ей в ка­чес­тве сва­деб­но­го по­дар­ка. — Ты дол­жен охо­тить­ся с брать­ями, — ска­зал она дра­кону, — или ты опять под­рался с Дро­гоном? — Ее дра­коны за пос­леднее вре­мя сов­сем оди­чали. Рей­егаль цап­нул Ир­ри, а Ви­зери­он в пос­ледний раз, ког­да был выз­ван се­нешаль, под­жег Рез­на­ку его то­кар. — «Я слиш­ком мно­го вре­мени про­вожу без них», — по­дума­ла Де­ни, — «но где же мне най­ти для них это вре­мя?»

Ви­зери­он, взмах­нув хвос­том, уда­рил по ство­лу де­рева так, что с вет­ки сор­ва­лась гру­ша, и, по­катив­шись, ос­та­нови­лась у но­ги Де­ни. Раз­вернув крылья он, по­лув­зле­тев-по­лупод­рыгнув под­нялся на па­рапет. — «Он рас­тет», — по­няла она, наб­лю­дая, как он под­ни­ма­ет­ся в не­бо, — «Они все под­росли. Ско­ро они ста­нут дос­та­точ­но силь­ны­ми, что­бы вы­дер­жать мой вес». — Тог­да она смо­жет взле­теть вер­хом на дра­коне, как Эй­егон и с сес­тра­ми, все вы­ше и вы­ше, по­ка Ми­эрин не прев­ра­тит­ся в точ­ку да­леко по­зади. Та­кую ма­лень­кую, что она смо­жет нак­рыть ее паль­цем…

Она наб­лю­дала за Ви­зери­оном, ко­торый, кру­жась, ле­тал над го­родом, по­ка тот не скрыл­ся за гряз­ны­ми во­дами Ска­хазад­ха­на. Толь­ко пос­ле это­го она вер­ну­лась внутрь, где ее жда­ли Ир­ри с Чхи­ку, что­бы рас­че­сать пря­ди во­лос и на­рядить в гхис­кар­ский то­кар, как по­доба­ет ко­роле­ве Ми­эри­на.

Платье бы­ло гро­моз­дким и не­удоб­ным. Это бы­ла длин­ная бес­формен­ная прос­ты­ня, ко­торую обо­рачи­вали вок­руг бе­дер, под­мышка­ми и че­рез пле­чо, ос­тавляя на все­об­щее обоз­ре­ние тща­тель­но рас­прав­ленную бах­ро­му. Обер­ну­тая слиш­ком сво­бод­но, она гро­зила сва­лить­ся. Слиш­ком ту­го — да­вила и зас­тавля­ла се­менить. И да­же пра­виль­но на­детый то­кар тре­бовал от вла­дель­ца пос­то­ян­ной опе­ки и под­дер­жки ле­вой ру­кой. Пе­реме­щение в то­каре тре­бова­ли нес­пешно­го, ров­но­го ша­га и от­менно­го рав­но­весия, что­бы не нас­ту­пить на длин­ную тя­желую бах­ро­му. Это бы­ла одеж­да не для тех, кто дол­жен ра­ботать в по­те ли­ца. То­кар был одеж­дой ис­клю­читель­но хо­зя­ев, сим­во­лом их бо­гатс­тва и влас­ти.

Зах­ва­тив Ми­эрин, Де­ни хо­тела зап­ре­тить то­кары, но со­вет ее пе­ре­убе­дил.

— Мать Дра­конов дол­жна но­сить то­кар, ина­че ее воз­не­нави­дят во­веки, — пре­дуп­ре­дила ее Зе­леная Ми­лость, Га­лаз­за Га­лар, — Сре­ди нас, Ва­ше Ве­лико­лепие, и в вес­те­рос­ской шер­сти и в ми­рий­ских кру­жевах нав­сегда ос­та­нет­ся чу­жой, инос­тран­кой и зах­ватчи­ком. Ко­роле­ва Ми­эри­на дол­жна быть сле­довать тра­дици­ям Древ­не­го Гхи­са.

Бу­рый Бен Пламм, ка­питан Млад­ших Сы­новей, объ­яс­нил до­ход­чи­вее:

— То­му, кто хо­чет пра­вить зай­ца­ми, сле­ду­ет от­растить длин­ные уши.

«Длин­ные уши», выб­ранные для се­год­няшне­го при­ема, бы­ли сде­ланы из проз­рачно­го бе­лого по­лот­на с зо­лотой бах­ро­мой. С по­мощью Джи­ку с треть­его ра­за она пра­виль­но на­мота­ла на се­бя то­кар. В это вре­мя Ир­ри за­нима­лась ее ко­роной в ви­де трех­го­лово­го дра­кона. Коль­ца его та­ла бы­ли из зо­лота, крылья из се­реб­ра, а го­ловы — из кос­ти, оник­са и неф­ри­та. Еще до кон­ца дня от ее ве­са шея и пле­чи ус­та­нут и бу­дут ныть. Но, как ска­зал один из ее пред­ков: «ко­роне и не сле­ду­ет быть лег­кой». — «На­вер­ное, то был Эй­егон. Толь­ко ко­торый?»

Семью Ко­ролевс­тва­ми пра­вили пять Эй­его­нов, и мог бы быть шес­той, ес­ли бы псы Узур­па­тора не уби­ли сы­на ее бра­та ког­да он был еще груд­ным мла­ден­цем. — «Ес­ли бы он вы­жил, я бы сей­час выш­ла за не­го за­муж», — раз­мышля­ла Де­ни. — «Эй­егон был бы сей­час ско­рее мо­его воз­раста, чем Ви­зерис». — Ког­да бы­ли уби­ты Эй­егон с сес­трой, Де­ни ед­ва толь­ко бы­ла за­чата. Их отец был убит еще рань­ше, за­руб­лен Узур­па­тором на Тре­зуб­це. А ее дру­гой брат Ви­зерис умер в Вей­ес Дот­ра­ке, во­пя от бо­ли, с ко­роной рас­плав­ленно­го зо­лота на го­лове. — «Они и ме­ня убь­ют, ес­ли я им это поз­во­лю. Но­жи, убив­шие Храб­ро­го Щи­та, бы­ли нап­равле­ны про­тив ме­ня».

