Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Крупнейшие внешнеполитические инциденты 1953 – 1975 гг.






Данная глава будет включать в себя описание всех важнейших внешнеполитических столкновений между СССР и США и государствами, включенными в их орбиты влияний. Рассматриваться события будут в хронологическом порядке.

В 1952 г. в Египте была свергнута монархия. К власти пришла организация «Свободные офицеры» во главе с А. Насером.

В 1954 г. новое египетское правительство при поддержке США добилось от Великобритании обещания ликвидировать английскую военную базу в Суэце не позднее 1956 г. В поисках противовеса британскому влиянию на Ближнем Востоке Насер начал сближение с Советским Союзом.
В 1953—1954 гг. между СССР и Египтом были заключены торговые соглашения. В 1955 г., после создания Багдадского пакта, в который вошли Великобритания, Турция, Иран и Ирак, правительство Насера впервые в истории арабского мира приобрело крупную партию советского оружия (официально Египет закупал оружие в Чехословакии).
Это явилось началом стратегического проникновения СССР на Ближний Восток. Рассчитывая предотвратить дальнейшее сближение Каира с Москвой, Великобритания и США предложили египетскому президенту помощь в установлении мира с Израилем. Но Насер мечтал не о мире, а о реванше за поражение в войне 1948—1949 гг. Победа сделала бы его признанным лидером всех арабов. Поэтому египетский президент потребовал, чтобы Израиль отдал больше половины своей территории. Не только подписание мира, но даже переговоры на основе таких требований были невозможны.
Англия и США также предложили оказать Египту помощь в строительстве Асуанской плотины на Ниле. Этот колоссальный проект должен был экономически привязать Египет к Западу. Однако Насер предпочел сыграть на противоречиях великих держав и опереться на поддержку СССР. В июне 1956 г. он заручился обещанием Москвы оказать Египту экономическую помощь, в том числе и в строительстве плотины.

На практике советская военно-экономическая помощь арабским, да и многим другим развивающимся странам оказалась именно подарком: оружие, техника, стройматериалы и многое другое предоставлялись реальным и гипотетическим союзникам практически безвозмездно. От получателей требовались только провозглашение «социалистической ориентации» и одобрение позиций СССР в противостоянии с Западом.
(В 1950—1960-х гг. социалистической ориентации в различной форме придерживались Индия, Индонезия, Бирма, Сирия, Ирак, Египет, Алжир, Конго и некоторые другие страны. Все они получали значительную советскую помощь.)
Между тем социализм в понимании азиатских и африканских лидеров не имел, как правило, ничего общего с тем, что вкладывалось в это понятие в Москве; марксистская идеология лишь служила прикрытием национализма. Опасаясь перехода своих клиентов в третьем мире на сторону «империалистических держав», советское руководство зачастую поддерживало «страны третьего мира» даже в тех случаях, когда это было связано с серьезным риском для самого Советского Союза и не соответствовало его национальным интересам.
Продолжающееся сближение Насера с Советским Союзом, противодействие Египта Багдадскому пакту, установление дипломатических отношений с коммунистическим Китаем и разрыв с Тайванем побудили США отказаться от участия в строительстве Асуанской плотины. В ответ 27 июля 1956 г. Насер под восторженные возгласы собравшейся на митинг толпы объявил о национализации Суэцкого канала и о предоставлении Египту советской экономической помощи.
Англия и Франция, которым принадлежали акции канала, отказались признать национализацию. В августе в Лондоне состоялась международная конференция по Суэцкому каналу. 18 из 28 стран, участвовавших в конференции, поддержали предложение США о передаче канала под международную юрисдикцию. Однако Египет, опираясь на безоговорочную поддержку СССР, отверг это решение. Конференция закончилась безрезультатно.
Англия и Франция настаивали на возвращении канала, угрожая применением силы. США рассчитывали потеснить на Ближнем Востоке своих союзников по НАТО и укрепить свои позиции среди развивающихся стран. Поэтому они решительно возражали против использования военных мер.

Не получив поддержки Вашингтона, Англия и Франция не решались применить силу против Египта без дополнительного повода. Такой повод был найден с помощью Израиля. Отношения между Каиром и Тель-Авивом постоянно колебались на грани войны. Египетские боевики регулярно совершали террористические акты в Израиле, израильская армия наносила ответные удары по пограничным районам Египта. Оснащение египетской армии советским оружием и создание единого египетско – сирийско - иорданского командования вызвало у израильтян опасение, что Насер готовится к нападению.
Лидеры Израиля решили воспользоваться конфликтом вокруг Суэцкого канала и нанести превентивный удар. Англия и Франция обещали израильтянам прикрыть их действия с воздуха. Официально Лондон и Париж должны были после начала боев потребовать от обоих противников отвести войска от Суэцкого канала. Предполагаемый отказ Египта дал бы им предлог для вмешательства.

