ВЛИЯНИЕ НА Лит-ру последующих эпох

Пьесы Теренция сообразно с тем обществом, в котором вращался поэт, отличаются значительно большей чистотой и благородством языка, чем комедии Плавта. Слог Теренция был до такой степени изящен, что враги поэта распускали слух, будто ему помогали в составлении комедий Сципион и Лелий. Наряду с этим Теренций старается избежать в действии всего особенно непристойного. Большое внимание, по-видимому, обращал он на выработку характеров действующих лиц, которые в большинстве случаев гораздо выдержаннее, чем типы Плавта.

Намёков на римскую жизнь у Теренция нет никаких. Эта черта его комедий наиболее способствовала живучести произведений почти до XIX столетия. Пьесы Теренция могли главным образом нравиться избранной публике, а не массе. Похвалы им мы читаем в античном мире у таких авторов, как Цезарь и Цицерон. Близкое знакомство с Теренцием обнаруживают Гораций, Персий и Тацит. Ещё в древности комедии Теренция попали в школы и стали достоянием учёных грамматиков, которые писали к ним разного рода толкования.

Рукописей Теренция дошло до нас очень много. Все они, за исключением главного источника для восстановления текста — Бембинского кодекса (V в.; назван по имени прежнего владельца кардинала Бембо, нын. в Ватикане), — восходят к рецензии грамматика III в. н. э. Каллиопия. Некоторые из рукописей (парижская, ватиканская, миланская) снабжены любопытными рисунками. Интерес к Теренцию не прекращался и в средние века: в IX веке его комедии читались Алкуином на придворных пирах Карла Великого; в X веке против пьес Теренция как источника всяких соблазнов боролась монахиня Хротсвита. В эпоху Реформации Эразм усердно рекомендует Теренция за его язык, а Меланхтон — за выработанность характеров. Во Франции Теренциий оказал влияние на Мольера, особенно на его пьесы «Le dé pit amoureux», «L'é cole des maris» и «Les fourberies de Scapin». В Великобритании много переводов Теренция выполнил Дж. Колмен.

Наиболее полная критическая рецензия текста Теренция в XIX веке принадлежит Umpfenbach’y (Б., 1870); затем заслуживают внимания издания Fabia (П., 1895), Fleckeisen’a (Лпц., 1898, 2 изд.), Dziatzko (Лпц., 1884). Иностранная литература о Теренции до конца XIX века указана в книге Шанца «Geschichte der rö m. Litteratur» (ч. 1, Мюнхен, 1898).

38. Лирическая поэзия древнего Рима: «неотерики». Жизнь и творчество Катулла. Любовные элегии и эпиграммы.

НЕОТЕРИКИ - кружок римских поэтов, сложившийся в середине I в. до н. э. (название от греч. newteroi “более молодые”). В своем творчестве ориентировались на греческую литературу эпохи эллинизма. Следуя александрийским поэтам, разрабатывали малые жанры: эпиллий, эпиграмму, элегию, использовали редкие мифы. Внесли в римскую поэзию изображение интимных чувств. Самым выдающимся среди неотериков был Катулл.

ЗДЕСЬ: Жизнь и Творчество Катулла. И Любовные элегии (о Лесбии самой популярной и еще паре известных)

«Поэты-неотерики», или «новые поэты», как насмешливо называл их Цицерон, образовали кружок римских поэтов, куда входили представители молодой аристократии. Они культивировали преимущественно малые литературные формы (эпиграмму, элегию) сознательно противопоставив их эпосу и драме. Образцом для поэтов-неотериков служила греческая поэзия, главным образом александрийская поэзия из круга Каллимаха. Стихи неотериков отличались «ученостью» и совершенством формы. Значение неотериков состоит в том, что они первыми из римлян утвердили подход к литературе как к искусству, нашли поэтическую форму для выражения любовных переживаний и установили высокие критерии в поэзии.

Катулл родился в зажиточной семье. Его отец был тесно связан с аристократами Рима, дружил с Цицероном. Он хотел дать своему сыну хорошее образование, поэтому отослал его из Вероны учиться в Рим. В столице юноша сошелся с кружком поэтов-неотериков. Умер Катулл совсем молодым, в возрасте тридцати лет. Его творчество насчитывает 116 стихов. Половину из них представляют стихи бранные, вторая половина — это стихи о любви и дружбе, ученая поэзия и разные раздумья на личные темы. В стихах, посвященных Лесбии (псевдоним любимой Катулла — Клодии), раскрыта история любви римского юноши. Здесь впервые в римской литературе прослеживаются все этапы любви человека, счастливые и горькие. Сначала идут радостные дни первого свидания, потом неуверенные подозрения в неверности, ревность, ссора, временное примирение и окончательный разрыв с любимой. В стихах Катулла живет поэзия духовных взлетов и падений человека.

