Глава III учение о не-я: Анатта

Обычно под словами Душа, Самость, Я, или санскритским выражением Атман подразумевают, что в человеке есть постоянная, вечная, абсолютная сущность, неизменная и внеположная изменчивому миру явлений. Согласно некоторым религиям, у каждой личности есть такая отдельная душа, созданная Богом, которая после смерти вечно живет в аду или на небесах, и чья судьба зависит от суда ее создателя. Согласно другим, она проходит через много жизней, пока полностью не очистится и окончательно не объединится с Богом или Брахманом, Всеобщей Душой или Атманом, из которого изначально возникла. Эта душа или самость в человеке является думающим мысли, чувствующим ощущения, получающим награды и наказания за все свои хорошие и плохие поступки. Такое представление называется идеей себя.

Отрицая существование такой Души, Самости, Атмана или “Я”, буддизм стоит особняком в истории человеческой мысли. Согласно учению Будды, идея себя – это придуманная, ложная вера, которой не соответствует никакая действительность, она порождает вредные мысли о “мне” и “моем”, эгоистичное желание, похоть, привязанность, ненависть, злобу, самомнение, гордыню, эгоизм и другие омрачения, загрязнения и трудности. Это источник всех забот в мире – от личных ссор до войн между народами. Вкратце, все зло в мире может быть прослежено до этого ложного взгляда.

Две идеи психологически глубоко коренятся в человеке: самозащита и самосохранение. Для самозащиты человек создал Бога, от которого он зависит в своей защите, сохранности и безопасности, подобно как ребенок зависит от своих родителей. Для самосохранения человек выносил идею Бессмертной Души или Атмана, который будет жить вечно. В своем неведении, слабости, страхе и желании человек нуждается в этих двух вещах, чтобы утешить себя. Потому он глубоко и фанатично цепляется за них.

Учение Будды не поддерживает это неведение, слабость, страх и желание, но нацелено на то, чтобы устраняя и уничтожая их, нанося удар в самый их корень, сделать человека просветленным. Согласно буддизму, наши идеи Бога и Души ложны и пусты. Пусть высоко развитые как теории, они являются все теми же крайне тонкими умственными отсветами, облаченными в мудреные метафизические и философские словеса. Эти идеи так глубоко укоренены в человеке, так близки и дороги ему, что он не желает слышать и не хочет понимать никакое учение, которое направлено против них.

Будда достаточно хорошо знал это. Действительно, он говорил, что его учение “против течения” (патисотагами), против эгоистичных желаний человека. Всего через четыре недели после своего Просветления он думал, сидя под баньяновым деревом: “Я постиг эту Истину, которая глубока, которую трудно увидеть, трудно понять... доступную только мудрому... Люди, подчиненные страстями и поглощенные тьмой, не могут видеть эту Истину, которая возвышенна, глубока, тонка и труднопостижима”.

С такими мыслями в своем уме, Будда заколебался на мгновение, не будет ли напрасным объяснить миру Истину, которую он только что постиг. Тогда он сравнил мир с лотосовым прудом. В лотосовом пруде есть лотосы, все еще находящиеся под водой; есть другие, поднявшиеся лишь до уровня воды; и есть еще те, что стоят над водой и не затронуты ею. Также и в этом мире есть люди различных уровней развития. Некоторые поймут Истину. Так Будда решил учить ей.

Учение об Анатта или не-Я – это естественный итог, или следствие рассмотрения Пяти Совокупностей и учения об Обусловленном Возникновении (Патичча-самуппада) ¹.

Мы видели ранее, при обсуждении Первой Благородной Истины (Дуккха), что называемое нами существом или личностью слагается из Пяти Совокупностей, при рассмотрении и исследовании которых не остается ничего помимо них, что не может быть принято в качестве “Я”, Атмана или Самости, или любой иной неизменной постоянной сущности. Таков аналитический метод, согласно которому ничто в мире не абсолютно. Все обусловлено, относительно и взаимозависимо. Такова буддийская теория относительности.

Прежде чем мы вплотную займемся вопросом об Анатта, полезно получить краткое представление об Обусловленном Возникновении. Суть этого учения дана в краткой формуле из четырех строк:

Когда есть это, есть и то

(имасмим сати идам хоти)

И когда возникает это, возникает то

(имассуппада идам уппадджати)

Когда нет этого, нет и того

(имасмим асати идам на хоти)

И когда прекращается это, прекращается и то

(имасса ниродха идам нирудджхати) ².

