Одна Ночь.

Было около одиннадцати вечера, и казалось, что там, в переулке была кромешная тьма. Музыкант поправил чехол с гитарой за спиной и практически на ощупь двинулся вперед, боясь запнуться и разбить дорогой инструмент, на который так долго копил.

Пожевывая от нетерпения фильтр сигареты, он обыскал джинсы в поисках зажигалки. В конце концов, она обнаружилась в нагрудном кармане куртки, но прежде, чем ею воспользоваться, он привычным жестом заправил за ухо, вечно выбивающуюся, длинную прядь волос.

Яркая вспышка сверкнула в ладонях за мгновение до того, как неожиданное столкновение выбило зажигалку из рук. Незнакомец, появившийся на его пути словно из ниоткуда, вздрогнул и, набросив на голову капюшон, отскочил в сторону. По спине музыканта пробежал холодок, но как только пришло осознание, что это всего лишь подросток, необъяснимая тревога cразу отступила.

«Дерьмо! Хрен я теперь ее найду», - музыкант посмотрел под ноги, стараясь понять, куда упала зажигалка, а потом вдруг перевел взгляд на незнакомца.

- О! А у тебя зажигалки не найдется? - спросил он нарочито бодрым голосом.

- Курение убивает. Не боишься? - ответил подросток.

- Не припозднился ли ты с прогулками? - довольно угрюмым тоном произнёс музыкант, игнорируя вопрос.

Подросток прислонился к стене и, глядя в черное небо, с дразнящей усмешкой в голосе тихо произнес:

- Сильным ты не выглядишь. Опасно по ночам с кем попало разговаривать.

- Ты, что, мне угрожаешь? - музыкант с сомнением оглядел собеседника с головы до ног, насколько позволяло скудное освещения. Обыкновенный парнишка лет пятнадцати на вид, одет легко, не по сезону.

Словно в ответ на невысказанный вопрос, не боится ли он заболеть, разгуливая в таком виде, подросток сдавленно крякнул и начал, оседать, сползая по стене.

- Эй! Ты чего? Плохо тебе? - музыкант подскочил к нему и не позволил упасть.

- Свет… Мне нужен свет… Нужно… дождаться рассвета... - бормотал подросток.

- Какой еще, нахер, свет? Тебе врач нужен. Вот, держись за меня, я сейчас вызову, - музыкант достал телефон и уже был готов набрать номер службы спасения. Экран очнулся, напоминая хозяину о том, что надо отключить блокировку клавиш. Лёгкая судорога пробежала по телу странного подростка, и стремительным, практически неуловимым для глаза, движением он выхватил светящееся устройство из рук. Однако, никаких адекватных манипуляций за этим не последовало, подросток лишь вплотную уставился в маленький светящийся дисплей, нажимая что попало, каждый раз когда подсветка гасла. Эта сцена явно не то, что ожидал музыкант, лишившись телефона.

- Ты как? Нормально? Может все-таки врача? - с сомнением спросил музыкант, не зная что делать и в то же время подумал: «Походу, тут не терапевт нужен».

- Не надо врача, – пробурчал подросток, возвращая телефон и, смутившись своего поведения, добавил: – Спасибо… Мой телефон перестал светиться.

В подтверждение своих слов он достал из кармана очень старый кнопочный аппарат с обтрепанным корпусом.

- И, видать, давно.

Музыкант пытался придумать простое объяснение происходящему: минуту назад он столкнулся с незнакомцем и вот он уже удивляется древности его мобильника. Когда такие выпускали? Лет пятнадцать назад, не меньше. И чем ему помогло созерцание смартфона?

- Слушай, все-таки поздно уже, шел бы ты домой, на улице в это время небезопасно. Тем более, в таком переулке.

- Мне нужно, чтобы он светился, - несколько невпопад ответил подросток, вновь продемонстрировав свой телефон.

- А зарядка у тебя хотя бы есть с собой?

Подросток отрицательно покачал головой.

- Ладно, тут недалеко есть магазин, - заявил музыкант тут же двинувшись в указанном направлении - там наверняка можно купить что-то подходящее…

Лишь через пару метров он обратил внимание, что идёт один.

- Ну, ты со мной или нет?

Подросток тут же переменился в лице. Радостно кивнув, он запихнул свой мобильник в карман, направился вслед за музыкантом и нагнав, несмело подхватил того под локоть, чтобы не слишком отставать.

Ощутив прикосновение, музыкант поглядел на подростка: слегка сутулившегося и низко наклонившего голову в капюшоне - так что разглядеть его лицо было невозможно. Тем не менее, что-то в нем казалось неуловимо знакомым.

- Мы ведь даже не представились. Погоди-ка…

Порывшись в карманах музыкант извлёк визитницу и не глядя протянул одну из новеньких карточек. Возможно, это могло показаться слишком уж формальным, но визитки появились у него недавно, и соблазн был уж очень велик.

Подросток с интересом вгляделся в белый прямоугольник плотной бумаги и с улыбкой произнес:

- Нэн-си?

- Что?! – не поверив своим ушам, музыкант забрал визитку и обнаружил, что его имя, написанное кандзи, «Акацуки[1] Дзёмэй[2]», перечеркнуто маркером и сверху латинскими буквами написано «Нэнси». Он спешно перебрал всю стопку:

- Вот дебилы! Испортили всю пачку!

- Нэн-си, мне нравится это имя, - сообщил подросток.

- Но это не моё имя…

- Оно красивое. Я могу звать тебя Нэнси?

- Да как хочешь, - махнул рукой тот. - Тебя-то как зовут?

- Ёру[3].

- Ёру... А фамилия?

Подросток не ответил, внезапно он сорвался с места и побежал к светящемуся автомату с напитками.

- Сильная жажда? - удивился Нэнси, подойдя ближе.
Ёру все еще стоял рядом и ничего не делал, казалось, он просто смотрит, даже и не думая что-то выбирать и, уж тем более, совершать покупку. Нэнси осторожно взял его под локоть и потянул за собой, но Ёру не желал двигаться с места. Странное поведение начинало слегка напрягать, и Нэнси решил не церемониться.

- Пойдем, а? Тут до магазина два шага, и газировка там тоже есть.

- Мне здесь нравится. Свет очень теплый, - Ёру прижал ладонь к стеклу аппарата.

- В магазине еще теплее, пойдем, - с этими словами Нэнси потянул его за собой ещё настойчивей.

Ёру был настолько загипнотизирован электрическим светом, что не сразу понял, что происходит. Оказавшись уже на значительном расстоянии от автомата с водой, он, словно спросонья, посмотрел на руку, держащую его, и на отдаляющийся светящийся короб. Сориентировавшись, что к чему, он принялся охотнее переставлять ноги.

Они и вправду быстро дошли до небольшого магазинчика.

Переступив порог, Ёру так и застыл на месте:

- Светло! – искреннее восхитился он. – Здесь светло, Нэн-си! – Ёру распрямил спину, весь раскрылся, подняв голову к лампам дневного света. Капюшон соскользнул на плечи, и стало видно то, что не удавалось разглядеть в темноте: глаза Ёру были абсолютно черными. И все же не это поразило Нэнси больше всего, а то, что он был копией человека, которого быть здесь не могло, ведь он два года как был мёртв. Он смотрел на Ёру, не веря своим глазам, до тех пор, пока тот не заметил:

- Что-то не так?

