Не надо слов

Джен Алессандр

Так бывает, временами предоставленный выбор не устраивает тебя никоим образом. Так случается, чтосудьба вносит в ход событий коррективы, не интересуясь мнениями и не слушая возражений.

Алина всегда твёрдо верила, что она и только она является хозяйкой своей судьбы, что лишь она вправе решать, кого в свою жизнь впускать, а кого из неё вычёркивать. Но так уж вышло, что мужчина, которым она всерьёз увлеклась – худшая кандидатура на роль того, кто всегда будет рядом. И не потому, что непостоянен, а девушки готовы сменять друг друга в его постели хоть каждую ночь. Просто иногда действия намного красноречивее любых слов, а врождённое упрямство вместе с принципами – хуже самых злейших врагов.

За помощь в редактировании текста спасибо RozMary.

Обложка от Juliette.

-1-

У меня не выходит из головы мысль о том, что чем старше мы становимся, тем тяжелее нам взглянуть на жизнь с беззаботной лёгкостью. Помню, в семнадцать лет я не понимала, почему окружающие меня взрослые самостоятельные люди стонут от того, как тяжела жизнь. Мне казалось, что я могу всё, что мечты вершат и определяют судьбы и что сдаются только слабаки. Когда я училась на четвёртом курсе, у нас вела дисциплину преподавательница, читавшая нам на первом. Она всё говорила, как мы изменились за прошедшее время, а потом поинтересовалась, о чём же мы теперь мечтаем. Мои губы скривились тогда в презрительной усмешке, а в голове возникла только одна мысль: «У меня нет времени на грёзы». И, действительно, с каждым годом мои глаза открывались шире, окружающий мир всё больше погружал меня в свои серые бытовые проблемы, и их груз с каждым разом давил всё сильнее, прижимая своим весом к земле легкость и безоблачность фантазий юной мечтательницы.

Хотя в большинстве я даже тогда была права. Мы действительно можем всё. Просто надо ожесточиться и забыть о существовании других людей с их наиболее «верными» и «правильными» мнениями. И мечты в каком-то смысле вершат наши судьбы. А как только закончат своё «вершение», разбивают розовые очки и - та-дам! – а реальная картинка-то отличается от показанного ранее. И, наконец, сдаются не только слабаки, но и те, кому борьба надоела. В моём случае, можно сказать, я бороться и не начинала. Было бы за что. Точнее, за кого. Тогда мне казалось, что это одноразовое явление и продолжения не последует. Я, честно говоря, так думала и до сегодняшнего дня, пока…

- Вам плохо?

- Что?

Я перевела взгляд на пожилую женщину в белом медицинском халате, сидевшую напротив за столом и внимательно всматривавшуюся в моё лицо.

– Аа… нет. Всё нормально. Спасибо.

- Вы вдруг побледнели.

- Задумалась.

- Отец ребенка будет вам помогать?

Губы растянулись в легкой улыбке. Помогать? Вы серьёзно? Знала бы эта милая женщина, как вышло, что я сейчас сижу и беседую с нейо его ребёнке, она бы не спрашивала.

- Конечно, -солгала я не раздумывая. – Уверена, он будет рад. Вообще-то, мы не планировали детей так скоро, но…

Я их вообще не планировала. Ни детей, ни семью, ни брак.Одиночка по жизни, что тут ещё скажешь?

- Дети – это прекрасно, поверьте.

Верю. Дети – радость нашей жизни. Вот так расслабишься один раз и радуешься потом до конца своих дней.

- Да, конечно.

- Если нет никаких вопросов, то жду вас через месяц. Будут жалобы, приходите раньше.

- Обязательно, - снова лёгкая улыбка на губах. – Спасибо. До свидания.

Я забрала сумочку и вышла в коридор.

- Заходить можно? - спросила меня женщина лет сорока, сидевшая следующая в очереди. Я подняла глаза и машинально кивнула.

Вот так сюрприз! Мама родная, и что мне теперь с этим делать?

Я решила обдумать всё вечером, когда приеду домой. Взвесить все «за», «против» и решить, что делать с подобной новостью. Насчёт своих материнских инстинктов я иллюзий не испытывала. Эгоистка по характеру, не умею ущемлять свои интересы. Какая из меня на хрен мать? Но, забегая наперёд, если всё же я решу оставить ребёнка, надеюсь, что он не возьмёт ничего от своего отца. В противном случае мне придётся удушить малыша сразу в колыбели. Ещё одного кобеля нашему прекрасному миру я дарить не хочу. И без меня отыскиваются желающие.

Находясь в таком расположении духа, я припарковалась у дома и, выключив мотор, вытащила ключи из зажигания. Лучи вечернего солнца пробивались сквозь переднее стекло и слепили меня. Через несколько часов на город опустятся сумерки. Я потянулась за сумочкой, вышла из авто и направилась к багажнику, чтобы забрать пакеты с продуктами. Вот тут я его и заметила. И замерла.

Да не может быть! Ну что сегодня за день такой, а?

Я прошла мимо и открыла багажник.

- Даже не поздороваешься? - послышался позади мужскойнасмешливый голос.

- Привет, - не оборачиваясь, бросила я, доставая сумки.

- Лин, что за детский сад? Я звонил тебе. Абонент вечно недоступен.

- Неужели правда звонил? - не скрывая сарказма, поинтересовалась я и резко обернулась, чтобы увидеть его глаза. За два месяца он совсем не изменился. Остался таким же невероятно сексуальным, как я и помнила. Высокий, светловолосый, потрясающие светло-голубые глаза, спортивное телосложение, которое отлично подчеркивали тёмные джинсы, и белая футболка.

- Звонил.

- Обалдеть! - Я расцвела в псевдорадостной улыбке. – Кто бы мог подумать? А приехал зачем?

- А сама как думаешь?

- Я о тебе вообще не думаю, - грубо отрезала я. – И на будущее: если девушка не отвечает на звонки, она о тебе уже не помнит.

Мужчина негромко рассмеялся. И против воли по моему телу побежали мурашки. На короткое мгновение в сознании вспыхнули картинки наших постельных сцен. Так, не думать, не думать, не думать! Я не сексуально озабоченная. Это всё гормоны!

- Какая ты неприветливая, Алина.

- К девушке своей езжай. Она, небось, будет поласковее. - В сердце кольнуло при упоминании Дины.

- Мы расстались.

Сукин же ты сын!

- Что, не удалось меня крайней выставить? Бедный несчастный Влад и подружка-нимфоманка. По-моему, ничего так версия.

- Лина…

Я выдохнула, катастрофически быстро теряя спокойствие, и слегка опёрлась спиной на всё ещё открытый багажник.

- Говори, зачем приехал, и катись на все четыре стороны.

- Тебя хотел увидеть, - произнес Влад твердо и спокойно.

- А что же ждал так долго? В разгар отпусков возрастает спрос на ни к чему не обязывающий трах?

Он снова рассмеялся и шагнул ко мне.

- Я вообще-то в командировке был. Только вчера приехал. Звонил тебе, но, как я понимаю, в чёрный список твоего телефона добавился ещё один номер.

- Какой догадливый мальчик! – улыбнулась я. – Да, тебя не проведёшь. Секс, конечно, был хорош, но продолжения я не планирую, поэтому…

- Лина… - Влад приблизился ко мне, его пальцы перехватили мои, нежно лаская. – Зачем ты так? Да, с Диной вышло некрасиво, но…

Я почувствовала, что задыхаюсь. Вот же мразь!

- Некрасиво – это, когда все вокруг говорят, какой кобель мой друг, а я не верю, потому что он мне клянется достать звезду с небес. И вот однажды я прихожу домой раньше времени и вижу, как он раздвигает ноги какой-то сучке в нашей квартире. Вот это некрасиво. А когда девушка спит с женихом подруги – это по-другому называется.

- Я не собирался на ней жениться. Мы даже не говорили об этом.

- Я рада за тебя, - сухо подытожила я, отталкивая от себя.

- Малыш, не надо. Ты же не такая…

Влад попытался меня усмирить, приобняв.

Его ладони скользнули по животу, и меня словно током ударило.

-Убери руки! - рявкнула я так, что прохожие обернулись. – И никогда, больше никогда, не прикасайся ко мне. Не звони мне, и адрес этот забудь. Я не собираюсь спать с тобой и дальше. Желающие найдутся и без меня, плакать по данному поводу не буду.

- Так значит, да?

- Ага, - согласилась я, вынимая пакеты и, наконец, захлопывая багажник.