Основываясь на этом принципе обусловленности, относительности и взаимозависимости, все существование и непрестанность жизни и ее прекращение объясняются в подробной формуле, называемой Патичча-самуппада “Обусловленное Возникновение”, сложенная из двенадцати составляющих:

1. Неведением обусловлены намеренные действия и кармические образования (авидджапаччая самкхара).

2. Намеренными действиями обусловлено сознание (самкхарапаччая виннянам).

3. Сознанием обусловлены духовные и телесные явления (виннянапаччая намарупам).

4. Духовными и телесными явлениями обусловлены шесть способностей (т.е., пять телесных органов чувств и ум) (намарупапаччая салаятанам).

5. Шестью способностями обусловлено (чувственное и умственное) соприкосновение (салаятанапаччая пхассо).

6. (Чувственным и умственным) соприкосновением обусловлено ощущение (пхассапаччая ведана).

7. Ощущением обусловлено желание, “жажда” (веданапаччая танха).

8. Желанием (“жаждой”) обусловлена привязанность (танхапаччая упаданам).

9. Привязанностью обусловлен процесс становления (упаданапаччая бхаво).

10. Процессом становления обусловлено рождение (бхавапаччая джати).

11. Рождением обусловлены (12) разложение, смерть, стенания, боль и т.д. (джатипаччая джарамаранам...).

Так возникает, существует и продолжается жизнь. Если мы рассмотрим эту формулу в обратном порядке, мы придем к прекращению процесса: полным прекращением неведения прекращаются намеренные действия и кармические образования; прекращением намеренных действий прекращается сознание;...прекращением рождения прекращаются разложение, смерть, страдание и т.д.

Следует помнить, что каждая из этих составляющих как обусловлена (патиччасамуппанна), так и обуславливает (патиччасамуппада). Следовательно, все они относительны, взаимозависимы и взаимосвязаны, и никакая не абсолютна или независима; поэтому, как мы видели ранее ³, никакая первопричина не принимается буддизмом. Обусловленное Возникновение следует рассматривать как круг, а не как цепь ⁴.

Вопрос Свободы Воли занимает важное место в западной мысли и философии. Но согласно Обусловленному Возникновению этот вопрос не возникает и не может возникнуть в буддийской философии. Если все существующее относительно, обусловлено и взаимозависимо, как же воля может быть свободна? Воля, включенная в четвертую Совокупность (санкхараккхандха), подобно любой другой мысли, обусловлена (патичча-самуппанна). Сама так называемая “свобода” в этом мире не абсолютно свободна. Она тоже обусловлена и относительна. Есть, конечно, такая обусловленная и относительная “Свободная Воля”, но не необусловленная и не абсолютная. Ничто, телесное или духовное, не может быть абсолютно свободным в этом мире, когда все обусловлено и относительно. Если “Свободная Воля” подразумевает волю, независимую от условий, независимую от причин и следствий, то такая воля не существует. Как может воля или нечто подобное возникнуть без условий, вне причины и следствия, когда вся жизнь, все существование обусловлены и относительны? Здесь опять же, идея “Свободной Воли” связана в своей основе с идеями Бога, Души, справедливости, награды и наказания. Не только так называемая “Свободная Воля” не свободна, но даже сама идея “Свободной Воли” не свободна от условий.

Согласно учению об Обусловленном Возникновении, равно как согласно разделению существа на Пять Совокупностей, идея постоянной бессмертной сущности в человеке или вне его, называется ли она Атман, “Я”, Душа, Самость или Эго, считается лишь ложным убеждением, отсветом ума. Таково буддийское учение об Анатта, не-Душе или не-Я.

Чтобы избежать заблуждений, здесь следует заметить, что есть два вида истины: условная истина (саммути-сачча, санс. самвритисатья) и конечная истина (параматтха-сачча, санс. парамартхасатья). Когда в нашей повседневной жизни мы используем такие выражения, как “я”, “ты”, “существо”, “личность” и т.д., мы не лжем, поскольку нет себя или существа, как такового, но говорим правду сообразно принятым в мире соглашениям. Но конечная истина в том, что в действительности нет никакого “я” или “существа”. Как говорит Махаяна-сутраланкара: “Личность (пудгала) следует понимать существующей лишь по обозначению (праджняпти) (т.е., условно есть существо), но не в действительности (или вещественно, дравья)”.

