Ксенна. и я боюсь, что несмотря на все сомнения, интересы империи потребуют твоей мучительной казни.

…и я боюсь, что несмотря на все сомнения, интересы империи потребуют твоей мучительной казни.

На Ахмара, вернувшегося домой заполночь и мертвецки пьяным, было жалко смотреть. Зайдя домой, он сразу же сшиб стоявший у дверей столик с курильницей благовоний и чуть не растянулся сам – прибежавший Иосиф вовремя подхватил его и довел до ложа во дворике. После чего Ахмар начал заплетающимся языком пересказывать мне детали своего визита во дворец, попутно вставляя проклятия в адрес всех богов, которых мог на тот момент припомнить.

– Хорошие Верные, плохие Верные, и никак к ним не подкопаешься, чтоб их джинны жгли сто лет, вместе с их божком! Но постой. – он приподнялся, опершись на руку, и попытался сфокусировать на мне свой блуждающий взгляд. – Ты уверена, что не ошибаешься и они действительно все одинаковы? Голос Хана говорил, что их аль-хирский главный жрец готов поклясться именем своего бога, а для фанатиков это очень серьезная штука.

–Ахмар, мы тоже изучали их веру с тех пор, как она стала так быстро распространяться. Видишь ли, у них не одна священная книга. Кроме Великих Саг, которые они дают читать и посторонним, есть еще какое-то писание, которое они от непосвященных скрывают. Мы его так и не раздобыли, но узнали некоторые интересные вещи. Например, там написано, что во имя Одена им можно врать неверным любым образом, это им прощается. А за отказ от веры полагается смерть – ты не можешь просто так выйти из их общины и уехать. Там же пишется о том, что женщины – слуги джиннов по своей сути и должны быть на месте прислужницы. Еще там есть что-то вроде внутреннего кодекса правил для общины и наказаний за их нарушение – но тут уже мы подробностей разузнать не смогли. Так что соврать их местный глава может абсолютно спокойно для своей веры и совести. Но лучше ты объясни мне – почему все-таки маги отказались помогать Хану? Я не понимаю. С той штукой, которую ты использовал, допрашивая меня, истина сразу станет явной – я очень хорошо помню, как она действует. И разве Хан не может им просто приказать?

– Ох, Ксенна, Ксенна… – Ахмар рубанул рукой воздух и захихикал. – Девочка из пустыни… Наверное, эту часть истории Империи у вас пропустили. Хан совершенно точно не может приказать Красным – я скорее удивляюсь, почему они ему не приказывают. Вообще, они до сих пор остаются для меня загадкой. Так, подожди, мне нужно еще выпить. Иосиф!

– Иосиф, принеси своему господину розовой воды! – громко крикнула я в направлении зашлепавших за стенкой босых ног и добавила чуть потише. – Ахмар, ты уже достаточно пьян. Я хочу услышать от тебя внятный рассказ, а не мычание. Пока я еще жива, мне нужны любые сведения.