30 октября израильские войска начали наступление на Синайском полуострове. До Суэца им оставалось около 20 км. В Египте объявили всеобщую мобилизацию. В тот же день Англия и Франция направили Египту и Израилю ультиматум, требуя вывести войска из зоны Суэцкого канала и согласиться на ее временную оккупацию — для обеспечения свободы судоходства. Израиль принял ультиматум, Египет, как и ожидалось, отверг его и обратился за поддержкой к США, СССР и в ООН.
На заседании Совета безопасности ООН США и СССР предложили всем странам воздержаться от применения силы, а Израилю — отвести войска с Синайского полуострова. Однако Англия и Франция наложили вето на это предложение.
Вечером 31 октября англо-французская авиация начала бомбить египетские военные объекты в зоне канала. Англичане заранее объявили о бомбардировке и гарантировали, что жилые кварталы удару не подвергнутся. Поэтому причиненный бомбежкой ущерб был минимален: египетские самолеты заранее вылетели на южные аэродромы, а танки разместились в городских переулках. Однако действия англичан и французов не позволили Египту бросить все свои силы против израильтян. Египет и Сирия разорвали дипломатические отношения с Англией и Францией.
Президент США Д. Эйзенхауэр осудил действия своих союзников по НАТО, назвав их «ошибочными», и заявил, что вопрос должен быть решен на Генеральной ассамблее ООН. Советское Министерство иностранных дел ограничилось осуждением агрессии против Египта. 2 ноября Генеральная ассамблея ООН потребовала прекращения огня на Синайском полуострове и отвода войск за линию перемирия 1948 г. 4 ноября был поставлен вопрос о направлении в зону Суэцкого канала миротворческих сил ООН.
Тем не менее, военные действия продолжались. 5 ноября в зоне канала началась высадка англо-французского десанта. К этому времени израильские войска овладели почти всей территорией Синайского полуострова. Египетская армия понесла большие потери; более 6 тыс. ее солдат и офицеров попали в плен. Израильтяне захватили и большую часть поставленного Египту советского вооружения.
Однако именно 5 ноября политическая обстановка в мире резко изменилась. Советские войска практически полностью овладели Будапештом, и Кремль смог уделить пристальное внимание ситуации на Ближнем Востоке. По инициативе Хрущева председатель Совета министров СССР Н. А. Булганин направил ультиматумы лидерам Англии, Франции и Израиля, требуя в течение суток прекратить военные действия и вывести войска из Египта.
В письме английскому премьер-министру А. Идену говорилось: «В каком положении оказалась бы Великобритания, если бы она была атакована более сильными государствами, обладающими всеми видами современного разрушительного оружия? А ведь эти страны могут в настоящее время воздержаться от направления морских или воздушных сил к берегам Британии и воспользоваться иными средствами — например, ракетным оружием».
Письмо содержало недвусмысленную угрозу: «Мы полны решимости сокрушить агрессоров силой и восстановить мир на Ближнем Востоке».
Израильского премьер-министра Д. Бен - Гуриона Москва предупреждала, что события на Синайском полуострове «ставят под угрозу само существование Израиля как государства». Прозвучала и угроза направить на помощь Египту советских «добровольцев». При передаче ультиматумов послы СССР сообщили на словах, что советские ракеты уже готовятся к старту. В Москве состоялись инспирированные властями демонстрации протеста у стен английского, французского и израильского посольств. Советский посол был отозван из Тель-Авива.
Эйзенхауэру было направлено предложение предпринять совместную советско-американскую военную операцию против агрессоров. Булганин писал американскому президенту: «Если эта война не будет пресечена, то она может принести с собой опасность перерастания в третью мировую войну».

Конечно, Хрущев понимал, что США не пойдут на военный конфликт со своими основными союзниками. Но он рассчитывал показать странам третьего мира, особенно арабским, что именно СССР является их главной опорой. Знал Хрущев и о том, что Советский Союз не располагает ракетами большой дальности, развернутыми на боевых позициях, да и вообще ракет этих недостаточно для решающего удара по Англии и Франции. Расчеты военных показали, что обеспечить высадку советского десанта в Египте нереально: даже если Турция и Иран согласились бы предоставить воздушные коридоры, для переброски и снабжения достаточного количества войск и оружия не хватило бы военно-транспортных самолетов.
В столкновении с англо-французскими экспедиционными силами и флотом советский десант был бы обречен на поражение. Однако Хрущев надеялся, что до настоящих военных действий не дойдет. В этом он оказался прав.
В Лондоне и Париже были напуганы советскими посланиями, а особенно — комментариями, в которых подсчитывалось, сколько ядерных зарядов необходимо для уничтожения Англии и Франции. Лишенные поддержки США, лидеры обеих европейских держав страшились столкновения с советской мощью. 6 ноября 1956 г. они заявили, что задачи, поставленные перед войсками, в основном выполнены и принято решение о прекращении огня.
7 ноября израильские войска были отведены с Синайского полуострова. Англичане и французы покинули зону Суэцкого канала в середине декабря. Их сменили интернациональные силы ООН, разместившиеся на египетско-израильской границе.

В результате событий 1956 г. СССР значительно укрепил свои позиции на Ближнем Востоке. Правда, советская политика приобрела крайне односторонний — проарабский — характер, что лишало отечественную дипломатию свободы маневра. Однако значение Суэцкого кризиса к этому не свелось: он оказал очень сильное влияние на методы действий Хрущева во внешней политике.