“Отрицание непреходящего Атмана является общей чертой всех догматических систем как Малой, так и Большой Колесницы, и потому нет никаких оснований полагать, что буддийская традиция, находящаяся в полном согласии по этому поводу, отклонилась от изначального учения Будды” ⁵.

Поэтому любопытно, что недавно несколькими исследователями ⁶ была предпринята попытка протащить идею “Я” в учение Будды, совершенно противореча духу буддизма. Эти исследователи уважают, восхищаются и почитают Будду и его учение. И хотя они и почитают буддизм, но не могут представить себе, что Будда, которого они считают самым ясным и глубоким мыслителем, мог отрицать существование Атмана или Самости, в которой они так нуждаются. Они бессознательно ищут поддержку у Будды для нужд вечного существования – конечно, не в ничтожной личной самости с маленькой “с”, но в большой Самости с заглавной С.

Лучше откровенно сказать, что веришь в Атман или в Самость. Кто-то может даже сказать, что Будда был всецело неправ в отрицании существования Атмана. Но, конечно, не годится пытаться ввести в буддизм идею, которую Будда никогда не принимал, насколько мы можем видеть это из обширных первоисточников.

Верующие в Бога и Душу религии не делают из этих двух идей никакого секрета; напротив, они постоянно провозглашают их снова и снова в самых красноречивых выражениях. Если бы Будда принимал эти две идеи, столь важные во всех религиях, он бы, конечно же, прилюдно их объявил, так же, как он говорил о других вещах, и не оставил бы их спрятанными так, чтобы они были обнаружены лишь 25 веков спустя после его смерти.

Люди начинают нервничать от идеи, что из-за учения Будды об Анатта, та самость, которая, как они воображают, у них есть, будет разрушена. Будда не был в неведении относительно этого.

Однажды бхиккху спросил его: “Господин, бывает ли, чтобы кто-то терзался, не находя в себе нечто постоянное? ”

“Да, бхиккху, бывает”, – ответил Будда. – “Некто имеет такой взгляд: “Вселенной является этот Атман, я буду таким после смерти, постоянным, непрестанным, вечным, неизменным, и пребуду таковым всегда”. Он слушает Татхагату или его ученика, проповедующих учение, направленное на полное уничтожение всех умозрительных взглядов... направленное на угашение “жажды”, направленное на непривязанность, прекращение, Нирвану. Тогда он думает: “Я буду уничтожен, я буду разрушен, меня больше не будет”. Так он скорбит, печалится, плачет, стенает, бьет себя в грудь, приходит в замешательство. Так, о бхиккху, бывает, что кто-то терзается, не находя в себе нечто постоянное”.

Повсюду Будда говорит: “О бхиккху, эта мысль, что меня может не быть, что я могу не иметь, устрашающа для ненаставленного мирянина”.

Желающие найти в буддизме “Самость”, приводят такое доказательство: “Это правда, что Будда разлагает существо на вещество, ощущение, восприятие, умственные образования и сознание и говорит, что ничто из этого не есть “я”. Но он не говорит, что “я” не существует в человеке или где-то еще помимо этих совокупностей”.

Это положение неустойчиво по двум причинам:

Одна – это то, что согласно учению Будды, существо состоит только из этих Пяти Совокупностей и не из чего больше. Нигде он не говорил, что в существе есть что-то сверх этих Пяти Совокупностей.

Вторая причина – это то, что Будда отрицал решительно, безоговорочно и неоднократно существование Атмана, Души, Самости или “Я” внутри человека, вне его или где-либо еще во вселенной. Позвольте привести несколько примеров.

В Дхаммападе есть три исключительно важных и существенных для учения Будды стиха. Это номера 5, 6 и 7 главы XX (или стихи 277, 278, 279).

Два первых стиха гласят:

“Все обусловленное непостоянно”

(Саббэ САМКХАРА аничча)

“Все обусловленное есть дуккха”

(Саббэ Самкхара дуккха).

Третий стих гласит:

“Все дхаммы лишены я”

(Саббэ ДХАММА анатта) ⁷.

Здесь следует со вниманием отметить, что в первых двух стихах используется слово самкхара – “обусловленное”. Но в третьем стихе вместо него использовано слово дхамма. Почему же в третьем стихе не использовано, как в двух предыдущих, слово самкхара – “обусловленное”, и почему вместо того использовано выражение дхамма? Здесь находится выход из тупика.

