Джаз - буржуазная музыка.

Буржуазность и джаз, именно в таком порядке. Джаз как следствие и воплощение буржуазности. Джаз как апологетика буржуазной философии, как бы странно это не звучало. Джаз как символ развитого капитализма и саунтрек транснациональной глобализации. Музыка, озвучившая век джаза по всему диапазону буржуазного общества - от дешёвых баров для дауншифтеров поневоле эпохи Великой Депрессии до вечеринок в стиле Великого Гэтсби.

«Джаз - музыка толстых». Даже у самых интеллектуально девственных слушателей эта фраза вызывает отклик - да, да, «толстый фраер на рояле нам играет, девочки танцуют и пижоны поправляют свой..». Это из А.Розенбаума, классика не подцензурной песни, кто не слышал. Отметим, кстати, что в этом сегменте культуры джаз всегда ассоциировался с роскошными ресторанами, шик-модерном и вообще со сладкой жизнью. Вероятно, не так много людей из читающих этот текст слушает золотой фонд блатной песни, мы же выше этого.. Но, думается, ещё меньшее количество читало первоисточник крылатой фразы и знает, что на самом деле имел в виду наш усатый птицерайтер, опубликовав в «Правде» статью «О музыке толстых» в 1928 году. В ней АМГ исторгал свою неизбывную ненависть к капиталистам-буржуям, пьющим кровь трудового народа. Впрочем, ко времени написания они переключились на совсем другие напитки, к которым и прилагалась джазовая музыка и танцы, вызвавшие приступ гнева великого писателя, родившего из своего богатого воображения вполне зубодробительные эпитеты, отказывающие представителю деятельного класса не только в эстетическом вкусе, но и в существовании души как таковой. Это, впрочем, вообще свойственно было большевикам - «расчеловечивание» как необходимое условие лёгкого истребления данного класса в процессе мировой революции.

Кто эти люди? - как было написано на избирательном щите в одном из сибирских городов прошлой осенью. Кто этот американский деловой человек, то есть человек «удачно улаженного дела, какое обычно ассоциируется с порядком и буржуазией». (Ромэн Гари «Пляска Чингиз-хаима»). Это жёсткие прагматики, державшие себя в форме во всех смыслах - физической, психологической, интеллектуальной, иначе конкуренции не выдержать. Как презрительно наш глашатай пролетариата говорит о них - толстых, заплывших жиром, имитирующих половой акт во время танца, относящихся к жешщине как к товару, разменной монете (как тут не вспомнить нашу «Бесприданницу»). Не тех ли толстяков нарисовало его воображение, что потом перекочевали на страницы юмора под пером карикатуристов, храбрых обличителей чужих нравов? Наверняка, такие тоже были - дородные дяди в ладно скроеных костюмах - но ведь с появлением массового производства и массового дизайна и коренастый пролетариат стал потихоньку обуржуазиваться - покупать мебель, технику, а то и дома? Общим местом стал тот факт, что противопоставление «буржуазия-пролетариат» после Первой мировой войны потеряло в Штатах актуальность. Правда и в том, у низового пролетариата и селян был свой «джаз» - народные песни, музыка дешёвых кабаре, а на селе - хокум, кантри и блюз. И всё же джаз - это «звуки города» - так называлась первая сугубо научная книга о рок-н-ролле, но это же можно сказать и кричаще вульгарной музыке середины двадцатых, этом дешёвом дезодоранте, маскирующем звуковой смрад, издаваемый мегаполисом.

И тут приходит догадка - а не пресловутый ли средний класс это был, что принял как свою эту новую эстетику? Появившись в городской среде 20-х, новая музыка обрела своих верных ценителей во многом именно в этой среде молодых образованных спецов, работавших в производстве, офисах, рекламе, менеджеров, мелких чиновников. Это были люди в большой степени циничные, жёсткие, часто алчные, но в любом случае независимые, в том числе и от консервативных взглядов своих родителей. Это были наследники рисковых экспериментаторов, бросивших вызов традиционному обществу вечного подчинения, сословной спеси и патернализма, идеалисты особого склада, стремившиеся перестроить не человеческую природу, а материальный мир вокруг себя, создать более удобную для жизнедеятельности человека среду, рассчитывая при этом и пожить в ней самим, и дивиденты тоже извлечь. Именно эти люди двигали вперёд промышленность и технологии, создавали среди прочего индустрии грамзаписи, кино, издательского дела, строили небоскрёбы и метро, так восхищавшие заезжих пролетарских писателей и поэтов. Недаром крупнейший изобретатеть Эдисон был одновременно и бизнесменом, смертельной хваткой державший свои патенты. Именно отсюда традиционноое отождествление джаза именно с буржуа, проводящих свой досуг под аккомпанемент синкопированной музыки, то отрываясь на танцполе, то переводя дух за столиком - один-два крупных, три-четыре мелких, по Жванецкому.