- Давай помогу.

- Спасибо, сама справлюсь.

- Значит, видеть ты меня больше не хочешь?

- Я вообще тебя не хочу. Чао!

Нажав кнопку на пульте сигнализации, я направилась к дому, уже не слыша, как Влад произнес чуть слышно:

- Ну, это мы ещё посмотрим.

***

Наконец я осталась одна. Сумрак за окном сгустился, а вместе с ним появились и смешки, пьяные и не очень, доносящиеся из открытых нараспашку окон. По телевизору показывали какую-то мелодраму. Я сделала тише звук, улеглась на диване поудобней, положила голову на подлокотник и закрыла глаза.

Итак, начнём. Я одна – случайные и недолговременные связи не в счёт - имею хорошо оплачиваемую работу, есть опыт общения с детьми. Алька, моя племянница – не ребёнок, а просто ангел. Но я даже не имею понятия, как сестра её воспитывает. У меня самая лучшая роль на свете – любящей тётки. Прихожу, всячески балую, иногда забираю к себе, чтобы сладкие голубки могли побыть вдвоём, но… воспитывать я не умею, будем честны.

Дальше. Сейчас на работе моя прерогатива - карьерный рост. Будет ли такое счастье доступно после декрета и с ребёнком на руках? Сомнительно. Ещё и профессиональные навыки позабудутся и потребуют обновления.

Нужен ли мне вообще ребёнок? Я открыла глаза и с внезапно навалившимся отчаянием приподнялась на локтях и взглянула на плоский живот. Эй, ты там! Хрупкая зародившаяся жизнь! Ты зачем выбрала меня своей матерью (я где-то читала, что дети, ещё прибывая на небе, сами выбирают себе родителей)? Я не умею заботиться о ком-то, кроме себя, слышишь? И вряд ли научусь. Если ты сделала выбор в пользу меня после показанных моментов с Алей, то знай, тебя нагло обманули. Всё это неправда. А что насчёт отца? Ты зачем себе отца такого выбрала? Да какой из Влада, по сути, отец? Если ты родишься, как я тебе смогу объяснить, что этого сукиного… не очень хорошего человека нет рядом, потому что он где-то развлекается со своей очередной девочкой на ночь? Хотя кто бы говорил. Я сама недавно была такой девочкой. Но меня это устраивало. И я тебя не планировала. Я получила то, что хотела. Сделка окончена. Всем спасибо и до свидания.

Я тихонько застонала и снова улеглась.

Меня грызли сомнения. С одной стороны, я не хотела менять и подстраивать свою жизнь под ребёнка. Я боялась материнства, потому что не была для него создана. Я никогда не стремилась обзавестись семейным гнёздышком, стать хранительницей домашнего очага, хлопотать и сдувать пылинки с какого-то мужика, который будет приходить домой с работы, требовать, чтобы его накормили, постирали грязные носки, а после в постели поработали ртом, оттачивая технику минета. Меня тошнило от подобной перспективы. Я ненавидела это всей душой, но ещё больше ненавидела, когда на меня недоумевающе смотрели подруги и спрашивали: «А разве тебе не хочется семьи?». Вот, представьте себе, нет! Не имею ничего против тех, кто желает подобного. Но в моей голове эта картинка вышла скорее отталкивающей, чем притягательной. Поэтому я никогда не стремилась к постоянству. Был ли ребёнок предпосылкой к нему?

С другой стороны, какая вероятность того, что, если сделать аборт, через какое-то время я пожалею о своём решении? Что, если возникнет много проблем с зачатием после? Так, стоп! Я поняла, что окончательно ударилась в панику. Встала и начала ходить по комнате. С чего я взяла, что вообще захочу детей? Мне вон уже двадцать пять стукнуло и ничего. Биологические часы заткнулись и боятся даже пискнуть о чём-то, чтобы не получить по первое число. Вполне вероятно, в будущем такая положительная динамика сохранится. Я замерла в нерешительности, затем направилась в спальню. Щёлкнула выключателем над прикроватной тумбочкойи лихорадочно оглядела помещение в поисках телефона. Обнаружила его оставленным на столике для макияжа, подошла и судорожно начала нажимать кнопки. Затем замерла, с острым сожалением осознавая, чей номер набираю, и выключила трубку. На лице появилась грустная улыбка. Надо же. Уже несколько месяцев, как она вычеркнула меня из своей жизни, а я до сих пор на автомате бросаюсь первым делом звонить Динке.

Внезапно всхлипнув, я опустилась на неразобранную постель. Дина – моя лучшая подруга ещё с младшей школы. Сколько мы пережили с ней вместе, и вот вдруг… Мне было тошно от сознания того, как глубоко я вонзила нож ей в спину. Ей, бывшей мне второй родной сестрой. Я вспомнила, сколько раз мы ночевали друг у друга, какую разгромную вечеринку устроили по поводу окончания университета и как праздновали то, что я съехала от сестры в собственное жильё. Да, набрались мы тогда в хлам. Ещё я помнила, как Дина утирала мне слезы и просидела со мной ночь напролёт, когда я потеряла девственность с каким-то придурком в средней школе и до утра ныла о том, как ужасно всё было. И как таким можно заниматься вообще. Сейчас это казалось смешным, но тогда первый не очень удачный и болезненный опыт стал для меня своеобразным концом света. И Дина переживала его, как свой. Верная, надёжная, лучшая.

Нет! Я не могу. Ребёнок – очередное напоминание о том, как подло я её предала. А если он ещё и на Влада похожим родится… Она же возненавидит малыша, так же, как и меня. Перенесёт на него – результат наших кратковременных отношений с Деминовым – часть своей обиды и неприязни. Разве дети такого заслуживают? Нет. Аборт. И точка. Нет ребёнка – нет многих проблем.

Я встала и медленно подошла к зеркалу в полный рост. Задрала домашнюю футболку и взглянула на живот. Плоский, подкачанный, словно и нет там никого. Простишь ли ты меня за то, что я подписала тебе приговор? Рука против воли потянулась туда, к месту, где «жил» мой ребёнок, и осторожно коснулась тёплой кожи. Сомнения во мне поднялись вновь. Что, если родить его для себя? Умирать в одиночестве совсем не хотелось. Да, может, и Юля не даст родной сестре ребёнка загробить?

Ну что за?.. Я со стоном отвернулась и на секундочку позволила себе представить, каким бы он мог быть. Наверняка, красивым. Влада точно уродом назвать сложно (ну, разве что моральным), да и я не дурнушка. Средней комплекции, рост под метр семьдесят, неплохая грудь, тонкая талия, подтянутый живот. Тёмно-каштановые волосы, обрамляющие слегка вытянутое лицо, карие глаза, иногда почти чёрные, аккуратный нос…

Господи, о чём я думаю? А, главное, зачем?

Я не смогу.

Я не хочу.

Аборт.

И точка.

***

Приглашение навестить Юлю возникло спонтанно. Она позвонила, когда я собиралась ехать в клинику, чтобы уточнитьдетали с врачом и назначить день операции. О своём решении я больше не думала. Просто вцепилась в него, как утопающий, боясь, что могу передумать и попасть в пучину раздирающих меня сомнений.

Сестра радушно встретила меня, мы подурачились с Алей, а затем, уложив её спать, сели пить чай.

- Ты какая-то странная, - заметила Юля, откусывая кусочек кекса, и пододвинула ко мне ближе вазочку. Я отрицательно покачала головой, боясь, что тошнота нагрянет в любую минуту, и сделала глоток чая.

- И в чём же я странная? - улыбка сама по себе расползлась по лицу.

- Тихая, словно в своих мыслях. На работе всё нормально?

- А разве не видно? Я ограбила банк. Теперь думаю, как незаметно пробраться за границу. Тебе, кстати, деньжат не подкинуть?

- Очень смешно, - оценила она мой юмор. – Молодец, Алина, сострила. Только я сестра твоя, не забыла? Что стряслось?

- Ничего, полный порядок.

Я попыталась отвернуться, чем, конечно же, выдала себя.

- Эй!

Юлина рука мягко коснулась моего подбородка.

– Мне ты можешь рассказать что угодно. Это опять из-за Дины, да?

Я дёрнулась от имени подруги, словно меня током ударило.

- Откуда ты знаешь?

- А то, что у нас общие знакомые, ничего? - грустно улыбнулась сестра. – Не отгораживайся от меня, Аль. Я всегда буду на твоей стороне.

