Глава 19 Неведомый враг

Визит Таямы несколько дней служил темою для разговоров, но потом о нем начали забывать. Стояло горячее время, и новые заботы и события отвлекли внимание.

Началось с того, что Марфа Захаровна, непревзойденная специалистка варить капусту, подала на стол нечто несообразное. Даже Ванюшка, самый ревностный поклонник ее кулинарного искусства, отхлебнув из ложки, вдруг сделал гримасу, как грудной младенец, которому дали намазанную горчицей соску.

– Что это за гадость такая? – воскликнул он. Марфа Захаровна покраснела, причем оказалось, что от обиды ее красное, как спелый помидор, круглое лицо было способно краснеть еще больше. Правда, надеясь на свой талант, она не попробовала сама капусту.

Но разве она не варила так, как всегда! Марфа Захаровна подошла к столу, взяла ложку своего мужа, зачерпнула капусту, попробовала и вдруг вразвалку, как испуганная утка, выбежала из кухни и плюнула в мусорное ведро. Капуста имела отвратительный горько-соленый вкус.

– Понять не могу, что бы это значило! – сказала она, возвращаясь из кухни. – Капуста была свежая, хорошая, солила я ее как будто в меру, как всегда. Прямо ума не приложу!..

– Влюблены, наверно, – пошутил Ванюшка. А Волков вышел из столовой и через несколько минут вернулся, держа в руках стакан воды.

– Так я и думал. Попробуй немножко на язык! – сказал он, обращаясь к Ванюшке.

– Нас отравили? – спросил тот, беря стакан.

– Я не стану угощать тебя отравой, – ответил Волков. – Попробуй и скажи.

Ванюшка омочил губы, попробовал на язык, как это делают дегустаторы, и с удивлением сказал:

– Настоящая морская соленая вода! Откуда вы ее достали?

– Из нашего водопроводного крана, – ответил Волков.

– Как же она могла попасть туда? Ведь у нас в кране пресная вода с берега!

– Очевидно, где-нибудь прорвалась водопроводная труба и морская вода проникла туда, – сказал Гузик, мечтательно глядя в потолок. – Надо будет осмотреть и исправить, вот и все.

Он вышел из столовой; вслед за ним отправился Ванюшка, а Волков и Конобеев остались обедать. Щи были испорчены, но осталось второе – жареная рыба.

Через полчаса Гузик явился и сделал доклад.

– Так и есть. Труба повреждена. По-видимому, трактор задел ее. Не надо было поручать Цзи Цзы. Какой он тракторист?

– Ну, что же делать? Научится, – ответил Волков. – Я рад, что он хоть за что-нибудь взялся. А где Ванюшка?

– Пошел на берег сказать рабочим, чтобы починили трубу и телефонный кабель.

– Как, и… телефонный кабель?

– Ну, разумеется, – ведь он положен почти рядом с трубой.

Не успели починить трубу и телефонный кабель, как под водой случилось новое происшествие.

Рано утром Волков и Ванюшка были разбужены Конобеевым. Он звал их поскорее посмотреть на то, что делается на «дворе», как он говорил по привычке. А делалось, вероятно, что-нибудь необыкновенное, так как Макар Иванович явился в спальню Волкова прямо в мокром «зимнем» водолазном костюме, сняв только с головы скафандр.

– Я, вишь ты, вышел пораньше, хотел идти на шестой километр работать, однако вижу – несуразное случилось.

– Да что же случилось? – допытывался нетерпеливый Ванюшка, облачаясь в водолазный костюм.

– Мамай, одним словом, – ответил Конобеев.

Волков и Ванюшка вышли из дома и, засветив фонари, посмотрели вокруг. В разных местах на недавно скошенных «лугах» валялись кучки свежевырванных водорослей. Пока в этом ничего удивительного не было: буря на море нередко перебрасывает водоросли с места на место. Волков и Ванюшка пошли следом за Конобеевым. Но чем дальше они шли, тем больше валялось на земле сорванных водорослей. И еще одна подробность не ускользнула от глаз Волкова: в это утро им почти не встречалась рыба, как будто что-то испугало ее и рыба уплыла далеко отсюда. Путники прошли около километра, пока пришли к плантации, на которой еще не были сняты водоросли, – сегодня сюда должны были прийти косцы. Увы, печальное зрелище представилось их глазам! Вся плантация была изуродована, водоросли вырваны вместе с пучками веток, разбросаны, перемешаны с песком и илом. Эти водоросли могли пойти разве только на золу. Лучшие нивы, лучшие, отборные сорта фукусов, алярия и ламинария были уничтожены. Конобеев взял слуховую трубку Волкова и сказал:

– Однако и дальше не лучше!