Она не за­была де­тей ра­бов, раз­ве­шен­ных вдоль до­роги от Юн­кая. Ни­ког­да не за­будет. Их бы­ло сто шесть­де­сят три — по од­но­му ре­бен­ку на каж­дую ми­лю, ука­зыва­ющих ру­кой ей до­рогу. Ког­да Ми­эрин пал, она при­каза­ла раз­ве­сить по стол­бам столь­ко же ра­бов­ла­дель­цев. Их мед­ленную кон­чи­ну соп­ро­вож­да­ли рои мух и вонь, на­дол­го за­пол­нившая воз­дух да­леко за пре­дела­ми пло­щади. Хо­тя иног­да она бо­ялась, что даль­ше это­го она не прод­ви­нулась. Ми­эри­ний­цы бы­ли ко­вар­ны и уп­ря­мы, соп­ро­тив­ля­ясь ей при каж­дой воз­можнос­ти. Они ос­во­боди­ли ра­бов… но тут же на­няли их об­ратно в ка­чес­тве слуг, за та­кую нич­тожную пла­ту, что мно­гие ед­ва мог­ли се­бя про­кор­мить. Слиш­ком ста­рые и слиш­ком юные, что­бы ра­ботать, ос­во­бож­денные ра­бы бы­ли выб­ро­шены на ули­цы, вмес­те со сла­быми и боль­ны­ми. И все рав­но Ве­ликие Хо­зя­ева при­ходи­ли на вер­ши­ну пи­рами­ды, что­бы жа­ловать­ся на то, что ко­роле­ва дра­конов на­пол­ни­ла их ве­ликий го­род тол­па­ми не­мытых ни­щих, во­рами и шлю­хами.

«Что­бы пра­вить Ми­эри­ном, я дол­жна за­во­евать лю­бовь ми­эри­ний­цев, как бы я их не при­зира­ла».

— Я го­това! — ска­зала она Ир­ри.

Рез­нак и Ска­хаз ожи­дали ее на ши­рокой мра­мор­ной лес­тни­це.

— Ве­лико­леп­ная, — объ­явил Рез­нак мо Рез­нак. — Вы так ос­ле­питель­ны се­год­ня, что мне боль­но смот­реть. — На се­неша­ле был то­кар из ма­рун­ско­го шел­ка с зо­лотой бах­ро­мой. Ма­лень­кий, пот­ный че­лове­чек пах так, слов­но бук­валь­но ис­ку­пал­ся в ду­хах и раз­го­вари­вал на ис­ко­вер­канной фор­ме Вы­соко­го Ва­лирий­ско­го, прип­равлен­ной мощ­ным гхи­сар­ским ак­центом.

— Вы очень лю­без­ны, — от­ве­тила Де­ни бо­лее чис­то.

— Моя ко­роле­ва, — про­рычал бри­того­ловый Ска­хаз мо Кан­дак. У гхи­сар­цев во­лосы бы­ли гус­ты­ми и жес­тки­ми, и муж­чи­ны дол­гое здесь был обы­чай де­лать из них при­чес­ки в ви­де ро­гов, ши­пов или крыль­ев. Поб­рив го­лову, Ска­хаз от­ри­нул древ­ний Ми­эрин, при­няв но­вые обы­чаи. Его ро­дичи Кан­да­ки по его при­меру сде­лали то же са­мое. Ос­таль­ные, из стра­ха ли, ве­яний мо­ды или ам­би­ций — Де­ни не мог­ла ска­зать точ­но — пос­ле­дова­ли их при­меру. Те­перь их зва­ли Бри­того­ловые. Ска­хаз был глав­ным Бри­того­ловым… и злей­шим пре­дате­лем для Де­тей Гар­пии и их пос­ле­дова­телей. — Я слы­шал про ев­ну­ха.

— Его зва­ли Храб­рый Щит.

— Мно­гие ум­рут, ес­ли не на­казать убийц, — Да­же бри­тое на­голо ли­цо Ска­хаза бы­ло омер­зи­тель­ным — низ­кий лоб, ма­лень­кие глаз­ки с боль­ши­ми меш­ка­ми под ни­ми, ог­ромный нос, ис­пещрен­ный уг­ря­ми, саль­ная ко­жа, ко­торая ка­залась ско­рее жел­то­го от­тенка, чем ян­тарно­го — ко­торый был обыч­ным в этих кра­ях. Это бы­ла гру­бое, звер­ское и злое ли­цо. Она мог­ла толь­ко на­де­ять­ся, что, в до­бавок, его об­ла­датель был еще и чес­тным.

— Как же я мо­гу на­казать убийц, ес­ли не знаю кто они? — уди­вилась Де­ни. — Ска­жи мне, от­важный Ска­хаз.

— У вас нет не­дос­татка во вра­гах, Ва­ше Ве­личес­тво. Вы мо­жете уви­деть их пи­рами­ды с ва­шей тер­ра­сы. Зак, Хаз­кар, Га­зин, Мер­рек, Ло­рак — все древ­ние ра­бов­ла­дель­чес­кие фа­милии. И Палл. Палл вас не­нави­дит боль­ше, чем ос­таль­ные. Те­перь это жен­ский род. Жен­щи­ны не за­быва­ют… и не про­ща­ют.

«Да», — по­дума­ла Де­ни. — «Ког­да я вер­нусь в Вес­те­рос, псы узур­па­тора это уз­на­ют». — Это прав­да, что меж­ду ней и ро­дом Пал­лов про­лилась кровь. Оз­нак зо Палл был ге­ро­ем Ми­эри­на, по­ка Бель­вас Си­лач его не убил. Его отец ко­ман­до­вал го­род­ской стра­жей и умер у го­род­ских во­рот, ког­да Джо­зо, проз­ванный Хре­ном Джо­зо, раз­нес их в щеп­ки. Его дя­дя был од­ним из ста шес­ти­деся­ти трех на пло­щади.

— Сколь­ко зо­лота нам сле­ду­ет пред­ло­жить за ин­форма­цию о Де­тях Гар­пии? — спро­сила Де­ни у Рез­на­ка.

