Фактор популярности лженаучных знаний: ослабление здравомыслия в критических ситуациях

Как может показаться, уходами в мистику, в иррационализм страдают почти все люди, кроме самих учёных. В самом деле: ну разве тот, кто бьётся за постижение научных истин на передовых рубежах исследований реального мира, не должен быть безупречным материалистом-рационалистом? Увы, но в действительности лишь очень небольшому числу исследователей удаётся оставаться свободным от суеверий. Ещё раз увы, но в особых, в критических ситуациях склонность к иррациональным представлениям и действиям частенько берёт верх над верностью научным подходам даже у представителей самых что ни на есть материалистических, самых что ни на есть научных видов деятельности.

Известно, например, что такой вроде бы насквозь проникнутый рационализмом процесс, как запуск ракет с космодрома Байконур, на самом деле всегда сопровождается целым рядом бессмысленных, но обязательных для исполнения ритуалов: перед самым запуском Генеральный конструктор обязан помочиться на свою ракету, во время разгонаракеты-носителя он обязан курить, сразу после вывода спутника на орбиту закурить обязан уже весь следящий за запуском персонал — даже те люди, которые в обычных условиях вообще не курят и т.д.

Совершенно понятной (потому что обычной, привычной) выглядит суеверность почти всех спортсменов с их амулетами, " счастливыми" изношенными до дыр майкамии т.д. Но если поразмыслить, то эта суеверность оказывается как раз не очень-то и понятной (в смысле — логичной): ведь человеческий организм в спортивном плане изучен вроде бы достаточно полно, подведение человека к хорошей физической форме представляет собой вполне рациональный процесс и т.д., то есть конкретный спортивный результат является, по идее, вполне рационально достигаемым и предсказуемым. Тем не менее, повторяю, спортсмены — одни из самых суеверных людей.

Всё то же самое касается и студентов: для достижения успеха на экзамене им достаточно просто получше выучить сдаваемый предмет, но многие студенты вместо этого предпочитают перед экзаменами не стричься, не бриться и т.д., " подманивая" тем самым удачу.

Известно, что суеверны также многие хирурги, назубок знающие расположение органов своих пациентов, болезни этих органов и действия по устранению этих болезней. Суеверны талантливые военачальники, суеверны бизнесмены, знатоки своей области экономики. И т.д.

Чем же обусловлена склонность рационалистически в целом настроенных людей к иррациональным представлениям и действиям во время запусков ракет, сдачи экзаменов, хирургических операций, военных кампаний и т.д.? А вот чем: обычными ошибками восприятия и понимания, спровоцированными сложностью и нервностью тех ситуаций, в которых люди вынуждены действовать.

Дело в том, что сегодняшние сопровождающиеся суеверными действиями критические ситуации всегда являются " наследницами" самых первых критических ситуаций (первых запусков ракет, первых соревнований, первых хирургических операций и т.д.), которые поначалу хотя бы раз заканчиваются неудачами по причине недостаточной к ним подготовленности — сперва вполне естественной. А дальше происходит следующее.

Во-первых, после неудачи у людей неизбежным образом возникают совершенно обоснованные сомнения в правильности всего того, что они делали в критической ситуации для достижения успеха. Но что именно было сделано неправильно — выясняется далеко не сразу (а порой не выясняется вообще никогда). Эти сомнения людей в общей правильности своих действий имеют отголоском, в частности, усомнение на какое-то время в правильности самого материалистического подхода — то есть у людей в течение некоторого времени непроизвольно возникают мыслишки типа " А может, помимо рационального всё-таки есть и ещё что-то? И может, это" что-то" не хочет, чтобы нам сопутствовал успех? "

Во-вторых, любое новое столкновение с той же самой ситуацией, что принеслакогда-то неудачу, у большинства людей автоматически вызывает боязнь повторения неудачи и ввергает в состояние некоторого мандража. Этот мандраж приводит, с одной стороны, к усилению и обострению стремления найти причину неудачи, а с другой стороны, к ухудшению понимания людьми окружающей их обстановки. То бишь люди перестают воспринимать окружающий их мир адекватно, им начинают бросаться в глаза прежде всего самые простые и лежащие на поверхности детали критических ситуаций (ведь, как известно, для достижения максимально полного восприятия и углублённого понимания требуются время и спокойная, не нервирующая обстановка) — например, всё те же закуривание авторитетным лидером сигареты или справление им малой нужды на дюзу ракеты.