Всего два глагола определяют суть его любви — «жить» и «любить». Но, описывая общечеловеческое чувство, Катулл возникает не как стихийный поэт, а как человек, который тщательно проверяет свои чувства умом. И там, где вот-вот может появиться непристойность, поэт ловко прячет ее за своей кажущейся ученостью. Даже в скорби из-за разлуки с любимой поэт понимает, что он не в состоянии окончательно разлюбить Лесбию. И хотя он неспособен уважать ее, как раньше, какой безупречной не была бы ее красота, Катулл умоляет богов, чтобы Лесбия снова полюбила его, хотя чудесно понимает, что это невозможно.Любовь поэта очевидно выше любви желанной им подруги. Преисполненные страсти и выразительности, стихи Катулла о красивой, но легкомысленной замужней сестры народного трибуна Клодия, были, конечно, новым явлением для римской литературы того времени. Значительное место в поэзии Катулла занимают также стихи о дружбе. Дружба чрезвычайно высоко ценилась среди римских добродетелей как основа нравственности. Катулл восхваляет своих друзей и их поступки. Поэт не может жить изолированно, но радость общения он усматривает не в деятельности в пользу общества и государства, как это прививалось гражданам римского общества, а в близком общении с друзьями во время досуга, который предоставлял самой дружбе не общественный, а сугубо личный характер. Во время личных встреч возникают новые моральные ценности для римлян — «всечеловечность», «столичность». Друг должен всегда быть надежным единомышленником, способным утешить в личном горе.

Среди таких друзей можно не стыдясь раскрыть свою душу, свободно поделиться интимными деталями, не опасаясь, что тебя могут неправильно понять и осудить. Вот почему лирический герой Катулла постоянно просит своих друзей детально рассказывать ему об их личной жизни. Представление о дружбе в лирике Катулла во многом самобытное, но вместе с тем оно связано с литературными традициями Цицерона, Плавта и Теренция. Катулл, строя свой идеал дружбы по модели, предложенной Цицероном, переориентировал человека из общественного на индивидуальное, из государственного на личное и интимное. Из-за этого понятие дружбы у Катулла коренным образом изменилось по внутреннему содержанию, сохраняя общий цицероновский идеал дружбы, и приобрело черты творческой самостоятельности и самобытности. Злободневные тревоги поэта нашли свое яркое воплощение в донимающих ямбах, направленных против Цезаря и его сторонников, в частности против бездарного офицера Мамурри. Цезарь сам сознавался, что в стихах Катулла о Мамурре поэт «обозначил его пожизненным тавром». Когда Цезарь предложил поэту примириться, Катулл с присущей ему откровенностью ответил: «Менее за все, о Цезарь, стремлюсь тебе я к сердцу припасть». Тем не менее, назвать личные инвективы Катулла против Цезаря и Мамурра политическими стихами тяжело, поскольку политическая тема в них все-таки находится на второстепенном месте: ведь Катулл как поэт-неотерик был далеким от вмешательства в государственную и политическую жизни Древнего Рима.

Но как человек Катулл конечно, не мог согласиться с тем, что протекцией пользуются бездари и ничтожества на манер Мамурра. Катулл ясно видит, что покровители и их сторонники одинаковые: «Мамурра и Цезарь — мерзавцы, друг друга достойные, с одними девками гуляют», «Мамурра — мот и развратник, а Цезарь и Помпей ему дают поблажку». И все-таки не Цезарь и Помпей - главные виновники его критики; аморальный любовник, «кот Мамурра» — главный герой бранных стихов. Карьерист Мамурра из города Формий так разбогател, что одним из первых в Риме облицевал свой дом мрамором и украсил мраморными колонами.