– Ну хорошо, хорошо. Будет тебе рассказ. – упоминание о смерти заметно пристыдило его и даже заставило слегка протрезветь. Приняв у подбежавшего слуги кувшин и две чаши, Ахмар устроился на ложе поудобней, наполнил чаши ароматной жидкостью, и, протянув одну из них мне, продолжил. – Дело, насколько я понимаю, было так. Когда первый Хан пришел с востока со своим отрядом, пустыню населяло множество племен, которые все время радостно резали и грабили друг друга. Десять долгих лет Хан воевал, заключал союзы, захватывал города, принимал клятвы верности тех, кто решил примкнуть к нему. Север и срединная часть пустыни были уже частью новообразовавшейся Империи, когда южные племена наконец-то догадались объединиться и сообща выступить против имперских войск. Но, честно, говоря, это уже был акт отчаяния – слишком неравны были силы. Все, на что южане могли рассчитывать – достойно погибнуть и забрать с собой побольше ханских солдат. И вот тут, накануне решающей битвы, в имперском стане явились из ниоткуда Красные Маги, и предложили Хану примерно следующее: мы знаем, что ты победишь, но прольется много крови; мы можем помочь тебе избежать этого, не изменяя того, что и так должно случиться. Хан согласился и наутро перед войском южан стояло три десятка Красных, держа наготове самые сильные из своих амулетов. Насколько я понимаю, они пытались именно выиграть битву, убив как можно меньше людей. Я читал хроники с описанием этого сражения, сейчас примерно процитирую. " И наслали маги страх на всю округу, на врагов и на друзей, и по половине обоих войск бежало в страхе, кони и собаки же впали в бешенство, затем молнии ударили по супостатам, испепелив на месте предводителей нечестивых южан, после же двинулись маги вперед, и был вокруг каждого как бы шар прозрачный, и отлетали от него стрелы и копья, в воинов же подбегающих слетали с шара искры и валились воины наземь, живые, но не умеющие пошевелить ни рукой, ни ногой. Увидев это, побросали мятежники мечи наземь и сдались на милость Хана, и, по совету магов, эту милость он им даровал, простив им дерзость и неразумие. После же всего направились Красные в шатер ханский и пробыли там день, ночь и еще день.". Видимо, тогда они и договорились с Ханом о, так сказать, условиях своего пребывания при дворе. С тех пор они много раз помогали Империи – но это очень своеобразная помощь. Маги помогают только тогда, когда справятся и без них, понимаешь? Как будто боятся изменить ход событий. Подавлять безнадежные мятежи, ловить преступников, охранять ханскую сокровищницу, раздать самые слабые из своих амулетов нескольким смышленым людям и обучить ими пользоваться – пожалуйста. Но когда была серьезная заварушка с Мисром, маги категорически отказались вмешиваться. В придворные интриги они тоже не лезут. Какие-то хранители равновесия из древних сказок, растерзай их джинн! Сидят в своей Красной Цитадели и кидают империи подачки, хотя могли бы при помощи своей магии весь мир к ногам Хана положить. Или к своим собственным. Так что тут рассчитывать нечего – если Красные сказали, что не помогут, значит так тому и быть, и приказать им не в силах никто на этом свете.
– Но зачем им оказывать Империи вообще хоть какую-то помощь, при такой-то силе? Хан платит им золотом?

– Платит, да. Но совсем не тем, что ценят обычные люди. – Ахмар залпом осушил свою чашу и, подняв ее в руке, задумчиво посмотрел на ее тонкую золотую чеканку. – Им доставляют в Цитадель самые разные вещи. На время.

– Какого рода вещи? И что значит на время? – я недоуменно посмотрела на него.

– Самые разнообразные. Обычно это книги, статуи, картины, украшения, но маги могут попросить и плуг, верблюжью уздечку или платье танцовщицы. Все, что им приносят, они держат у себя несколько дней, а потом возвращают владельцам в целости и сохранности. Со жрецами поначалу были проблемы – они ни в какую не соглашались даже не время расставаться с какой-нибудь из своих реликвий, внезапно понадобившейся Красным, но после одного неприятного инцидента, когда имперские солдаты слишком перестарались, отбирая у огнепоклонников какую-то священную посудину, поняли, что лучше согласиться на отсутствие какой-нибудь святыни на время, чем, скажем так, лишиться некоторых частей тела навсегда… Так вот, еще им регулярно поставляют несколько видов руд, по виду совершенно бесполезных, да еще черную горючую кровь земли – все это они назад уже не отдают. Иногда, правда очень редко, они и сами отправляются в какую-нибудь далекую провинцию – там, по словам местных жителей, они осматривают все подряд, либо расспрашивают о вещах, которые не должны бы сильно волновать магов. Как выращивать финики, как делать вино, в каких богов люди там верят, сколько обычно детей в семье и чем надо лечить лихорадку.
– Во имя Матери, Ахмар, я ничего не понимаю! Зачем все это может понадобиться магам?

