Храм Покрова

Ибо нет драгоценней воспоминаний у человека, как от первого его детства.

Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ, «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ»

Последствия за это чётко знали,

Но собирали деньги с миру все по нитке,

В горком и Минск, в саму Москву писали!

И шли в тот дом молиться на калитку.

Как шел — демонстративно — помню ясно:

Спешил за бабушкой, держа её за руку.

По той Кооперативной, по-народному – Колбасной,

В Храм постигать церковную науку.

Киоты в позолоте, ладан, свечи…

«Тихонько стой», — шептали мне на ушко,

Держали непослушного за плечи.

Вёл службу настоятель Пётр Латушко.

Служил, от немощи шатаясь,

Там старый фронтовик — отец Илья,

Как Воин Божий — не сдаваясь

И с Храмом все гонения деля.

В них океан любви, ни капли злости:

Несли свой крест по жизни свято.

Часовенка, как память, на погосте,

Могилка рядом Неизвестного солдата. Протоиерей Петр Латушко с прихожанами

А было… С корнем рвали веру:

«Как! В церкви появиться пионеру?!

Какой ты патриот и комсомолец, и солдат!»

Мы коммунизм все строили и счастье.

А бабушка в грозу, в ненастье

Взывала к Богу: «Свят, свят, свят!»

Давно её уж нет на свете!

Да разве выразишь в словах…

Родителями стали дети,

Лепечут внуки, виснут на руках.

Пора давно уже проснуться.

Препятствий нет. Понятно лишь одно:

Всем миром стоит к вере прикоснуться,

И стержень заиметь, с горчичное зерно!

А жизнь идёт, и небо ясно.

Слышна молитва, колокола звуки.

И белый храм так выглядит прекрасно!

Как будто к нам протягивает руки.

В век двадцать первый старожилы вспоминают:

В застоя годы здесь молились на калитку.

Сейчас так мало кто об этом знает.

Сегодня храм — хоть в фото, на открытку!

Недалеко от улицы прославленной бригады,

Он островок души моей, отрада.

Церковную науку постигая,

В нем благодать и радость обретаю…

Он у меня один такой, другого мне не надо.

2. 1.

3.

1, 2, 3. Протоиерей Петр Латушко в разные годы служения в г. Речица.

Комета

Вот след оставила комета.

А может, то была звезда?

Мгновенье ей дано на это:

Сверкнув, исчезнуть навсегда.

***

Все прихожане тебя знали:

Стояла у калитки там.

Кто сколько может, подавали,

Когда ты приходила в храм.

Так отличительна пред нами:

Из тех, кто денег не имут.

Но только Божьими путями

На паперть все сюда идут.

Посмотрит кто-то с сожаленьем —

И молча рублик подаёт.

Иные— и с пренебреженьем,

Не зная, что их завтра ждёт.

Озябшие, худые руки

Всё прятала в карман пальто.

В глазах безрадостных — лишь мука.

Не понимал тебя никто.

Но есть слова в Святом Писании:

Попросите, и дастся вам!

Судьбы твоей предназначением

Был в Речице Покровский Храм.

Сия то тайна: где родилась,

Все эти годы где была…

Как незаметно появилась,

Так и таинственно ушла.

В словах просительной молитвы

Я обращаюсь к небесам:

Жизнь наша – это поле битвы,

Дай небо, очищенья нам!

А жизнь — не сахар, не халва.

Ломая, делает очистку.

Пусть что угодно говорит молва —

За упокой подам записку!

Исчез на небе хвост кометы,

И промелькнула мысль тогда:

Душа Наташи была это,

Сверкнув, исчезла навсегда!

Деревня Черное — вода животворная

Босоногого детства край дорог:

Речка, город, леса и луга.

С шеи сбросить проблемный ворох

Прихожу на Днепра берега.

Чего проще во время такое:

Пиво взять — и на пляж кувыркаться!

Только дело у нас не простое:

Утром едем в купель освящаться.

За рекою — деревня Черное,

И пора уже выезжать.

Широка ты, отчизна просторная,

Что пером не могу описать.

И никто подвезти не просит:

Спится крепко в такую рань.

Вот машину налево уносит:

Поворот крутой на Копань.

Стучат камешки по дороге,

Выражая колесам протест…

Час проехали, вроде немного:

Уже виден каменный крест.

Обстановка спокойная, внешне.

С каждым годом все меньше дворов.

А паломники едут по-прежнему,

Находя здесь покой и кров.

Вниз – часовни, иконная лавка.

Настроение – хоть куда.

Тишина у купели, нет давки,

Лишь по вере врачует вода.

Окунуться решиться трудно,

С пылу, с жару — да с головой.

Только после — становится чудно,

И ты словно паришь над землей.

Это вовсе не показуха.

Закрепить бы, как ритуал:

Одолеет кого невезуха —

Пусть бы каждый в купель ту нырял!

***

У каждого — своя оценка счастья.

Здесь ощутишь его реальный взлет:

Сомненья исчезают и ненастья,

И в душу просветление грядет.

Хоть олигарх, хоть в рваной телогрейке, –

Там, у купели, обязательно поймешь:

Любовь – это не вздохи на скамейке,

Любовь – весь мир, в котором ты живешь.

Здесь, в Черном, в рамках жизненного круга

Видны отчетливо всех ценностей подмены.

А заповедь «Любите все друг друга»

Есть Слово Божье, нету ей замены.

***

Окунулся, горит моя свечка

У купели внизу горы.

Как подарок мне, человечку,

Очищающий луч внутри.

Здесь стояла церковь когда-то:

Сам я родом из этих мест.

В Черном так хорошо, ребята!

Там купель и поклонный крест.

Не тревожат проблемы и боли.

Вот пытаюсь взлететь – не могу.

Я как птица, привыкшая к воле,

На высоком, крутом берегу.

***

Кран плавучий – стоять!

Сваи врезались в дно.

Днепр разбужу все равно –

Хватит ему спать!

Музыки бодрый тембр,

Ей подпеваю сам.

Пересекает Днепр

«Дружба» напополам.

Нет в том секрета, табу.

Зато повод есть для волнений:

Нефть поднимает трубу

От перепадов давлений.

В башню влетел ветерок,

Грейфера створки вошли.

Ляжет промытый песок,

Где водолазы прошли.

Уложен бетонный мат

Давления сдерживать мощность.

Больше б давил во сто крат,

Да требуется осторожность.

Горы намытых кубов.

Кто сосчитает полезность?

А топляков-дубов,

Вытащенных на поверхность?

Много, напарник, с тобой

Мы тут воды взмутили!

Скоро вернемся домой

Вместе с Пинской «флотилией».

Спасибо тебе, повар-кок:

Потчевал нас отменно!

Скоро вернемся – будь спок!

Вахты идут переменно.

Рудовоз толкает буксир,

Песок добытый так вязок…

Как прекрасен наш мир

В великолепии красок!

Слепит воды блеск.

Скоро на камбуз: успею.

Вечер. Днепро. Подтекст:

Жаль, рисовать не умею.

Время торопит, как не крои:

Бег его не унять.

Сколько еще будут руки мои

Джойстик-контроллер держать?

Грановка, старый Днепр,

Шедевр белорусской природы.

Чарующей музыки тембр

Слушают плавные воды…