Советские идеологи на протяжении всех семи десятилетий коммунистической диктатуры нюхом чувствовали в джазе дух капитализма, ценностей равноправия (а что ярче может эти ценности воплотить, чем коллективная импровизация ново-орлеанского ансамбля или изысканная перекличка инструментов малого состава под виртуозными пальцами профессионалов?) и свободы, за которой и идут в джаз амбициозные молодые музыканты, а восторженные поклонники выкладывают свои кровные за возможность сорока минут лихого полёта-твоей-души-не-вставая-с- дивана. Именно за это джаз любили простые граждане в тоталитарных странах, и ненавидели их растленные верхи, чьё лукавство было неизменным трюком в информационной войне с Западом, и заслуженное материальное процветание джазовых звёзд неизменно ставило на них клеймо продажности. Но только ли эти везунчики мыслили и действовали как заправские буржуа? Отнюдь нет - соединение в одном человеке музыканта и бизнесмена, организатора - довольно частое явление в истории джаза, не говоря уж про сегодняшний день, когда каждый сам себе антерпренёр. Как сказал один деятель когда-то - дело америки это делать бизнес. Честно, не правда ли? Как известно, джаз это музыка как раз честная и иногда открыто навязчивая (особенно в Америке), но всегда отдающая себе отчет в том, что она пусть небольшая и яркая полная цветов поляна, но лишь часть огромного поля шоу-бизнеса, даже если витающий в эмпиреях музыкант делает вид, что не признаёт это.

Но даже такой артист старается не лгать себе, и знает, пускай интуитивно, великий принцин Людвига фон Мизеса - единственный критерий твоей значимости, профессионализма и усилий - это деньги, которые другие люди платят за твой продукт любого сорта. Или платят фонды или государство, но в конечном итоге, всё равно люди. В это смысле джаз всегда был и остаётся искусством буржуазным - музыкой сильных эмоций, высоко техничной, ищущей и находящей своего слушателя и владеющей технологиями выживания, фандрайзинга, то бишь поиска и нахождения деньги на своё существование, особенно в трудных условиях кризисов. Джазист обязательно должен любить деньги - будь-то на покупку хорошего инструмента или костюма с иголочки (это входит в профессиональный джентльменский набор) именно потому, что он любит жизнь, которая для него состоит не только из музыки, но и необходимости содержать себя на должном финансовом уровне, а дальше - кругами - жену, детей, группу, оркестр, студию звукозаписи. Да, да, количество джазменов, открывших свои студии, не говоря уже о ресторанах, барах, антерпренёрских агентствах, джазовых фестивалях, мастерских по ремонту инструментов и прочих биснес-проектах, намного больше, чем можно было бы подумать. Зарабатывать благодаря талантам, связанным с любимым делом, будь то частное преподавание или неизбежные в жизни любого артиста «халтуры», а затем жить по этим средствам, ни на кого не оглядываясь - хорошая идея. А плохая, что джазу все должны, прежде всего государство в лице культурных институций (должны финансировать) и слушатели в лице немногочисленных ценителей «высокой культуры», сумевшие дорасти до восприятия её (должны любить), приводит к провисанию основных струн джазового тела - предприимчивости и адаптивности, которые так явственны в игре знающих себе цену мастеров, а также и потере живительных связей с средой, где есть гамбургский счёт - цифра в расчётной ведомости и профессиональная репутация.

Родившись в самой буржуазно ориентированной стране, джаз всегда был и остаётся музыкой, заточенной этим стилем жизни, где риск и возможное затем шампанское всегда предусматривали настойчивость в достижении цели, пусть и в нон-конформисткой упаковке. Копьё такого художественного высказывания целится в самое сердце истеблишмента, а попадает в хит-парады. Протест продаётся, попробуйте с этим поспорить.

Так что прав Алексей Максимыч, сладкий ты наш. Джаз - музыка толстых, то бишь здоровых, домовитых, по русским понятиям, людей.