— Наг­ра­ду в сто мо­нет, ес­ли так бу­дет угод­но Ва­шему Ве­лико­лепию.

— Ты­сяча нам нра­вит­ся боль­ше. Столь­ко и пред­ло­жите.

— Вы не спро­сили мо­его со­вета, — ска­зал Ска­хаз Бри­того­ловый. — Но я все рав­но ска­жу. За кровь сле­ду­ет пла­тить кровью. Возь­ми­те по муж­чи­не из каж­дой семьи, что я наз­вал, и каз­ни­те. В сле­ду­ющий раз возь­ми­те дво­их… Треть­его ра­за не бу­дет.

Рез­нак зад­ро­жал от ужа­са:

— О-о-о! Не-е-ет, доб­рей­шая ко­роле­ва! По­доб­ная жес­то­кость вы­зовет гнев бо­гов на на­ши го­ловы! Я кля­нусь, мы най­дем убийц, и вы уви­дите, что они все­го лишь под­лые пле­беи.

Се­нешаль был та­кой же лы­сый, как Ска­хаз, но в его слу­чае де­ло бы­ло не в бритье. Тут в де­ло вме­шались бо­ги. — Ед­ва толь­ко единс­твен­ный во­лос сме­ет по­явить­ся, мой па­рик­ма­хер тут же с брит­вой на­гото­ве, — ска­зал он, ког­да она его воз­вы­сила. Но иног­да Де­ни ка­залось, не луч­ше ли брит­ву ис­поль­зо­вать на шее Рез­на­ка. Он был по­лезен, но ма­ло ей нра­вил­ся и еще мень­ше вы­зывал до­верия. Она не за­была Мей­егу Ми­ри Маз Ду­ур, ко­торая от­пла­тила ей за доб­ро­ту убий­ством ее сол­нца и звезд и не рож­денно­го ди­тя.

Бес­смертные пре­дуп­ре­дили ее, что ей триж­ды суж­де­но пе­режить пре­датель­ство. Май­ега бы­ла пер­вым, сир Джо­рах вто­рым. — «Ста­нет ли Рез­нак треть­им или это бу­дет Бри­того­ловый или Да­арио? Или же это бу­дет нек­то, ко­го я до сих пор не по­доз­ре­вала — сир Бар­ристан, Се­рый Червь или Мис­сандея?»

— Ска­хаз, — об­ра­тилась она к Бри­того­лово­му. — Спа­сибо вам за со­вет. Рез­нак, пос­мотрим, на что спо­соб­на ты­сяча зо­лотых. — При­дер­жи­вая то­кар, Дей­ене­рис спус­ти­лась ми­мо них по ши­рокой мра­мор­ной лес­тни­це. Они шла мед­ленно, де­лая один шаг за раз, не то обя­затель­но спот­кну­лась бы о бах­ро­му и вле­тела бы в зал ку­выр­ком.

Ми­сан­дея объ­яви­ла об ее при­ходе. Ми­ни­атюр­ный пи­сарь имел силь­ный при­ят­ный го­лос:

— Все на ко­лени пе­ред Дей­ене­рис Бу­рерож­денной, Не­опа­лимой, Ко­роле­вой Ми­эри­на, Ко­роле­вой Ан­да­лов, Рой­на­ров и Пер­вых лю­дей, Кха­лиси Ве­лико­го тра­вяно­го мо­ря, Раз­ру­шитель­ни­цей Оков и Ма­терью Дра­конов, — вык­ри­кива­ла она, по­ка Де­ни мед­ленно спус­ка­лась вниз.

Зал был по­лон. Бе­зуп­речные сто­яли спи­ной к ко­лон­нам со щи­тами и копь­ями, их ос­тро­конеч­ные шле­мы тор­ча­ли квер­ху как ря­ды кин­жа­лов. Ми­эри­ницы соб­ра­лись с вос­точной сто­роны под­ле окон — тол­пой бри­тых го­лов, изог­ну­тых ро­гов, пя­тер­ней и спи­ралей. Ос­во­бож­денные сто­яли от­дель­но от быв­ших хо­зя­ев. — «По­ка они не ста­нут ря­дом, в Ми­эри­не ми­ра не бу­дет», — по­дума­ла Де­ни.

— Под­ни­митесь, — при­каза­ла она, са­дясь на скамью. Зал под­нялся. — «По край­ней ме­ре, хо­тя бы это они де­ла­ют вмес­те».

Рез­нак мо Рез­нак раз­вернул спи­сок. Обы­чай тре­бовал, что­бы ко­роле­ва на­чина­ла с ас­та­пор­ско­го пос­ла, быв­ше­го ра­ба, ны­не на­зывав­ше­го се­бя лор­дом Га­элом, хо­тя, по­хоже, ник­то не знал, где его зем­ли.

У лор­да Га­эла был пол­ный рот бу­рых от гни­ли зу­бов, и жел­тое ос­трое ли­цо, как у хорь­ка. И еще у не­го был по­дарок.

— Кле­он Ве­ликий по­сыла­ет эти туф­ли, как дар его люб­ви к Дей­ене­рис Бу­рерож­денной, Ма­тери Дра­конов, — объ­явил он.

Ир­ри под­несла ей туф­ли и на­дела их на но­ги Де­ни. Они бы­ли сде­ланы из зо­лоче­ной ко­жи и рас­ши­ты зе­лено­ватым реч­ным жем­чу­гом. — «Не­уже­ли ко­роль-мяс­ник дей­стви­тель­но ду­ма­ет, что па­ра сим­па­тич­ных ту­фель по­может ему за­во­евать мою ру­ку?»

— Ко­роль Кле­он очень щедр, — ска­зала она, — поб­ла­года­рите его за прек­расный по­дарок.

«Нес­мотря на кра­соту, эти туф­ли яв­но сде­ланы для ре­бен­ка». — Хо­тя у Де­ни и бы­ли ма­лень­кие ступ­ни, но туф­ли все рав­но бы­ли ма­лы.

— Ве­ликий Кле­он бу­дет рад уз­нать, что су­мел вам уго­дить, — ска­зал Га­эл. — Его Ве­личес­тво так­же при­казал мне пе­редать, что он го­тов за­щищать Ма­терь Дра­конов от всех ее вра­гов.