Что-то внутри дрогнуло. Она не называла меня Алей очень давно, с тех пор, как мы ещё были детьми. А потом, когда выросли, «Аля» звучало по-детски, и мы перешли на уже привычное для меня «Лина». А позже родилась Алька, и детское сокращение ей досталось от меня, так же, собственно, как и имя. Я ругалась, конечно. Ведь в честь кого-то детей называть нельзя, чтобы не повторить судьбу человека. Такого для малышки я точно не хотела. А Юля отмахивалась, говорила, что по-другому назвать дочку они не могли, ведь если бы не я, то непонятно ещё, что бы с ребёнком было. Когда у Юли воды отошли, мы застряли во время ужасного потопа на даче, за городом. Ни выехать, ни заехать – дороги размыло за несчастные полчаса. Повезло, что нашим новым соседом оказался врач, о чём он вскользь упомянул при знакомстве. Конечно, не акушерка, но лучше, чем ничего. В общем, вот так и вышло.

- Я беременна, - внезапно выдохнула я и тут же прикусила язык. Во мне начали бороться желание всё рассказать и потребность оставить решение своих ошибок при себе.

- Что? - Лицо Юли вытянулось.

Ага, у меня бы тоже вытянулось. Только вряд ли это что-то изменит.

- Я сделаю аборт. И всё разрешится, - скороговоркой протараторила я и приподняла уголки губ.

- Так. Стоп! Не тарабань! Давай медленно и по-русски. Ты уверена?

- Ты бы только знала, насколько.

- Ладно. С малышом всё нормально?

Вопрос застал меня врасплох. Я с удивлением взглянула на неё.

- Я не знаю. Наверное. Зачем ты это спрашиваешь?

- А зачем ты собралась на аборт?

- Юля! - мой голос зазвенел от возмущения. – Ты в своём уме?

- Не ори. Дочку мне разбудишь, - шикнула сестра.

- Прости. Ты в своём уме? – уже тише прошипела я. – Куда мне ещё и ребёнка?

- А что его отец по этому поводу думает? Он знает?

- Только не надо об отце, ладно?

- Лина, так нельзя. Он же живой. В чём кроха перед тобой виноват?

- Не надо этого. Я прошу тебя! Давай поставим вопрос по-другому: в чём я буду виновата перед этим крохой, когда рожу его и загроблю ему жизнь?

- Алька, зачем ты так? Из тебя выйдет хорошая мать. То, что ты переживаешь, это уже доказывает.

- Не надо…

- А отец малыша…

- Юля, прекрати!

- Аль…

Сестра потянулась ко мне, чтобы обнять, руки ласково коснулись моего живота. Вспышкой молнии в памяти пронеслись пальцы Влада, прикасающиеся к животу вчера вечером, его губы, целующие…

Со злостью и силой, которых я от себя не ожидала, я оттолкнула руку сестры.

- Не надо, я прошу тебя! Никому лучше от этого не станет! Он ничего ему даст. Это всё только усугубит. Он - парень Дины, - всхлипнула я внезапно и приглушенно зарыдала. – Я не знала, - хрипло шептала я, окунаясь в тёплые Юлькины объятия. Непреодолимое желание спрятаться в них навсегда усиливалось с каждым новым мгновением. – Я ничего не знала. Честное слово… О Господи…

- Тише-тише. Я тебе верю. Я всё понимаю. Тише, Аль.

Но чем больше сестра пыталась меня успокоить, тем сильнее хотелось плакать. Я не ожидала от себя подобной истерики. Терпеть не могу людей, не умеющих держать себя в руках. Но меня словно прорвало. Поэтому следующие полчаса мы провели в относительной тишине, которая прерывалась моими всхлипами. А потом я поняла, что не могу. Не могу его убить. Хочу выбрать самый лёгкий путь решения проблемы, но не могу на него решиться.

-2-

«Я тебя вообще не хочу», - резкий холодный тон. Почти безразличный, если бы не злые нотки, проскальзывающие в голосе. Вся такая неприступная и строгая снаружи, но мужчиназнал, насколько это не соответствует действительности.

Влад скучал. Как ни странно, но факт. Его тянуло к Лине. Он хотел продолжения того, что между ними было. Деминов жаждал её. Иногда даже настораживало, с какой силой он желал снова обладать ею.

По своей натуре Влад был свободным человеком. Он, как, впрочем, и многие мужчины, не терпел ограничений, ненавидел, когда женщины ставили ему ультиматумы, и всегда решал сам, когда и кому сказать «Прощай». Лина была чем-то похожа на него в этом отношении. И это сразу его зацепило, хотя ветреных девушек он не любил так же, как и тех, кто пытался к себе привязать. Если не сильнее.

Они оба знали, на что шли. Но он никогда не мог подумать, что два месяца вдали от неё станут такими. Возможно, дело в том, что расстались они раньше, чем он успел наиграться? Да ещё и командировка эта чёртова…

Да, Влад понимал, что Линебыло неприятно узнать о той, второй, которая, для полного счастья, ещё оказалась и её подругой. Но, мать вашу, они взрослые люди! И Алина прекрасно понимала, что он из себя представляет, когда всё закрутилось. Её обида пройдёт. Они все рано или поздно прощают. Он убедит её в том, что сложившаяся ситуация –печальная, с её точки зрения, но жизнь на этом не останавливается. Он вернёт её. Ведь пока ещё не готов отпустить.

***

Вот что бывает, если давать слабину. Пожалуйста. Результат на лицо. Едва я приняла решение сохранить ребёнка, как началось. Словно он почувствовал себя в безопасности и решил отыграться на мне за тот короткий период времени, когда всё висело на волоске.

О Господи, ну за что мне это? Я едва успела подобрать дрожащими пальцами волосы, как меня стошнило. Мама, роди меня обратно! Пожалуйста! Желудок сжимался от бесполезных попыток избавиться от того, чего там уже в принципе нет. Казалось, я умираю, стоя на коленях в ванной комнате. Так хреново мне ещё не было. Никогда. Разве что во время сильного похмелья. Но ведь то за дело! Ну, Влад, сволочь, попадись мне только…

Новый спазм сотряс тело, но результата, естественно, не последовало. Я просидела в абсолютной тишине, сдерживая неровное дыхание и боясь пошевелиться, наверное, минут пять. Прислушалась к внутренним ощущениям. Незапланированных рецидивов вроде быбольше не намечалось.

Я осторожно поднялась с колен, дотянулась до умывальника и набрала в ладони холодной воды. Кое-как приведя себя в порядок, взглянула на отражение в зеркале. Оттуда на меня смотрела девушка, бледная как полотно. Да ещё к тому же по белой ткани блузки расплылось уродливое пятно от кофе, который я на себя перевернула. И с которого, кстати, всё и началось.

Я еле слышно выругалась, содрала с себя испорченную одежду и двинулась в комнату.

- Ну, знаешь ли, мы так не договаривались, - обращаясь к ребёнку, возмутилась я. - Ты, значит, со мной такое вытворяешь, а я тебя потом люби и на руках носи? Неравноценная сделка.

Я едва успела распахнуть дверцы шкафа, чтобы найти себе что-то на замену, как на столе зазвонил телефон. Я вздрогнула, бросилась к мобильному и ответила.

- Алина Александровна, где тебя, мать твою, носит, а? - прорычал мне мужской голос из трубки. – Клиенты тут через полчаса должны быть. Ты вообще охренела? Думаешь, они тебя будут ждать вместе с Ярославом?

- Я уже еду. Еду уже. Не ори так! - лихорадочно перебирая одежду, рыкнула я в ответ. – У меня есть уважительная причина.

- Любимый хомячок окочурился? - ехидно уточнил Артём.

- Это ты у меня окочуришься, Тёма, понял? Не отвлекай меня.

Я сдернула с вешалки платье строгого покроя и захлопнула шкаф.

- Это что за звук сейчас был? - подозрительно поинтересовался мой собеседник. – Ты ещё дома?

- Я же сказала, еду. Всё, давай, пока. Некогда мне, - стаскивая с себя юбку-карандаш, ответила я.

- Ну, раз так, то не вздумай ехать через центр. Там километровая пробка. Дорога перекрыта. С утра авария случилась.

- Обязательно. Давай, Тём.

Он отключился, а я, поспешно натянув на себя платье, установила новый рекорд бега на каблуках по лестнице. Уложилась ровно в двадцать минут. Благо, до работы было недалеко.

- Я тут. Всем доброе утро! Я здесь!