Выражение самкхара ⁸ означает Пять Совокупностей, все обусловленные, взаимосвязанные и относительные вещи и состояния, как телесные, так и духовные. Если бы в третьем стихе говорилось: “Все самкхара (обусловленное) лишены “я”, то можно было бы подумать, что хотя обусловленное лишено “я”, “Я” все же может существовать за пределами обусловленного, за пределами Пяти Совокупностей. Именно чтобы избежать неверного понимания, в третьем стихе использовано слово дхамма.

Слово дхамма значительно шире, нежели самкхара. В буддийской терминологии нет более широкого термина, чем дхамма. Он включает в себя не только обусловленные вещи и состояния, но также и необусловленное. Абсолютное, Нирвану. Нет ничего во вселенной или вне ее хорошего или плохого, обусловленного или необусловленного, относительного или абсолютного, что не включалось бы в этот термин. Поэтому вполне ясно, что согласно этому утверждению: “Все дхаммы лишены Я”, нет никакого Я или Атмана не только в Пяти Совокупностях, но и вне или помимо них ⁹.

Согласно учению Тхеравады, это означает, что “я” нет ни в личности (пудгала), ни в дхаммах. Философия буддизма Махаяны, придерживаясь в точности такого же положения, без малейшего различия, делает в этом месте ударение на дхарма-найратмья также, как и на пудгала-найратмья.

В Алагаддупама-сутта из Мадджхима-никая, обращаясь к своим ученикам, Будда сказал: “О бхиккху, примите учение о душе, по принятии которого не возникнут скорбь, стенания, страдание, несчастье и горе. Но видите ли вы, О бхиккху, такое учение о душе, по принятии которого не возникнут скорбь, стенания, страдание, несчастье и горе? ”

“Конечно нет, господин”.

“Хорошо, О бхиккху. Я тоже, О бхиккху, не вижу учение о душе, по принятии которого не возникли бы скорбь, стенание, страдание, несчастье и горе”.

Если бы было какое-нибудь учение о душе, которое принималось бы Буддой, то он наверняка объяснил бы его здесь, так как просил бхиккху принять то учение о душе, которое не порождает страдание. Но среди взглядов Будды нет подобного учения о душе, и всякое учение о душе, каким бы оно ни было, сколь угодно тонкое и возвышенное, является ложным и придуманным, создающим всяческие трудности, производящим неизбежные скорбь, стенания, страдание, несчастье, горе и заботы.

В той же сутте Будда, продолжая беседу, говорит: “О бхиккху, когда ни “я”, ни что-либо, к “я” относящееся, не может быть истинно и действительно найдено, этот умозрительный взгляд: “Вселенной является этот Атман (Душа), я буду таким после смерти, постоянным, непрестанным, вечным, неизменным, и пребуду таковым всегда” – разве не глуп он всецело и полностью? ” ¹⁰

Здесь Будда открыто утверждает, что Атман, Душа или “Я” нигде в действительности не может быть найден, и что глупо верить в существование подобной вещи.

Ищущие “я” в учении Будды приводят несколько примеров, которые они сперва неправильно перевели, а затем неверно истолковали. Один из них – это известная строка “ Атта хи аттано натхо ” из Дхаммапады (XII, 4, или стих 160), которое переводится как “Я” есть господин “я”, а затем истолковывается, что большое “Я” является господином “я” малого.

Прежде всего, этот перевод неверен. Здесь Атта не значит “я” в смысле души. В языке пали слово атта обычно используется как возвратное или неопределенное местоимение, кроме как в нескольких случаях, где оно особо и философски относится к учению о душе, как мы видели выше. Но в обычном употреблении, как в главе XII Дхаммапады, где появляется эта строчка, а также во многих других местах оно используется в качестве возвратного или неопределенного местоимения, означая “меня”, “тебя”, “его”, “некто”, “себя”, и т.д. ¹¹

Далее, слово натхо не означает “господин”, но “прибежище”, “поддержка”, “помощь”, “защита” ¹². Поэтому, “Атта хи аттано натхо” в действительности означает “Каждый сам себе прибежище” или “Каждый сам себе помощь” или “поддержка”. Это не имеет ничего общего с какой-то метафизической душой или “я”. Это просто значит, что вы должны полагаться на себя, а не на других.

