Великий перелом». Становление экономической модели сталинизма

Хлебозаготовительный кризис. В 1927 г. из-за нехватки промышленных товаров для обмена на зерно, низких государственных цен, неурожая в ряде районов сократилась продажа зерна и других продуктов государству. Наученные горьким опытом, горожане бросились раскупать основные потребительские товары. Это явилось дополнительным стимулом для крестьян припрятать подальше хлеб. Осенью 1927 г. городские магазины являли собой давно забытое зрелище: с прилавков исчезли масло, сыр, молоко. Потом начались перебои с хлебом, за ним выстраивались длинные очереди.

Для ликвидации кризиса были предприняты чрезвычайные меры: в деревню для выколачивания хлеба были отправлены 30 тыс. членов партии. Все партийные вожди выехали «на места» для ведения разъяснительной работы. Сам Сталин отправился в Сибирь (это была его первая и последняя поездка в сельские районы). Он разрешил местным партийным работникам применять к крестьянам, не сдающим хлеб, меры уголовного воздействия. На поиски запрятанного зерна вновь приглашается «беднота», которой за низкую плату либо в кредит выдают 25 % конфискованного хлеба. Сталинский «урало-сибирский» метод распространился на всю страну. Крестьяне негодовали: возвращается продразверстка.

Что делать? Анализ причин кризиса и поиски путей выхода из него привели к формированию двух точек зрения. Сталин считал, что кризис вызван нарушением экономических пропорций. Слишком слабая промышленность не может обеспечить выпуск необходимых товаров. Товарный голод не позволяет получить у крестьян хлеб экономическим путем — в обмен на промтовары. В то же время мелкое крестьянское хозяйство в принципе не способно удовлетворить потребности растущей промышленности. Крупный же производитель-кулак сознательно саботирует хлебозаготовки. Сталин предложил сконцентрировать все финансовые и материальные ресурсы на решении проблемы индустриализации и заняться переустройством сельского хозяйства в сторону создания высокотоварных коллективных хозяйств, которые не только эффективнее индивидуальных, но и больше соответствуют социалистическому идеалу.

Иного мнения придерживался Н. И. Бухарин. Он полагал, что к кризису привели чисто субъективные моменты: не был создан резервный фонд промтоваров; рост денежных доходов деревни не был сбалансирован налогами, что обострило товарный голод; были установлены низкие закупочные цены на хлеб. Бухарин предложил устранить все названные причины. Он был не против создания крупных коллективных хозяйств, но считал, что основой аграрного сектора еще длительное время должны оставаться индивидуальные крестьянские хозяйства.

Пленум ЦК ВКП(б), состоявшийся в апреле 1929 г., поддержал сталинскую программу, тем самым развязав ему руки для свертывания нэпа.

Социально-психологические предпосылки «великого перелома». Поражение Н. Бухарина и его сторонников было вызвано не только контролем Сталина над партаппаратом, но и тем, что советское общество к этому времени было психологически подготовлено к подобному развороту событий. Народ привлекала выдвинутая Сталиным перспектива возможности быстрого построения социализма в одной стране. К этому времени в отдельных слоях населения, как в деревне, так и в городе, усиливается раздражение по поводу отсутствия реальных результатов революции с ее первоначальными установками на всеобщее равенство. Новая программа Сталина вселяла в них определенные надежды.

Изменилась атмосфера и в самой партии. Она оказалась переполненной людьми, желавшими обрести программу радикального действия. Да и партийные верхи уже порядком устали от сотрясавших партию в 20-е гг. бесконечных дискуссий, от необходимости разбираться в сложных нюансах, отличавших «правых» от «левых», «троцкистов» от «зиновьевцев», «зиновьевцев» от «бухаринцев». Всем хотелось как можно скорее покончить с личными разборками партийных вождей, обрести единого лидера, ясную цель, за которую можно бороться привычными революционными методами.

Сталин не просто уловил настроения масс и партии, но и умело подогревал их.

Социально-политическая подготовка «великого перелома». В 1927 г. Л. Д. Троцкий, Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев были обвинены в попытке организации контрдемонстрации по случаю 10-летия Октябрьской революции и исключены из партии.