«Ес­ли он опять пред­ло­жит мне вый­ти за Кле­она, я за­пущу в не­го туф­лей», — по­дума­ла Де­ни, но на этот раз по­сол ни сло­вом не об­молвил­ся о же­нить­бе.

Вмес­то это­го он про­из­нес:

— Приш­ло вре­мя для Ас­та­пора и Ми­эри­на объ­еди­нить свои си­лы про­тив Муд­рых Хо­зя­ев Юн­кая, кров­ных вра­гов всех сво­бод­ных лю­дей. Ве­ликий Кле­он при­казал мне пе­редать вам, что он и его но­вые Бе­зуп­речные ско­ро смо­гут выс­ту­пить.

«Эти его но­вые Бе­зуп­речные прос­то глу­пая шут­ка», — но Де­ни про­мол­ча­ла.

— Пе­редай­те ко­ролю Кле­ону, что с его сто­роны бы­ло бы муд­рым ша­гом за­ботить­ся о собс­твен­ных са­дах, и поз­во­лить юн­кай­цам за­ботить­ся о сво­их, — ей не то что­бы очень нра­вил­ся этот го­род. Она все боль­ше со­жале­ла о том, что, по­бедив его ар­мию, она по­кину­ла Юн­кай, не зах­ва­тив го­род. Муд­рые Хо­зя­ева сох­ра­нили ра­бов ед­ва она дви­нулась даль­ше, и те­перь бы­ли за­няты на­бором рек­ру­тов, вер­бо­вали на­ем­ни­ков и ис­ка­ли про­тив нее со­юз­ни­ков. Хо­тя, са­моп­ро­воз­гла­шен­ный Ве­ликим, Кле­он, был не луч­ше. Ко­роль-мяс­ник так­же вос­ста­новил в Ас­та­поре ра­бов­ла­дение, лишь по­меняв мес­та­ми быв­ших ра­бов и их хо­зя­ев. — «Он по-преж­не­му ос­тался мяс­ни­ком и его ру­ки по ло­коть в кро­ви».

— Я все­го лишь юная де­вуш­ка, и ма­ло ос­ве­дом­ле­на о во­ен­ном ис­кусс­тве, — пре­дуп­ре­дила она пос­ла, — но до ме­ня дош­ли слу­хи, что в Ас­та­поре го­лода­ют. Пусть ко­роль Кле­он спер­ва на­кор­мит сво­их лю­дей, преж­де, чем вес­ти их в бой. — Она взмах­ну­ла Га­элу ру­кой, по­казы­вая, что а­уди­ен­ция за­кон­че­на.

— Ве­лико­леп­ная, — об­ра­тил­ся к ней Рез­нак мо Рез­нак, — не же­ла­ете ли выс­лу­шать бла­город­но­го Хиз­да­ра зо Ло­рака?

«Опять?» — Де­ни кив­ну­ла, и Хиз­дар вы­шел впе­ред. Он был вы­сок, весь­ма стро­ен, с бе­зуп­речно чис­той ко­жей ян­тарно­го от­тенка. Он пок­ло­нил­ся на том са­мом мес­те, где не­дав­но ле­жало мер­твое те­ло Храб­ро­го Щи­та. — «Он ну­жен мне», на­пом­ни­ла се­бе Де­ни. Хиз­дар был бо­гатым и вли­ятель­ным куп­цом, у ко­торо­го бы­ло мно­го дру­зей в Ми­эри­не, и еще боль­ше за мо­рем. Он бы­вал в Во­лан­ти­се, Лис­се и Квар­те. Имел родс­твен­ни­ков в То­лосе и Эли­рии, и да­же, как го­вори­ли, имел не­кото­рое вли­яние в Но­вом Гхи­зе, с ко­торым юн­кай­цы сей­час пы­тались всту­пить в со­юз про­тив Де­ни и ее прав­ле­ния.

А еще он бо­гат. Зна­мени­то и ска­зоч­но бо­гат…

— «И ста­нет еще бо­гаче, ес­ли я удов­летво­рю его прось­бу», — по­дума­ла она. Ког­да Де­ни зак­ры­ла бой­цо­вые ямы в го­роде, их цен­ность упа­ла до ну­ля. Хиз­дар зо Ло­рак, не те­ряя вре­мени да­ром, приб­рал их к ру­кам, и те­перь об­ла­дал поч­ти все­ми яма­ми Ми­эри­на.

Во­лосы это­го арис­токра­та бы­ли уло­жены в ви­де крыль­ев, рас­хо­дящих­ся в сто­роны от вис­ков, и ка­залось, буд­то его го­лова го­това уле­теть от те­ла. Его длин­ное ли­цо ка­залось еще длин­нее из-за тон­кой бо­роды, вык­ра­шен­ной в чер­но-крас­ный цвет, и в ко­торую бы­ли зап­ле­тены зо­лотые коль­ца. Его пур­пурный то­кар был ук­ра­шен бах­ро­мой из аме­тис­тов и жем­чу­га.

— Ва­ше Ве­лико­лепие зна­ет при­чину, бла­года­ря ко­торой, я здесь ока­зал­ся.

— По­лагаю да, — ска­зала Де­ни, — У вас нет иных за­бот, кро­ме, как ме­ня му­чить. Сколь­ко раз я вам уже от­ка­зыва­ла?

— Пять раз, Ва­ше Ве­лико­лепие.

— Зна­чит, те­перь уже шесть. Я не от­крою вновь бой­цо­вые ямы.

— Ес­ли бы Ва­ше Ве­личес­тво выс­лу­шала мои ар­гу­мен­ты…

— Я уже их слы­шала. Це­лых пять раз. Мо­жет, вы при­дума­ли что-то но­вое?

— Нет, они ста­рые, — сог­ла­сил­ся Хиз­дар. — Но сло­ва дру­гие. Кра­сивые, и об­хо­дитель­ные, бо­лее под­хо­дящие, что­бы зас­та­вить ко­роле­ву из­ме­нить ре­шение.