Другой пример попытки ввести идею “я” в учение Будды – это известные слова “ Аттадипа вихаратха, аттасарана ананнясарана ”, вырванные из контекста Махапариниббана-сутта. Это предложение буквально означает:

“Пребывайте, делая себя своим островом (поддержкой), делая себя своим прибежищем, и никого другого” ¹³. Желающие увидеть в буддизме “я” истолковывают слова аттадипа и аттасарана “принимая “я” в качестве светильника”, “принимая “я” в качестве прибежища” ¹⁴

Мы не сможем понять смысл совета Будды Ананде, пока не примем во внимание подоплеку и контекст, в котором были сказаны эти слова.

Будда в то время останавливается в деревне под названием Белува. Это было всего за три месяца до его смерти, Паринирваны. В то время ему было восемьдесят лет, он страдал от очень тяжелой болезни, почти умирал (маранантика). Но он думал, что не подобает ему, не прекратив это, умирать перед своими учениками, которые были близки и дороги ему. Поэтому с отвагой и решительностью он превозмог все свои боли, оправился от своей болезни и выздоровел, хотя его здоровье все еще оставалось плохим. Однажды после своего выздоровления он сидел в тени снаружи своего обиталища. Ананда, самый преданный сопровождающий Будды, подошел к своему любимому наставнику, сел подле него и сказал: “Господин, я заботился о здоровье Благословенного, я заботился о нем во время его болезни. Но при виде болезни Благословенного небосвод потускнел предо мной, и мои чувства перестали быть ясными. Было лишь одно маленькое утешение: я думал, что Благословенный не отойдет, пока он не оставил наставлений касательно Сангхи”.

Тогда Будда, полный сострадания и человечности, ласково сказал своему преданному и любимому спутнику: “Ананда, чего Сангха ждет от меня? Я учил Дхамме (Истине), не делая отличий между тайным и открытым. В отношении Истины у Татхагаты нет ничего подобного сжатому кулаку учителя (ачария-муттхи). Конечно, если есть кто-то, кто думает, что он поведет Сангху, и что Сангха должна зависеть от него, пусть он дает свои наставления. Но у Татхагаты нет такой мысли. Почему же тогда он должен оставлять наставления относительно Сангхи? Сейчас я стар, Ананда, мне восемьдесят лет. Как разбитую повозку нужно поддерживать в исправности починкой, так, мне видится, и тело Татхагаты может только починкой поддерживаться в исправности. ПОЭТОМУ, АНАНДА, ПРЕБЫВАЙТЕ, ДЕЛАЯ СЕБЯ ОСТРОВОМ (ПОДДЕРЖКОЙ), ДЕЛАЯ СЕБЯ, И НИКОГО ДРУГОГО, СВОИМ ПРИБЕЖИЩЕМ; ДЕЛАЯ ДХАММУ СВОИМ ОСТРОВОМ (ПОДДЕРЖКОЙ), ДХАММУ СВОИМ ПРИБЕЖИЩЕМ И НИЧТО ИНОЕ” ¹⁵.

Вполне ясно, что хотел Будда передать Ананде. Последний был печален и подавлен. Он думал, что все они будут одиноки, беспомощны, без прибежища, без ведущего после смерти их великого Учителя. Поэтому Будда дал ему утешение, храбрость и уверенность, говоря, что им следует полагаться на самих себя и на Дхамму, которой он учил, и ни на кого или на что более. Здесь вопрос о метафизическом Атмане или “Я” совершенно не к месту.

Далее Будда объяснил Ананде, как можно быть самому себе островом или прибежищем, как можно сделать Дхамму своим островом или прибежищем: воспитанием внимательности или осознавания тела, ощущений, ума и объектов ума (четыре Сатипаттхана) ¹⁶. Вовсе нет никакого разговора об Атмане или “Я”.

Другая часто приводимая ссылка дается теми, кто пытается найти Атман в учении Будды. Однажды Будда сидел в лесу под деревом на пути из Бенареса в Урувелу. В тот день тридцать друзей, все молодые князья, отправились со своими молодыми женами в тот же лес на пикник. Один из князей, бывший неженатым, привел с собой блудницу. Когда остальные забавлялись, она стянула несколько ценных вещей и исчезла. Во время своих поисков ее в лесу, они увидели Будду, сидящего под деревом, и спросили его, не видел ли он женщину. Он поинтересовался, в чем дело. Когда они объяснили, Будда спросил их: “Как вы думаете, молодые люди? Что для вас лучше? Искать женщину или искать себя? ”

Опять же, здесь простой и естественный вопрос, и нет оправдания притягиванию к делу натянутых идей о метафизическом атмане или “Я”. Они ответили, что для них лучше искать себя. Затем Будда попросил их присесть и объяснил им Дхамму. В доступном нам тексте этой проповеди Атман не упомянут ни единым словом.

