Политическая система сталинизма

Что такое тоталитаризм? Под тоталитарным режимом обычно подразумевают политический строй, при котором государственная власть в обществе сосредоточена в руках какой-либо одной группы (обычно политической партии), уничтожившей в стране демократические свободы и возможность появления политической оппозиции. При таком режиме правящая группа полностью подчиняет жизнь общества своим интересам и сохраняет власть благодаря насилию, массовым репрессиям, духовному порабощению населения.

Под тоталитарным государством понимают такую форму государства, которая характеризуется полным (тотальным) контролем со стороны органов государственной власти над всеми сферами жизни общества, фактической ликвидацией конституционных прав и свобод.

Понятие «тоталитарная система» включает следующие элементы:

— насильственное установление однопартийной системы;

— уничтожение оппозиции внутри самой правящей партии;

— «захват государства партией», т. е. полное сращивание партийного и государственного аппарата, превращение государственной машины в орудие партии;

— ликвидация системы разделения законодательной, исполнительной и судебной властей;

— уничтожение гражданских свобод;

— построение системы всеохватывающих массовых общественных организаций, с помощью которых партия обеспечивает контроль над обществом;

— унификация (приведение к единообразию) всей общественной жизни;

— авторитарный способ мышления;

— культ национального вождя;

— массовые репрессии.

Именно такая система, окрашенная национальной и идеологической российской спецификой, сложилась в СССР к середине 30-х гг.

Партия — ядро тоталитарной системы. Уже в период гражданской войны на всех государственных постах в стране находились члены правящей большевистской партии. В результате партийная и государственная власть сосредоточились в одних и тех же руках. На всех «этажах» управления страной был обеспечен партийный контроль над государственными органами, армией, промышленностью. Назначением и смещением государственных деятелей ведали не государственные, а партийные инстанции. Даже юридическим правом выдвижения кандидатов в депутаты Советов различных уровней пользовались (по Конституции 1936 г.) исключительно партийные и руководимые ими общественные организации. Многие государственные функции оказались переданными партийным инстанциям (например, вопросы планирования и организации производства решались не в наркоматах или Госплане, а в отраслевых отделах ЦК и в Политбюро).

Происходило слияние родственных государственных и партийных структур (например. Центральной Контрольной Комиссии ВКП (б) и Наркомата Рабоче-Крестьянской Инспекции, обеспечивших в рамках единого органа — ЦКК— РКИ партийно-государственный контроль в стране). Многие учреждения партии действовали за счет не только ее средств, но и государственных ассигнований. Значительные средства государства направлялись за границу на нужды «мировой революции».

Только партийные органы решали вопросы структуры государственной системы. Политбюро принимало окончательные решения о создании новых и закрытии старых наркоматов, о назначении и снятии наркомов и других руководителей. Ни один закон в стране не мог быть принят без предварительного одобрения его в Политбюро. Суды и внесудебные органы, созданные для преследования инакомыслящих, были сформированы исключительно из членов ВКП(б) по решению соответствующих партийных органов. Члены партии, работающие в государственных и судебных органах, обязаны были беспрекословно выполнять прежде всего решения вышестоящих партийных инстанций.

Государственная машина активно использовалась для охраны положения правящей партии и ее места в политической системе.

В 30-е гг. в стране сложилось положение, когда было совершенно невозможно разграничить, где начинается государство и где кончается партия (и наоборот). Даже партийная символика приобрела официальный статус—красный флаг большевиков стал, так же как партийный гимн «Интернационал», государственным.

К концу 30-х гг. ВКП(б) в значительной мере изменила и свой собственный облик, утратила остатки демократизма в своей внутрипартийной жизни. С последними политическими процессами в ней исчезли дискуссии, диспуты, воцарилось полное, но весьма относительное «единство». Рядовые члены партии, а в ряде случаев и члены ЦК всех выборных органов были отрешены от выработки партийной политики, которая стала уделом Политбюро и партийного аппарата. И даже не всего их состава, а лишь узкого круга руководителей. «В составе нашей партии, — говорил Сталин в 1937 г., — имеется около 3—4 тысяч высших руководителей. Это, я бы сказал, — генералитет нашей партии. Далее идут 30—40 тысяч средних руководителей. Это — наше партийное офицерство. Дальше идут около 100—150 тысяч низшего командного состава. Это... наше партийное унтер-офицерство». Все это соответствовало в полной мере высказанному еще раньше сталинскому положению о том, что «властвуют не те, кто выбирают и голосуют, а те, кто правят», «те, которые овладели на деле исполнительными аппаратами государства, которые руководят этими аппаратами».