Исходя из того тезиса, что «германия куплена кровью советских солдат», Советский Союз не хотел объединения и настаивал на принципе «двух Германий». Западные державы, особенно ФРГ во главе с канцлером К. Аденауэром, продолжали добиваться объединения страны, точнее — поглощения ГДР Западной Германией (свободные выборы не могли привести к иному результату — не только потому, что население ФРГ было больше, чем в ГДР, но и из-за недостаточной лояльности восточных немцев просоветскому правительству).
В 1958 г. правительство СССР предложило западным державам подписать мир с обоими германскими государствами, закрепив тем самым раздел страны. Западный Берлин должен был стать демилитаризованным вольным городом. СССР предупредил, что в противном случае он через полгода заключит с ГДР сепаратный мирный договор и передаст ей полную власть над Восточным Берлином. Это поставило бы Западный Берлин в трудное положение. Правда, в конце концов, в Москве приняли решение отложить на неопределенное время подписание мирного договора с ГДР, чтобы не обострять без особой нужды отношений с Западом — тем более, что, по словам Хрущева, «у нас никаких спорных вопросов с ГДР не существовало».
Во время визита в США в сентябре 1959 г. Хрущев пришел к выводу, что в Париже Эйзенхауэр может пойти на уступки в германском вопросе. Провал парижской встречи крайне обострил противостояние между двумя германскими государствами и между державами-победительницами.

На Западе ожидали, что СССР попытается вновь, как и в 1948 г., организовать блокаду Западного Берлина. В этом случае предполагалось возобновить воздушный мост под прикрытием военных самолетов.
По свидетельству тогдашнего военного министра ФРГ, Штрауса, США готовы были даже применить ядерное оружие против советских полигонов в ГДР. 1 августа 1961 г. в боевую готовность были приведены 65 частей и подразделений американских ВВС.
Однако советское решение оказалось иным.

13 августа 1961 г. Берлин разделили заграждения, через которые пропускались лишь представители западных держав, да и то под контролем органов госбезопасности ГДР. Вскоре временные заграждения сменила бетонная стена. Разразился новый Берлинский кризис.
Советские и американские танки стояли в нескольких метрах друг от друга. Однако советское руководство было твердо уверено, что всё ограничится словесной войной — на боевые действия Запад не пойдет.
Берлинская стена, просуществовавшая до 1989 г., стала мрачным символом раздела Европы на враждующие военно-политические блоки.

В 1952 г. на Кубе была установлена проамериканская диктатура Батисты. Остров рассматривался как выгодный объект для капиталовложений, место отдыха и развлечений американцев. На нем находилась крупнейшая военно-морская база США. Соединенные Штаты поняли выгоду обладания гегемонией в Западном полушарии задолго до того, как стали задумываться о своей глобальной гегемонии.

В 1956 г. в стране развернулось партизанское " Движение 26 июля" под руководством демократа Ф. Кастро, которое привело к падению в январе 1959 г. диктаторского режима. Встреча Ф. Кастро в апреле 1959 г. с вице-президентом Р. Никсоном оказалась безрезультатной. Месяц спустя на Кубе был принят закон об аграрной реформе, ликвидировавшей местные латифундии и крупные иностранные землевладения, земля была передана крестьянам, 70 % которых составляли безземельные. Именно с этого времени начинается ухудшение отношений США с Кубой.

17 марта 1960 г. президент США Д. Эйзенхауэр отдал секретную директиву о подготовке отрядов кубинских эмигрантов для вторжения на остров, но в апреле 1961 г. десант потерпел поражение. Следует отметить, что США во время этих событий, длившихся трое суток, соблюдали нейтралитет. Вместе с тем, именно тогда Ф. Кастро заявил о социалистическом выборе, а кубино-американские отношения превратились во враждебные.

Посольство СССР на Кубе было закрыто в 1952 г., о Ф. Кастро в Москве ничего не знали. От кубинских коммунистов были получены сведения, что Фидель — представитель крупной буржуазии, агент ЦРУ, между ним и Батистой нет особой разницы. Комитет госбезопасности послал в Гавану " корреспондента ТАСС" А. Алексеева (в июне 1962 г. он стал послом), а в феврале 1960 г. состоялся визит первого заместителя советского премьера А. Микояна, который констатировал эволюцию Ф. Кастро к марксизму. Выступая весной 1960 г. на Всероссийском съезде учителей, Н. Хрущев заявил, что СССР в ответ на объявленную Д. Эйзенхауером экономическую блокаду окажет Кубе помощь.

Он утвердился в симпатиях к Кубе после своей встречи с руководителем аграрной реформы А. Хименесом (июль 1960 г.). В том же месяце советский руководитель «с демонстративной сердечностью» принял Р. Кастро и дал согласие на советские поставки оружия (танков, артиллерии, стрелкового оружия, учебных самолетов), которые осуществлялись через Чехословакию. Москва импортировала кубинский сахар, хотя в этом не было экономической нужды. 22 августа 1960 г. советский посол на Кубе М. Кудрявцев вручил верительные грамоты президенту О. Торрадо.

Первая встреча Н. Хрущева и Ф. Кастро состоялась в октябре 1960 г. в Нью-Йорке, на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Ее результатом стал «окончательный перелом» у Хрущева в отношениях к Кубе, которая представилась ему «Давидом, противостоящим могущественному Голиафу».

В сентябре 1961 г. советский премьер встретился с кубинским президентом, озабоченным угрозой вторжения регулярной армии США на остров.