- Нет, просто ты похож… - начал было Нэнси, но потом передумал и попытался перевести тему: - Твои глаза такие необычные. Это линзы? Ну те, что на весь глаз, да?

- Глаза? Они всегда такие, - ответил Ёру, смахивая рукавом внезапно выступившие слезы. - Им больно, когда светло, но мне нравится.

Не дав Нэнси продолжить расспросы, он указал на гитару.

- Нэнси, эта штука у тебя за спиной – музыкальный инструмент, ведь так? Ты умеешь играть?

- Я в группе на басу играю, - лицо Нэнси просияло. - Вот как раз шел с репетиции.

Он взял корзинку для покупок и направился вглубь торгового зала. Ёру последовал за ним.

- Я понял, ты - звезда, так? – Ёру оживился и начал разглядывать яркие товары, выставленные на полках.

- О, нет, нам еще далеко до этого, мы пока выступали только в парочке клубов, – отнекивался Нэнси, явно польщенный таким вопросом.

Он бросил в корзинку несколько упаковок рамена и заметил, что Ёру с интересом рассматривает сладости.

– Любишь печеньки?

- Это? Не знаю, – Ёру оценивающе взглянул на пачку в своей руке, настороженно понюхал ее и лизнул. – Нет, как-то не очень, – вынес он вердикт и отправил товар на полку к уже новым соседям – салфеткам и прочим бытовым расходникам. Нэнси нашел эту выходку крайне забавной.

- А, правда, что солнце - это тоже звезда? - спросил Ёру, прерывая внезапное веселье.

- Солнце - да, звезда, конечно, - ответил Нэнси между делом, бросая разные товары в корзинку. - Это даже я знаю, хоть в школе не слишком усердно учился. Та-а-ак. Вроде, все взял, пошли оформляться на кассу, - немного подумав, Нэнси все-таки прихватил пачку печенья, ярким пятном выделявшуюся на фоне пастельных тонов прочих упаковок. «Сладкий кофе» - Нэнси это печенье не нравилось, зато его очень любил тот, кто был так похож на его нового знакомого.

- Я не учился. Я спрашиваю людей о разном, стараюсь запоминать, что они отвечают, но это не всегда получается… - говорил тем временем Ёру. - Нэнси, а сам ты видел Солнце?

- Солнце? В смысле? - Нэнси с сомнением посмотрел на Ёру и подумал: «Вроде не буйный псих, но точно странный малый. Хотя, блин, кто не без странностей сейчас?»

- В смысле, «огромная звезда высоко в небе прямо у тебя над головой, дающая столько света, что на нее больно смотреть» - оно действительно такое? – неизвестно, было ли это цитатой из какой-то книги, или Ёру просто сгенерировал характеристики Солнца от всех людей, что когда-либо отвечали на этот его, очевидно, стандартный вопрос.

Нэнси доводилось слышать, что есть какая-то болезнь, при которой человеку нельзя выходить днем на улицу[4], названия ее он, конечно же, не помнил. «Может, поэтому и линзы чёрные…?» - предположил он.

- Да, такое, - кивнул Нэнси и попытался изобразить ободряющую улыбку.

Услышав столь желанное подтверждение, Ёру буквально накинулся на Нэнси с объятиями:

- С тобой все не как с другими, – объятия эти были крепки настолько, насколько открытой и милой была сейчас его улыбка.

Правая рука Нэнси нервно дернулась в попытке приобнять, но удалось это нехитрое дело лишь со второго раза. Скованно похлопав Ёру по спине, он отстранился, чтобы достать кошелек из внутреннего кармана куртки.

- У вас есть какие-нибудь портативные зарядные устройства? - спросил он у кассира, с бэйджем «Юко».

Она покачала головой и принялась за сканирование покупок.

Ёру с любопытством заглядывал за кассу, стараясь рассмотреть, что так загадочно пикало там, когда из рук кассира товары падали в целлофановый пакет. Похоже, что он уже и забыл о первоначальной цели их визита в магазин.

Нэнси не знал, что ему делать. Сказать: «Пока», - и уйти? Наверное, так и стоило поступить, но мысль о том, что этот странный мальчишка останется стоять в магазине (в чем Нэнси даже не сомневался), пока его не попросят уйти, была ему неприятна. Его воображение рисовало жуткие картины того, что могло случиться с ним темной ночью на улице.

- Так, - сказал он, прерывая собственные мысли, - пойдём ко мне, где-то дома у меня валялась универсальная зарядка.

Озвучив общую сумму и получив наличные, кассир вручила Нэнси чек и сдачу, но дежурная фраза «спасибо за покупку» так и застряла у нее в горле при виде бездонных черных глаз подростка. Нэнси этого не заметил: он направлялся к выходу и только перед самой дверью обернулся, чтобы проверить, идет ли за ним Ёру. Тот, словно отозвавшись на взгляд, улыбнулся и пружинящей походкой догнал Нэнси. Парочка благополучно покинула магазинчик.

Девушка так и продолжила сидеть за кассой неподвижно. Ее смена почти закончилась, но она как будто забыла о том, что собиралась уйти сегодня пораньше.

Перейдя дорогу, Нэнси и Ёру пошли вверх по улице.

- Я живу с друзьями, и у нас бардак, - сообщил Нэнси. - Четыре мужика в одной хате, ну, ты понимаешь, да?

Ёру ничего не ответил, но вежливо улыбнулся.

Впереди светился фонарь, но стоило им поравняться с ним, как он внезапно погас. Где-то в ночи за их спинами взвыла собака, хотя больше это было похоже на женский крик. Нэнси обернулся на звук и, потеряв бдительность, чуть не упал, сразу же зацепившись мыском ботинка за выбоину в асфальте.

- Чертов фонарь, - пробурчал он, отбрасывая волосы со лба. - Ты там тоже осторожнее, смотри под ноги и держись за меня, если что.

Ёру вновь набросил капюшон и покрепче ухватился за предложенную руку. Последний раз, взглянув в сторону отдаляющегося сияния магазина, он тихо спросил:

- Нэнси, долго нам еще идти?

- Да нет, вон мой дом, - он указал на двухэтажное здание прямо напротив.

- Это хорошо, – Ёру прижимался все сильнее. – Здесь так темно, может случиться неприятное… А ты очень добрый, и мне не хотелось бы…

- Да не бойся ты, я же с тобой. Кто станет нападать на такого крутого парня?

- Ночь может… - реплику Ёру завершил сдавленным стоном.

- Опять накрывает? - спросил Нэнси.

- Надо быстрее идти, – Ёру с трудом выдыхал каждое слово. К этому моменту они как раз подошли к лестнице, которая вела на галерею второго этажа.

Свободной рукой Ёру хватался за перила, словно хотел убежать от чего-то, но было видно, что каждая следующая ступенька дается ему все с большим трудом. Капюшон не давал увидеть лицо полностью, но сжатые в бледную полоску губы говорили о том, что состояние его оставляет желать лучшего.

- Не спеши, хуже станет! Да что с тобой? Может, тебе воды дать? - Нэнси с сомнением взглянул на пакет с продуктами, но никаких напитков в нем, как назло, не было.

Хриплое тяжелое дыхание все больше походило на звериный рык. Миновав последние ступени, ноги Ёру подкосились, и он тяжело повалился вперед, увлекая за собой спутника, при этом показалось, что вес его стал гораздо больше. Гитара недовольно брякнула, ударившись о железный пол. Пакет с покупками выскользнул из рук, и его содержимое вывалилось на ступени.