Много было написано по поводу молчания Будды, когда некий паривраджака (Скиталец) по имени Ваччхаготта спросил его, существует Атман или нет. Рассказ таков:

Ваччхаготта подходит к Будде и спрашивает:

“Достопочтенный Готама, существует ли Атман? ”

Будда молчит.

“Так достопочтенный Готама, Атман не существует? ”

И снова молчит Будда.

Ваччхаготта поднимается и уходит.

После ухода паривраджаки Ананда спрашивает Будду, почему тот не ответил на вопрос Ваччхаготты. Будда объясняет свою точку зрения:

“Ананда, если бы я, спрошенный Скитальцем Ваччхаготтой:

“Существует ли Я”, ответил: “Я существует”, то это было бы принятием стороны тех отшельников и брахманов, которые придерживаются учения о вечности (сассата-вада).

И Ананда, если бы я, спрошенный Скитальцем Ваччхаготтой: “Я не существует”, ответил: “Я не существует”, то это было бы принятием стороны тех отшельников и брахманов, которые придерживаются учения об уничтожении (уччхеда-вада) ¹⁷.

И снова, Ананда, если бы я, спрошенный Ваччхаготтой:

“Существует ли Я? ”, ответил: “Я существует”, было бы это в согласии с

моим знанием того, что все дхаммы лишены Я? ” ¹⁸

“Конечно нет, господин”.

И снова, Ананда, если бы я, спрошенный Скитальцем: “Я не существует? ”, ответил: “Я не существует”, это еще более сбило бы с толку уже сбитого с толку Ваччхаготту ¹⁹. Ведь он бы подумал; “Раньше действительно у меня был Атман (“я”), но теперь у меня нет его”.

Теперь должно быть вполне ясно, почему молчал Будда. Но будет еще яснее, если мы примем во внимание всю подоплеку и тот способ, каким Будда обходился с вопросами и вопрошающими – то, что полностью выпадает из поля зрения тех, кто обсуждает этот вопрос.

Будда не был вычислительной машиной, без разбора дающей ответы на какие попало вопросы, кем попало поставленные. Он был практичным учителем, исполненным сострадания и мудрости. Он не отвечал на вопросы чтобы показать свои знания и проницательность, но чтобы помочь вопрошающему на пути осуществления. Он всегда говорил с людьми, видя их уровень развития, их склонности, их склад ума, их нрав, их способность понимать отдельные вопросы ²⁰.

Согласно Будде, есть четыре способа, как обходиться с вопросами: (1) на некоторые следует отвечать прямо: (2) на другие следует отвечать путем их разбора; (3) на иные следует отвечать встречным вопросом; (4) и наконец, есть вопросы, которые следует оставить в стороне.

Может быть несколько способов оставить вопрос в стороне. Один – это сказать, что данный вопрос не может быть отвечен или объяснен, как неоднократно говорил Будда тому же самому Ваччхаготте, когда эти знаменитые вопросы, вечна вселенная или нет и т.д., были ему заданы. Таким же образом он отвечал Малункьпутте и другим. Но он не мог сказать то же самое по отношению к вопросу, существует Атман (“Я”) или нет, поскольку всегда обсуждал и объяснял его. Он не мог сказать “Я существует”, так как это противоречит его знанию, что “все дхаммы лишены я”. Также не хотел он говорить и “Я не существует”, поскольку это бы бесцельно, без всякой нужды сбило бы с толку и обеспокоило бедного Ваччхаготту, который и без того уже сбит с толку сходным вопросом, как сам ранее и признался. Он не был еще в состоянии понять идею Анатта. Поэтому в данном случае оставить молчанием этот вопрос в стороне было самым мудрым.