В начале 1929 г. Н. И. Бухарин, недавний союзник Сталина, был обвинен в секретных переговорах с Л. Б. Каменевым. ЦК ВКП(б) снимает его с поста редактора «Правды», а в конце 1929 г. Бухарина вывели из состава Политбюро. В этом же году из страны был выдворен Л. Д. Троцкий. Сторонника Н. И. Бухарина председателя СНК СССР А. И. Рыкова лишили его высокого поста. На это место был назначен верный последователь Сталина В. М. Молотов.

Сталин сумел повернуть народное недовольство в нужное ему русло. Он заявил, что материальное положение народа не улучшается потому, что страна наводнена «врагами внутренними» и «врагами внешними». Первым «доказательством» этого стал так называемый «шахтинский процесс», на котором руководители и специалисты угольной промышленности Донбасса были обвинены во вредительстве и шпионаже. Слово «вредитель» стало одним из самых распространенных слов того времени. В период работы Верховного суда, который рассматривал это дело, была развернута шумная газетная кампания травли обвиняемых. Ее апофеозом стало опубликование заявления 12-летнего сына одного из арестованных с просьбой о расстреле отца.

В апреле 1929 г. XVI партконференция приняла решение о проведении второй чистки партии (первая была в 1921 г.). Из партии «вычищались» все, кто когда-либо (в 1923—1929 гг.) голосовал против Сталина, поддерживал его оппонентов. Чистка распространилась и на беспартийных работников государственных учреждений. Критерии для обвинения были настолько размыты, что при желании мог быть «вычищен» любой служащий. Вычищали «моральных разложенцев», «извратителей советских законов», сросшихся с кулаками и нэпманами, «растратчиков», «взяточников»,»саботажников», «вредителей», «лентяев»... Большая часть населения находилась под страхом быть «вычищенными» либо с работы, либо из партии.

Индустриализация. Первые пятилетки. Проблемы индустриализации в качестве первоочередной задачи развития советской экономики были поставлены в конце 1925 г. Тогда же были определены и ее основные цели:

— ликвидация технико-экономической отсталости страны;

— достижение экономической независимости;

— создание мощной оборонной промышленности;

— первоочередное развитие базовых отраслей промышленности (топливной, металлургической, химической, машиностроения).

Выполнение этих задач тормозилось отсутствием необходимых материальных и финансовых средств, что вынуждало руководство идти по пути все большей централизации распределения имевшихся в стране ресурсов. К такому решению подталкивал не только опыт гражданской войны, но и марксистские установки на существование при социализме плановой экономики.

В 1927 г. советские экономисты приступили к разработке первого пятилетнего плана, который должен был предусмотреть комплексное развитие всех районов и использование всех ресурсов для индустриализации страны.

Когда этот план был составлен (причем в двух вариантах — базовом и оптимальном), Сталин собственноручно скорректировал его, подняв все плановые показатели на головокружительную высоту. Но и это казалось ему недостаточным. В декабре 1929 г. на съезде ударников был выдвинут лозунг: «Пятилетку в четыре года!» Обосновывая этот призыв, Сталин заявил: «Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми... Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Это означало: необходимо усилие, никогда ни одной страной не предпринимавшееся. Должен был быть совершен поистине гигантский рывок!

Масштабность задач и крайняя лимитированность всех средств заставляли усиливать централизованное планирование, жестко регламентировать задания, ресурсы для их выполнения, формы оплаты труда, режим работы. Эти же обстоятельства диктовали тактику индустриального рывка. Из 1500 крупных предприятий — новостроек пятилетки выделялась группа первоочередных. Эти 50—60 объектов обеспечивались всем необходимым. Но и среди ударных строек предпочтение получали четырнадцать важнейших. За их сооружением следила вся страна.

Для выполнения сталинских планов требовалось огромное количество рабочей силы. В короткий срок была ликвидирована безработица. В 1930 г. в СССР была закрыта последняя биржа труда.

Главным источником средств, пошедших на осуществление первой пятилетки, были «внутренние накопления», полученные прежде всего за счет «потребительского аскетизма» населения. Из страны интенсивно вывозилось сырье, продовольствие — хлеб, масло, сахар, потребление которых собственным населением было резко ограничено. Вывозили нефть, золото, лес, распродавались сокровища русских музеев.