Они отправились дальше, и Волков убедился, что и дальше действительно было не лучше. Водоросли были уничтожены на много гектаров к северу.

– Это Таяма вредительствует! – крикнул Ванюшка в трубку Волкова, но тот отрицательно покачал головой. Испортить в одну ночь такую огромную площадь было немыслимо. Для этого нужна армия людей. Откуда их может взять Таяма?

Волков нагнулся, осветил дно фонарем и начал изучать. Под водой следы человеческих ног на песке быстро сглаживались, и только свежие следы оставляют некоторые неровности: Волков искал их, но не находил. Лишь кое-где виднелись длинные продольные бугорки как будто недавнего происхождения. Такие бугры могли быть сделаны лапами якоря, когда он волочился по песку.

– Что вы думаете, Макар Иванович? – спросил Волков Конобеева.

Старик пожал плечами.

Волков, Конобеев и Ванюшка вернулись лишь к обеду, усталые и опечаленные. Огромные пространства подводных полей были опустошены, погибли сотни, а может быть, и тысячи тонн водорослей. И хуже всего было то, что причина оставалась неизвестной.

Ванюшка несколько ночей подряд не ложился спать, он ночевал в море, бродил по подводным полям, переносился с места на место при помощи винтового двигателя и внезапно освещал прозелень моря то там, то здесь. Однако, кроме рыб, он не встречал никого.

Море было пустынно. Водоросли тихо покачивались, рыбы поедали друг друга – все было как всегда. И тем не менее через неделю снова погиб огромный участок подводных плантаций.

Ванюшка потерял сон и аппетит.

В бесплодных поисках виновника «потравы» подводных лугов прошла зима. Несмотря на солидные убытки, причиненные подводному совхозу неизвестным вредителем, было собрано огромное количество водорослей. Ко времени весеннего равноденствия сбор прекратился. На берегу началась переработка сырья, а под водой намечались новые места для засева, заваливались камнями бесплодные каменистые равнины. С наступлением весны и лета работы стало меньше, и часть рабочих-подводников была направлена на рыбную ловлю.

Ванюшка, сбросив «зимний» водолазный костюм, в трусах и полумаске совершал далекие путешествия. Однажды недалеко от крайней сторожки он вновь застал рыбаков Таямы. На этот раз месть Ванюшки была уже подготовлена; уходя на разведку, он всегда захватывал с собой большой бурав. Подплыв к рыбачьему баркасу со стороны кормы, Ванюшка начал буравить дно и скоро сделал дыру. Японцы увидали течь и поспешно заделали дыру, но Ванюшка уже провертел вторую, а за ней третью. Перепуганные японцы поспешили к шхуне, которая и приняла их на борт. Поднявшись на поверхность, Ванюшка крикнул, что он будет теперь поступать так с каждым японским судном, которое только появится в советских водах.

В тот же день вечером, не возвращаясь в Гидрополис, Ванюшка вызвал по радио Конобеева к себе.

– Макар Иванович, – говорил Ванюшка, – таямов-ские бандиты опять появились. Приходите ко мне, мы их разделаем так, что отобьем охоту являться сюда.

Конобеев прибыл через несколько часов, глубокой ночью.

– Однако я что-то встретил, когда плыл сюда, – сказал он, не без труда влезая в маленькую сторожку.

– Что же вы встретили, Макар Иванович? – спросил Ванюшка.

– Да похоже как вроде морской коровы. Большое, пузатое проплыло мимо. Жаль, не очень близко, не мог я рассмотреть, да и водоросли в этом месте больно густые. Ну только никто как она нам вредила все время. Я пошел вслед за ней, смотрю – вся водоросль так и помята, так и порвана, – будто медведь в овсе валялся.

– Идем, Макар Иванович, – сказал Ванюшка, схватывая полумаску и ранец с аккумулятором. – Может быть, нам удастся нагнать ее. Если не убьем, то хоть узнаем, кто этот паразит!