Таким образом, государственная власть в стране к середине 30-х гг. полностью оказалась в руках узкого круга партийной элиты, а сама ВКП(б) составила ядро тоталитарной политической системы.

Идеологизация общественной жизни. К середине 30-х гг. идеология марксизма-ленинизма становится не только партийной, но и официальной, государственной идеологией. Об этом говорилось и в Конституции 1936 г. как об одном из завоеваний социализма.

Ее новый статус означал усиление борьбы с инакомыслием в стране. Для решения этой задачи широко использовались прежде всего приемы, связанные с дискредитацией «враждебной» идеологии, каковой считалось все, что не вписывалось в официальную идеологическую доктрину.

Особую роль здесь играл партийный контроль за средствами массовой информации, через которые осуществлялось распространение официальных взглядов и их разъяснение.

Изменениям подверглась и система образования. Были полностью перестроены структура учебных планов и содержание учебных курсов. В их основе теперь лежала марксистско-ленинская интерпретация не только обществоведческих курсов, но порой и естественных наук.

При помощи «железного занавеса» была решена проблема проникновения иных идеологических взглядов извне.

Курс на отделение церкви от государства в конце 20-х — начале 30-х гг. сопровождался массовым уничтожением церквей и самих служителей культа с целью ликвидации инакомыслия в его религиозном варианте.

Если до середины 20-х гг. в стране еще издавались работы политических и идейных оппонентов большевиков, то с начала и в особенности с середины 30-х гг. вся эта литература была изъята из библиотек и уничтожена.

Под безраздельным партийным влиянием оказалась творческая интеллигенция, идеологический контроль за деятельностью которой, наряду с партийными органами, осуществлялся пропартийными творческими союзами.

Таким образом, идеологический аппарат партии и государства превратился в 30-е гг. в одну из важнейших опор тоталитарного режима.

Система массовых организаций. Модель общества, сложившаяся в 30-е гг., характеризовалась также тотальным охватом населения официальными массовыми организациями, ставшими еще в начале 20-х гг. «приводными ремнями» от партии к массам.

Почти все трудоспособное население страны состояло в профессиональных союзах. В отношении профсоюзов партийное руководство допускало самое настоящее командование, мелочную опеку, подмену выборных структур. В начале 30-х гг. ВЦСПС были переданы государственные функции ликвидированного к этому времени наркомата труда. Тогда же общественные организации были по существу подчинены соответствующим наркоматам и ведомствам по профилю их деятельности. Не соблюдался принцип коллективности руководства. С 1932 по 1949 г. съезды профсоюзов и всесоюзные профсоюзные конференции не проводились ни разу. Лишь раз в год созывались пленумы ВЦСПС. Происходили неоправданно частые реорганизации профсоюзных органов, кадровые чистки в них. Политическим обвинениям, а затем и репрессиям подверглась большая часть профсоюзных работников, в том числе С. Лозовский, Я. Рудзутак, Д. Рязанов, М. Томский и др.

То же самое можно сказать и о крупнейшей молодежной организации — комсомоле. Уже к середине 20-х гг. становится очевидным стремление Сталина установить между партией и комсомолом такие отношения, при которых этот союз находился бы в прямом, беспрекословном подчинении партии. В 30-е гг. вся идейно-воспитательная работа комсомола (как, впрочем, и всех других массовых организаций) была сориентирована на возвеличивание «отца народов», на поиск и уничтожение многочисленных «врагов народа» в комсомоле, на идеологическое обоснование проводившегося в стране сталинского политического курса.

Работа общественных организаций год от года утрачивала свой первоначальный творческий, добровольный характер, превращалась в формальный, ритуальный акт.

Массовые организации были созданы для рационализаторов, изобретателей, женщин, физкультурников, ученых, литераторов, театральных деятелей, музыкантов, художников, школьников, множества других категорий. Ими было охвачено практически все население страны, начиная с 8—9-летнего возраста. По своей структуре и задачам они становились как бы «продолжением» партии, лишь адаптируя официальную идеологию и политику с учетом профессии, особенностей возраста, пола, специфики деятельности различных слоев населения.

Точно так же как единственной партией в стране была ВКП(б), в профессиональном движении была монополия огосударствленных профсоюзов, в молодежном движении — ВЛКСМ, в детском — пионерской организации и т. д.

Все это вело, естественно, к унификации общественной жизни.