Вместе с тем значительную помощь в поставке новейшего оборудования оказывали иностранные фирмы. Сложилась парадоксальная ситуация — правительство США не спешило с юридическим признанием СССР, но американские частные фирмы активно сотрудничали с Советским правительством, потеснив после 1928 г. немецких предпринимателей.

И хотя задания первой пятилетки не были выполнены, в 1928—1932 гг. сделан значительный шаг в области индустриализации страны. Производство продукции тяжелой промышленности выросло за пятилетие в 2, 8 раза, машиностроения — в 4 раза. Вступили в строй Днепрогэс, Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, крупные угольные шахты в Донбассе и Кузбассе, Сталинградский и Харьковский тракторные, Московский и Горьковский автомобильные заводы, открылось движение на Туркестано-Сибирской железной дороге.

Выполнение заданий второго пятилетнего плана (1933— 1937 гг.) превратило страну из аграрной в мощную индустриальную державу, экономически независимую от других стран. Производство продукции всей промышленности к концу 1937 г. выросло по сравнению с 1932 г. в 2, 2 раза, а за два пятилетия — в 4, 5 раза. Свыше 80 % всей промышленной продукции дали вновь построенные или реконструированные предприятия, число которых пополнилось такими гигантами, как Уральский и Краматорский заводы тяжелого машиностроения, Челябинский тракторный и Уральский вагоностроительный заводы, металлургические заводы «Азовсталь» и «Запорожсталь», авиационные заводы в Москве, Харькове, Куйбышеве. Намеченный Сталиным 10-летний срок страна, путем неимоверных усилий и лишений, все-таки «пробежала», обогнав по своей индустриальной мощи крупнейшие государства Европы.

Коллективизация: начало. Осуществление грандиозной индустриализации требовало коренной перестройки аграрного сектора. В западных странах аграрная революция, т. е. система совершенствования сельскохозяйственного производства, предшествовала революции промышленной, а потому в целом было легче снабжать продуктами городское население. В СССР оба эти процесса приходилось осуществлять одновременно. При этом деревня рассматривалась не только как источник продовольствия, но и как важнейший канал пополнения финансовых ресурсов для нужд индустриализации.

7 ноября 1929 г. в «Правде» появилась статья Сталина «Год великого перелома», где говорилось «о коренном переломе в развитии нашего земледелия от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию».

8 конце декабря 1929 г. Сталин объявил о конце нэпа и переходе к политике «ликвидации кулачества как класса».

Раскулачивание. В деревне происходили два взаимосвязанных насильственных процесса: создание колхозов и раскулачивание. Ликвидация кулацких хозяйств имела своей целью прежде всего обеспечение коллективным хозяйствам материальной базы. С конца 1929 г. до середины 1930 г. было раскулачено свыше 320 тыс. крестьянских хозяйств. Их имущество стоимостью более 175 млн. рублей передано колхозам.

Ликвидация кулаков, лишая деревню наиболее предприимчивых, наиболее независимых крестьян, подрывала дух сопротивления. Кроме того, судьба раскулаченных должна была послужить примером остальным, тем, кто не желал добровольно идти в колхоз. Кулаков выселяли с семьями, грудными детьми, стариками. В холодных, нетопленых вагонах, с минимальным количеством домашнего скарба, везли тысячи и тысячи людей в отдаленные районы Урала, Сибири, Казахстана. Наиболее активных «антисоветчиков» отправляли в концлагеря.

Вместе с тем власти не дали точного определения, кого считать кулаками. В общепринятом смысле кулаком считался тот, кто использовал наемный труд, но в кулаки могли зачислить и тех, кто имел две коровы, или две лошади, или хороший дом. Каждый район получил норму коллективизации и раскулачивания. Норма коллективизации везде была одинаковая — 100 %. Норма раскулаченных равнялась в среднем 5—7 % от числа крестьянских дворов, но местные власти, по примеру первой пятилетки, старались ее перевыполнить. Зачастую в кулаки записывали середняков и даже неугодных по каким-либо причинам бедняков. Для оправдания этих действий было придумано зловещее слово «подкулачник». В отдельных районах число раскулаченных достигало 15—20 %.