В ноябре 1961г. американская администрация рассмотрела план " Мангуст", целью которого являлось оказание помощи кубинской контрреволюции. План предусматривал экономический саботаж, взрывы портов и нефтехранилищ, поджоги плантаций сахарного тростника, убийство Ф. Кастро. В январе 1962 г. министерством обороны была завершена разработка плана использования американских вооруженных сил в случае обращения кубинского подполья к США после начала восстания на острове. Тогда же по инициативе США Куба была исключена из Организации американских государств (ОАГ) под предлогом угрозы «коммунистического проникновения» в страны Латинской Америки. 15 латиноамериканских государств разорвали с ней дипломатические отношения и установили эмбарго на торговлю.

Ряд исследователей проблемы придерживаются мнения, что идея создания советских ракетных баз на Кубе возникла в марте—апреле 1962 г. а другие - академик РАН А. Фурсенко, профессор Д. Волкогонов называют апрель, когда министр обороны СССР Р. Малиновский доложил Н. Хрущеву о развертывании американских ядерных ракет средней дальности в Турции. Профессор С. Хрущев считает, что это произошло в середине мая, во время визита его отца в Болгарию, причем идея была поддержана находившимся с ним министром иностранных дел А. Громыко. В первый же день после возвращения (20 мая) она получила положительную оценку Президиума ЦК КПСС, а 24 мая была одобрена еще раз, встретив некоторые возражения только у А. Микояна.

Именно в мае началась разработка мероприятий по созданию Группы советских войск на Кубе (операция " Анадырь"). Для ведения переговоров была послана делегация под руководством первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана Ш. Рашидова, в составе которой был и командующий ракетными войсками С.Бирюзов. Прогноз А. Алексеева, что Кастро отрицательно отнесется к операции " Анадырь", не сбылся: советские предложения были приняты без оговорок. Переброска войск на Кубу (более 50.000 человек) началась в июле и продолжалась 2.5 месяца, за это время 85 кораблей совершили 243 рейса. Детали операции обсуждались во время июльского визита Р. Кастро в Москву и его встречи с Хрущевым

В своей книге " Рождение сверхдержавы" С. Хрущев отмечает заметную роль в Карибском кризисе завербованного английской и американской разведками полковника О. Пеньковского, благодаря которому Белый дом не вводили в заблуждение рассуждения о " невероятной военной мощи" Советского Союза. Американцы знали, что СССР в основном располагает ракетами средней дальности, а межконтинентальные ракеты Р-16 только начали устанавливаться.

Эксперты Пентагона исходили из соотношения ракетно-ядерных сил на 1962 г. в 18: 1 в пользу США. Но на самом деле оно составляло 8, 3: 1 — это тоже очень большой разрыв.

Несмотря на то, что 7 июля Хрущеву было доложено о невозможности скрытно развернуть войска на Кубе, официальное объявление о создании Группы советских войск приурочивалось к его визиту на остров в ноябре 1962 г. Командующим был назначен генерал И. Плиев. Первые боевые подразделения прибыли на Кубу в начале августа, в середине месяца началась переброска ядерных боезарядов, в сентябре — ядерных ракет средней дальности, самолетов Ил-28 и тактических ракет " Луна", которые могли быть использованы как носители ядерных зарядов. Вместе с тем, решением Совета обороны от 25 сентября 1962 г. был отменен поход боевых кораблей Северного, Черноморского и Балтийского флотов. На Кубу были направлены подводные лодки, в том числе с атомными торпедами. Завершение операции было запланировано на конец октября — начало ноября.

10 августа 1962 г. директор ЦРУ Д. Маккоун предупредил президента о возможности появления советских ракет средней дальности на Кубе, хотя баллистических ракет обнаружить не удалось, 23 августа Кеннеди дал Совету национальной безопасности указание № 181: изучить потенциальные последствия размещения на Кубе ракет, способных достичь территории США, а также проработать военные акции, которые позволили бы уничтожить эти ракеты. Ноту протеста Советского правительства вызвало появление 31 августа над Сахалином американского самолета-разведчика У-2, который, по заверению американской стороны, «сбился с курса». 5 сентября в ответ на вопросы журналистов президент США заявил, что не располагает данными о наличии на Кубе ракет «земля—земля» или другого наступательного оружия, тем более, что накануне состоялась встреча министра юстиции Р. Кеннеди и советского посла А. Добрынина, подтвердившая такую позицию. Советский посол, ничего не знавший тогда о размещении ракет, был искренен и во время встречи 6 сентября с Т. Соренсеном, советником президента. Не знал о ракетах и В. Зорин, постоянный представитель СССР в Совете Безопасности ООН, с немалым самообладанием выполнявший инструкцию об отрицании подобных утверждений. Вместе с тем, 7 сентября Кеннеди запросил у Конгресса разрешение на призыв 15.000 резервистов. В середине сентября американская администрация получила донесение агентурной разведки о прибытии советских ракет, но его не приняли во внимание, полагая, что информация подброшена умышленно: по анализу экспертов политическая доктрина Москвы не предусматривала размещения ядерных сил на иностранных территориях. Однако, 20 сентября Сенат США принял резолюцию с призывом к обороне Западного полушария от агрессии и о свержении, " в случае необходимости", режима Кастро. 26 сентября на совещании Объединенного комитета начальников штабов под председательством Р. Макнамары было принято решение о подготовке, в случае необходимости, к морской блокаде.

