Глава 2.    Верные служители Иисуса Христа

Тертуллиан

О зрелищах

Глава 1

      Верные служители Иисуса Христа! Вы, оглашенные, желающие вскоре соединиться с Ним чрез крещение, и вы, христиане, уверовавшие уже в Него и участвующие в Его таинствах! Следуя правилам веры, началам истины и законам благочиния, познайте обязанность свою удаляться от всяких зрелищ, равно как и от безумия века сего. Научитесь не грешить ни по неведению, ни из притворства. Сила удовольствия так велика, что при случае привлекает к себе неведущих, а других заставляет изменять собственной своей совести: двойное несчастие, случающееся весьма нередко! Есть люди, которые, соблазнясь льстивыми, но ложными правилами язычников, рассуждают так: нет ничего противного религии в том удовольствии, которое дается для глаз и для слуха, потому что душа от того нисколько не терпит; Бог не может оскорбляться таким увеселением, среди которого человек сохраняет страх и должное почтение к Господу своему. Мечта, возлюбленные мои братья, опасное заблуждение, весьма противное и истиной религии и совершенному повиновению нашему Богу! Сие-то наипаче решился я вам здесь неоспоримо доказать.

      Иные думают, что христианин, то есть, человек, долженствующий всегда быть готовым к смерти, устраняется от удовольствий единственно по трусости. Как это? Вот как, говорят они. Как христиане вообще народ подлый и робкий: то они всячески стараются укреплять себя против угроз смерти. Дабы быть в состоянии презирать жизнь, они нечувствительно разрушают связи, наиболее нас к ней привязывающие, и следовательно находят менее забот при конце дней своих и менее труда оставить такую вещь, которую успели уже сделать для себя как бы бесполезною: они таким образом умирают с меньшим -сожалением. Отсюда происходит стоическое постоянство, оказываемое ими во время претерпеваемых ими мучений; но оно есть более действие человеческого благоразумия, нежели истинная покорность повелениям Божиим. Известно, что те из них, которые долгое время наслаждались сими увеселениями, всегда почти изъявляли чрезвычайную трудность умереть за Иисуса Христа. — Пусть так! По крайней мере, такая предусмотрительность была не бесполезна, потому что произвела то удивительное великодушие, которое поставило их превыше всех ужасов смерти.

Глава 2

      Вот еще пустой предлог, приводимый множеством людей. Бог, говорят они, сотворил все вещи в мир и отдал их в дар человеку (тоже и мы признаем). А как все вещи суть благо потому что Зиждитель их существенно благ: то в то число надлежит включить и все то, что принадлежит к зрелищам, каковы суть: цирк, львы, силы телесные и приятности голоса. Нельзя почитать противным воле Божией того, что Сам Он сотворил. Стало быть, служители Божии не должны убегать того, чего Господь их не ненавидит. Таким образом, нельзя утверждать, чтобы Господь осуждал амфитеатры, потому что Им сотворены и камни и цементы и мрамор и колонны. Вообще игры и зрелища происходят в виду неба, сотворенного также Богом. — О невежество человеческое! Сколько суетных причин изобретаешь ты, а особливо когда дело идет о потере какого-либо удовольствия!
      Действительно многие удаляются от христианской религии более из опасения лишиться увеселений, нежели из страха лишиться жизни. Сколько бы кто ни был безумен, но он имеет довольно мужества, чтобы не бояться смерти, почитая ее как бы данью природе; но в отношении к удовольствиям, прелесть их так сильна, что и мудрейшие люди поражаются ими столько же как глупцы, потому что удовольствия составляют приятнейшее очарование жизни для тех и для других.
      Никто не отрицает (потому что нельзя не знать того, что открывает нам естественный свет), никто, говорю, не отрицает, чтобы Бог не был творцом всех вещей. Нельзя также не согласиться, что все вещи сами по себе суть благо, и что они определены для услуг человеку. Но кто познает Бога только посредством естественного света, а не посредством светильника веры, кто взирает на Него издалека, а не вблизи, тот не совершенно Его знает. Он не ведает, на какое собственно употребление должны мы по воле Божией обращать Его творения; а притом не ведает и намерений того непримиримого и невидимого врага, который побуждает нас употреблять дары Божии совсем не так, как Бог хочет. Причина сему невежеству та, что кто несовершенно знает Бога, тот не может отличить воли Его от умыслов Его противника. Почему надлежит не только познавать Того, кто сотворил все вещи, но знать еще и превратное употребление оных. Сим способом ясно можно усмотреть, к чему и на какое употребление обращать их следует. Великое различие находится между тем, что чисто и повреждено: точно такое различие, какое существует между Творцом и между губителем.

      Впрочем, столько дурных дел, строго запрещаемых самими язычниками, не производится ли посредством тех же тварей, которых создал Бог? Хотите ли совершить убийство, вы можете избрать для того или меч или яд или волхвование. Но меч, равно как ядовитые травы и злые ангелы, не творения ли Божии? Думаете ли вы, однако ж, что Бог произвел тварей сих на тот конец, чтоб умерщвлять людей? Или лучше сказать, не Сам ли Он произнес смертный приговор против человекоубийства, сказавши: «не убий» (Исх 20. 13). Равным образом кто сотворил золото, серебро, медь, слоновую кость, дерево и все другие вещи, из которых делаются идолы, и кто произвел металлы, как не Тот, кто создал и землю? Но, для того ли дал Он им существо, чтобы люди боготворили их вместо Его? Конечно, нет, потому что идолопоклонство есть величайшее оскорбление, оказываемое Богу. Мы не полагаем, чтобы вещи, оскорбляющие Бога, произведены были не от Него; но употребление, делаемое из них для оскорбления Бога, не есть уже творение Божие.
      Сам человек, виновник всякого рода злодеяний, не творение ли Божие, и притом не образ ли Божий? За всем тем он употребил во зло и душу свою и тело свое, чтобы возмутиться против своего Творца. Известно, что мы получили глаза не для того, чтобы воспламенять в себе похоть, уши не для того, чтобы слышать злые речи, язык не для того, чтобы клеветать, уста не для того, чтоб обжираться, желудок не для невоздержности, руки не для воровства, ноги не для искания преступлений. Равномерно и душа наша не для того соединена с телом, чтобы быть орудием обманов и неправд. Если же правда, что Бог, бесконечно благий, гнушается употреблением во зло творений Его: то из сего очевидно явствует, что все, осуждаемое Им, сотворил Он не для дурной цели, и что вещи, которыми люди пользуются для соделания зла, дурны только по дурному их употреблению. Итак мы, знающие Бога и врага Его, и умеющие отличать Творца от губителя тварей, мы нисколько не должны удивляться тому, что диавол успел так изменить человеческий род. Ведая, что сей злой дух имел возможность первого человека, сотворенного по образу Божию, исторгнуть из состояния невинности, мы не должны сомневаться в том, что от него же совращены с пути и человек и все то, что человеку даровано от Бога. Он вознегодовал на то, что человек получил власть над тварями, и потому решился похитить из рук его власть сию, дабы воспользоваться ею для соделания человека виновным.