Для оказания помощи местным властям в деревню было направлено 25 тыс. городских коммунистов (двадцатипятитысячники).

«Головокружение от успехов». Во многих районах, особенно на Украине, Кавказе и в Средней Азии, крестьянство оказывало сопротивление массовому раскулачиванию. Для подавления крестьянских волнений были привлечены регулярные части Красной Армии. Но чаще всего крестьяне применяли пассивные формы протеста: отказывались от вступления в колхозы, уничтожали в знак протеста скот, инвентарь. Совершались и террористические акты против двадцатипятитысячников и местных колхозных активистов.

Истребление скота, разорение деревни непрекращающимся раскулачиванием, полная дезорганизация работы колхозов привели в 1932—1933 гг. к невиданному голоду, охватившему примерно 25—30 млн. человек. В значительной степени он был спровоцирован политикой властей. Руководство страны, пытаясь скрыть масштабы трагедии, запретило упоминать о нем в любых средствах массовой информации.

Несмотря на масштабы голода, за границу было вывезено 18 млн. центнеров зерна для получения валюты на нужды индустриализации.

К весне 1930 г. Сталину становится ясно, что безумная гонка в колхозы, начатая по его призыву, грозит катастрофой. Недовольство стало проникать в армию. И Сталин делает хорошо рассчитанный тактический шаг. 2 марта в «Правде» была опубликована его статья «Головокружение от успехов». Всю вину за создавшееся положение он возложил на исполнителей, местных работников, заявив, что «нельзя насаждать колхозы силой». После этой статьи Сталин стал восприниматься большинством крестьян как народный заступник.

Но шаг назад был сделан лишь для того, чтобы тут же совершить десяток шагов вперед. В сентябре 1931 г. коллективные крестьянские хозяйства объединяли уже 60 % крестьянских дворов, в 1934 г.—75 %.

Результаты форсированного развития. Политика сплошной коллективизации привела к катастрофическим результатам: за 1929—1934 гг. валовое производство зерна сократилось на 10 %, поголовье крупного рогатого скота и лошадей за 1929— 1932 гг. сократилось на одну треть, свиней—в 2 раза, овец— в 2, 5 раза. Однако Сталин праздновал победу: несмотря на сокращение производства зерна, его государственные поставки увеличились в 2 раза. Но самое главное, коллективизация создала необходимые условия для осуществления планов индустриализационного скачка. Она предоставила в распоряжение города огромное количество рабочих рук, попутно ликвидировав и аграрное перенаселение, позволила, при значительном уменьшении числа занятых, поддерживать производство сельскохозяйственной продукции на уровне, не допускавшем длительного голода, обеспечила промышленность необходимым сырьем. Коллективизация не только создала условия для перекачивания средств из деревни в город на нужды индустриализации, но и выполнила важную политико-идеологическую задачу, уничтожив последний островок рыночной экономики — частнособственническое крестьянское хозяйство.

Централизация всех внутренних источников позволила в необычайно короткие сроки достичь невиданных результатов в области промышленного производства. Темпы роста тяжелой промышленности были в 2—3 раза выше, чем в России перед первой мировой войной. По абсолютным объемам промышленного производства СССР в конце 30-х гг. вышел на 2-е место в мире после США. Сократилось отставание от развитых капиталистических стран по производству промышленной продукции на душу населения. Среднегодовые темпы роста промышленного производства были самыми высокими в мире и составляли от 10 до 17 %.

По ряду направлений было преодолено качественное отставание советской промышленности. СССР стал одной из стран, способных производить любой вид промышленной продукции и обходиться без импорта существенно необходимых товаров. Созданный в 30-е гг. экономический потенциал позволил накануне и в годы войны развернуть многоотраслевой военно-промышленный комплекс, продукция которого по многим параметрам превосходила лучшие мировые образцы.

Но скачок в развитии тяжелой промышленности был куплен ценой отставания других отраслей экономики, прежде всего легкой промышленности и аграрного сектора; сверхцентрализации экономической жизни; предельного ограничения сферы деятельности рыночных механизмов; полного подчинения производителя государству; все более широкого применения мер внеэкономического принуждения. В стране утвердилась командно-мобилизационная хозяйственная модель, являющаяся экономической основой тоталитарного режима.