Я затормозила лишь потому, что буквально врезалась в свой рабочий стол. Чертыхнулась от боли, прострелившей бедро, и выдохнула.

- Ты маньячка, Любимова, ты в курсе?

- Ну, так и не подходи близко, а то наброшусь, - парировала я, оборачиваясь. – Ярослав где?

- У себя в кабинете. Уже ждёт тебя. Кофейку хочешь?

- Нет, спасибо, - поспешно отказалась я и на всякий случай отступила на пару шагов назад. - Макеты в конференц-зале расставили?

- Расставили. И за что тебе только деньги платят? Всю работу за тебя делаю, - ухмыльнулся Артём беззлобно. Вот же зараза!

- Завидуй молча, друг мой. Потому как вслух такое делать некрасиво.

- Будешь так продолжать, нечему мне завидовать станет.

- Даже не мечтай, понял? Всё, я побежала.

Голос Артёма застал меня уже у выхода из кабинета:

- Ну, ты, если что, меня им посоветуй…

Вместо ответа я показала ему средний палец. Вслед мне донесся тихий смех Тёмы и ласковое «стерва». Подобная реакция всегда только поднимала мне настроение, поэтому в коридор я вышла, чувствуя себя прекрасно. Если не считать утреннего инцидента.

Мы познакомились с Артёмом, когда я пришла работать сюда сразу после окончания университета. Это была моя первая серьёзная работа среди нескончаемого потока мелких студенческих подработок. Работа бизнес-аналитика. О вакансии узнала случайно, к анализу меня тянуло ещё со времен обучения, и я подумала: «Почему бы и нет? Попытка - не пытка». Освоение в коллективе прошло, к моему великому облегчению, безболезненно. Да и сама работа мне нравилась. Правду говорят, когда любишь то, чем занимаешься, никаких денег не надо. Мы с Тёмой сразу же заприметили друг друга. Сначала были улыбки и шуточки, потом что-то, отдалённо похожее на серьёзный флирт, а затем мы одновременно поняли, что из нас такая же пара, как из наших политиков – нормальные политики, пусть простят меня народные избранники. Вот так и завязалась наша дружба. Довольно своеобразная. Романов мог совершенно спокойно высказать мне то, какая я непостоянная, и использовать при этом все нецензурные слова-синонимы, а я без зазрения совести обвиняла его в неизлечимом хроническом желании оприходовать всё, что хоть как-то похоже на симпатичную женщину. Но, несмотря на взаимные подколы, пошлые шутки и непрозрачные намёки, он был хорошим другом. Потому что я знала: если мне станет действительно херово, Артём будет тем, кто от меня не отвернётся.

А последние полгода в компании я провела в роли ведущего аналитика. Опять-таки, время и место выбрали меня сами. На одной из важных встреч мне пришлось подменить коллегу, которая заболела и явиться в офис не могла. Конечно, шеф, как и клиенты, поначалу были не в восторге, что перед ними предстала молодая девочка вместо опытной и съевшей пуд соли на аналитических исследованиях Анастасии Павловны. Но делать было нечего, заменить её некем, да и сама Анастасия Павловна меня просила. Знала, что справлюсь. В общем, к концу встречи я чётко осознавала: сегодня удача не просто повернулась ко мне лицом, она улыбнулась с ослепительностью голливудской звезды, да ещё и приобняла в придачу. Так в нашем полку специалистов, с которыми хотели работать заказчики, прибыло, чему я, конечно, не могла не радоваться.

Я постучала и, приоткрыв дверь, заглянула в кабинет шефа.

- Ярослав Андреевич, доброе утро.

Он поднял на меня глаза, медленно кивнул и задал только один вопрос:

- Всё готово?

- Да.

- Смотри, Алина Александровна, если всё пройдет хорошо, к твоим нынешним заслугам добавится новый бонус.

- Мотивируете? – не сдержала я улыбки.

- Напоминаю, что тебе, в случае чего, есть что терять, - отрезал шеф строго.

- Всё будет в лучшем виде, - пообещала я.

И встреча, действительно, прошла прекрасно. Ну, разве что меня пару раз чуть не стошнило на нашего гостя, прибывшего заключать контракт. Я мило улыбалась и молилась всем, кому только могла, чтобы этого не произошло. Да что, сегодня Международный день взбесившегося токсикоза?!

- Ну как? Подписали? - поинтересовался Артём, едва створки лифта за заказчиком закрылись.

Я обернулась и только кивнула, сдержанно улыбаясь, хотя хотелось выкинуть фортель, совсем не подходящий взрослому человеку.

- Лина! Прелесть ты моя! Молодец! Значит, сегодня праздновать? В клуб? Всем дружным коллективом? Иди сюда!

- Да, праздновать. В клуб. Согласна, - выдохнула я, и в этот момент Тёма подхватил меня и закружил по коридору.

Невероятно резкий запах его туалетной воды вместе с вертящейся вокруг меня обстановкой сделали своё дело. Уже знакомый ком подступил к горлу.

- Тём, Тем… поставь меня! Поставь, я сказала! Тёма!

Я с силой ударила его по плечу, с ужасом понимая, что его это может и не остановить. Вымахал же бугай. Но Артём, наконец, замер и отпустил меня. Я тут же сорвалась с места.

- Эй, ты чего?

***

Да, возможно, соглашаться на поход в клуб мне не стоило. Режим для беременных и всё такое. Но, во-первых, надо же мне устроить хоть какой-то прощальный вечер со своей свободой, раз уж нас теперь двое, и мне скоро ничего, кроме как шевелить пальцами на ногах, не напрягаясь, нельзя будет. И, во-вторых, военные действия, наконец-то, поутихли, и я почувствовала себя настолько счастливой, что просто не смогла отказаться от подобной радости. А, в-третьих, будет знать, как надо мной измываться с самого утра. Если что, я сразу предупреждала.

Мы завалились в клуб в разгар вечера, точнее, ближе к полуночи. Анастасия Павловна, конечно, отказалась, аргументировав всё тем, что дочку-подростка оставлять под честное слово дома одну до глубокой ночи – это подписать себе приговор. Поэтому сюда мы пришли в составе три на два. Трое девушек – я, Марина и Алеся – и двое мужчин – Артём и наш новичок Сашка. Музыка грохотала так, что закладывало уши. То и дело полумрак прорезали цветные лучи прожекторов, освещая заполненный до отказа танцпол, танцующих на отдельных возвышениях пиджеев, парочки и компании, расположившиеся на втором этаже подальше от толкотни.

Артём, будучи в русле событий и, как я подозревала, частым клиентом именно этого ночного клуба, уверенно дёрнул меня за руку, а за мной уже потянулись остальные, и начал пробиваться сквозь толпу. Для нас очень быстро отыскался столик, несмотря на то, что близился конец недели, и в четверг вечером желающих отдохнуть от рутины нашлось довольно много. Я плюхнулась на диванчик рядом с Тёмой и Мариной, но тут же поднялась, вызвавшись идти за напитками вместе с другом. Заказы посыпались со всех сторон, и мы, хохоча, покинули коллег. Вообще, доверять Артёму выпивку – себя не любить. Нет, ничего такого, просто лично я, зная его вечное желание пошутить, не могла быть уверена, что вместо классического «Секса на пляже» мне не намешают такого, что и слон отключится после третьей порции. Ну и вдобавок пить алкоголь сегодня – даже ради празднования - я не решилась. Всё-таки где-то во мне уже начала просыпаться ответственность за того, кого я ношу под сердцем. Медленно, неохотно, но всё же.

- Что будешь? – спросил меня Тёма, пытаясь перекричать музыку. – Джин-тоник? Дайкири? Или сразу водку?

Я улыбнулась, вспоминая наши кутежи. В прошлый раз мы собирались, когда удачную сделку закрыл Тёма. Ох, мама родная! Чего я тогда только не пила. И чего я только потом не видела!

- Можно «Секс на пляже»? Безалкогольный, пожалуйста, - обратилась я к бармену, подошедшему принимать заказ.

Парень кивнул и направился готовить коктейли, а я, отвернувшись от барной стойки, наткнулась на недоуменный взгляд Артёма.

- Не понял. А кто праздновать собирался-то? Что за халтура? Любимова, мы так не договаривались! Пьют все!

- Так я и пью. Ты чего?

- Это не пью – это чёрт знает что. Решила на нас собрать пьяный компромат, да? А ну, признавайся!

