Game Быть сыном over.

Не люблю фразу, что мы живем вместе, а умираем врозь. Нет, истина кроется слишком близко. Она не под тонами ледяной воды, где-то под сотней слоев земной коры. Все гораздо проще. Все зависит от нас самих.

Отворачиваясь от людей, прячась под маской равнодушия, не слишком расположишь человека к себе. Если ты являешься самим собой. Говоришь правду и не любишь лжи. Если ты до бесконечности искренний и открытый человек. Если ты поможешь и поддержишь в любой ситуации. Тебя вовек не забудут. Только надо знать, кому открыть собственную душу. С кем не стыдно идти рука об руку.

Не всем людям нужна искренность и доброта, некоторые лишь пользуются под общим началом.

Держитесь на свете, подальше от зла. Держите при себе лишь тех, кого бережете. Кого боитесь потерять и будьте к ним милосердны. И только тогда умирать мы будем не врозь.

«- Грейнджер, ты здесь слишком долго сидишь. Иди, поспи в комнате для гостей. Винки тебя проведет.

Девушка, склонив голову на кресло, рассматривала Нарциссу. Женщина давно уже мирно спала. Боль оглушило обезболивающее и успокоительное позволило погрузиться в сон.

- Я не могу пойти.
- Я буду сидеть здесь. Ты иди, поспи. Хотя бы два часа.
- Я попросту не усну.
- Ты хуже, чем я. Я сказал, иди, отдохни. Мне не нужно, чтобы ты теряла сознание от усталости. Иди. Винки, проведи мисс Грейнджер в одну из гостевых комнат.

Гермиона не могла привыкнуть к его поведению. То он едва сдерживает слезы, то на его лице безграничное равнодушие. Непостоянен, несдержан, властный. Он слишком далек и одновременно так близко. Вот, кажется, протянешь руку и коснешься до кончика его носа. Но как только ты начинаешь поднимать руку, он отдаляется и исчезает.»

Касается ледяными руками лица. Мурашки по телу и сон далеко позади.

Замки сомкнулись на моей шее. На моих ногах повисли гири. Держат меня и не дают свободно двигаться. Казалось, я уже рядом со своей целью, но каждый раз она все дальше от меня. Тише. Шепотом, дрожащими губами умоляй и молись. Где-то, да и когда-то тебя услышат и дадут знак, что твое.

На ватных ногах, едва понимая, что происходит с ней она пришла в комнату Нарциссы. Тихо. Значит, она спит. Рядом на большом, но не столь уж и удобном кресле, дремал Малфой. Мирно и невинно. Он еще более уставший, чем она. Ему в сто раз тяжелее, его боль не понять. Он теряет последнего близкого человека. Почему-то становится жаль его. Он далеко не такой как ей казалось в школе. Он совсем другой. Его характер, поведение. В общем, все похоже на него, но если окунуться с головой, то можно заметить разницу. Как он говорит о матери, как он пообещал помочь ей с работой. Как он, в конце концов, говорил с Роном. Это не тот противный и самоуверенный Малфой от одного внешнего вида которого тошнило. Совершенно другой. Возможно, он всегда таким и был. Но откуда ей знать, когда все, что между ними происходило в школе это словесные перепалки и разгневанные взгляды.

Ранее она никогда не могла бы, и подумать о Драко как о парне. Только Малфой, просто Малфой. А сейчас он кажется ей достаточно привлекательным. Особенно его глаза. Глаза это его визитная карточка. Они не такие как у других. Удивительного серого цвета. Даже у его матери, хотя и похожи, но совсем другие. Они у него серые. Иногда темные, глубокие, светлые и страстные. Такие новые и закрыты для нее. Недосягаемость всегда манит нас.

Девушка замечает, как он скручивается от прохлады. Камин не горит, а за окном стоит пасмурная и дождливая погода. Парень был необычно одет, по-домашнему. Обычная черная футболка, джинсы и кроссовки. «А говорил, что ненавидит маглов. Сам носит нашу одежду».

Рука девушки тянется за пледом, что лежит на полке. Медленно и тихо ступает по полу. Она ведет себя незаметно, чтобы не разбудить ни его, ни ее. Расправляет теплую ткань, медленно опуская на парня. Гермиона случайно касается холодной руки Малфоя, от чего тот резко просыпается. «Чувствительный сон у него». Он хватает ее за запястья и притягивает ближе. Инстинкт самосохранения. Испуганные глаза блондинки и растерянный взгляд блондина.

Кажется, в его взгляде только сменились десятки эмоций. От страха к удивлению, от отвращения к нежности, от ненависти к симпатии. Это его собственная симфония чувств, в которых он никогда не разбирался.

- Что ты делаешь? - Он шепчет, чтобы не разбудить мать.
- Не знаю, просто мне показалось, что тебе холодно.
- И ты решила накрыть меня пледом, пока я сплю?
- Это так странно?
- Наверное, просто кроме матери, никто так не делал. Я не знаю, как на это правильно реагировать.
- Обычно люди благодарят за заботу.