Мы также не должны забывать, что Будда достаточно хорошо долгое время знал Ваччхаготту. Это был не первый случай, когда этот ищущий Скиталец пришел увидеть его. Учитель уделил много внимания и проявил великую заботу об этом сбитом с толку искателе. В палийских источниках есть много ссылок на того же Ваччхаготту Скитальца, как он довольно часто появлялся, чтобы увидеть Будду и его учеников и задавал снова и снова вопросы того же рода, очевидно, очень озабоченный, почти одержимый этими задачами. Молчание Будды, кажется, возымело значительно большее воздействие на Ваччхаготту, нежели любой красноречивый ответ или обсуждение ²¹.

Некоторые люди полагают “я” обозначающим то, что обычно известно как “разум” или “сознание”. Но Будда говорил, что для человека лучше принимать за “я” свое физическое тело, нежели ум, мысль или сознание, поскольку первое представляется более прочным, чем последнее, так как ум, мысль или сознание (читта, мано, винняна) постоянно меняется днем и ночью даже быстрее, чем тело (кая) ²².

Именно это смутное чувство “Я ЕСМЬ” создает идею “я”, которой не соответствует никакая действительность, и понять эту истину – значит осуществить Нирвану, что не очень-то легко. В Самъютта-никая есть просветляющий разговор на эту тему между бхиккху по имени Кхемака и группой бхиккху.

Эти бхиккху спрашивают Кхемаку, видит ли он в Пяти Совокупностях “я” или что-нибудь, к “я” относящееся. Кхемака отвечает “Нет”. Тогда бхиккху говорят, что, если так, то он, должно быть, Арахант, свободный от всех омрачений. Но Кхемака признается, что хотя он не находит в Пяти Совокупностях ни “я”, ни что-либо, к “я” относящееся, “Я не Арахант, свободный от всех омрачений. О друзья, по отношению к Пяти Совокупностям Привязанности у меня есть чувство “Я ЕСМЬ”, но я не вижу ясно “Это Я ЕСМЬ”. Затем Кхемака объясняет, что называемое им “Я ЕСМЬ” – это ни вещество, ни ощущение, ни восприятие, ни умственные образования, ни сознание, ни что-либо помимо них. Но у него есть чувство “Я ЕСМЬ” по отношению к Пяти Совокупностям, хотя он не видит ясно “Это Я ЕСМЬ” ²³.

Он говорит, что это подобно запаху цветка: это ни запах лепестков, ни запах цвета, ни запах пыльцы, но запах цветка.

Далее Кхемака объясняет, что даже достигший ранних ступеней осуществления все еще сохраняет это чувство “Я ЕСМЬ”. Но позднее, когда он продвигается дальше, это чувство “Я ЕСМЬ” полностью исчезает, также как химический запах свежевыстиранной одежды исчезает после того, как ее подержат в шкафу.

Это обсуждение было для них столь полезным и просветляющим, что в конце его, говорит сутта, все они, включая самого Кхемаку, стали Арахантами, свободными от всех омрачений, таким образом окончательно избавившись от “Я ЕСМЬ”.

Согласно учению Будды, неверно придерживаться мнения “У меня нет Я” (что есть учение об уничтожении), также как придерживаться мнения “У меня есть Я” (что есть учение о вечности), поскольку и то, и другое – это оковы, возникающие из ложной идеи “Я ЕСМЬ”. Правильным отношением к вопросу об Анатта будет не придерживаться каких-либо мнений и взглядов, но видеть все объективно как оно есть без умственных отражений, чтобы увидеть, что называемое нами “я” или “существо” – это лишь сочетание телесных и умственных совокупностей, действующих совместно и взаимозависимо в потоке мгновенных изменений по закону причины и следствия, и что нет ничего постоянного, непрестанного, неизменного и вечного среди всего сущего.

Здесь возникает естественный вопрос: Если нет никакого Атмана или Я, то кто же получает плоды кармы (действия)? Никто не может ответить на этот вопрос лучше самого Будды. Когда бхиккху поставил этот вопрос, Будда сказал: “Я учил вас, о Бхиккху, видеть обусловленность повсюду и во всем”.

Буддийское учение об Анатта, не-Душе или не-Я не следует рассматривать как отрицательное или разрушительное. Подобно Нирване, это Истина, Действительность; а Действительность не может быть отрицательной. Отрицательной является ложная вера в несуществующее воображаемое “я”. Учение об Анатта рассеивает мрак ложных убеждений и порождает свет мудрости. Оно не отрицательно: как очень удачно сказал Асанга: “Имеет место Не-самостность” (найратмьстита).