- У меня на тебя столько компромата, дружище, что никаких денег не хватит откупиться, - расхохоталась я.

- Тогда что такое? Лин! Это хомячок, да?

- Какой хомячок? - не поняла я и нахмурилась, решив, что не разобрала его слов из-за шума.

- Ну, который утром. Тогось. Лапки откинул. Любимый твой.

Я с размаху впечатала ладонь в его плечо и рассмеялась:

- Да иди ты!

- Ваш заказ.

Мы расплатились, и я уже собралась идти, подхватив несколько напитков, когда Тёма вдруг произнёс:

- Ты же понимаешь, что мне придётся тебя выдать перед всеми, да?

- Про компромат забыл? – парировала я.

- У меня на тебя такой же, - хмыкнул он, ничуть не испугавшись. - Так что?

- Тём, я не буду пить. И пусть это останется нашей маленькой тайной. Потом всё расскажу.

- Нет уж, милая. Давай, раз начала.

- Ты уверен, что хочешь знать?

- Почему ты спрашиваешь? – настороженно взглянул на меня Артём, хотя в глазах плескался смех.

- Ну, мало ли. Вдруг твоя хрупкая психика не выдержит. А я вот потом виноватой буду.

- Чего?! Хрупкая психика? Я тебе дам хрупкую психику! Так, всё… считаю до трёх. Не говоришь – начнёшь пить на понижение. Раз…

Ладно, сам напросился. Я поманила его пальчиком ближе, приподнялась на носочки, чтобы достать до уха, и отчётливо произнесла:

- Я беременна.

Артём опешил. Это я поняла по тому, как он внезапно застыл, а уже после, когда отступила на шаг, выражение его глаз подтвердило мою догадку. Наверное, он так бы не удивился, признайся я, что на самом деле являюсь трансвеститом.

- Клиент, ты в норме? - с ехидцей поинтересовалась я. – Хрупкая психика выдерживает?

Тёма даже не отреагировал. Только спросил:

- Ты серьёзно?

- Нет, прикалываюсь. Вас снимает скрытая камера. Улыбнитесь.

- Ты… того?

Я еле удержалась от улыбки, когда вместе с «того» он кивком головы указал на мой живот. Вот он – священный страх ветреного мужика перед залётом подружки. Что ли, и папочку нашего на досуге обрадовать? Многое бы отдала, чтобы увидеть такую же физиономию у Влада.

- Это ты того, Тёма. А я…

- Нет. Не надо. Я понял, - резко оборвал он меня. – Ну, ты даёшь, Любимова!

- Тебе не давала, - съязвила я и тут же стала серьёзной. – Только, Тём, это между нами. Я не хочу, чтобы кто-то знал.

- Понял. Я – могила, - кивнул он.

- Ну, тогда пошли, могила. Потому что я хочу тан-це-вать. Будешь следить, чтобы не буянила.

Я всё же подхватила бокалы, отставленные на стойке, и двинулась через толпу.

А потом понеслось. Я не совсем шутила, когда говорила Артёму, что могу буянить. Просто где-то на подсознательном уровне я понимала, что сейчас нахожусь в том состоянии эйфории и в том месте, где меня совсем запросто может занести. И ведь права оказалась. Бокалы сменялись один за другим, смех за нашим столиком становился громче, и настроение с каждым разом поднималось выше.

- Нет, ну что это такое? Мне кажется или она действительно самая трезвая? - не выдержала Алеся через некоторое время. – Артём, ты что ей носишь? Воду под видом водки?

- А вот и не надо. Не надо! Спаивать виновницу торжества - неблагодарное дело. Очень. Тёмыч, подтверди!

- Подтверждаю! - послышался рядом голос. – Пьет, как алкоголик, и хоть бы в одном глазу…

- Ну-ну… а кто кого тащил в прошлый раз?

- Вечер только начался, - расхохоталась Марина.

- Вот. Дело говоришь. Так всё, весело тут с вами, но для часа… ой, обожаю эту песню. Я танцевать. За мной!

Клуб заполнили звуки композиции Far East Movement «Like a G6». Крышу сорвало окончательно уже на танцполе. Среди тысячи других людей я танцевала так, что, пожалуй, приличным подобный танец могли бы назвать лишь единицы. Но они – эти самые единицы – нашлись довольно быстро, подстраиваясь под движения моего тела, порой чересчур откровенные и сексуальные.

Трек сменялся за треком, рядом со мной мелькали знакомые лица, а я, не обращая ни на что внимания, продолжала танцевать, ощущая, что сгораю от неприкрытого желания провести эту ночь в ещё более откровенном стиле. Мне хотелось любви, секса, танцевать до утра и чтобы знакомые пальцы скользили по моему телу, прижимая к себе. Я облизала губы, открыла до того прикрытые глаза и поняла, что на меня в упор смотрит Дина. В её взгляде скользнуло осуждение и снисходительность, и на меня словно ушат холодной воды вылили.

- Динка, - прошептала я еле слышно и моргнула, ослепленная на мгновение светом прожектора. Взглянув в ту сторону, где она стояла, я поняла, что смотрю на совершенно незнакомую девушку. Воображение сыграло со мной злую шутку.

Настроение окончательно испортилось. Захотелось подышать воздухом подальше от разгорячённой толпы. Причём немедленно. Я поспешно начала пробираться к выходу, молясь о том, чтобы скорее оказаться на улице. Уже у самого выхода с танцплощадки меня кто-то довольно сильно толкнул. Если бы не компания передо мной, которая, по-видимому, только пришла, топтаться бы по мне чьим-то ногам. Я врезалась в кого-то, не забыв скороговоркой прошипеть себе под нос ругательство и благодарность за мягкое приземление.

- Простите, я не хотела, - извиняющимся тоном прокричала я, поднимая глаза. Но лица своей «мягкой подушки» так и не успела увидеть. Клуб в этот момент погрузился в полный мрак. Толпа возбуждённо засвистела и закричала. А я попыталась высвободиться, чтобы пойти дальше, когда горячее дыхание обожгло мою кожу и возле самого уха раздался голос:

- Ну, здравствуй, красавица!

И пока я в некотором ступоре замерла в его руках, Влад не терял упущенные мной секунды даром. Ещё мгновение, и я поняла, что он целует меня. Напористо, страстно, словно заставляя забыть, кто я и что между нами произошло. Его губы дарили наслаждение, яростно обжигая мой рот, заставляя желание внутри вспыхнуть в ответ. И я в который раз за сегодняшний вечер сделала то, чего делать не должна была. Вместо того чтобы оттолкнуть Деминова, ударить, прокусить губу или что там ещё, я приподнялась на носочки, мои пальцы впились в его плечи, и я ответила на поцелуй. Это было подобно сумасшествию. Потому что, по сути, какие-то пару минут назад я хотела чувствовать его руки на своём теле и знать, что он меня целует. Он, а не кто-то другой. Я хотела его. И пускай такое положение вещей больше не было правильным, я стремилась получить то, чего желала.

Сильные пальцы, сжавшись на талии, сильнее прижали меня к Владу. И я сполна ощутила его эрекцию. Это отрезвило меня. И, недолго думая, я с размаху опустила каблук Владу на ногу. Мужчина с шипением, которым я – увы! - из-за музыкального фона не смогла насладиться, разжал объятия. Это было всё, что мне требовалось, и я уверенно пошла прочь, пробираясь сквозь толпу. Оглянувшись, я поняла, что Влад идёт за мной, и ускорила шаг.

- Какого чёрта ты вытворяешь? - рявкнул мужчина, хватая меня за локоть, когда мы оказались у самого выхода.

- Я?! Это, кажется, ты полез ко мне…

- Ты ответила, между прочим.

- Что, больно, да? - с наигранным сочувствием спросила я, намеренно проигнорировав тот факт, что поцелуй был взаимным. Моя ладонь легла на его щеку, поглаживая. – Ну, прости. Так обычно бывает, когда меня не понимают с первого раза! - отрывисто произнесла я, выдёргивая из его цепкой хватки руку, и двинулась на улицу.

Влад догнал меня в считанные секунды, упёрся руками по обе стороны от моей головы, заставляя прижаться к стене клуба, и плакала моя свобода.

- Не будь такой колючей. Ты меня всё равно хочешь.

- То есть, ты приверженец теории «Если у тебя встал – это любовь до гроба»?

- Меня всегда восхищало твоё чувство юмора.

- Отлично. Восхищайся им дальше, а я пошла. Руки убери, - прошипела я.