– Зачем – я и сам не пойму, а вот что касается магов… – он ненадолго замолчал, а когда продолжил, его голос звучал чуть громче шепота. – Ксенна, я не думал, что рискну кому-нибудь об этом рассказывать, но мне кажется… Мне кажется, что никакие они не маги. Нет, не смотри на меня так, я не спятил. Они владеют огромными силами, все так, я не спорю, но род этих сил… Ты знаешь, я с детства интересовался магией и чудесами, я выучил наизусть все сказки, которые знали обитатели столичных трущоб, повзрослев, я обошел почти всех чародеев и знахарей в городе, я беседовал со жрецами всех религий – и все они обещали мне невероятные чудеса, которые в итоге оказывались пустым обманом, уловками для одурачивания толпы. Я сам могу показать тебе многое из этого набора мошенников, могу заставить говорить предметы, рассекать их на части и вновь соединять, заставить свечу загореться, превратить вино в воду и наоборот – но все это будут фокусы, порождаемые ловкими руками, хитрыми механизмами или смесью специальных веществ. Магии не было нигде, Ксенна! И тогда я решил добиться невозможного – стать учеником Красных Магов, они, действительно творящие чудеса, были моей последней надеждой. Учеником я, понятное дело, не стал – они не берут к себе учеников и даже вход в их цитадель для всех обитателей Империи, включая самого Хана, ограничен специальным приемным залом. Но несколько лет неимоверных усилий, придворных интриг и щедрых подарков нужным людям привели меня к цели – я стал одним из счастливчиков, которым Красные доверили некоторые из своих амулетов и научили ими пользоваться. Я так понимаю, им просто стало лень или же жаль времени на поездки по улаживанию кучи мелких происшествий, которые регулярно происходят на задворках Империи. О, я помню этот день, когда на рассвете я, счастливый и восторженный дурачок, подъезжал к Цитадели, готовясь погрузиться в мир чудес, магии и волшебства! Я уже мысленно примерял на себя красную мантию!

Ахмар грустно улыбнулся, вздохнул и продолжил.

– Нас не пустили дальше приемного покоя. Обучение заняло один день. А потом я запил на неделю. Это были эдакие длинные поминки – я прощался со своей мечтой найти в мире магию. За исключением того, что я совершенно не понимал принцип работы амулетов, инструкции к ним повторяли обучение у фокусников и шарлатанов. Вот тут нужно нажать и невидимый удар сметет все перед тобой. Здесь надавить пальцем в особое углубление и провести вперед – и противника парализует. Вот эту штуку поставь на сгиб руки и надави на черный кружочек – и сможешь не спать неделю, оставаясь бодрым. Сделай как написано – и получишь нужный результат. Это не магия. Это ремесло, а амулеты – какие-то очень сложные и совершенно непонятные механизмы. Клянусь Уззой, я не знаю, кто такие Красные, откуда они появились, как работают их амулеты и чего они хотят на самом деле – но они точно не маги. В мире нет магии, богов, чудес – есть только люди. Да еще нелюди, которые будут через неделю добиваться твой смерти. Ох, как я устал…

Ахмар.

– А еще и напился так, что носишь свою смерть на кончике языка, Ахмар ибн Омар! – прозвучал приглушенный железной маской голос и я вдруг внезапно осознал, что уже минут десять как в доме повисла абсолютная тишина, даже с ночных развеселых улиц не доносилось ни звука. – Я надеюсь, в будущем у тебя хватит ума не вести ни с кем более такие речи – иначе будущее твое будет коротким.

Ксенна подскочила было, вытаскивая свои смертоносные кинжалы, но одного взгляда на стоящую в дверном проеме фигуру в красной мантии, казалось, источающую вокруг себя запредельную мощь и вековую мудрость, оказалось достаточно, и она замерла в напряженной позе потревоженной змеи, не знающей, нападать ей или спасаться бегством.

– Правильно чувствуешь, девочка. Я тебе не по зубам. Но не бойся за этого любителя хмельных вин. Присаживайся-ка обратно, я пришел поговорить с тобой, а не с ним.

Дождавшись, пока Ксенна присела на краешек ложа и демонстративно положила кинжалы рядом с собой, маг двинулся вперед и подошел ко мне.

– Пожалуй, ты тоже должен услышать все в здравом рассудке. Вытяни вперед руку!

Я озадаченно взглянул на расплывающегося в мутном тумане и слегка двоящегося у меня в глазах Красного, но решил не спорить и молча протянул руку. Он, точно так же молча, схватил меня за локоть, что-то кольнуло мою руку и вдруг мое сердце бешено застучало, а по жилам словно потек расплавленный свинец, выжигая на своем пути весь хмель, так что когда он добрался до головы, я был абсолютно и прискорбно трезв, только сердце все никак не хотело униматься и пот стекал просто ручьями.

– Сиди спокойно и через минуту все пройдет. Теперь слушай. – Красный Маг повернулся к Ксенне. – Он все правильно сказал. Мы не должны вмешиваться. Но вмешаемся и спасем тебя, если ты кое-что пообещаешь.