И даже когда у новых, повторных критических ситуаций имеют место уже не только неудачные, но также и вполне удачные исходы, мандраж у людей полностью не проходит. То есть люди, по-прежнему испытывающие страх перед неудачами и слегка усомнившиеся в абсолютности рационализма, всё время лихорадочно ищут различия между удачной и неудачной ситуациями. И частенько обнаруживают следующее: в обеих ситуациях, удачной и неудачной, в техническом плане всё делается вроде бы в целом одинаково, но вот бросающиеся в глаза мелочи (" Хотя как знать, — мелькают у мандражирующего человека подспудные мысли, — а вдруг на самом деле это вовсе и не мелочи, вдруг поведение лидера на самом деле всё-таки важно для общего успеха дела? ") являются очевидно разными: перед неудачным запуском ракеты Генеральный, положим, снял шапку и вытер лоб, а перед удачным — помочился на дюзуракеты-носителя. " Следовательно, — делают люди вполне естественный вывод, — в неудаче запуска ракеты, очень может быть, виновато в числе всего прочего снимание шапки и вытирание лба, а в удаче — справление малой нужды."

Конечно, рационалистически в целом настроенные люди, по идее, могут собраться с духом и организовать экспериментальную проверку целесообразности своих иррациональных действий по методу контрольных групп (то есть, допустим, позапускать ракеты как с применением, так и с неприменением иррациональных действий), но организации этой проверки мешает уже чисто экономический расчёт: проведение иррациональных обрядов почти ничего не стоит, а вот цены запуска ракеты, большой спортивной победы, человеческой жизни и т.д. — очень велики. " Так нужно ли рисковать с этой проверкой? " — задают себе вопрос в целом вполне рационалистически настроенные люди и, взвесив все аргументы " за" и " против", приходят в итоге к вполне устраивающему их ответу: " Нет, риск с проверкой не оправдан, на всякий случай будем пока продолжать совершать наши дурацкие ритуалы".

Всё это, в общем-то, достаточно обычный путь формирования у людей суеверий; разница между учёными и нормальными людям состоит только в том, что последним для образования у них суеверий можно и не попадать в шибко критическую ситуацию — у нормальных людей их природный, вынужденный рационализм испаряется от первого же лёгкого испуга.

(Между прочим, иррациональные ритуалы обычно являются ещё и достаточно последовательной и хорошо знакомой всем их участникам программой неких действий, а любые снимающие волнение действия сами по себе чрезвычайно привлекательны для людей, поставленных в ситуацию, когда действовать рационально по тем или иным причинам нельзя, нет возможности — то бишь речь идёт о достаточно часто встречающейся потребности " делать хоть что-нибудь".

(Иллюстрацией этой особенности людей могут служить совершенно разное их, людей, поведение по одному и тому же очень важному для всех поводу — по поводу обнаружения полового партнёра.

Женщины, которых общество до сих пор принуждает исполнять в вопросе обнаружения полового партнёра исключительно пассивную, бездейственную, ждущую роль, по поводу этого будущего полового партнёра гадают, прибегают к помощи иррациональных сил (то есть как раз " делают хоть что-нибудь"). В то время как мужчины, которым общество предписывает исполнять активную поисковую роль, по поводу будущего полового партнёра выполняют только рациональные — хотя очень часто и чрезвычайно угнетающие их психику действия. Иррациональные же действия мужчин по этому поводу в целом осуждаются.)

Кроме того стоит отметить, что в ситуации с запуском ракеты или проведением операции некоторые люди участвуют в иррациональных ритуалах, несомненно, вовсе не из суеверных побуждений, а исключительно поневоле, то есть в рамках выполнения своих служебных обязанностей, которые, в частности, требуют сохранения сплочённости коллектива, пусть изредка и впадающего в безвредное в целом помешательство.