- Заставь меня, - последовало насмешливое предложение.

- Не провоцируй меня сделать тебя импотентом, - сладко пропела я.- Потому что, сам понимаешь, вся твоя популярность схлынет до нуля.

Он негромко рассмеялся.

- Ты похожа на взъерошенного котёнка, когда злишься, Лина. А злишься ты потому, что я прав.

Непробиваемая броня из самоуверенности. Я медленно выдохнула, начиная потихоньку закипать. Господи! Только ему всегда так быстро удавалось вывести меня из себя.

- Повторяю для тех, кто в танке, Деминов. Ты, - мой палец ткнулся в его грудь, - несусветная сволочь, которую еще поискать надо. А я тобой больше не интересуюсь.

Краем глаза заметив компанию девиц, идущих неподалёку, я улыбнулась.

- Эй, девушки! - крикнула я им, надеясь, что меня будет слышно за такой стеной, как Влад. – Парень не нужен?

Подружки на мгновение замерли и захихикали. Одна из них весело поинтересовалась:

- А что, тебе уже не требуется?

- Выхожу замуж, приходится избавляться от любовника. Поэтому отдаю очень плохого мальчика в хорошие руки! Берите, не пожалеете!

Девушки снова расхохотались и, прежде чем уйти, бросили:

- Похоже, в чужие руки он отдаваться не хочет.

- Видишь, даже они тебя не хотят, - с сожалением заключила я, поднимая глаза на Влада. Его взор потемнел. От злости ли, что я так обнаглела и решила поторговать им прямо на улице, или же от того, что своей дерзостью я лишь распалила его желание, оставалось только гадать.

- Зато, видимо, ты как раз наоборот, - прошептал он мне в губы. И, да, я возбудилась. Но это чёртовы гормоны и влияние его ребёнка, и…

- Слушай, - произнесла я так же тихо, смотря ему в глаза, - мне казалось, я тебе довольно доходчиво всё объяснила в нашу предыдущую встречу.

- Вот именно. Тебе показалось, - улыбнулся он в ответ.

- А то, что из-за тебя я лучшей подруги лишилась, мне тоже показалось? Или не ты сначала со мной трахался, а потом шёл к ней плести о своей неземной любви?

Мне хотелось врезать ему, сбить с него эту спесь. И чтобы всё сложилось по-другому, совсем иначе. Тогда, возможно, у моего ребёнка был бы отец, и я бы позволила себе хоть на минутку помечтать о том, что моя беременность изменит его жизнь. Я желала так много, но каждый раз мне с тупой болью приходилось сталкиваться с фактом, что это не больше, чем иллюзия.

- Дина тебе так рассказала? - поинтересовался мужчина совершенно спокойным тоном, словно он говорил не о моей лучшей подруге, а о какой-то…

- Это я тебе говорю. И попробуй сказать, что неправду.

- Неправду.

- Ты лжёшь! - рявкнула я.

- И почему же я лгу, позволь узнать? Потому что ты так решила?

- Откуда я знаю, почему кобели вроде тебя врут? Чтобы не получить по физиономии, возможно? - продолжала закипать я.

Влад на мгновение отвернулся, выдохнул и снова взглянул на меня.

- Какая же ты идиотка, Лина. Маленькая глупая дурёха. Верящая во всё, что надо и нет.

Он отнял правую руку от стены, и я, почувствовав его пальцы на своей щеке, дёрнулась, будто от удара.

- Не прикасайся ко мне.

- Заставь меня, если сможешь, - его шёпот раздался рядом с ухом. – И открой, наконец, глаза.

Вторая рука двинулась вдоль тела, задела грудь, принудив сорваться с губ неровный вздох, коснулась талии, а, когда легла на живот, мои нервы сдали. Я сбросила его ладонь и с силой резко оттолкнула Влада, прошипев:

- Я же сказала, убери руки, мать твою! Ты, кажется, шёл сюда за очередной подстилкой на ночь? Ну, так вперёд!

- Даёшь своё благословение?

- Да кувыркайтесь хоть всю ночь! Мне плевать. Только оставь меня в покое, и…

- Лин, - я вздрогнула от голоса Тёмы и обернулась. – Вот ты где. А я тебя ищу везде… - Он замер в паре шагов от нас. И мужчины неожиданно для меня обменялись недружелюбными оценивающими взглядами.

- Проблемы? - поинтересовался друг, не сводя глаз с Влада.

- У меня ни одной, - сверкнула я улыбкой, вдруг успокоившись. – Пошли.

- Лина…

- Ты меня слышал, Деминов.

Поверить не могу, что он – отец моего ребёнка. Видел, малыш? Если видел, то забудь. Не хватало ещё, чтобы у тебя психологическая травма после встречи с ним осталась. Ненавижу!

- Лин… - Я повернулась к Тёме. – Это кто сейчас был?

- Досадная ошибка прошлого.

- Всё точно нормально?

- А ты хочешь помочь мне ускорить процесс восстановления? - отшутилась я. – Тогда, ладно. Кто первый доберётся до столика, тот и платит.

И я сорвалась с места, отталкивая Тёму назад.

-3-

- Что ты там высматриваешь? - раздался позади меня насмешливый голос Юли. Я вздрогнула от неожиданности и поспешно опустила футболку.

- Ничего.

- Конечно, - хмыкнула сестра. – Знаю я твоё ничего. Сама так делала.

- Это странно, - задумчиво произнесла я, вглядываясь в отражение.

- Да, беременность – очень странная штука, - шутливо подыграла мне Юля, но я не обратила внимания на иронию. Всё было действительно… странно. За неимением другого слова.

- Как твоя тошнота, кстати?

- Это не тошнота. Это взбесившийся токсикоз! Как ты только терпела? – Я, наконец, обернулась и замерла. – А это что?

- Порылась в вещах, в которых я ходила, когда Алю ждала. Вдруг тебе что-то понравится. А насчёт недомоганий, то у меня всё протекало легче. Ну, мутило по утрам. Но не так.

- Отлично. Мне стоило догадаться, что здесь мне тоже повезёт больше остальных.

Юля улыбнулась.

- Потерпи, сестрёнка, через пару-тройку недель всё поутихнет.

Я громко фыркнула.

- Ты серьёзно?! Через пару-тройку недель я либо оставлю свой желудок в уборной, либо умру от голода, потому как этот ребёнок в штыки воспринимает весь мой рацион. Боже, что это? - отвлеклась я от жалоб, обращая внимание на кусок бесформенной ткани, лежащей на кровати, куда сестра положила одежду.

- А это ты будешь носить в конце беременности.

- Чего?! - скривилась я. – Я на себя такое не напялю. Ты что? На меня ни один нормальный мужик в этом не посмотрит.

- Ни один нормальный мужик и не посмотрит на тебя в том смысле, который ты имеешь в виду. Потому что у тебя будет вот такой, - Юля подошла сзади, обняла меня и развела руки, демонстрируя всю катастрофичность моего положения в будущем, - животик.

- То есть, я стану похожей на самку гиппопотама? - мрачно уточнила я.

- На очень симпатичную самку…

- Не надо! - несмотря на то, что, наверное, стоило плакать, я рассмеялась. Ко мне присоединилась и Юля.

- Всё будет нормально. Ты не одна. У тебя есть я и… ты отцу ребёнка сказала?

- Нет, - моя улыбка погасла, я высвободилась из её объятий и отошла к окну.

- Лин!

- Что Лин? Это сугубо моё дело - говорить ему или нет.

- И его право знать.

- Прекращай умничать, вот что! Ты чья вообще сестра?

- Твоя, - отрапортовала Юлька. – И поэтому хочу, чтобы ты не допускала ошибок, о которых потом пожалеешь.

- Ещё несколько слов, и я пожалею о том, что рассказала тебе.

- Не ври! - нисколько не обиделась она.- Сама бы ты уже загнулась.

- И ничего не загнулась бы.

- Загнулась-загнулась. Как пить дать.

- Зараза ты, Юля, вот ты кто.

- Ой, уж кто бы говорил, - нашу перепалку прервал голос Али, зовущий маму. – Я сейчас приду, а ты вот над чем пока подумай: ну не хочешь ты с ним иметь ничего общего, пожалуйста. На дворе двадцать первый век, насильно женить по этому поводу никто вас не собирается. Но ты не можешь знать, как он отнесётся к новости о беременности. В любом случае вы всё равно уже в каком-то плане связаны. Малыш – продолжение вас обоих. Просто скажи отцу ребёнка. Воспринимай это, как своеобразную проверку. Возможно, он её пройдёт, и окажется, что он не так уж плох…

- Всё, Марья Ивановна, идите. Общую мысль я уловила.