Ладони Ёру судорожно засновали, обшаривая тело Нэнси.

- Эй! Ты… ты чего? Что нужно-то? Скажи, и я… – такой поворот событий выбил его из колеи. Морщась от боли в ушибленной при падении пояснице, он попытался схватить Ёру за руки.

- МОЛЧАТЬ!!! - неожиданно низким голосом прорычал Ёру.

В ту же секунду воздух стал с трудом проходить в лёгкие, горло Нэнси оказалось крепко сдавлено тонкими пальцами. Несмотря на все старания, хватка ослабла лишь, когда Ёру обрёл желаемое.

Нэнси с трудом поднялся на ноги – для этого ему пришлось практически спихнуть с себя подростка, который уставился в телефон и более ни на что не реагировал. Казалось, что поворачиваться к нему спиной опасно. Отступив на пару шагов назад, Нэнси ринулся к своей двери. Какой-то детский страх вдруг захлестнул его, когда периферическим зрением он уловил жутковатые и неестественные движения в том углу, где остался Ёру. Он преодолел расстояние довольно быстро, но было ощущене, что он двигается как во сне, увязая в полу. Моторная память помогла на ощупь найти дверную ручку. Открыв дверь ключом, он распахнул её, и пространство вокруг озарилось мягким желтым светом из прихожей. В противоположном конце галереи Ёру вздохнул с облегчением. Подобрав по пути брошенный пакет, он собрал выпавшие из него покупки и неспешно дошел до освещенной двери, собираясь войти внутрь, но рука Нэнси преградила ему путь.

- Что это вообще было только что? – спросил он с раздражением.
Опустив голову Ёру виновато произнес:

- Я не хотел напугать тебя. Извини. - Он протянул Нэнси пакет и телефон.

- Что значит «извини»? Ты меня чуть не придушил ради...телефона? Ты считаешь это нормально? - спросил тот, забирая свои вещи.

- Нет, мне очень жаль, я не хотел, что бы так вышло. Нужно было быстрее... - начал было оправдываться Ёру, но тут же чихнул, и вся серьезность происходящего вмиг улетучилась.

- Мда, лечить я тебя не подписывался, так что заходи скорее, пока не простыл. – Устало произнёс Нэнси. Он и так уже понял, что внятного ответа ждать не следует и решил покончить с расспросами.

Распахнув пошире дверь, он настойчиво подтолкнул гостя внутрь.

- Не стесняйся, будь как дома.

Не двигаясь с места, Ёру внимательно следил за действиями Нэнси.

Тот поставил пакет с продуктами на пол, снял чехол с многострадальным инструментом и, прислонив его к стене, уселся на край гэнкан[5], чтобы расшнуровать тяжелые ботинки. Затем стянул волосы в небрежный узел на затылке и отправился на кухню, прихватив с собой пакет. Первым делом он открыл холодильник и достал пару бутылок пива.

Вся эта сцена на лестнице жутко напугала его, хотя он и старался казаться спокойным, но чувствовал лёгкую дрожь в руках. Алкоголь должен был быстро решить эту проблему, поэтому две крышки незамедлительно звякнули об стол.

Нэнси повернулся, протягивая вторую бутылку гостю, и вздрогнул от того, что тот оказался прямо у него за спиной. «Как он подошёл так бесшумно?» – пронеслось в голове.
- Будешь? – спросил Нэнси, кивая на бутылку, но прежде чем Ёру успел забрать её, он отдёрнул руку, спохватившись, - А погоди-ка, сколько тебе вообще лет?

- А как это узнать, «сколько тебе лет»? – озадаченно переспросил Ёру, - я точно не знаю, я плохо помню, как все началось... -

- Что началось? – уточнил Нэнси, делая первый глоток.

- …Сначала все время было темно, а когда загорался свет, я видел только животных и то редко, - Ёру, казалось, погрузился в воспоминания, и не услышал вопроса. – Людей я встретил гораздо позже… Но запоминать старался только добрых. Я помню, ко мне очень хорошо отнеслась одна старая женщина с патефоном… У нее было столько пластинок! А еще она кормила меня пирожками, но я так и не смог ничем ей отплатить… Потом, две близняшки, совсем маленькие, но им тогда никто не поверил... Было много людей и все кричали «ведьмы», я испугался и убежал… Мне было очень грустно, несмотря на то, что было много света.

Нэнси слушал этот странный монолог в пол уха. Как раз в этот момент у него завибрировал телефон и из присланного сообщения он узнал, что его соседи будут где-то развлекаться до самого утра. Судя по смазанному селфи они были уже не в том состоянии, что бы ехать домой.

- Я похож на ребенка, мне не раз так говорили, ты тоже так считаешь?
Вопрос Ёру, отвлёк Нэнси от телефона.

- Да так, лет на пятнадцать выглядишь. – вновь включился в разговор Нэнси, хотя и прослушал, что было сказано ранее.

- Я знаю, что люди складывают свои дни в годы, но я не знаю, как посчитать все свои ночи… Их было… - Ёру на секунду поднял глаза к потолку, словно надеясь увидеть там ответ. - Очень много, и большую часть я не могу вспомнить достаточно хорошо, так как раньше ночью не было столько света…

- Ладно, я понял - сложная ситуация. - Нэнси усмехнулся и устало потер глаза, решив перевести тему, - Что там с твоим телефоном? Сейчас поищем зарядку. Только поесть себе организую.
Нэнси вывалил содержимое пакета на стол, собираясь убрать покупки.
- А ты голодный? Могу предложить рамен, пока твой телефон заряжается, - сказал он, достав две только что купленные упаковки лапши, и включил электрический чайник.

Ёру не ответил на вопрос, а только смотрел на Нэнси с каким-то особенным восхищением.

- У меня что-то не так с лицом? - спросил Нэнси, уловив этот пристальный взгляд.

- Твои волосы сияют как солнце, - серьезно заявил Ёру, которому пришелся по душе искусственный цвет белоснежных волос Нэнси.

- О как... - Нэнси замер, анализируя услышанное, а затем хитро прищурил глаза и продолжил с усмешкой: - Значит, волосы у меня красивые?

- Да, очень красивые, - охотно подтвердил Ёру. - Я таких как ты еще не встречал.

Нэнси начал веселить этот разговор, к тому же пиво, выпитое на пустой желудок, уже ударило в голову.

- Может, тебе еще что-то во мне нравится? - Нэнси отхлебнул из бутылки и, отставив ее в сторону, облокотился на узкий столик.

- Конечно! - с радостью ответил Ёру. - В тебе очень много света и... - сделал короткую паузу, будто запнулся, - и добра.

Весьма необычный комплимент, но, тем не менее, очень приятный, так что Нэнси продолжил:

- То есть, ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь?

- Нравишься. Очень нравишься! - Ёру энергично закивал головой, как если бы смысла слов было недостаточно.
- Ты серьезно? - очередной глоток пива завершил фразу Нэнси.

- Да. - Слегка недоуменно ответил Ёру, не понимая, что должен означать такой странный вопрос. – Если бы было возможно, я с радостью остался бы с тобой... - добавил он уже гораздо тише.