Репрессии. Наряду с идеологическими учреждениями тоталитарный режим имел и другую надежную опору — систему карательных органов для преследования инакомыслящих.

30-е гг. стали едва ли не самой кровавой страницей в отечественной истории последних столетий.

В начале 30-х гг. прошли последние политические процессы над прежними оппонентами большевиков — бывшими меньшевиками и эсерами. Почти все они были расстреляны или отправлены в тюрьмы и лагеря.

В конце 20-х гг. «шахтинское дело» послужило сигналом для развертывания борьбы с «вредителями» из числа научно-технической интеллигенции во всех отраслях народного хозяйства. С начала 1930 г. развернулась массовая репрессивная кампания против кулачества и середняков.

Дискуссии в партии прежних лет были объявлены борьбой Сталина против «антипартийных уклонов», а их участники осуждены. Многие из них погибли.

В 1936 г. состоялся первый из крупнейших московских процессов над лидерами внутрипартийной оппозиции. На скамье подсудимых были ближайшие соратники Ленина — Г. Зиновьев, Л. Каменев и др. Их обвиняли не только в убийстве 1 декабря 1934 г. члена Политбюро ЦК и секретаря ЦК и Лениградского обкома ВКП(б) С. Кирова, но и в попытках убить Сталина и его ближайших соратников, а также свергнуть советскую власть. Прокурор А. Вышинский в заключительном слове заявил: «Взбесившихся собак я требую расстрелять — всех до одного!» Суд удовлетворил это требование.

С ноября 1934 г. стали действовать для вынесения приговоров по делам «врагов народа» и членов их семей внесудебные органы — так называемые особые совещания (из 2—3 человек), отправившие в лагеря и на смерть многие тысячи советских людей.

С декабря 1934 г. был введен «упрощенный порядок» рассмотрения дел «врагов народа», по которому следствие должно было закончить свою работу в течение десяти дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемым за сутки до суда, дела слушались без участия сторон, а просьбы о помиловании запрещались.

В 1937 г. состоялся второй процесс, в ходе которого была осуждена еще одна группа лидеров «ленинской гвардии». В том же году была репрессирована большая группа высших офицеров во главе с маршалом М. Тухачевским.

В марте 1938 г. были расстреляны бывший глава правительства А. Рыков и «любимец партии» Н. Бухарин.

Каждый из таких процессов вел к раскручиванию маховика репрессий для десятков тысяч людей, прежде всего для родственников и знакомых, сослуживцев и соседей по дому репрессированных.

Только в высшем руководстве армии были уничтожены:

из 5 маршалов — 3;

из 5 командармов I ранга — 3;

из 10 командармов II ранга — 10;

из 57 командиров корпусов — 50;

из 186 комдивов — 154;

из 16 армейских комиссаров I и II ранга — 16;

из 26 корпусных комиссаров — 25;

из 64 дивизионных комиссаров — 58;

из 456 командиров полков—401.

Вслед за ними были репрессированы 40 тыс. офицеров Красной Армии.

Тогда же был создан секретный отдел в НКВД, занимавшийся уничтожением политических противников власти, оказавшихся за рубежом. В августе 1940 г. по приказу Сталина был убит Л. Троцкий. Жертвами сталинского режима стали многие деятели «белого» движения, монархической эмиграции, невозвращенцы из числа резидентов за рубежом.

В тюрьмах не хватало свободных мест. Начала формироваться широкая сеть концентрационных лагерей. Со второй половины 30-х гг. аресту и суду подвергались не только политические оппоненты власти, но и «потенциальные» враги, которых судили не за конкретные действия, а за потенциальную опасность для режима. Такая «мера социальной защиты» вела к «срезанию» целых слоев общества.

Быстро почувствовав экономическую выгоду от бесплатного труда заключенных, власть начинает формировать целую индустрию, основанную на его применении. Одной из главных социальных функций «большого террора» было стремление обеспечить не только политическую лояльность, но и высокую производственную дисциплину членов общества. С 1939 г. в концлагеря, кроме политических заключенных, стали направлять нарушителей трудовой дисциплины на производстве.

Террор должен был стать достаточно убедительным, чтобы работала вся система внеэкономического принуждения.

По официальным данным, в 1930—1953 гг. по обвинению в контрреволюционной, антигосударственной деятельности были вынесены осуждающие приговоры в отношении 3778234 человек, в том числе 786 098 — смертных. По другим данным, только в 1930—1941 гг. было репрессировано до 20 млн. «врагов народа».