- Обещай подумать.

- Не-а.

- Лина…

- Не дави на меня. Ребёнку вредно, когда я нервничаю.

- А ещё ему вредно, когда ты серое вещество отключаешь.

- Очень смешно! - крикнула я вдогонку Юле и, вздохнув, села на кровать.

Слова сестры не выходили у меня из головы несколько дней. Они всплывали в самые ненужные моменты: на собраниях, во время обсуждений проектов с клиентами, иногда даже на обеденных перерывах. Одновременно с этим моя тошнота быстро стала заметна, так как первую половину дня буквально всё могло её вызвать – от духов марки Шанель, подаренных Алесе её новым ухажёром, до запаха пончиков, которые как-то притащила Марина, чтобы угостить нас. Долго ходить вокруг да около у меня не получилось, пришлось признаться в своём страшном секрете. И тогда я подумала: если знают даже коллеги, то пускай узнает и он. По сути, это ничего не значило. Простая формальность – поставить его в известность о том, что у нас (хотя нет, никаких «нас» в природе испокон веков не существовало), у меня будет ребёнок. В конце концов, я даже упрощу себе задачу. Он оставит меня в покое. Я была уверена, едва Влад услышит новость, след его простынет.

Я ворочалась на диване, но никак не могла найти комфортную для себя позу. И думала, думала, думала. А затем резко села. Пожалуй, слишком резко, поскольку голова на несколько мгновений закружилась.

Я потянулась к телефону, лежавшему на журнальном столике у дивана, и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Какая-то часть меня хотела набрать его номер, но другая упиралась, как могла, и отговаривала делать подобный шаг.

Ладони стали влажными, но я всё же взяла мобильник, отыскала номер Влада в чёрном списке и нажала клавишу вызова. В тот момент мне показалось, что душа ушла в пятки.

«Перестань, соберись!» - ругала я себя последними словами, ненавидя подобное проявление слабости с моей стороны.

- Да? - внезапно прервал монотонное звучание гудков женский мелодичный голос.

Желание что-либо рассказать Владу как-то вмиг испарилось, словно и не было его никогда в помине. Хотя чего я собственно ожидала? Что он вспорхнёт на крыльях счастья, едва завидит моё имя на дисплее? Ну да, конечно.

- Я хотела бы услышать Влада, - послышался мой прохладный тон.

Собеседница на том конце хмыкнула, явно решив, что я её нынешняя соперница. Вот ведь идиотка.

- Влад сейчас не может ответить. Он занят. Что-то передать ему?

Я отлично знала: скажи ей сейчас, что близкий Деминову человек при смерти или нечто подобное, девица даже пальцем не пошевелит, чтобы донести эту информацию до адресата.

- Нет, ничего не надо, - сухо ответила я и отключилась.

Отложив телефон, я поняла, что пальцы дрожат, а внутри, наплевав на все законы логики, становится пусто. Ей-богу, смешно. Мы ни в чём не клялись друг другу, не собирались жениться и быть вместе, пока смерть не разлучит нас. Так что за идиотская реакция на вполне предсказуемый поворот событий? Что, неприятно, Любимова? Думала, всё изменится, стоит тебе только пальцами щелкнуть? А ничего подобного. Ты лишь одна из многих, ты же помнишь об этом немаловажном факте, верно? Всё ещё хочешь обрадовать его хорошей новостью? А ты уверена, что не будешь двадцать пятой за сегодня, кто позвонил ему с намерением сказать: «Я беременна»? Ему не нужен твой ребёнок. И ты ему интересна ровно до того момента, как он узнает, что устраивать секс-марафоны длиною в ночь больше не твоя привилегия.

- Ну и ладно, - выдохнула я наконец. – Так даже лучше. Это был знак.

***

- Мне показалось или я слышал звонок? - на ходу вытираясь полотенцем, спросил Влад.

- Нет, милый, тебе послышалось, - растянувшись поперёк кровати, прошептала Лида. Из одежды на ней, естественно, было всего ничего. – Зато я уже успела соскучиться. Иди ко мне. – Она томно потянулась и подняла на мужчину глаза.

- Странно, - не обращая внимания на слова девушки, Влад двинулся к прикроватному столику. Его мокрое от воды тело слегка поблескивало в приглушённом свете ночника. Лида только и успела подавиться слюной да порадоваться, что ей хватило ума стереть входящий вызов, поскольку Влад всё же решил проверить телефон.

- Ну что? - притворно безразличным голосом поинтересовалась она.

- Ничего. Показалось.

- Я же говорила. Почему ты мне не веришь, малыш? Иди сюда, ну же! - Лида приподнялась на локтях и лёгким движением руки потянула на себя полотенце.

На этом самокопания по поводу справедливости моего решения окончились. Поскольку уже на следующий день я была уведомлена, что уезжаю в командировку. А потом и не до того стало. Тогда, месяц назад, у меня язык не повернулся шефу брякнуть, что я не могу ехать из-за своего положения, да и что я беременна, тоже. Но дабы приглушить голос совести, который с каждым днём всё громче кричал, что я ужасная мать и хочу загробить своего малыша, я пообещала себе, что эта командировка последняя. По крайней мере, до родов.

Надо отдать должное удаче: всё прошло довольно спокойно. Я работала над заказом вместе с сотрудниками фирмы-клиента, которые собирали для меня нужную информацию. Но беременность - хотела я того или нет - давала о себе знать. Я буквально падала с ног к двум часам дня, спала как сурок и даже в какой-то момент стала свыкаться с тем, что, возможно, перепады настроения, сводившие меня с ума, не пройдут так скоро, как я рассчитывала. Я заходила в гостиничный номер, кидала ключи и сумочку и засыпала, едва дойдя до кровати, не раздеваясь. А, главное, я больше не разрешала думать себе о том звонке. Сделала ерунду и сделала. Всё. Забыли.

Токсикоз перестал мучить меня за неделю до возвращения домой. Радости моей не было предела. Я съела две порции овощного салата, который заказала в номер, и, когда поняла, что диверсии не последует, добавила парочку любимых конфет, которые всегда лежали в сумочке. Нет, определенно, когда желудок не желает возвращать тебе только что съеденное – это кайф. Почему я никогда раньше не замечала?

За месяц Юля так проела мне мозг по телефону советами, тревогами и всем прочим, что мне казалось: вживую я ещё нескоро захочу её увидеть. Но в действительности сестра стала моим фонариком в кромешной тьме незнакомой пещеры под названием «Я в положении». Поэтому, естественно, когда одним прекрасным утром я обнаружила, что мой животик слегка округлился, я позвонила сестре. С того момента призрачная беременность (если не считать осточертевшей мне тошноты и прочих признаков) стала на порядок реальней. Она видоизменяла моё тело. И меня пугало происходящее так же, как и восхищало.

По возвращению я сразу же пошла на приём к врачу. И среди прочих мелочей, сказанных мне, в память врезалось то, что я прокручивала в голове уже несколько дней. Совсем скоро я смогу узнать пол малыша. Это беспокоило меня, но в хорошем смысле. Я не могла решить, что же лучше: если это мальчик или девочка. А затем начинала представлять, как он или она будет выглядеть. Но подобное всё равно было странно для меня. Я привыкла к мысли, что ребёнок существует, но в голове по-прежнему не укладывалась логическая цепочка «я ­­– материнство». Я надеялась, что со временем и это пройдёт, поскольку чувствовать себя в чём-то неуверенной мне не нравилось. И я не хотела ощущать себя так, словно ступаю по льду в вопросах, касающихся моего ребёнка.

***

Какой дурак сказал, что процесс погони пробуждает в мужчинах первобытные инстинкты охотника, которые не успокоить до тех пор, пока жертва не будет загнана в угол? У Влада было такое чувство, словно он передвигается по замкнутому кругу. И, казалось бы, теперь желание добиться Алины должно поутихнуть. Но нет. Чёртов лабиринт, чтоб его! Деминов просыпался и засыпал с мыслями о ней. Он пробовал отвлечься на других женщин. Но им всегда чего-то не хватало: её характера или вызова, который постоянно читался в её тёмном взгляде, или же улыбки, распалявшей не хуже самых изощрённых ласк. Они не были ею. Возможно, здесь кроется главная загвоздка?