Между тем в конце августа в СССР проходили советско-кубинские переговоры Р. Малиновского и Че Гевары о размещении ракет. Несмотря на то, что последний от имени Ф. Кастро настаивал на немедленном объявлении об установке ракет, подписание договора отложили на ноябрь. 11 сентября советское радио передало Заявление ТАСС о том, что советские корабли везут только мирные грузы для укрепления обороноспособности Кубинской Республики. Однако к середине сентября ракеты, а 4 октября — первая партия ядерных зарядов уже прибыли на остров. Выступая на следующий день в ООН, А. Громыко подчеркнул, что любое нападение на Кубу будет автоматически означать начало войны с СССР. В советских газетах 1 октября появилось заявление Революционного правительства «Кубинский народ не сломить!». В первой декаде октября в ГДР и Польше были проведены учения войск Организации Варшавского Договора.

Государственный секретарь Д. Раск, встретившись 6 октября с министром иностранных дел СССР А. Громыко, подчеркнул, что американцы, в отличие от СССР, не привыкли жить в окружении чужих ракет. 10 октября сенатор Киттинг выступил с заявлением о наличии на Кубе советских военных баз, оснащенных баллистическими ракетами средней дальности. 14 октября помощник президента по национальной безопасности М. Банди, отвечая сенатору, заверил, что администрация не располагает данными о наступательном оружии на острове. Однако 16 октября Кеннеди получил подтверждающую информацию. Вместе с тем, американцы так ничего и не узнали (на протяжении всего кризиса) о наличии на Кубе ракет «земля —земля». 18 октября состоялось заседание у президента, на котором эксперты оценили потери США в случае обмена ядерными ударами с Советским Союзом в 80.000.000. американцев. Эксперты не давали полной гарантии уничтожения ракетных стартов американской авиацией, что делало возможным обстрел Нью-Йорка и Вашингтона.

В тот же день состоялась беседа А. Громыко с Кеннеди, а затем — с государственным секретарем Д. Раском. Министр иностранных дел вспоминал, что президент ни разу не задал вопрос о наличии на Кубе советских ракет (беседа посвящалась германскому мирному урегулированию). Проблема безопасности Кубы была поднята по инициативе Громыко. «Кеннеди нервничал, хотя внешне старался этого не показывать. Он делал противоречивые высказывания. За угрозами по адресу Кубы тут же следовали заверения, что никаких агрессивных замыслов против этой страны Вашингтон не имеет».

22 октября президент отдал директиву № 196 об учреждении Исполкома Совета национальной безопасности по оперативному руководству страной в кризисной ситуации, а в 7 часов вечера выступил с заявлением по радио и телевидению, в котором объявил о введении строжайшего карантина, в соответствии с которым все суда, на борту которых будет обнаружено оружие, должны будут повернуть обратно, назвав это «минимальными ответными действиями».

Реакция населения была сравнима с шоком от наступления японцев на Перл-Харбор, американцы впервые почувствовали дыхание войны у своего порога. В то же время население СССР не подозревало об опасности взаимного уничтожения, слово «ракеты» в газетах страны даже не упоминалось.

За час до начала выступления шифром из Вашингтона было передано письмо Кеннеди Хрущеву, которое должен был передать американский посол Ф. Колер. Следует отметить, что к 1962 г. переписка между руководителями обеих стран по неофициальным каналам приобрела устойчивый характер с периодичностью 1—2 раза в месяц. В тревожные дни Карибского кризиса она стала ежедневной.

После выступления президента вооруженные силы из боевой готовности № 5 были переведены в боевую готовность № 3, что обеспечивало возможность начать боевые операции немедленно, причем эту информацию передали по радио. По подсчетам Р. Макнамары, в случае вторжения на Кубу американцы потеряли бы 25.000 — 35.000 человек. За военные действия высказался даже такой " осторожный и умный политик" (по оценке Н. Хрущева), как сенатор У. Фулбрайт. Вместе с тем, генералы не давали полной гарантии уничтожения ракетных установок авиацией.

По случайному совпадению в «черный понедельник» 22 октября был арестован О. Пеньковский, причем по телефону он передал не условленную фразу об аресте, а информацию о немедленном ядерном ударе по США. ЦРУ отнесло это сообщение к сбою в связи, ошибке и не доложило президенту.

Получив ночью 23 октября текст выступления Кеннеди по американскому телевидению, советское руководство, по оценке бывшего тогда помощником Хрущева О. Трояновского, испытало «чувство облегчения» - «Не война!»

Первый заместитель министра иностранных дел В. Кузнецов предложил ответить блокадой Западного Берлина, но натолкнулся на резкое возражение Хрущева.

По радио было передано и в тот же день опубликовано Заявление Советского правительства (Известия. 1962, 23 октября), а Н. Хрущев обратился к президенту США с ответным посланием.

Два письма Хрущева от 27 и 28 октября 1962 г., а также письмо Кеннеди от 27 октября были напечатаны по текстам, опубликованным в 1962 г.

Обмен посланиями с 22 по 28 октября 1962 г. каждая сторона проводила по двум каналам. От Кеннеди послания направлялись через посольство США в Москве (посол Ф. Колер) и через посольство СССР в Вашингтоне (посол А. Добрынин). Через американское посольство оперативно передавалась копия послания, присланная шифр - телеграммой, а через несколько дней, в зависимости от поступления из Вашингтона, и подлинник, подписанный президентом. Аналогичным образом послания Хрущева направлялись через советское посольство в Вашингтоне и передавались параллельно посольству США в Москве.