- А, подойди-ка поближе... – с лёгкой усмешкой попросил Нэнси. Ситуация сложилась двусмысленная, и он решил что это отличный повод для шутки.

Ёру послушно сделал шаг к столу, разделяющему их.

- Ты мне тоже нравишься. – Доверительно сообщил Нэнси, готовясь выслушивать смущённые оправдания.

Но реакция Ёру оказалась совершенно иной, в этот момент у него на глазах, неожиданно выступили слёзы, а губы задрожали:

- … Спасибо, Нэнси. Эти, слова… мне очень давно ни кто не говорил подобного. Я думал, что больше никогда не услышу таких добрых слов о себе… - он прижал ладони к груди - … здесь стало очень тепло, я постараюсь сохранить это чувство...
Нэнси понял, что сам угодил в неловкое положение. Он рассеянно оглядывал кухню, словно ища на что бы перевести тему разговора, но всё же их взгляды встретились, и Нэнси понял - это вовсе не линзы. Всмотревшись в абсолютную черноту глаз, он ощутил, что этому парнишке далеко не пятнадцать лет. «Бог мой, как он похож на Мако...» - пронеслась мысль, перед тем как Нэнси закрыл глаза.
В этот момент чайник щелкнул, сообщая, что вода вскипела.

- Нэнси, все хорошо? – нарушил тишину Ёру.

- А? – Нэнси даже вздрогнул от неожиданности. – Да-да, все отлично.

Нэнси поспешно вскрыл пластиковую упаковку, засыпал прилагающиеся специи в брикет сухих макарон, залил обе миски кипятком и накрыл крышками.

- Пока заваривается, пойдем поищем, чем зарядить твой телефон, - Нэнси улыбнулся, пытаясь скрыть неловкость, и указал на приоткрытую дверь в смежную комнату.

- М! – бодрый кивок послужил ему ответом.

Слово «бардак» являлось очень мягкой формой того, как следовало бы назвать подобный «дизайн интерьера». В небольшой комнате, где плакаты играли роль обоев, и вправду не было образцового порядка. От комбика, стоявшего посреди комнаты, расползались хитросплетения проводов, однако пункты их назначения были умело, замаскированы прочими интересными вещами, разбросанными поверх. Здесь можно было найти все от одинокого носка до альбома иностранной знаменитости. Четыре футона[6] были свернуты и погребены под грудой одежды, увенчанной потертой акустической гитарой. Справа находился чайный столик, заставленный грязной посудой, скатертью которой служило множество исписанных нотных листов. У дальней стены возле окна ютились гитарная стойка, синтезатор и шкаф - именно в нем и принялся рыться Нэнси, в поисках зарядного устройства.

Оказавшись посреди всего этого «великолепия», Ёру вел себя так, словно впервые очутился в луна-парке: все для него было в диковинку, и он принялся увлеченно рассматривать комнату.

- А это кто? – спросил он, указывая на фотографию, закрепленную на стене стикером в форме сердца. На снимке были запечатлены Нэнси и пышногрудая девушка в бикини, корчащие в объектив глупые рожицы.

Нэнси, достававший из шкафа коробку, обернулся и тут же сник, поняв, о чём речь:

- А это… моя девушка… бывшая, расстались мы, - с раздражением в голосе произнес он. – Когда она уже поймет это? … Короче, не важно. Вот. В этой коробке все зарядки, которые у меня есть, посмотри, может, что и подойдет.

Ёру сел рядом с указанной коробкой и начал перебирать провода.
- Вот этот попробуй, - предложил Нэнси, - вроде то, что надо. Зарядка оказалась подходящей и допотопный телефон отправился на «кормежку», а Ёру вернулся к изучению летнего фотоснимка. – Девушка… – задумчиво произнес он. – … я тоже иногда бываю девушкой.
- Че?

- Ночи, когда я девушка, очень быстро заканчиваются... – Ёру взглянул на собеседника, надеясь найти понимание.

- Вначале все улыбаются, а потом становится плохо.
Нэнси шокировала подобная откровенность, и он не сразу нашёлся что ответить.
- Если я могу чем-то помочь, ты только скажи… сделаю всё что в моих силах.
Нэнси с сочувствием смотрел на гостя.
- Может, ну… мы завтра обратимся в соцслужбу? Они там …

- Здорово! Я останусь с тобой до рассвета! – перебил Ёру, сгребая благодетеля в объятья и крепко сжал, так что хрустнула спина, - Ты самый лучший!

- А ты сильнее, чем кажешься, - заметил Нэнси, перехватив руку Ёру, но тут его внимание привлекли глубокие царапины на пальцах. - Кто тебя так?

- Кажется кошки. Я им не нравлюсь.

- Надо продезинфицировать, - взгляд Нэнси скользнул по комнате в поисках аптечки, но тут он сообразил, что она в кухне, и быстрым шагом направился туда.

Уловив тревогу в лице Нэнси, Ёру забеспокоился и расторопно последовал за ним.

- Так, вот, иди сюда, - Нэнси взял с подоконника коробку из-под обуви, на которой очень криво было написано «first-aid kit[7]». - Хотя нет, сначала руки вымой.
Нэнси указал своему гостю на раковину, заваленную грязной посудой.

Эта элементарная просьба вызвала у Ёру недоумение. К раковине-то он подошел, а вот на стадии включения воды начались трудности. Одно движение, и мощная горячая струя, срикошетив о тарелку, обрызгала его до самой челки.

- Черт! - Нэнси бросился к Ёру и, оттащив того от крана, закрутил вентиль. Он критически оглядел «пострадавшего» сверху донизу: с волос капало, толстовка и вовсе промокла насквозь.
– А с тобой не соскучишься, - заметил Нэнси. – Ладно, сейчас нароем тебе сухих шмоток.
Ёру растерянно озирался по сторонам, не понимая суть проблемы, в итоге Нэнси пришлось чуть ли не за руку увести его в ванную.
- Снимай, а то простудишься, - заявил Нэнси, слегка потянув за капюшон. Тем временем он сдёрнул с бельевой верёвки сухую футболку, но обернувшись, обнаружил, что Ёру даже не шелохнулся.

- Я просто помогу тебе переодеться, не рыпайся, ок? - инструктировал он, подходя ближе.

Утвердительно кивнув, Ёру приподнял край намокшей толстовки и протянул его Нэнси. Тот добродушно усмехнулся.
Растянутая горловина коричневой футболки, которая, конечно, оказалась слишком велика хрупкому подростку, сползла с острого плеча, и Нэнси решил поправить, как было…

***

…тонкая шея, обклеена яркими детскими пластырями. Это зрелище не для чужих глаз, и он поправляет воротник, стараясь добиться естественных складок.

- Не слишком удачная затея. Как ты объяснишь, если кто-то увидит?

- Скажу, что меня покусали, - чарующе-игривая улыбка карих глаз.

- Кто? Дикие бабочки? – ему совсем не до смеха, он понимает, чем может быть чревата сложившаяся ситуация.

- К примеру.

- Ш-ш-ш, – он прижимает указательный палец к теплым губам.

Из коридора доносятся шаги.

- Разве она еще не спит? – мысли в его голове начинают путаться и суетиться.

- Поцелуй меня снова…

***

Нэнси, воспользовавшись тем, что Ёру разглядывал принт на футболке, зажмурился в попытке подавить нахлынувшие чувства и потянулся за полотенцем, но оно выскользнуло у него из рук.