Но добраться до той, которую он желал, Влад тоже не имел возможности. Когда хотела, она умела испаряться так, будто её в природе не существовало. Он уже проклинал день, когда ему вздумалось окрутить милую и принципиальную Дину. Кто же знал, что они лучшие подруги, и Лина воспримет факт их отношений как пощечину себе, а его самого - как личного врага номер один? Положа руку на сердце, даже Влад не смог бы сказать, зачем ему нужна была та девица. Да, милая. Они все милые, когда хотят кого-то подцепить. Да, не лишена некоторых природных данных. Но и это не показатель. Неплоха в постели, как и большинство. Но по сути своей она являлась бледной копией подруги, её полной противоположностью – мягкой, чересчур скромной и в ней не было огня, присущего Лине.

Владу пришлось оторваться от своих мыслей, поскольку в этот момент он едва не сбил с ног женщину лет за сорок, которая как раз выходила из кабинета.

- Простите, - произнес он, - задумался.

- Ничего, бывает, - слабо улыбнувшись, ответила та, намереваясь уходить.

- Извините, - снова окликнул её Влад. – Не могли бы вы мне помочь? Я кое-кого ищу.

- Ну, говорите кого. Чем смогу, тем помогу, - произнесла она, отступая в сторону, чтобы пропустить работников, спешащих на обеденный перерыв.

- Мне нужна Алина Любимова. Она, кажется…

- А… - После имени Лины женщина приветливо заулыбалась и посмотрела на него новым, одобряющим взглядом. Похожей реакции на себя Владу ещё не приходилось наблюдать. Впечатление было такое, будто его одобрили как хорошую партию для чьей-то дочери, чего в принципе быть не могло. - Значит, это вы тот самый счастливец! А Алина всё партизанила…

- Тот самый кто, простите? – неуверенный, как истолковать слова собеседницы, переспросил Влад.

- Счастливый отец, я имею в виду. Знаете, дети – это так здорово. И я рада, что вы с Линой решились создать семью.

Она говорила и говорила, но Влад уже не слышал её. Счастливый отец? Какой на хрен… По мере того, как бешенство медленно начало закипать в крови, до Деминова стали доходить простые, ну прямо-таки элементарные вещи. Ни радости, ни стремления к конструктивному диалогу ему это не прибавило.

- И как вы сразу догадались по одному взгляду? - он заставил себя расслабиться и даже восхищённо улыбнулся, словно был поражён проницательностью женщины.

- Интуиция, не иначе, - рассмеялась та в ответ.

- Надо запомнить на будущее. Так, где я могу найти Алину? Мы собирались пообедать сегодня вместе… - сочинял он на ходу.

- А она уже ушла, - вдруг спохватилась собеседница. – Ещё где-то час назад.

- Что-то случилось?

- Лина себя с утра неважно чувствовала, поэтому отпросилась.

- Неважно?

- Не переживайте только. Такое бывает во время беременности. Просто сейчас ей надо больше щадить себя и отдыхать. Вы уж проследите, а то она у нас фанатка своего дела.

- Да, конечно. Странно, что она мне не позвонила. Но спасибо… - Влад сделал многозначительную паузу, желая узнать, кого благодарить за хорошие новости.

- О, Анастасия Павловна, - поспешно представилась она. - Мы работаем вместе с Алиной в аналитическом отделе.

- Влад. Приятно познакомиться, - мужчина сверкнул приветливой улыбкой, думая о том, что кому-то не мешало бы свернуть шею. - И спасибо ещё раз. Вы очень мне помогли.

- Всегда пожалуйста.

- Всего хорошего!

- До свидания! - бросила Анастасия Павловна вслед уходящему мужчине, а затем тихонько вздохнула. – Надо же, какой внимательный! Переживает.

Оставить в покое её, значит, и дать жить спокойно, да? Он, получается, последняя тварь на земле, а она – невинная и ни в чем не виноватая? И не думает она о нём совсем. Так, милая, ты решила, забыв кое-что озвучить! Ну, ничего. Он решение поменяет, и вот оно изменению подлежать не будет. Никогда впредь. Сейчас они расставят все точки над i. И она расскажет правду, сама или же против воли. Потому что ему очень интересно, какого лешего он только теперь узнаёт, что она ждёт ребёнка? Причём даже не от самой Алины.

- Ты слишком забылась, малыш, - еле слышно произнес Влад. – Придётся кое-что тебе напомнить.

-4-

Звонок раздался так неожиданно, что я вздрогнула. Отложила книгу, которую читала, лежав кровати, и потянулась к телефону, чтобы взглянуть на время. Неужто я настолько увлеклась сюжетом, что уже наступил вечер и пришла Юля? Она обещала заскочить ближе к пяти. Но нет. На экране мобильного высвечивалось двенадцать минут третьего. Странно. Кого нелёгкая принесла? Неужели Тёма не выдержал дольше часа? Такое предположение позабавило меня. Я хмыкнула себе под нос и, откинув одеяло, поднялась с постели. В дверь снова позвонили. Проверяют счётчики на свет/газ/воду? Тоже вполне может быть. Я накинула халат поверх ночнушки и двинулась в коридор. Сейчас я уже не чувствовала той слабости, которая преследовала меня с самого утра. Может, Анастасия Павловна права, и мне просто надо приучить себя больше времени выделять на отдых?

Я щёлкнула замком, напрочь позабыв поинтересоваться, кто так ломится в мою квартиру, и тут же об этом несказанно пожалела.

- Это правда? - без предисловий рявкнул мне Влад и влетел в прихожую. Я даже ошалела от подобной наглости.

- И тебе привет, - не скрывая иронии, протянула я, прикрывая дверь, но не захлопывая. Вести с ним длительные беседы в мои планы не входило. – Я что-то пропустила, Деминов? Ты охренел окончательно или сегодня такой счастливый день, что ты с дуба рухнул? - поинтересовалась я, поднимая на него взгляд. В ответ Влад посмотрел на меня с нескрываемой злостью. О, так мы ещё и не с той ноги встали с утра. Отлично. У меня тут что, кабинет бесплатного психоаналитика?

- Я спросил, это правда? - уже более сдержанно, но не менее яростно повторил свой первоначальный вопрос мужчина, приближаясь ко мне.

- Если ты о своей всёвозрастающей наглости, то да – чистейшая. Может, скажешь мне, с какого счастья ты врываешься в мой дом и…

- А, может, это ты мне кое-что скажешь, Лина? - резко перебил он. Я невольно отступила под его натиском, упершись спиной в дверь. И Влад захлопнул её, протянув руку над моей головой. Я непроизвольно вздрогнула. Да что за?..

- Вообще-то я не хотела быть невежливой. Но, если ты настаиваешь… И вообще… как ты узнал, что я здесь?

- Сорока на хвосте принесла, - произнёс Деминов так тихо, что у меня мурашки по спине побежали. Кажется, зол он был не на шутку. – Ещё одна попытка, малыш. И тебе лучше её использовать.

Вот тут до меня и дошло. Понимание – ясное как божий день – того, что он знает о ребёнке, вдруг накрыло меня с головой. Откуда он узнал? Кто ему сказал? Неужели Юля так подло за моей спиной приняла решение там, где не имела на это никакого права?

- И что же ты хочешь услышать? - плотнее запахивая полы халата, осторожно поинтересовалась я.

Так, ладно. Спокойно! Ну, знает он о ребёнке. И что? Зачем он ко мне пришёл? Скандал по данному поводу закатывать? Что это даст?

Внезапно Влад улыбнулся. Мягко, почти нежно. Это мне совсем не понравилось. Не отдавая отчёта в том, что делаю, я приобняла себя одной рукой, прикрывая живот.

- Например, о беременности, которую ты от меня скрыла.

- И что конкретно ты хочешь услышать о беременности, которую я якобы от тебя скрыла?

Не знаю, почему вдруг во мне проснулось такое дикое желание скрывать правду до конца. Но я была настроена довольно решительно.

- Не лги мне, Лина, - прошипел Влад сквозь зубы, опираясь руками по обе стороны от моей головы и наклоняясь ближе. – Это правда? Ты действительно ждёшь ребёнка?

Я с вызовом взглянула на него, но ничего не ответила.

- Лина!

Его пальцы внезапно довольно сильно сжались на моём плече. Я поморщилась от боли. И Влад, чертыхнувшись, отвернулся. Его хватка тут же ослабла.

- Да, - внезапно холодно произнесла я, не спуская с него глаз. – Я беременна. Полегчало?