Драко еще секунд десять пристально рассматривает шоколадные глаза девушки. Не понимая ее поступка, он все же отпускает ее запястья. Она выпрямляется и поворачивает голову к миссис Малфой. Лишь бы не сталкиваться снова с ним взглядами. Нет, почему-то трудно. Почему так сложно выносить его взгляд на себе.

- Скажу спасибо как-нибудь в другой раз.
- Я и не сомневалась.
- Тогда почему ты здесь?
- Я здесь не из-за тебя.
- А как же твои слова, что ты не оставишь ни меня, ни мать?

Она поворачивает голову к нему. Он щурит глаза, играет бровями. У него это довольно удачно получается. Невероятная мимика. А его голос уставший, глубокий, но такой загадочный. И почему она собственно снова замечает его плюсы?

- А кто-то говорил, что от них я отказалась?
- Твои надежды в отношении меня, кажется, сильно преувеличены.
- У меня нет относительно тебя надежд.
- О, неужели?
- Я не собираюсь говорить на эту тему.
- У нас с тобой еще будет время на разговоры. Мне сейчас нужно разобраться с некоторыми делами. Оставляю тебя здесь.

Он провел Гермиону взглядом и покинул комнату. Тишина и недосказанные слова. Что-то крутится в голове, словно они должны были в чем-то признаться. Словно они уже давно тайно влюбленные и признаться не хватает духа, ни ему, ни ей.

Но все куда сложнее. Она не понимает, как он относится к ней. Навеяно это матерью или возможно он искренне желает, чтобы она была рядом.

Тогда в комнате, когда она обняла его за спину, и они простояли так, кто знает сколько времени. Когда он касался нежной кожи ее рук и мысленно приводил сотни эпитетов, метафор, сравнений. Он улыбался и одновременно едва сдерживал слезы. Ему было хорошо. Хорошо, что рядом с ним есть человек, которому не все равно.

Но разве это не слишком для Драко? Все эти нежности и непонятные чувства. Страх перед смертью своей матери проворачивает с ним невероятную азартную игру, в которой Малфой несомненно, потерпел крах. Его стена равнодушия давно разрушилась под напряжением судьбы. Кажется, каждый раз, когда он об этом думает, его ударяет током и через секунду ему удается выбросить это из головы. Это темная и неизвестная местность. Здесь даже солнца не видно, здесь не слышно ни ветра, ни дождя. Здесь темнота тягучая и густая, неизвестна и чужда. Не такая, как в его жизни.

Новое и, пожалуй, пора давно признаться, что нужное.

- Дорогая?

Склонив голову на кресло, девушка прикрыла глаза. Тихо обдумывая все, что происходит и все то, что не происходит. Все странности, которые между ней и Малфоем. Из размышлений вырывает голос миссис Малфой. Обессиленный, сонливый, невыразительный.

- Миссис Малфой? Вы голодны? Может пить хотите? Я сейчас что-то принесу.
- Нет, найди Драко. Я должна ему что-то сказать.
- Он скоро придет.
- Нет, дорогая, боюсь, что могу не дождаться.
- Вы что! Нет, держитесь. Он сказал, что нужно кое-какие дела завершить.
- Скажи Винки чтобы он привел его. И скорее.
- Конечно. Вы только держитесь.

Голова утопает в собственных мыслях. Слабость и непривычная паника. Когда вроде бы понятно, что нужно делать, а ты не знаешь даже как произнести слово. Паника. Страх, что она вот-вот умрет, а сына рядом нет. Его нужно срочно найти.

Эльф уже минут 5 как исчез и не возвращается, а кажется, что вечность. Кажется, что он пропал без вести. Время, словно противная патока, медленно тянется за тобой.

- Гермиона.
- Что, миссис Малфой?
- Я очень тебе благодарна, что ты здесь. Я думала это страшно умирать. А это совсем не страшно, я знаю, что мой сын останется в хороших руках.

Она едва заметно начинает сильнее сжимать руку женщины и дрожит. Нет, не так, все должно быть не так. Слезы. Девушка плачет и не стесняется. Ей до боли жаль Нарциссу.

- У меня не хороши руки. Поверьте, я совсем не тот человек, с которым нужно быть рядом.
- Ох, дорогая, если бы ты знала. Если бы ты знала его, так как я знаю. И я это говорю не только потому, что я мать. Он хороший, с причудами своими конечно, но его принципы выше, чем прихоти. Высших моральных ценностей, чем у него, ты нигде не найдешь.

Девушка чувствует, как дрожит ее голос и тело когда она разговаривает, но остановить ее не было сил.