— Ме­ня ин­те­ресу­ет при­чина ва­шей прось­бы, а не ва­ше крас­но­речие. Я слы­шала ва­ши до­воды столь­ко раз, что мо­гу и са­ма про­сить за вас. Нуж­но? — Она по­далась впе­ред. — Бой­цо­вые ямы Ми­эри­на бы­ли его частью от са­мого ос­но­вания. Бои край­не ре­лиги­оз­ны по сво­ей при­роде и яв­ля­ют­ся кро­вавым жер­твоп­ри­ноше­ни­ем бо­гам Гхи­за. Бо­евые ис­кусс­тва Гхи­са это не рез­ня, а де­монс­тра­ция сме­лос­ти и лов­кости, и си­лы угод­ной бо­гам. По­беди­тели всег­да сы­ты, из­ба­лова­ны и осы­паны по­чес­тя­ми, а про­иг­равшие с честью — по­хоро­нены, как по­доба­ет бесс­траш­ным во­инам. От­кры­вая ямы, я по­кажу го­рожа­нам свое ува­жение к их тра­дици­ям и обы­ча­ям. Бой­цо­вые ямы ши­роко из­вес­тны по все­му ми­ру. Они прив­ле­ка­ют тор­говлю со все­го све­та и по­пол­ня­ют каз­ну. Все муж­чи­ны обо­жа­ют кро­воп­ро­литие, и ямы по­мога­ют удов­летво­рить это чувс­тво. Это сде­ла­ет мой го­род спо­кой­нее. Для прес­тупни­ков при­гово­рен­ных к смер­ти на пес­ке, ямы оли­цет­во­ря­ют су­деб­ный по­еди­нок — пос­ледний шанс до­казать не­винов­ность. — Де­ни от­ки­нула во­лосы. — Все. Ну, как у ме­ня по­лучи­лось?

— Ва­ше Ве­лико­лепие из­ло­жила суть де­ла нам­но­го луч­ше, чем я на­де­ял­ся сде­лать это сам. Я ви­жу, что вы так же крас­но­речи­вы, как и прек­расны. И я пол­ностью с ва­ми сог­ла­сен.

Она бы­ла вы­нуж­де­на зас­ме­ять­ся.

— Очень хо­рошо… вы, но не я.

— Ва­ше Ве­лико­лепие, — про­шеп­тал Рез­нак мо Рез­нак ей в ухо, — ес­ли мне доз­во­лено вам на­пом­нить, тра­дици­он­но го­роду в ка­чес­тве на­лога от­хо­дит де­сятая часть чис­той вы­руч­ки от всех бой­цо­вых ям. Эти день­ги мог­ли бы быть нап­равле­ны на бла­город­ные де­ла.

— Мог­ли бы, — сог­ла­силась ко­роле­ва, — но ес­ли бы мы от­кры­ли ямы вновь, то мы дол­жны бы­ли бы взи­мать де­сятую часть со все­го до­хода до вы­чета рас­хо­дов. Я все­го лишь юная де­вуш­ка, и знаю ма­ло, но я дол­го об­ща­лась с Или­рио Ма­пати­сом и Кха­ро Ксхо­аном Дак­со­сом, что­бы это знать. Но это не важ­но. Хиз­дар, ес­ли бы вы во­дили ар­мии так же хо­рошо, как спо­рили, то вы бы за­во­ева­ли мир… но мой от­вет еще раз «нет». В шес­той раз.

Он сно­ва пок­ло­нил­ся, так же низ­ко, как и преж­де. Его жем­чу­жины и аме­тис­ты мяг­ко кос­ну­лись по­ла. Очень гиб­кий и из­во­рот­ли­вый че­ловек этот Хиз­дар зо Ло­рак.

— Как по­веле­ва­ет ко­роле­ва.

«Он мог бы быть кра­сивым, ес­ли бы не эта глу­пая при­чес­ка», — по­дума­ла Де­ни. Рез­нак с Зе­леной Ми­лостью уп­ра­шива­ли ее вый­ти за­муж за ми­эри­ний­ца бла­город­но­го про­ис­хожде­ния, что­бы под­твер­дить свои пра­ва на трон. Ес­ли бы до это­го дош­ло, Хиз­дар был бы кан­ди­датом, сто­ящим прис­таль­но­го вни­мания. — «И ско­рее уж он, чем Ска­хаз». — Бри­того­ловый ра­ди нее пред­ло­жил от­ка­зать­ся от же­ны, но од­на мысль о нем в ка­чес­тве му­жа, зас­тавля­ло ее сод­рогнуть­ся. Хиз­дар хо­тя бы уме­ет улы­бать­ся, хо­тя, ког­да Де­ни пос­та­ралась пред­ста­вить се­бя с ним в пос­те­ли, то ед­ва удер­жа­лась от сме­ха.

— Ве­лико­леп­ная, — про­дол­жил Рез­нак, све­ря­ясь со сво­им спис­ком, — К вам же­ла­ет об­ра­тить­ся бла­город­ный Граз­дан зо Га­лар. Сог­ласны ли вы, выс­лу­шать его прось­бу?

— С боль­шим удо­воль­стви­ем, — ска­зала Де­ни, раз­гля­дывая пе­рели­вы зо­лота и жем­чу­га на туф­лях-по­дар­ке Кле­она, ста­ра­ясь не за­мечать их тес­но­ты. Граз­дан, как ее пре­дуп­ре­дили за­ранее, был ку­зеном Зе­леной Ми­лос­ти, чью под­дер­жку и со­вет Де­ни очень це­нила. Жри­ца бы­ла го­лосом при­мире­ния, сог­ла­сия и пос­лу­шания к за­кон­ной влас­ти. — «Я выс­лу­шаю ее ку­зена со всем вни­мани­ем, че­го бы он не поп­ро­сил».