И ещё одно замечание: иногда после многих повторений некоторые иррациональные действия становятся уже чисто традиционными, то есть просто твёрдо заученными, их изначальный мистический смысл выветривается и забывается; пример тому — не имеющее сегодня уже никакого иррационального смысла русское слово " спасибо", ведущее своё происхождение от древнего пожелания " спаси бог".)

Стало быть, дело всего лишь в опасности ситуации и в её не полной подконтрольности людям. Если ситуация является не очень критической и полностью подконтрольной — как, например, ситуация при разгрузке вагонов или рубке деревьев, или сборке пылесосов и т.д. — то по её поводу никаких суеверий не возникает даже у нормальных людей. То бишь в опасной ситуации должна присутствовать отчётливо ощущаемая неподконтрольность, не полная изученность — только тогда люди и начинают мандражировать и терять здравомыслие.

В общем, проявляемый в критических ситуациях иррационализм произрастает из того, что люди временно оказываются в состоянии растерянности, дезориентированности, головокружения, они теряют от страха перед неудачей способность отделять зёрна от плевел, рациональные действия и представления от иррациональных — а уж затем все действия, не приведшие в итоге к фиаско, поневоле, " инстинктивно" начинают восприниматься и закрепляться в памяти людей как правильные и потому обязательные к применению. Что же касается того, чтобы устроить решающую экспериментальную проверку целесообразности данных иррациональных действий (самих по себе в целом не столь уж и обременительных), то на это дело почти ни у кого не поднимается рука — из-за опасений заплатить слишком высокую цену за такую проверку.

Итак, описываю ещё раз, но уже более коротко, то, как обстоят сегодня дела у оккультных воззрений и у рационализма.

В целом рационализм всё-таки несравненно распространённей, несравненно популярней оккультных воззрений, потому как все люди по характеру подавляющего большинства своих действий вынужденные материалисты. К услугам лженаук и просто суеверий люди прибегают, как правило, достаточно вяло и редко — даже в лучшем для иррационализма случае всего лишь раз десять-пятнадцать в день, в то время как поступки материалистические, рациональные, обусловленные прямыми требованиями практики, люди совершают ежеминутно.

Тем не менее некоторым поборникам рационализма — например, как раз упомянутым В.Сурдиным в начале данного текста учёным — очень хочется, чтобы иррационализм вообще исчез с лица Земли. Но поскольку этого исчезновения всё никак не происходит, упомянутые учёные расстраиваются. Данное их расстройство, судя по всему, усиливается ещё и тем, что им " просто непонятно, как может лженаука... процветать в самом технически развитом обществе за всю историю человечества" — в то время как бедные учёные уже давно привыкли незамедлительно добиваться понимания всего того, на что обращают своё благосклонное внимание.

Непонимание расстроенными учёными причин некоторых успехов лженаук проистекает, скорее всего, из-за того, что можно назвать " учёноморфизмом" (то есть заблуждением, аналогичным антропоморфизму в биологии), который представляет собой приписывание учёными всем окружающим их людям таких типичных черт самих учёных, как значительные умственные способности, доминирование рассудочности над эмоциональными порывами, неутолимое любопытство и т.д. Однако в реальности у большинства людей этих выраженных исследовательских черт нет.

Само же расстройство учёных по поводу успехов лженаук, возможно, имеет ещё одну причину. Которая заключается в том, что учёные ошибочно считают некоторые лженауки типа астрологии и уфологии непосредственными, прямыми конкурентками таких наук, как астрономия и поиск внеземных цивилизаций. Напоминаю слова Б.М.Владимирского, приведённые в начале данного текста:

" В сфере изучения небесных тел с древнейших времен присутствуют теченияоккультно-мистического толка."