- Пардон.

Ёру убрал с лица махровую ткань:

- Со мной все хорошо. А с тобой, Нэнси?

- Все отлично, - чересчур бодро отозвался тот.

Подсушив волосы Ёру полотенцем, Нэнси открыл кран и обмыл его ладони в теплой воде. Затем достал из кармана заранее припасенный йод и, вооружившись парой ватных палочек, предупредил:

- Будет щипать, - он склонился над руками и принялся смазывать царапины антисептиком.

Черные глаза пристально наблюдали за действиями Нэнси, ловя мельчайшие изменения в его лице. Никогда раньше Ёру не приходилось получать столько заботы и внимания, сколько сейчас дарил ему этот малознакомый человек.

- Не больно? - немного удивленно спросил Нэнси.

Звук его голоса вернул Ёру в реальность.

- Нет… - неуверенно произнес он. Но как только в поле его зрения попали оранжево-коричневые «узоры», чудом появившиеся на руках, задор и любопытство в мгновенно набрали былую силу.

- Ух ты, как красиво, Нэнси! Ты умеешь рисовать?

- Не, это чтобы ты от столбняка не умер... Но могу и нарисовать, - несколько взмахов ватной палочкой, и на предплечье Ёру появился незамысловатый рисунок. - Вот.

Лицо Ёру просияло от счастья:

- Это солнце! Ведь так, Нэнси?

- Типа того, - невольно улыбнулся он в ответ.

- Спасибо! – Ёру подкрепил свою благодарность стремительным поцелуем, пришедшимся в уголок рта Нэнси.

***

- Ну, что, уловил суть? - спросил он, подражая интонации учителя на уроке, и посмотрел в бездну широко распахнутых глаз.

Торопливый кивок в ответ и легкое касание губ, словно ожог.

***

Столь четко наложившиеся образы привели Нэнси в замешательство, он отшатнулся. Чувства, так старательно запрятанные где-то глубоко внутри, только что потревожил этот простой невинный жест.

Нэнси развернулся и быстрым шагом вышел из ванной. Привалившись к стене, он закрыл глаза и постарался успокоиться. Как только удалось нормально вдохнуть, он побрел в комнату, где через некоторое время его и обнаружил Ёру.

Нэнси сидел на полу, прижавшись спиной к стене. Глаза его были закрыты. Постояв немного в раздумьях, Ёру тихо присел рядом.

Молчание длилось так долго, что, когда Нэнси открыл глаза, он решил, что его гость уснул: лицо Ёру было безмятежно, он сидел в той же позе, что и Нэнси, подтянув согнутые в коленях ноги к груди и опустив голову. Нэнси решил освободить для Ёру футон и первым делом взялся за гитару.

Тогда-то Ёру и открыл глаза:

- О, ты будешь играть?

- Нет, я хотел... – Нэнси не окончил фразу «я хотел уложить тебя спать» - она показалась ему глупой.

Он сел на пол и поудобнее пристроил гитару на коленях.

- Что тебе сыграть?

Ёру по своему обыкновению не ответил, разглядывая гитару. Тогда Нэнси решил сыграть то, что сейчас было ему ближе всего.

Спокойная нежная мелодия наполнила комнату, и вскоре к ней присоединился голос Нэнси. Он пел о звездном небе, любви и одиночестве. К моменту первого припева Ёру вдруг подхватил песню. Сначала Нэнси обрадовался – как всякий творец, чье произведение узнают, - но потом его пальцы застыли над струнами.

- Откуда ты знаешь эту песню?

- Ну... – Ёру задумался. - Не знаю. Я просто чувствую ее внутри, - и с этими словами он приложил ладонь к своей груди.

- Просто эта песня... Её знают только два человека. Один из них я, а второго нет в живых, - Нэнси с опаской взглянул на Ёру, ожидая увидеть вежливое сочувствие, которое так часто встречал в лицах тех, кто случайно узнавал о его личной трагедии.

Люди не любят обсуждать такие вещи, они говорят: «О, я не хотел, извини», - и можно считать, что на этом тема закрыта. Мотивы людей понятны: они не хотят бередить старую рану. И все же за два года таких случайных разговоров Нэнси так и не нашел того, кому можно было бы выговориться.

- Я подарил эту песню одному человеку... дорогому мне человеку. Она была только нашей.
У меня был брат по имени Мако, на два года младше меня. Мы не были кровными родственниками: мой отец женился на его матери, когда мне было пятнадцать. Но так вышло, что сводный брат стал мне самым родным человеком. Потеряв его, я словно потерял смысл жизни, - Нэнси говорил медленно, с трудом подбирая слова, которые, похоже, очень долгое время было просто некому сказать. Помимо его воли перед глазами вставали живые картины из прошлого…

***

За окнами шелестит дождь. Первый дождь этой весны.

Дзёмэй перебирает струны гитары и мурлычет себе под нос какую-то песенку. Мако сидит на офисном стуле, теребя яркую заколку в волосах..

Дзёмэю и без слов ясно, что у младшего брата что-то стряслось, но он не станет понапрасну расспрашивать, зная, что тот сам все расскажет, когда сочтет нужным.

Внезапно ладонь Мако останавливает вибрацию струн, сжимая гриф гитары.

- Научи меня, - тихо говорит он и смотрит исподлобья.

- Что?

- У меня… появилась…

- Гитара?

- Девушка... - последнюю фразу он говорит очень тихо.

- О. Правда? Поздравляю! Здорово, братишка, - Дзёмэй откладывает гитару и придвигается ближе. - Красивая?

Мако смущенно кивает в ответ:

- И знаешь, мне кажется, она… ну, в общем, она уже встречалась с кем-то, а я нет.

- Боишься показаться неопытным?

- Ага. Типа того… - Мако складывает руки в молитвенном жесте и, склонив голову, скороговоркой выпаливает: - Брат, ты не мог бы научить меня целоваться?

***

- Я больше не хочу «учиться», – доносится серьезный голос Мако с верхнего яруса кровати.

- Да, похоже, ты уже достаточно хорош, – с усмешкой откликается снизу Дзёмэй.

Скрип третьей перекладины и шорохи в темноте подсказывают о перемещении мальчика. Дзёмэй прислушивается, пытаясь догадаться о действиях брата, и через мгновение с удивлением ощущает прикосновение спины к спине. Мако ютится на краю спального места и шепотом произносит:

- Я хочу, чтобы мы… вдвоем...

Воздух вязнет в легких, а кровь останавливает свой бег. Неужели, то чувство, которое он так старался подавить в себе все это время, вдруг нашло отклик в сердце брата? Справившись с первичным шоком, Дзёмэй осознает, что Мако дрожит от холода. Он разворачивается и укрывает брата своим одеялом словно крылом.

Борясь со смущением, Мако смотрит на Дзёмэю.

- Ты серьезно? – тот все еще не верит в реальность происходящего.

Вместо ответа холодные пальцы Мако нежно касаются его сосредоточенного лица.

***

Вся комната просто купается в солнечном свете, в его сверкающих потоках пляшут мелкие пылинки. Тени от всех предметов такие глубокие и черные, будто в них таится бездна. Тишину нарушает лишь тиканье часов и частое дыхание мальчиков, прислонившихся к дальней стене.

Мако опускается на колени перед братом, задрав его свитер, целует в живот и смотрит снизу вверх.