Ока­залось, что его прось­ба сво­дит­ся к зо­лоту. Де­ни от­ка­залась ком­пенси­ровать Ве­ликим гос­по­дам сто­имость ос­во­бож­денных ра­бов, но ми­эри­ний­цы лю­бым спо­собом пы­тались вы­жать из нее день­ги. Бла­город­ный Граз­дан был од­ним из них. С его слов, у не­го бы­ла ра­быня, ко­торая тка­ла за­меча­тель­ные тка­ни. Про­дукт ее ткац­ко­го ста­на вы­соко це­нил­ся, и не толь­ко в Ми­эри­не, но и в Но­вом Гхи­зе, Ас­та­поре и Квар­те. Ког­да жен­щи­на сос­та­рилась, Граз­дан ку­пил пол­дю­жины мо­лодень­ких де­вушек и при­казал ра­быне учить их ре­мес­лу. Ра­быня те­перь уже умер­ла, а мо­лодые, пос­ле ос­во­бож­де­ния, от­кры­ли мас­тер­скую не­пода­леку от пор­то­вой сте­ны, и те­перь тор­гу­ют собс­твен­ной тканью. Га­зар зо Га­лар про­сил пра­ва на часть от их до­ходов:

— Они обя­заны сво­им ре­мес­лом мне, — ут­вер­ждал он. — Это я ку­пил их на рын­ке ра­бов и по­садил за ткац­кий стан.

Де­ни выс­лу­шала его мол­ча. Ког­да он за­кон­чил, она спро­сила:

— Как зва­ли ста­рую тка­чиху?

— Ра­быню? — Граз­дан по­ер­зал, нах­му­рив­шись. — Ее зва­ли… Эль­за, вро­де бы. А мо­жет Эл­ла. Она умер­ла шесть лет на­зад. У ме­ня бы­ло столь­ко ра­бов, Ва­ше Ве­личес­тво…

— Хо­рошо, пред­по­ложим, ее зва­ли Эль­за. — Де­ни под­ня­ла ру­ку. — Вот на­ше ре­шение. Де­вуш­ки ни­чего вам не дол­жны. Это Эль­за на­учи­ла их ткать, а не вы. А вот вы дол­жны де­вуш­кам но­вый ткац­кий стан, луч­ший из тех, что мож­но ку­пить. Это за то, что вы за­были имя ста­рухи. Мо­жете ид­ти.

Рез­нак выз­вал бы оче­ред­ной то­кар, но ко­роле­ва нас­то­яла, что­бы вмес­то это­го он выз­вал ко­го-то из ос­во­бож­денных. Та­ким об­ра­зом, она бу­дет че­редо­вать быв­ших ра­бов и хо­зя­ев. Все боль­ше и боль­ше жа­лоб тре­бова­ли де­неж­ной ком­пенса­ции. Пос­ле па­дения Ми­эрин был жес­то­ко раз­граб­лен. Пи­рами­ды бо­гачей из­бе­жали худ­ше­го, од­на­ко, квар­та­лы по­бед­нее ста­ли аре­ной гра­бежа и убий­ств вос­став­ших ра­бов и орд го­лод­ных, при­шед­ших вслед за ней из Юн­кая и Ас­та­пора, вор­вавших­ся в сло­ман­ные во­рота. Ее Бе­зуп­речные вос­ста­нови­ли по­рядок, но рез­ня ос­та­вила це­лую чу­му проб­лем и ник­то не знал ка­ким за­конам сле­довать. По­это­му все шли к ко­роле­ве.

Сле­ду­ющей по оче­реди бы­ла бо­гатая жен­щи­на, у ко­торой при за­щите го­рода по­гиб­ли сы­новья и муж. Во вре­мя кро­воп­ро­лития она же в ужа­се бе­жала к сво­ему бра­ту, а ког­да вер­ну­лась об­на­ружи­ла, что ее дом был прев­ра­щен в бор­дель. Шлю­хи на­ряди­лись в ее одеж­ды и ще­голя­ли в дра­гоцен­ностях. Она тре­бова­ла, воз­вра­щения до­ма и цен­ностей:

— Одеж­ду пусть ос­та­вят се­бе, — раз­ре­шила она. Де­ни по­обе­щала ей вер­нуть дра­гоцен­ности, но пос­та­нови­ла, что дом был по­терян, как толь­ко она ос­та­вила его.

По­том по­дошел быв­ший раб, об­ви­няв­ший не­ко­его арис­токра­та из ро­да Жа­ков. Он не­дав­но же­нил­ся на ос­во­бож­денной, ко­торая до зах­ва­та го­рода бы­ла ра­быней для пос­тель­ных утех это­го гос­по­дина. Он ли­шил ее девс­твен­ности, поль­зо­вал­ся ею для сво­его удо­воль­ствия, и, вдо­бавок, наг­ра­дил ее ре­бен­ком. Ее но­вый муж тре­бовал ос­ко­пить быв­ше­го хо­зя­ина за из­на­сило­вание, и ко­шель зо­лота на со­дер­жа­ние бас­тарда. Де­ни по­обе­щала ему зо­лото, но от­ка­зала в ос­таль­ном:

— Ког­да он воз­ле­жал с ней, ва­ша же­на бы­ла его собс­твен­ностью, с ко­торой он был в пра­ве де­лать все, что хо­тел. По за­кону, это не яв­ля­ет­ся из­на­сило­вани­ем. — Она ви­дела, что ее ре­шение не пон­ра­вилось про­сите­лю, но ес­ли бы она кас­три­рова­ла каж­до­го, у кто ког­да-то спал с ра­быней, то ско­ро ей при­дет­ся пра­вить го­родом ев­ну­хов.

Сле­дом вы­шел маль­чик в ис­тре­пан­ном се­ром то­каре, ху­дой и ис­пу­ган­ный, да­же млад­ше Де­ни. Он пре­рывис­тым го­лосом по­ведал о том, как двое до­маш­них ра­бов его от­ца вос­ста­ли в ту ночь, ког­да бы­ли сло­маны го­род­ские во­рота. Один из них убил от­ца, дру­гой — его стар­ше­го бра­та. По­том оба из­на­сило­вали его мать и то­же уби­ли. Сам маль­чиш­ка су­мел сбе­жать, от­де­лав­шись толь­ко шра­мом на ли­це, но один из убийц его семьи ос­тался жить в его до­ме, а дру­гой стал сол­да­том Ма­тери. Он про­сил, что­бы обо­их по­веси­ли.

«Я ко­роле­ва го­рода, пос­тро­ен­но­го на пра­хе и смер­ти», — от­ка­зывая ему, по­дума­ла Де­ни. Пе­ред этим она объ­яви­ла все­об­щее по­мило­вание для тех, кто со­вер­шил прес­тупле­ния во вре­мя рез­ни. И вос­став­ших про­тив быв­ших хо­зя­ев ра­бов, она то­же на­казы­вать не ста­нет.