– Продать вам душу? Служить вашим богам? Стать на год вашей наложницей? Чистить нужники Цитадели? – Ксенна иронически приподняла левую бровь вверх и, взяв один из кинжалов, демонстративно проверила пальцем остроту лезвия. – Я думаю, что…

– Девочка, ты ничего не понимаешь. Помолчи, а я объясню тебе то, что ты в состоянии понять. Ты обречена. Хан приговорит тебя к смерти, чтобы не провоцировать Верных Империи и не портить отношения с Мисром. Мы бы ни за что не вмешались, но некоторые обстоятельства нас вынуждают. Если ты пообещаешь рассказать нам все, что знаешь сама, об этом вашем клане, о Великой Матери, если ты пообещаешь провести нас в то святилище, что ты стерегла и открыть дверь – мы готовы в первый раз потребовать, а не попросить что-то от Хана. Мы потребуем, чтобы тебя оправдали и отпустили. После того, как ты исполнишь свою часть договора, ты получишь свободу. Но, сама понимаешь, если ты и дальше будешь убивать Верных, мы тебя защищать уже не будем. Распорядишься своей жизнью сама, по своему усмотрению.

– Я вижу, положение магов при дворе заставляет их думать, что они могут получить все, что угодно по первому требованию. Наверное, вам и черный камень Мекки по первому слову к Цитадели привезут. Но с чего ты решил что я расскажу вам наши секреты? Что я пущу вас в святая святых и дам осквернить сокровенное святилище, куда даже большинству Темных всегда был закрыт вход? Если я должна заплатить жизнью, то, по воле Великой Матери я сделаю это! Тебе меня не запугать.

– А тебе не кажется, – в глухом голосе из-под бесстрастной маски отчетливо послышалась усмешка, – что ты сейчас ведешь себя в точности как тот фанатик Одена, что откусил себе язык, чтобы унести тайну в могилу? Я могу пообещать тебе, что ничего в святилище не будет разрушено. Нам нужно только знание, которое хранится там. Кроме того, не думай, что твое молчание защитит твои секреты. Мы можем…

Даже будучи трезв, я не успел понять толком, что произошло – просто мелькание черного и красного тел перед глазами, и вот я уже стою, рывком поднятый на ноги, передо мной пытается схватить воздух Красный, а мое горло холодит кинжал Ксенны.

– Не можете. – послышался ее голос из-за моей спины. – Вы не сможете меня допросить. Я просто перережу ему сейчас горло, и ваше же колдовство убьет меня.

– Ксенна… – просипел я внезапно осипшим голосом. – Должен же быть другой выход…

–Извини. Я не могу допустить этого. Никакой ценой. Прости, что вместе со своей жизнью, я расплачусь и твоей.

– Ловко, ловко. – маг наконец-то нарушил молчание. – Ты обернула против нас наше же оружие. Но я имел в виду совсем не допрос. Мы уже знаем, с твоих же слов, что святилище в двух днях пути от Зафарры. И мы обшарим каждый клочок пустыни на этом расстоянии, но найдем святилище. И войти мы туда сумеем – но вот тогда почти наверняка частично его разрушим. Я могу еще раз повторить тебе свое обещание – если ты поможешь нам, мы войдем туда с тобой и все, что там есть, останется на своем месте. А после ты сможешь снова выполнять волю своей Матери, если уж настолько не боишься смерти.

Повисла тишина. Я стоял, ощущая горлом волнистое лезвие, и молил всех вспомнившихся мне богов, включая и неведомую Великую Мать, чтобы эта тишина не была последним, что я услышу в своей жизни.

– Хорошо. – кинжал немного отодвинулся от моего горла. – Но ты должен поклясться мне в этом, глядя в глаза. Только так я смогу понять, что ты не лжешь.

– Никто из людей не видел ни одного из нас без маски. Никто даже не дерзал потребовать от нас этого.

– Значит, мы будем первыми.

Послышался негромкий скрежет и еле слышное шипение – маг поднял руки к плечам и что-то крутил под мантией. Затем скинул с головы капюшон и медленно потянул вверх маску, оказавшуюся цельной, на манер закрытого шлема.

– Ну, ты довольна? – на нас смотрел абсолютно лысый человек, с иссине-бледной кожей, резкими чертами выразительного лица, слегка заостренными ушами, располагавшимися несколько выше, чем обычно у людей, и очень крупными глазами лимонно-желтого цвета. – Я клянусь!