- Ммм, смелее, - кокетливо отзывается Дзёмэй и проводит рукой по волосам брата. В ответ на свою фразу он чувствует, как влажный язык скользит по его коже, рождая чувство сладкой истомы во всем теле.

- Да, Мако, так уже намного лучше, - произносит он, закатывая глаза.

Звон разбившегося стекла заставляет обоих повернуть головы к входу, где в немом ужасе застыла мать Мако. Она прижимает руки к своему, враз побледневшему лицу, а из-за ее плеча, распахнув глаза, выглядывает девушка в очках. Если бы не ее внезапный визит - ради примирения со своим бывшем парнем - никто не стал бы входить в комнату сейчас.

По ковру растекается пролитый апельсиновый сок. Три стакана вдребезги.

***

- Эта песня… она для него. Когда три года назад мне пришлось уйти из дома, он отправился на мои поиски, и… его не стало. Кто-то напал на него ночью неподалеку от железнодорожной станции и растерзал, будто дикий зверь. Я видел в новостях… было столько крови. Если бы я только знал, кто это сделал! Он ведь погиб по моей вине, лучше бы на его месте был я…

- Нет! – испуганно вскрикнул Ёру. - Нэнси, ты мне нравишься, я не хочу, чтобы ты умер.

Не спрашивая разрешения, Ёру быстро приблизился к Нэнси и, запустив тонкие пальцы в светлые пряди, повалил его на пол.

- Люди не любят умирать… - бледное лицо в обрамлении черных волос нависло над растерявшимся Нэнси. - Смотри мне в глаза… - ничего иного и не оставалось, холодные ладони как тиски крепко зафиксировали голову, - …я покажу тебе.

Нэнси не заметил, как туманные образы захватили его сознание, секунда за секундой становясь все отчетливее и ярче. От звездного неба стали постепенно отделяться тени. Их становилось все больше, и вот вокруг ничего не осталось, кроме беспросветной тьмы.

Он слышал чьи-то голоса, но не мог разобрать слов, видел чьи-то лица, но не различал черт. Не было никаких эмоций и ощущений, кроме желания, чтобы вся эта тьма наконец-то рассеялась. Все его сознание заполнила единственная мысль: «Свет!» - она пульсировала в его голове, текла по венам, и одновременно с этим он сам всецело был ею.

Вдруг вдалеке появились слабые проблески. Когда зрение сфокусировалось, он понял, что это фонарь над железнодорожным мостом. Он устремился к свету со всех ног. Достигнув цели, он едва не рухнул на землю от усталости, так много сил отнял этот бег в темноте. Тяжело дыша и цепляясь руками за фонарный столб, он все равно ощущал едва ли не эйфорию от того, что успел прежде, чем случилось нечто необратимое. Его взгляд неотрывно следил за огромной яркой лампочкой, разгонявшей тьму, и вдруг послышалось слабое потрескивание. Нехорошее предчувствие тут же оправдало себя: фонарь мигнул два раза и окончательно погас. Из горла вырвался стон. На то, чтобы найти новый источник света, времени было слишком мало, а сил – и того меньше. Превозмогая усталость, он побежал вперед.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он увидел какой-то слабый огонек. Навстречу медленно брел подросток с огромным рюкзаком за спиной, и в руках у него была какая-то светящаяся вещь. Он хотел было сказать незнакомцу, что ему очень нужно это хотя бы ненадолго, но будто позабыл человеческую речь. Ужасная боль пронзила все тело и, цепляясь за ускользающее сознание, он в отчаянии протянул руку, но ее как огнем обожгло, а вмиг возникшая из ниоткуда ярость раскрасила все в ярко-алый...

Он оглянулся, пытаясь разглядеть хоть что-то, и тут же почувствовал запах крови. На ступенях валялось светящееся устройство, а рядом с ним неестественно вывернулось хрупкое тело, от которого расползались темные, вязкие пятна. Прежде чем ладони дернулись к лицу, в стремлении скрыть ужасную картину от глаз, в памяти отпечаталась яркая заколка в темных волосах.

Видение рассеялось. Нэнси снова оказался в своей квартире лежащим на полу в обществе Ёру. И вдруг к нему пришло осознание, что все виденное им было ничем иным как воспоминаниями существа, сидевшего сейчас рядом и с беспокойством вглядывавшегося в его лицо.

- Что это было? Кто ты такой?.. - севшим голосом спросил шокированный Нэнси, поднимаясь с пола и все дальше отстраняясь от Ёру.

Свет в комнате несколько раз мигнул и неожиданно погас, словно вернулось темное видение. Волна страха окатила Нэнси с ног до головы, он с трудом сдержал крик, рвущийся из горла.

- Пожалуйста, не бойся меня, Нэнси. Я не причиню тебе вреда, – раздался в темноте грустный голос.

Подтянув колени к лицу, и сжавшись в комок, Ёру начал свой рассказ:

- Это нелегко понять человеку, но у меня есть тайна, и я хочу, чтобы ты знал. Я существую уже очень давно, не знаю как именно долго. Я не всегда был похож на человека, но меня непрестанно тянет к людям с той же силой, с какой люди хотят меня уничтожить, стоит им заглянуть в мои глаза. Я не знаю, что именно они видят в них, но это до смерти их пугает. Ты тоже это видел, ведь так?

Нэнси внимательно слушал, но мысли в его голове бешено метались:

«Что за ерунда? Этот мальчишка - монстр? Как такое возможно? Наверно я сплю. Аррр… Чушь, это же первое, что думают герои фантастических комиксов! Что он говорит? “не похож на человека”? “до смерти пугает”? Вот это уж точно, чувак Не каждый день мне грезятся убийства детей. Тот мальчик, черт, он был так похож на… на кого же? … эта красная заколка…я видел такую у… Мако… Нет!»

- Ты. Это ты убил моего брата? – в ужасе прошептал Нэнси. Бледные губы искривились в отвращении.

Но Ёру продолжал, словно не слыша его:

- Мои ночи всегда заканчиваются одинаково – я умираю. Либо становлюсь жертвой по вине моего слабого человеческого воплощения, либо теряю рассудок в темноте и… Не знаю, что происходит тогда. Меня преследуют неприятные видения: в них я то и дело вижу, как умирают люди, - те, кого я знаю, и те, кого никогда не встречал. Это пугает меня. Я боюсь, что это я причиняю им вред, когда остаюсь в темноте слишком долго.

«И я должен в это поверить?! Как удобно, чертов псих!» - Нэнси нервно провел рукой по лицу.

- Я прекрасно понимаю, что все это не укладывается в твоем сознании, но когда я узнал, что для людей бывают часы, в которые свет льется прямо с неба и заполняет все вокруг, я был так впечатлен и почувствовал, что солнце сможет меня «излечить». С тех пор я всячески стараюсь дождаться восхода огромной звезды, но еще, ни разу мне этого не удалось. Нэнси, я вижу свет в тебе. Мне нужна твоя помощь, поэтому я пошел за тобой, поэтому рассказал все сейчас.

Ёру замолчал.

Глубоко вдохнув, Нэнси постарался собраться с мыслями:

- Ты… действительно убил Мако? – спокойный и серьезный тон мог вот-вот сорваться.

- Я не знаю. Возможно… Мне очень жаль.