Ког­да она объ­яс­ни­ла это маль­чи­ку, тот рва­нул­ся впе­ред к ней, но за­путал­ся в то­каре и рас­тя­нул­ся на пур­пурном мра­мор­ном по­лу. Бель­вас Си­лач тут же ока­зал­ся на нем. Ог­ромный тем­но­кожий ев­нух под­нял его од­ной ру­кой и на­чал тряс­ти, слов­но мас­тифф кры­су.

— До­воль­но, Бель­вас, — ска­зала Де­ни. — От­пусти его.

По­том она об­ра­тилась к маль­чи­ку:

— Бе­реги этот то­кар, по­тому что он спас те­бе жизнь. Ес­ли бы ты в гне­ве кос­нулся нас, ты бы ос­тался без ру­ки. Ты еще маль­чик, и мы за­будем о том, что здесь слу­чилось. И те­бе сле­ду­ет пос­ту­пить так же. — Но ког­да он ушел, ог­ля­нув­шись че­рез пле­чо, Де­ни, встре­тив­шись с ним взгля­дом, по­няла: — «У Гар­пии по­явил­ся но­вый сын».

Так про­дол­жа­лось весь день, то зас­тавляя ее ску­чать, то пу­гая до смер­ти. К по­луд­ню Дей­не­рис уже чувс­тво­вала всю тя­жесть ко­роны и жес­ткость скамьи под со­бой. Но из-за то­го, что ее а­уди­ен­ции ожи­дало еще мно­го на­рода, она не прер­ва­лась да­же для тра­пезы. Вмес­то это­го она от­пра­вила Джи­ку на кух­ню за блю­дом с ле­пеш­ка­ми, олив­ка­ми, фи­гами и сы­ром. Она слу­шала, от­прав­ляя в рот ку­соч­ки пи­щи, и за­пива­ла их из куб­ка раз­бавлен­ным ви­ном. Фи­ги бы­ли от­личные, а олив­ки и то­го луч­ше, а вот ви­но ос­тавля­ло во рту неп­ри­ят­ный ме­тал­ли­чес­кий прив­кус. Из мел­ко­го бе­лесо­го мес­тно­го ви­ног­ра­да по­луча­лось уди­витель­но пло­хое ви­но. — «Нам не сле­ду­ет тор­го­вать этой га­достью», — ре­шила Де­ни, до­пивая. К то­му же, Ве­ликие Хо­зя­ева унич­то­жили луч­шую ло­зу вмес­те с олив­ко­выми ро­щами.

Пос­ле по­луд­ня к ней явил­ся скуль­птор с пред­ло­жени­ем за­менить го­лову ог­ромной брон­зо­вой гар­пии на Пло­щади Очи­щения об­ра­зом Де­ни. Она пос­та­ралась от­ка­зать ему со всей воз­можной веж­ли­востью, ста­ра­ясь не сод­ро­гать­ся от от­вра­щения. В во­дах Ска­хазад­ха­на бы­ла пой­ма­на щу­ка нес­лы­хан­но­го раз­ме­ра, и ры­бак ре­шил от­нести эту ры­бу ко­роле­ве. Она вос­хи­тилась по­дар­ком, наг­ра­див ры­бака уве­сис­тым ко­шелем се­реб­ра, а щу­ка от­пра­вилась вниз на кух­ню. Мед­ник пре­под­нес ей ос­ле­питель­ную коль­чу­гу для вой­ны. Она при­няла ее с бла­годар­ностью. Она бы­ла сде­лана пре­вос­ходно, к то­му же по­лиро­ван­ная медь дол­жна кра­сиво блес­теть на сол­нце, хо­тя в нас­то­ящем бою она бы пред­почла обыч­ную сталь. Это зна­ют да­же мо­лодень­кие де­вуш­ки, ма­ло по­нима­ющие в вой­нах.

К это­му вре­мени туф­ли, прис­ланные Ко­ролем-Мяс­ни­ком, ста­ли сов­сем не­воз­можны. Она ски­нула их, и се­ла, по­дог­нув од­ну но­гу под се­бя, и рас­ка­чивая вто­рой. Это по­за бы­ла не сов­сем прис­той­ной ве­личес­твен­ной ко­ролев­ской осо­бе, но она ус­та­ла быть ве­личес­твен­ной. От ко­роны бо­лела го­лова, а яго­дицы за­неме­ли.

— Сир Бар­ристан, — поз­ва­ла она, — Я по­няла, ка­кое ка­чес­тво боль­ше все­го не­об­хо­димо ко­ролю.

— Сме­лость, Ва­ше Ве­личес­тво?

— Нет, — улыб­ну­лась она, — Яго­дицы из же­леза. Я все вре­мя вы­нуж­де­на си­деть.

— Ва­ше Ве­личес­тво слиш­ком мно­го де­ла­ют са­ми. Вы дол­жны поз­во­лить сво­им со­вет­ни­кам при­нимать на се­бя часть ва­ших за­бот.

— У ме­ня слиш­ком мно­го со­вет­ни­ков. А мне нуж­ны по­душ­ки. — Она по­вер­ну­лась к Рез­на­ку. — Сколь­ко ос­та­лось про­сите­лей?

— Трое и двад­цать, ес­ли угод­но Ва­шему Ве­лико­лепию, и столь­ко же жа­лоб, — се­нешаль прос­мотрел бу­маги. — Один те­ленок и три ко­зы. Ос­таль­ные, без сом­не­ния, ока­жут­ся ов­цы или яг­ня­та.

— Три и двад­цать, — Вздох­ну­ла Де­ни. — Ап­пе­титы мо­их дра­конов, с тех пор как мы ста­ли вып­ла­чивать ком­пенса­цию пас­ту­хам, все уве­личи­ва­ют­ся. Их тре­бова­ния до­казу­емы?

— Не­кото­рые при­носят об­го­рев­шие кос­ти.