После 28 октября послания обеих сторон передавались через А. Добрынина и Р. Кеннеди, брата президента, или других доверенных лиц Белого дома. Эта линия связи получила наименование " доверительный канал".

Как уже отмечалось, первое послание Дж. Кеннеди Хрущеву относится к 22 октября 1962 г. Президент подчеркнул, что США не потерпят какого-либо действия, которое бы нарушило существующее равновесие сил в мире. Кеннеди писал: «Я не допускаю, что вы или другой здравомыслящий человек преднамеренно толкнет в наш ядерный век мир в войну, которую, как это абсолютно ясно, ни одна сторона не может выиграть и которая может привести лишь к катастрофическим последствиям для всего мира, включая агрессора». Он призвал соблюдать карантин и найти основу для переговоров.

На следующий день, 23 октября, в газете " Известия" было опубликовано Заявление Советского правительства, переданное первым заместителем министра иностранных дел В. Кузнецовым послу США Ф. Колеру одновременно с текстом послания Хрущева. Эти документы получили также советские дипломаты в Вашингтоне, Гаване и Нью-Йорке.

В послании советский премьер отмечал, что Устав ООН и международные нормы не дают права ни одному государству устанавливать в международных водах проверку судов, направляющихся к берегам Кубинской Республики, а оружие, находящееся на Кубе, предназначено исключительно для оборонительных целей. Хрущев потребовал от американского президента отказаться от блокады, установленной 23 октября прокламацией № 3504 Карантин вступил в силу 24 октября в 14.00 по гринвичскому времени. Суда должны были подвергаться досмотру, а в случае неподчинения задерживаться и направляться в один из портов США до получения соответствующих указаний.

23 октября на заседании Совета ОАГ была принята предложенная США резолюция, постановившая потребовать «немедленного демонтажа и вывоза с Кубы всех реактивных снарядов и другого оружия наступательного характера» и рекомендовать государствам — участникам Организации использовать все индивидуальные и коллективные меры, включая использование вооруженных сил, для недопущения получения Кубой наступательного оружия.

В послании от 23 октября Кеннеди подчеркнул, что причина кризиса — тайная поставка советской стороной наступательного оружия на Кубу, и призвал удержать положение под контролем, проявить благоразумие и соблюдать условия карантина.

На следующий день, 24 октября, во время встречи с бизнесменом У. Ноксом Хрущев пригрозил, что в случае остановки и досмотра советских торговых судов будут предприняты ответные меры, вплоть до потопления.

Английский философ Бертран Рассел 23 октября обратился к Н. Хрущеву, Р. Кеннеди, премьер-министру Великобритании Г. Макмиллану, а также исполняющему обязанности Генерального секретаря ООН У. Тану с призывом урегулировать кризис, поставивший мир на грань ядерной катастрофы. Он считал, что действия США на Кубе неоправданны, а советского руководителя призывал «не предпринимать поспешных действий» (Правда, 1962, 25 октября).

Кеннеди, отвечая Расселу, дал совет: «Мне кажется, что Вы бы лучше обратили внимание на взломщика, а не на тех, кто поймал его с поличным». Комментируя много лет спустя этот ответ, профессор С. Хрущев заметил: «Здесь президент перегнул палку, речь шла всего лишь о непрошенном ему госте, заглянувшем к соседу».

В послании к Кеннеди от 24 октября Н. Хрущев характеризует действия США как «прямой разбой», «безумие вырождающегося империализма». Было замечено, что «США с появлением современных видов оружия полностью утратили былую недосягаемость», а «нарушение свободы пользования международными водами и международным воздушным пространством — это акт агрессии, толкающий человечество к пучине мировой ракетно-ядерной войны».

24 октября Дж. Кеннеди объявил о повышении степени готовности стратегической авиации до № 2 (это произошло впервые в послевоенной истории США). На следующий день он обратился к Хрущеву с ответным письмом, в котором сообщил, что американская сторона знала о перевозках военного снаряжения и специалистов из Советского Союза на Кубу еще в августе, напомнил о своем заявлении от 4 сентября, что США буду рассматривать любые поставки наступательного оружия как влекущие за собой самые серьезные последствия. Президент с горечью признал, что полагался на заявления советского руководства об отсутствии наступательного оружия на Кубе.

24 октября исполняющий обязанности Генерального секретаря ООН У. Тан призвал Хрущева и Кеннеди «воздержаться от любых действий, которые могли бы обострить положение и принести с собой риск войны», а также предложил заинтересованным сторонам собраться для того, чтобы разрешить возникший кризис мирным путем и нормализовать положение в Карибском море. Суть предложений У. Тана состояла в том, что СССР не перевозит никакого вооружения на Кубу в течение времени, пока будут вестись переговоры, а другая сторона не предпримет никаких пиратских действий против судов, совершающих плавание в открытом море (Правда, 1962, 25 октября).

В ответной телеграмме Н. Хрущева на имя У. Тана от 25 октября содержалось заявление о согласии с этими предложениями (Правда. 1962, 25 октября). Кеннеди также поддержал эту позицию, высказавшись, однако, против диалога, пока советские ракеты находятся на Кубе.