На этом заявлении самообладание Нэнси иссякло:

- Это сделал ты! – он вскочил на ноги и схватил Ёру за грудки:

- Он был всем для меня! Был смыслом моей жизни. А ты просто забрал его и даже не помнишь об этом?! Ты, ублюдок! Ты виноват! - подступившие слезы все сильнее размывали образ Ёру. - Ты же мистическая тварь, верни его мне! Верни мне Мако! – он уже бил Ёру кулаком в грудь, но тот по-прежнему даже не думал сопротивляться.

- Я бы очень хотел выполнить твою просьбу, но не могу, – отвел взгляд Ёру. - Если хочешь отомстить, можешь убить меня, я не стану мешать….

Из груди Нэнси вырвался крик, освобождающий гнев и боль. Он с силой оттолкнул Ёру и схватился за голову.

- Я не собираюсь никого убивать!

Послышался звон стекла. Это разбилось слетевшее со стены зеркало, но Нэнси, казалось, не обратил на это никакого внимания. С глухими рыданиями он опустился на пол, сжимая голову руками.

- Выпей моей крови, она дарует очищение, стирает все плохие воспоминания – так говорили люди в капюшонах – те, кто охотились за мной, - как ни в чем не бывало, предложил Ёру.

Нэнси обернулся: Ёру сидел на полу среди блестящих осколков, даже в темноте были видны порезы на лице и руках.

- Что я наделал?! - Нэнси хотел было побежать за аптечкой, но тут он заметил, что кровь, текущая из ран, какая-то неестественно темная и густая, она так стремительно заливала лицо и руки Ёру, что за всего пару мгновений они совсем почернели.

Ёру вдруг повалился на пол и выгнулся так, что захрустели разом все кости. Судорога свела все его тело, черные глаза в ужасе распахнулись, лицо исказила гримаса боли. От ран по всему телу начала стремительно распространяться какая-то черная субстанция, ладони выглядели уже как когтистые лапы или крылья.

Нэнси попятился. Но оступился и упал на спину, сразу же ощутив, как осколки зеркала впиваются в кожу.

- Беги. Беги, Нэнси, или умрешь! Спасайся! - человеческое сознание Ёру все еще пыталось бороться с его темной природой. Само же существо уже почти не напоминало человека там, где тьма заволокла тело, разглядеть его очертания было практически невозможно.

Разумно было бы последовать предупреждению Ёру, но ужас буквально парализовал Нэнси на несколько секунд.

По завершению трансформации от образа хрупкого подростка не осталось и следа. Теперь большое чёрное чудовище нависло над Нэнси, заняв собой большую часть комнаты. Инстинктивно Нэнси попытался хотя бы немного отодвинуться, и тут его израненная ладонь нащупала какую-то пластиковую поверхность.

«Ноутбук?.. Свет!» - вдруг возникла мысль в его голове. Он схватил компьютер и открыл крышку. Монитор тут же ожил, выходя из «спящего режима», и Нэнси направил его рассеянный свет на чудовище.

На мгновение существо замерло. С усилием огромная тварь сделала шаг навстречу, царапая пол острыми когтями. Освещенные участки тела чудовища зашипели, словно от высокой температуры. Сдавленный мальчишеский стон донесся откуда-то изнутри монстра, он сделал еще полшага и с шумом осел на четыре конечности. К дисплею потянулась черная когтистая рука. Казалось, что поверхность ее начинает закипать. Страдальческий взгляд словно молил о пощаде.

Ошарашенный Нэнси выпустил ноутбук из рук, и тот с грохотом упал на пол.

- Ёру... - тихо позвал он. Ответа не последовало, и он решил приблизиться к существу. Страх и сомнения все еще терзали его, но он никак не мог осмелиться на прикосновение.

С возвращением темноты Ёру начал медленно обретать человеческий облик. Если бы глаза Нэнси были способны сейчас разглядеть получеловеческое лицо, он бы увидел как, размывая вязкую смоляную чернь, по нему градом катятся крупные прозрачные слезы.

- Ёру, ты слышишь меня? - дрожащими пальцами Нэнси дотронулся до плеча Ёру, надеясь нащупать пульс.

Совершенно обнаженный, покрытый ошметками черной слизи Ёру лежал в позе эмбриона. Почти человек - лишь руки и часть лица напоминали о том, чем он являлся ещё минуту назад. Легкое прикосновение привело его в чувство: как напуганное животное, обнаружившее себя в клетке, он одним скачком пересек комнату и затаился в самом темном ее углу, внимательно следя за действиями пахнущего кровью человека

- Это я... Нэнси. Успокойся, я не причиню тебе вреда... - мягко произнес Нэнси, не двигаясь с места.

Со звуком человеческого голоса взгляд Ёру вновь стал более осмысленным:

- Нэн-си, я помню, ты хороший, ты – друг, – произнося эти слова как бы между прочим, он осматривал черные когтистые лапы, до сих пор не желающие становиться руками. - Но почему? – в недоумении он перевел взгляд на Нэнси.

- Это... я виноват… Думал, свет поможет тебе... – Нэнси вздохнул. - Как ты?

Занятый изучением темной половины своего лица, Ёру произнес:

- Все в порядке. Я рад, что не убил тебя, Нэнси.

- Ты в порядке? Могу я что-то сделать для тебя? – Нэнси почувствовал наивность собственного вопроса и замолчал.

- В форме тени свет убивает меня, но я никогда еще не становился человеком после полного обращения. Пожалуйста, не грусти, ты ни в чем не виноват.

- Но твои руки... - Нэнси печально смотрел на когтистые лапы, в которые они превратились. Попытка прикоснуться была пресечена возгласом:

- Не надо! Ты поранишься…

Возникла неловкая пауза. От окна потянуло сквозняком, и Ёру поёжился от холода.

- Черт, ты же мерзнешь. Надо тебя одеть, – опомнился Нэнси. Ища что-нибудь подходящее, он попытался разобраться в своих мыслях и том «что же сейчас произошло?». Но память отказывалась восстанавливать ясную цепь событий, а из остаточных эмоций невозможно было понять, где заканчивалось видение, и начиналась реальность. Поэтому Нэнси решил, что подумает об этом позже, а сейчас он нашёл то что было нужно - самым подходящим оказался плед, попавшийся в груде вещей.

Солнце было еще за горизонтом, но большинство созвездий уже потерялись в голубом полотне. Нэнси взглянул на часы:

- Скоро рассвет.

- Рассвет? – ассиметричное лицо озарилось счастьем.

- Да, но... - с сомнением начал Нэнси. - Вдруг свет навредит тебе снова?

- Я не знаю, что может произойти, но я хочу увидеть настоящее солнце– сильное желание затмило любые сомнения в голосе.

- Может, лучше остаться здесь? - не мог сдержать беспокойства Нэнси. Где-то в глубине души он сознавал, что все предупреждения бесполезны. - Я могу занавесить окна... - в ответ на свою фразу он встретил взгляд Ёру, преисполненный разочарования, и тут же осекся: - Да-да, конечно, понимаю, ты ждал этого так долго. Просто, если с тобой что-то произойдет, если ты вдруг …

- Спасибо, Нэнси, что позаботился обо мне, – Ёру посильнее укутался в плед и, навалившись на плечо Нэнси, закрыл глаза. Впервые за долгие столетия он ощутил усталость и тяжесть во всем теле.

- Тебе хочется спать?