Однако в реальности у дисциплины " оккультно-мистического толка" — астрологии — и у дисциплины материалистического толка — астрономии — совершенно разные предметы исследований, " сферы изучения": если астрономия и в самом деле занимается изучением небесных тел, то астрология изучает (точнее, делает вид, будто изучает) совершенно иной феномен, а именно: зависимость судеб людей от поведения планет, уже давным-давно досконально изученного собственно астрономией. Повторяю: астрология отнюдь не изучает небесные тела, равно как гадание на кофейной гуще не изучает кофе, а гадание на картах не изучает карты (гадалка не микроскопирует, не хроматографирует и т.д. эти тридцать шесть разрисованных листков бумаги).

То есть астрология — это вовсе не конкурентка астрономии в области изучения небесных тел, она не борется за умы людей с астрономией и отнюдь не дискредитирует астрономические знания. Предсказатели людских судеб без особого для себя ущерба могут отказаться от такой серьёзной с точки зрения расстроенных учёных основы для предсказаний, как небесные тела, и с успехом использовать в качестве средства для своих прогнозов что-нибудь попроще, поприземлённей — например, кишки животных или речения душевнобольных (как известно, эти средства добычи прогнозов были в своё время в чести у целого ряда народов).

И ещё раз: расстроенным учёным успех лженауки у населения непонятен из-за их " учёноморфизма", то есть из-за того, что они считают всех людей своими точными копиями, а данное расстройство учёные испытывают, во-первых, из-за своего максимализма (учёным мало фактического триумфа научного, материалистического подхода людей к решению жизненных проблем, учёным хочется, чтобы люди от этого подхода не отступали вообще ни на шаг), а во-вторых, из-за того, что считают лженауки конкурентками наук в умах людей — что также не соответствует действительности: для обывателей предметы наук являются всего лишь фоном, всего лишь декорациями, всего лишь обрамлением разнообразной суеверной галиматьи, ширмой, за которой на полную катушку манифестирует их, обывателей, сам по себе сущий психоз.

В общем, это почти неважно, какой повод для своего бреда используют суеверные люди. То есть нет почти никакого смысла разоблачать астрологию как дисциплину, не имеющую отношения к реалиям человеческой жизни — ибо даже если склонного к суеверию человека и удастся разубедить в толковости слежения за планетами, то он для решения своих проблем тут же обязательно найдёт какой-нибудь другой способ маяться дурью.

Ответы на вопросы

Теперь на всякий случай ещё раз, но уже опять вкратце, отвечу на те вопросы, которые естественным образом возникли у меня при прочтении невнятных размышлений Б.М.Владимирского по поводу живучести лженаук: " почему научная истина нужна " далеко не всем людям" ", а также по какой причине человек чувствует " себя комфортно в пределах" именно оккультно-мистического мировоззрения, каким таким образом последнее помогает человеку " достойно нести тяготы жизни"?

Научная истина нужна " далеко не всем людям" потому, что она сильно оторвана от конкретики жизни большинства людей, то бишь последние не ощущают в познании данной отвлечённой научной истины никакой необходимости. Например, даже те потребительские продукты, которые выполнены с применением знаний из самых что ни есть высокоспециализированных наук, обычно устроены так, чтобы ими мог пользоваться человек с почти минимальными умственными способностями. То есть у населения нет никакого стимула углубляться в науку — даже на уровень более-менееобщих воззрений.

Человек чувствует " себя комфортно в пределах" мистического мировоззрения потому, что оно психологически облегчает его тяготы (частенько, кстати, высосанные из пальца по иррациональным соображениям), создавая впечатление решения его проблем. Однако такое психологическое облегчение, конечно, может быть только кратковременным — иными словами, Б.М.Владимирский допустил серьёзную ошибку, считая, что оккультно-мистическое мировоззрение помогает человеку " достойно нести тяготы жизни" — на самом деле оккультно-мистическое мировоззрение почти во всех случаях только создаёт эти тяготы. А именно: вслед за временным облегчением обычно следует ухудшение первоначального состояния человека, то есть вслед за временным облегчением следует появление всё новых и новых тревог — как по поводу высосанных из пальца, так и по поводу реальных опасностей, причём последние из-за фактического бездействия суеверного человека обычно лишь усугубляются.