Утром 25 октября влиятельный публицист У. Липпман выступил со статьей, где поставил вопрос об «обмене» американских ракет в Турции на советские на Кубе. В то же время Комитет начальников штабов вооруженных сил США подготовил пакет предложений министру обороны, в котором предусматривалась готовность к нанесению полномасштабного воздушного удара через 12 часов. Представитель США в Совете Безопасности ООН пытался добиться от представителя СССР В. Зорина официального признания факта размещения ядерных ракет на Кубе. Исследователи отмечают, что 25 октября появились определенные признаки поиска компромисса: линию морского карантина пересекли советский танкер " Бухарест" и пассажирское судно ГДР со студентами на борту. В тот же день 12 из 25 судов, следовавших на Кубу, повернули назад. 25 октября на заседании Президиума ЦК КПСС Н. Хрущев впервые указал на возможность вывода ракет при условии американских гарантий независимости Кубы.

26 октября Хрущев написал Кеннеди «длинное, перегруженное эмоциями и отступлениями» письмо. В нем руководитель СССР отметил, что у американского президента «есть некоторое понимание сложившейся ситуации и сознание ответственности». В который раз Хрущев подчеркнул, что оружие, находящееся на Кубе, носит исключительно оборонительный характер: «…неужели Вы серьезно думаете, что Куба может наступать на Соединенные Штаты и даже мы вместе с Кубой можем наступать на вас с территории Кубы?.. Разве в военной стратегии появилось что-то такое новое, чтобы можно было так наступать? Я именно говорю — наступать, а не разрушать. Ведь разрушают варвары, люди, потерявшие рассудок». Он призвал к мирному соревнованию, конкуренции двух различных социально-политических систем.

Хрущев обещал также публично заявить, что советские корабли, идущие на Кубу, не везут никакого оружия: «То оружие, которое нужно было для обороны Кубы, уже находится там».

Обращаясь к президенту, советский руководитель предостерегал: «Нам с Вами не следует сейчас тянуть за концы веревки, на которой Вы завязали узел войны, потому что чем сильнее мы с Вами будем тянуть, тем сильнее будем затягивать этот узел. И может наступить такой момент, когда этот узел будет затянут до такой степени, что уже тот, кто его завязал, не в силах будет развязать его, и тогда придется рубить этот узел».

Ф. Кастро получил от президента Бразилии информацию, что если Куба откажется демонтировать ракетные установки в течение 48 часов, США их уничтожит. 26 октября на совещании кубинского руководства и командования советских войск было принято решение в случае нападения американцев нанести ответный удар. В письме Хрущеву Кастро высказался за упреждающий удар по США: «Советский Союз ни при каких обстоятельствах не должен будет допустить создание таких условий, чтобы империалисты первыми нанесли по СССР атомный удар».

Тревожную ночь с 26 на 27 октября Хрущев провел в Кремле. 27 октября по московскому радио и одновременно посольству США в Москве было передано очередное послание американскому президенту, а копия направлена У. Тану. В письме содержалось предложение о выводе тех средств из Кубы, которые американцы относили к «наступательным», а также согласие заявить об этом обязательстве в ООН. Хрущев предложил американской стороне вывести аналогичные средства из Турции, причем выполнение сторонами обязательств следовало осуществить при контроле Совета Безопасности ООН. Необходимым условием такого контроля должно было стать разрешение правительств Кубы и Турции. «Советское правительство даст торжественное обещание уважать неприкосновенность границ и суверенитет Турции, не вмешиваться в ее внутренние дела, не вторгаться в Турцию, не предоставлять свою территорию в качестве плацдарма для такого вторжения, а также будет удерживать тех, кто задумал осуществить агрессию против Турции как с территории Советского Союза, так и с территории других, соседних с Турцией государств». Такое же заявление, но в отношении Кубы, следовало бы сделать американскому правительству. По предложению Хрущева переговоры (продолжительностью не более месяца) следовало провести в ООН, а достигнутые соглашения могли бы обеспечить подписание договора о запрещении испытания ядерного оружия.

27 октября Кеннеди ответил сразу на два послания Хрущева (от 26, задержавшееся, из-за неполадок на телеграфе, и от 27 октября). Американский президент подчеркнул, что вывод наступательного оружия с Кубы под контролем ООН явится условием отмены карантина и отказа от вторжения на Кубу. Таким образом, он согласился с предложениями советской стороны от 26 октября.

В ответе Хрущева от 28 октября, также переданном по радио, отмечалось, что отдано распоряжение о демонтаже наступательного вооружения и возвращении его в СССР. Вместе с тем, Хрущев с тревогой констатировал нарушение воздушного пространства СССР на Чукотке американским самолетом-разведчиком У-2.

Примерно через час над Кубой ракетой " земля—воздух" был сбит У-2, пилот майор Р. Андерсон погиб. Это была первая и последняя человеческая жертва блокады. Большинство в окружении Кеннеди высказалось за бомбежку зенитно-ракетных батарей на Кубе, но президент призвал обсудить этот вопрос позже, когда накопится больше информации, а также направил строгий приказ в Турцию снять с ракет взрыватели, которые могли быть возвращены на место только по его личному указанию. Со своей стороны, Н. Хрущев приказал не перехватывать американские самолеты-разведчики без санкции главнокомандующего, а Ф. Кастро призвал проявить «терпение, выдержку и еще раз выдержку».