- Наверное. У меня осталось мало сил. Но я испытываю очень много незнакомых ощущений.

В Ёру что-то изменилось, но что именно определить было сложно, несмотря на предрассветный час, освещение в комнате было еще достаточно скудным. Черной грязи оставалось все меньше, похоже, что она испарялась с приближением рассвета.

- Тогда пора выйти к солнцу? - Нэнси постарался улыбнуться.

Он помог ослабевшему Ёру подняться, и они вместе отправились в общую галерею – встречать рассвет.

Небо уже начало менять свои цвета: теплые утренние тона постепенно вытесняли холодные краски ночи. В легком предрассветном тумане город казался не более, чем призрачным миражом. То здесь, то там в окнах домов появлялись золотистые огоньки. Жизнь в населенном пункте готовилась к очередному пробуждению. Нэнси встал позади Ёру, чтобы тот мог облокачиваться на него, не тратя силы, и спокойно наслаждаться зрелищем.

Краешек серого неба окрасила розовая полоса, она все разрасталась, расцвечивая четкие контуры высоток, закрывающих горизонт.

Ёру стоял, обратившись к свету. Стоило мальчику открыть глаза, склера его правого глаза стала белой. Теперь в профиль его можно было принять за обычного подростка, который просто стоял на балконе, до плеч укрывшись пледом, и восторженно смотрел на солнце.

Чем больше лучей пробивалось сквозь рассветную дымку, тем заметнее становилась золотистая «пыль» в воздухе вокруг них двоих. Тень с кожи Ёру словно выпаривалась под действием света, но на этот раз без клекота и шипения, а спокойно, даже умиротворяюще. «Пыль» отделялась от черных пятен, некоторое время парила в воздухе, а затем исчезала без следа.

- У меня такое приятное чувство внутри. Солнце очень красивое, гораздо красивее, чем я представлял, - веки Ёру отяжелели, но он все еще боролся с тем, чтобы закрыть глаза. Он выглядел очень сонным. Его лицо уже очистилось от тени, руки стали практически прежними и даже левый глаз стал обычным.

Глядя в его лицо, Нэнси наконец-то понял, почему Ёру так похож на Мако и откуда он знает их с братом песню. Но это больше не пугало его: ненависть ушла из него, как ушла из Ёру его тьма.

Нэнси прижал его к себе и, собравшись с духом, тихо сказал:

- Пожалуйста, не покидай меня.

Не в силах оторвать взгляд от восходящего солнца, Ёру также тихо ответил:

- Я буду искать тебя, Нэнси, сколько бы времени это не заняло, – на последнем слове его тело обмякло, и Нэнси подхватил его на руки. – Можно я посплю?.. – еле слышно добавил Ёру.

- Конечно, - грустно улыбнулся Нэнси, - Я сейчас отнесу тебя в комнату, и ты можешь спать, сколько тебе захочется.

- Спасибо, - ответил Ёру и наконец-то закрыл глаза.

Аккуратно, словно драгоценность, Нэнси отнес и уложил его на футон, как следует подоткнув одеяло. Он еще долго вглядывался в безмятежное лицо спящего, сидя на полу. И сам не заметил, как заснул.

Ни на теле Ёру, ни в комнате не осталось ни единой капли тьмы. Она сдалась под натиском солнечного света и непонятного нового чувства, ворвавшегося в самое сердце одинокого существа. Но тьма и Ёру были неразрывно связаны от начала времен и само сознание Ёру зародилось внутри этой тьмы, поэтому, отступив, она не могла позволить Ёру остаться.

Позже, Нэнси понял, что пропустил последний вздох Ёру. Лишь тогда он отчётливо вспомнил и осмыслил то, что мальчик сказал ему: «Мои ночи всегда заканчиваются одинаково – я умираю». Он понимал, что не логично верить этим словам, как и всему что он пережил этой ночью. Но огонёк надежды всё равно продолжил теплиться в глубине его души.

***

День клонился к закату, вечернее солнце привычно освещало хаос, царивший в комнате. Лишь две одинокие миски с разбухшей лапшой по-прежнему ожидали своей участи в кухне пустой квартиры.

Эпилог.

Нэнси свернул в переулок и по обыкновению достал пачку сигарет и зажигалку. Он всегда закуривал тут, это стало чем-то вроде ритуала в память о той странной встрече полгода назад. Была ли она вообще?

Его психолог считает, что большая часть его рассказа – выдумка, что он спроецировал образ брата на этого подростка.

Для Нэнси это стало серьезным потрясением: проснуться рядом с мертвецом, как две капли воды похожим на его брата. Из-за его воплей соседи вызвали полицию.

Нэнси был главным подозреваемым в этом деле, но осмотр покойного не выявил насильственной причины смерти: сердце Ёру просто перестало биться. Следствие так и не выяснило, от чего он скончался. Нэнси очень хотел попрощаться с ним, но ему не позволили, заявив, что труп кремировали сразу после вскрытия.

***

Нэнси извлек из пачки сигарету. Щелк-щелк. В тишине переулка звуки казались неестественно громкими.

«Да что ж такое, только купил, а не работает», - подумал Нэнси и готов был расстроился, но тут он заметил худенькую девушку. Она стояла к нему спиной, ее взгляд блуждал где-то высоко, и она не замечала присутствия незнакомца.

- Извини, - начал Нэнси, привлекая ее внимание, - у тебя есть зажигалка?

Незнакомка обернулась на голос.

Нэнси внезапно увидел то, что заставило его на время перестать дышать: свет фонаря отражался в ее абсолютно черных глазах. Все слова были разом позабыты, единственное, что он смог выдохнуть было:

- Ёру?

[1] Акацуки (яп. 暁) – Рассвет.

[2] Дзёмэй (яп. 舒 明) - Несущий свет.

[3] Ёру (яп. 夜) – Ночь.

Пигментная ксеродерма [4] – врожденное хроническое заболевание кожи. Проявляется, как правило, в течение первых лет жизни ребенка. В основе лежит повышенная чувствительность кожи к различным видам лучевой энергии.

Частота пигментной ксеродермы составляет приблизительно 1 случай на 50-500 тыс. человек. Причиной заболевания являются нарушения в системе ферментов, необходимых для восстановительных процессов в коже после повреждений ультрафиолетовым излучением и радиацией. Под влиянием этих факторов в первую очередь страдают глаза и кожа. Воздействие солнечных лучей вызывает образование большого количества веснушек и повреждение кожи. При продолжительном воздействии этого фактора тяжесть расстройств увеличивается. Очень рано происходит развитие раковых заболеваний кожи, в том числе базально-клеточного и плоскоклеточного рака, а также злокачественной меланомы. Могут также возникать помутнение роговицы и опухоли глаз. С присоединением раковых заболеваний, может наступить смертельный исход в возрасте до 20 лет.

[5] Гэнкан (яп. 玄 関) — зона у входной двери, традиционная для японских домов и квартир, представляет собой комбинацию крыльца и прихожей. Гэнкан предназначен для того, чтобы входящие в дом люди сняли обувь, прежде чем попасть в основную часть дома. Также перепад между уровнями полов задерживает грязь и пыль, которая может попадать в квартиру с улицы.

[6] Футон (яп. 布 団) — традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраца, расстилаемого на ночь для сна и убираемого утром в шкаф.

[7] «first-aid kit» - аптечка (англ.)