— Все уме­ют раз­во­дить кос­тер. Лю­ди то­же жа­рят яг­ня­тину. Об­го­рев­шие кос­ти ни­чего не до­казы­ва­ют. К то­му же, Бу­рый Бен Пламм ут­вер­жда­ет, что в хол­мах за­горо­дом во­дят­ся крас­ные вол­ки, ша­калы и ди­кие со­баки. Дол­жны ли мы вып­ла­чивать ком­пенса­цию за каж­дую зад­ранную ими ов­цу от Юн­кая до Ска­хазад­ха­на?

— Нет, Ве­лико­леп­ная, — Рез­нак пок­ло­нил­ся. — От­пра­вить об­манщи­ков прочь или при­каже­те их вы­сечь?

Дей­не­рис по­ер­за­ла. Скамья из чер­но­го де­рева ста­ла еще твер­же.

— Ник­то не дол­жен бо­ять­ся при­ходить ко мне. Зап­ла­тите им. — Она не сом­не­валась, ка­кие-то из жа­лоб бы­ли вы­думан­ные, но она не сом­не­валась, что по боль­шей час­ти они бы­ли ис­тинны­ми. Ее дра­коны уже вы­рос­ли, что­бы го­нять­ся за кры­сами, со­бака­ми и кош­ка­ми, как рань­ше. — «Чем боль­ше они едят, тем боль­ше ста­новят­ся», — пре­дуп­ре­дил ее сир Бар­ристан, — «А чем боль­ше ста­новят­ся, тем боль­ше едят». — Дро­гон уле­тал осо­бен­но да­леко и мог лег­ко прог­ла­тывать по ов­це в день.

— Вып­ла­тите им сто­имость их ско­та, — при­каза­ла она Рез­на­ку. — Но в сле­ду­ющий раз зас­тавь­те каж­до­го жа­лоб­щи­ка спер­ва явить­ся в Храм Ми­лос­ти и пок­лясть­ся свя­щен­ной клят­вой бо­гам Гхи­за.

— Бу­дет ис­полне­но, — Рез­нак по­вер­нулся к про­сите­лям. — Ее Ве­личес­тво Ко­роле­ва при­каза­ла воз­местить вам ущерб за ут­ра­чен­ный скот. — Объ­явил он им на гхи­зар­ском на­речье. — Яви­тесь зав­тра к мо­им по­мощ­ни­кам, и вам зап­ла­тят мо­нетой или то­варом, по ва­шему вы­бору.

Лю­ди мол­ча выс­лу­шали. — «Они мог­ли бы выг­ля­деть и по­весе­лее», — раз­дра­жен­но по­дума­ла Де­ни. — «Они по­лучи­ли то, ра­ди че­го приш­ли. Как еще уго­дить этим лю­дям?»

Ког­да все нап­ра­вились к вы­ходу, один из про­сите­лей ос­тался — при­земис­тый муж­чи­на с об­ветрен­ным ли­цом в бед­ной одеж­де. На го­лове у не­го бы­ла коп­на крас­но-чер­ных во­лос, ос­три­жен­ная на уров­не ушей. В ру­ке он дер­жал тем­ный хол­що­вый ме­шок. Он сто­ял по­весив го­лову, ус­та­вив­шись в мра­мор­ный пол, слов­но не имел пред­став­ле­ния, ку­да ему ид­ти. — «А это­му что от ме­ня на­до?» — Уди­вилась Де­ни, нах­му­рив­шись.

— Все на ко­лени пе­ред Дей­ене­рис Бу­рерож­денной, Не­опа­лимой, Ко­роле­вой Ми­эри­на, Ко­роле­вой Ан­да­лов, Рой­на­ров и Пер­вых лю­дей, Кха­лиси Ве­лико­го тра­вяно­го мо­ря, Раз­ру­шитель­ни­цей Оков и Ма­терью Дра­конов, — вык­рикну­ла Мис­сандея вы­соким при­ят­ным го­лосом.

Ког­да Де­ни под­ня­лась, ее то­кар на­чал спол­зать. Она под­хва­тила его, и под­тя­нула на мес­то.

— Эй, ты, с меш­ком, — поз­ва­ла она. — Ты хо­чешь го­ворить с на­ми? Мо­жешь приб­ли­зить­ся.

Ког­да он под­нял к ней свое ли­цо, его гла­за бы­ли крас­ны слов­но све­жие ра­ны. Де­ни за­мети­ла, что сир Бар­ристан бе­лой тенью сколь­знул бли­же к ней. Че­ловек приб­ли­зил­ся не­уве­рен­ной по­ход­кой, шаг за ша­гом, сжи­мая в ру­ках ме­шок. — «Пь­ян или бо­лен», — ре­шила Де­ни. Под его сло­ман­ны­ми ног­тя­ми бы­ла зем­ля.

— Что это? — спро­сила она. — У те­бя ка­кая-то жа­лоба или прось­ба к нам? Че­го ты хо­чешь от нас?

Он нер­вно об­лизнул пе­ресох­шие, пот­рескав­ши­еся гу­бы:

— Я… я при­нес…

— Кос­ти? — не­тер­пе­ливо про­дол­жи­ла она. — Об­го­релые кос­ти?

Он под­нял ме­шок и вы­сыпал его со­дер­жи­мое на мра­мор.

Это и в са­мом де­ле бы­ли кос­ти — сло­ман­ные и по­чер­невшие. Длин­ные из них бы­ли рас­ко­лоты, с вы­еден­ным моз­гом.

— Это сде­лал чер­ный… — про­из­нес че­ловек, на гру­бом гхи­зар­ском. — Он спус­тился с не­ба кры­латой тенью и… и… и…

«Нет», — по­дума­ла она, — «Нет, нет, о, нет!»

— Ты что ог­лох, ду­рак? — Рез­нак мо Рез­нак за­орал на не­го. — Ты что не слы­шал мо­его объ­яв­ле­ния? При­ходи зав­тра к мо­им по­мощ­ни­кам, и те­бе зап­ла­тят за твою ов­цу.

— Рез­нак, — ти­хо ска­зал сир Бар­ристан. — При­дер­жи язык и от­крой гла­за. Это не овечьи кос­ти.

«Нет», — по­дума­ла Де­ни. — «Это кос­ти ре­бен­ка».