- Нарцисса, я бы так хотела оправдать Ваши ожидания. Но я правда не та, кого Ваш сын бы хотел видеть рядом. Нет, я буду рядом. Я выполню Вашу просьбу. Просто сомневаюсь, что ему это принесет какое-то удовольствие.
- Я знаю его, как себя. И если он останется один, это к добру не приведет.
- Дорогая миссис Малфой, я такой человек, что уже никогда не сможет быть прежней. Я изменилась, задумываюсь, почему Вы вообще со мной общались все это время. Возможно, Вы просто слишком хорошая, а возможно, нашли во мне того, что я не вижу. Но я бесконечно этому рада, чтобы это не было.

- Мам?

Дрожит. Его голос впервые дрожит. Напуганный и до бесконечности переживает. Неуверенные шаги все ближе. Становится рядом с Гермионой. Возможно, случайно, а может быть, чтобы перекрыть ей дорогу. Чтобы она не оставила его одного. Кто знает.

Его лицо болезненно бледное, а крепко сжатые скулы, непременно заметишь. Большего волнения, она еще не видела. Еще не видела, чтобы руки то сжимались, то разжимались с кулаков, а кончики пальцев белели. Пожалуй, это первый раз, что она видит, как шаги становятся такими медленными, что кажется, кто-то нажимает на паузу.

- Сынок, я должна тебе кое-что сказать.
- Говори.
- Я кое-что изменила в завещании. Нотариус придет через три дня после моей смерти.
- Не понимаю, о чем ты? - Его голос жутко тихий и почти беззвучный. Безумно неприятно от этого.
- Это не так существенно, но ты все увидишь. Сынок, дай мне руку.

Подходит ближе, опускается на колени перед кроватью и молча касается ее руки. Целует и крепко сжимает. Как будто это его панацея, его последний завтрак. Но нет. Возможно, это их последняя встреча. Кажется, его лицо стало еще более бледным и холодным.

- Мам.
- Пожалуйста, не уходи в себя после того как я умру. Будь сильным, я знаю ты такой. Только не замыкайся. Умоляю, ты всегда мог со всем справиться. С тяжелым детством, с войной, и с тем, что мы были не на той стороне, с тем, что отца отправили в Азкабан и то, что он умер. Но все это время я была рядом, а теперь меня не будет. Знаешь фразу «От ненависти до любви один шаг»? Не забудь ее. Я тебя безумно люблю.

- Мам, пожалуйста, держись.

Парень склонил голову и касался ледяных пальцев женщины. А по лицу Гермионы непрестанно текли слезы. Не истерика, просто слезы, которых не реально сдержать. Бездна заполненной темнотой, где она тянется за тобой, пробирается под кожу и тебе в мозг. И чем сильнее ты ее отталкиваешь, тем глубже она проникает.

- Драко... она не дышит.

- Мам, мам! Очнись! Я умоляю тебя. Мама!

Он сжимал ее руку и по его лицу катились слезы. Он дрожал и сдерживал истерику. Но ему не слишком получается. Холодные слезы рассекают сухую кожу парня. Впервые за такой долгий период он плачет. Он плакал так давно, что не помнит, когда именно это было, но отчетливо помнит причину. Отец учил его правильно сидеть на метле и ему не получилось оттолкнуться от земли. Удар и скрежет его зубов. Потом он еще долго не мог поднять глаза на отца.

- Мам, ну-ка. Не оставляй меня!
- Драко, пожалуйста.

Руки девушки касаются его плеч. Она дрожит и плачет, так же как и он. Но он в истерике, а она пообещала быть рядом. Не оставлять его. Поэтому теперь она должна быть сильной для него.

- Малфой! Посмотри на меня!

Он поворачивается и поднимает на нее взгляд. Девушка медленно опускается рядом с ним на колени. Чтобы быть на уровне с ним, чтобы не наносить ему дискомфорта. Он смотрит на нее пустым взглядом, безжалостно пустым. Она не знает чего ожидать и что будет.

- Ты справишься. Слышишь? Все со временем придет в норму. Только остановись сейчас. Успокойся.
- Я не могу.
- Я знаю. Знаю, что трудно. Просто будь сейчас со мной. Не надо делать глупостей, слышишь? Я здесь, я буду рядом. Я уйду только тогда, когда я тебе не буду нужна. Понимаешь? Все будет хорошо, ты справишься со всем, ты сильный. Главное не отталкивай мою помощь, это будет, по меньшей мере, глупо с твоей стороны. Ладно?

На секунду показалось, что частичка его души умерла вместе с матерью. Частичка его ребенка. Когда он мог быть нужным и смешным. Быть сыном, а не тем, кем он был всегда.

Блондин тяжело выдыхает, словно его легкие пронзила стрела. Словно он вот-вот потеряет сознание. Словно его вот-вот вырвет. Его движения непонятные, размазанные, нечеткие. Но поколебавшись секунд десять он опускает с нее взгляд и она лишь молча его обнимает. Касается его волос на затылке, нежно гладит, крепче вжимает в свои объятия и шепчет, шепчет так как она хотела бы, чтобы ей шептали: «Спокойнее. Все будет хорошо».