И Катулла, конечно, глубоко приводило в негодование то обстоятельство, что проныра Мамурра тоже «лез на Парнас». Бранные стихи Катулла отличаются набором обозленных и нередко грубых выражений, не всегда оправданных, но всегда страстных и глубоко личных, как и вся поэзия самого Катулла. Чувствительность, острота и непримиримость полемического нажима неразрывно связаны в произведениях Катулла с художественной формой эллинистического искусства. Лирические стихи и ямбы Катулла небольшие по объему. Более развесистые его стихи в жанре эпилия (эпилий — «небольшая поэма»). Это так называемые «эллинистические стихи», наследование александрийских поэтов — небольшой эпос в честь свадьбы Пелея и Фетиды, а также эпилий, являющийся переводом стиха Каллимаха из сборника «Причины».

В этих произведениях поэт в полной мере ощутил себя поэтом-неотериком и активно использовал приемы александрийской поэзии — ученые сравнения, географические названия, непривычный ритм и размеры стихов (галиямбы), сведение сюжетного центра в конец стиха и т.п. Ориентация поэта на сложные александрийские формы не выглядит искусственной в поэзии Катулла. В античные времена Катулл был очень популярный. В Средние века его поэзия сохранилась на его родине, в Вероне. В эпоху Возрождения Катулла ценил Петрарка. На стихи Катулла в значительной мере ориентировались поэты французской «Плеяды». В Германии поэзия Катулла имела определенное влияние на Г.Э. Лессинґа и прозу Э. Мерике. Значительное влияние Катулл оказал на поэта польского Возрождения Яна Кохановского. Произведения Катулла были популярны в Украине в XVI- XVIII ст., их цитировали авторы давних украинских поэтик. Одним из наиболее внимательных читателей и ценителей поэзии Катулла был Ф. Прокопович. Перепевы отдельных стихов Катулла осуществил И. Франко. Ряд поэзий Катулла перевели Зеров, Ю. Кузьма, М. Борецкий, А. Содомора и др.

39. Эпоха Августа и «Золотой век» римской поэзии.

Золотой век римской поэзии-век Августа, открывающий собой новый период (четвёртый). Проза отступает, в свою очередь, на задний план и всецело господствует поэзия. Вследствие государственного переворота, стеснившего участие общества в политической жизни, занятие литературой, особенно поэзией, принимает в это время огромное развитие. Входит в моду у писателей чтение своих произведений перед публикой, сначала избранной, затем и всякой. Появляется бесчисленное множество поэтов, образующих разные кружки и литературные партии. Первое место между ними занимает кружок Мецената, ближайшего друга Августа. Во главе этого кружка, назначенного самим Августом с целью пропаганды идеологических основ нового строя, стояли Вергилий и Гораций, которые не столько по творческой силе своего огромного поэтического дарования, сколько по классической законченности своих произведений и по громадному влиянию на все последующее время литературы, справедливо считаются главными представителями всей римской поэзии. Важнейшим произведением Вергилия, хотя по характеру своего таланта он был более склонен к воспеванию пастушеского и сельского быта, является «Энеида», высшее выражение римского эпического творчества.

Сила поэтического дарования Горация является на одинаковой высоте как в сатирах (и письмах), так и в многочисленных произведениях лирической поэзии, называемых в изданиях одами: только в первых он является чисто национальным поэтом, а в лирике он находится под влиянием греческой мелики, в лице её наиболее чистых представителей Алкея, Сапфо и Анакреонта, в противоположность поэтам предшествующего периода, увлекавшимся александрийской поэзией.

В век Августа была достигнута наибольшая высота и элегией, которая не причислялась древними к чисто лирической поэзии, примыкая по стихотворной форме своей (двустишию из гекзаметра с пентаметром, то есть сокращенным гекзаметром) к эпосу. Важнейшие представители элегии, которая была по преимуществу любовной, — Альбий Тибулл, Секст Проперций и Публий Овидий Назон. В произведениях этих пяти поэтов выразился цвет века Августа, выше которого римская поэзия никогда не поднималась. В прозе к этому веку принадлежит огромное историческое произведение Тита Ливия, из 142 книг которого до нас дошли едва 35. Важнейшими представителями ораторского искусства в веке Августа является Гай Азиний Поллион (умер в 6 году н. э.), действовавший на разных литературных поприщах даровитый писатель, и Мессала (умер ок. 4 года н. э.), один из деятельнейших сподвижников Августа; оба были покровителями молодых поэтов. Но красноречие времени Августа было красноречие укрощенное; поэтому судьба ораторов, забывавших о том, что времена переменились, не была завидна. Тит Лабиен и Кассий Север, хотя и не прямо за свои речи, подверглись гонениям, и первый из них кончил жизнь самоубийством, второй — в изгнании.