Советское правительство направило в Нью-Йорк для переговоров А. Кузнецова.

На указанное послание Кеннеди ответил сразу же, не дожидаясь получения официального текста. Свое письмо Хрущеву от 27 октября и ответ Хрущева от 28 октября президент характеризовал как «твердое обязательство правительств, которое следует быстро осуществить». Дж. Кеннеди высказался за предотвращение распространения ядерного оружия и за его запрещение.

27 октября министр юстиции Р. Кеннеди по своей инициативе встретился с А. Добрыниным и сослался на то, что для президента затруднительно публично обсуждать вопрос о ликвидации американских ракетных баз в Турции, поскольку их размещение было оформлено решением Совета НАТО. Вместе с тем, была подчеркнута готовность договориться и по этому вопросу, поставленному в послании Хрущева от 27 октября. При этом Р. Кеннеди отметил, что для изъятия баз из Турции потребовалось бы 4—5 месяцев. Выражено было также пожелание продолжить обмен мнениями между руководителями двух стран через посредство Р. Кеннеди и А. Добрынина и считать обмен мнениями по этому вопросу конфиденциальным. В своем послании от 28 октября, предназначенном для немедленной публикации, Н. Хрущев не ставил вопрос о турецких ракетах по указанной причине.

30 октября Р. Кеннеди пригласил к себе А. Добрынина и уведомил, что президент подтверждает договоренность на высшем уровне по вопросу о ликвидации американских ракетных баз в Турции, но отказывается от какого-либо оформления такой договоренности в виде послания. Президент не дорожил устаревшими “Юпитерами”, но убирать их под давлением не хотел.

Очередное послание Н. Хрущева относится к 30 октября. Он высказался за отмену карантина немедленно, не дожидаясь вывода ракет, за полеты пассажирских самолетов над островом и преодоление дискриминации в торговле с Кубой, за ликвидацию базы США в Гуантамо. Именно в этом послании советский премьер констатировал ликвидацию серьезного кризиса. Он подчеркнул, что Советский Союз готов подписать соглашение о запрещении испытаний ядерного оружия в воздухе, космосе и под водой, а также под землей (но в этом случае — без инспекции). Была также поддержана инициатива американского президента подписать договор о ненападении между НАТО и ОВД, хотя, с точки зрения советского руководителя, было бы лучше военные блоки распустить. Через три дня, 3 ноября, посол по особым поручениям Л. Томпсон передал А. Добрынину ответное послание президента Хрущеву. В нем подчеркивалось, что запрещение Ф. Кастро проверки вывоза ракет на территории Кубы создает серьезные проблемы. Вместе с тем, в течение нескольких дней переговоров в Нью-Йорке по проблемам инспекции вывоза советские суда в зоне карантина пропускались по разрешению президента без досмотра.

Шифр-телеграмма с текстом ответа Н. Хрущева была направлена на следующий день, 4 ноября. Послание отразило серьезную озабоченность, вызванную сообщением В. Кузнецова из Нью-Йорка о перечне оружия, которое американская сторона в лице Э. Стивенсона, постоянного представителя США в ООН, члена Координационного комитета по Кубе, отнесла к наступательному.

В ответе Кеннеди от 6 ноября было разъяснено, что к наступательному оружию отнесены устаревшие самолеты Ил-28 на том основании, что они «могут нести ядерное оружие на большие расстояния». Президент отметил, что размещение советских ракет на Кубе не только поставило под угрозу безопасность Западного полушария, но и явилось «опасной попыткой изменить статус-кво в мировом масштабе», причем на самом высоком уровне заявлялось об отсутствии этого оружия. Условием отмены карантина был назван вывод не только ракет, но и всего наступательного оружия.

Предметом переписки обоих руководителей 11, 12, 14 и 15 ноября стал вывоз Ил-28, организация проверки вывоза советских ракет и взаимные гарантии выполнения договоренностей.

Ф. Кастро не согласился с предложениями У. Тана: он не допустил экспертов ООН на территорию своей страны, не согласился и на инспекцию международного Красного Креста в портах, а также на проверку послами латиноамериканских стран или главами миссии неприсоединившихся стран в Гаване.

В послании от 19 ноября Н. Хрущев с тревогой отмечал, что, несмотря на подтверждение Министерством обороны США вывода ракет и установление советской стороной сроков вывоза Ил-28, карантин не снят, американские самолеты летают над Кубой, а обязательство Вашингтона не вторгаться на Кубу не оформлено через ООН.

Ответом администрации США стала отмена карантина 20 ноября, снижение состояния боевой готовности по вооруженным силам, возвращение в резерв тех воздушных эскадрилий, которые были призваны к активной действительной службе во время кризиса.

Кеннеди выразил сожаление, что Кастро не согласился на «подходящую форму инспекции или проверки на Кубе» потому мы должны полагаться на наши собственные средства информации, но кубинцам нет нужды опасаться вторжения.

Хрущев призвал к пониманию психологического состояния руководителя Кубы, предостерег против булавочных уколов и крючков, способных наносить царапины национальному самолюбию и престижу.

Он выразил сожаление, что пять условий выхода из кризиса, предложенные премьером Ф. Кастро (прекращение экономической блокады, подрывных действий, пиратских нападений, нарушений воздушного и морского пространства, а также эвакуация американской базы в Гуантамо), не нашли поддержки у руководства США. Было подчеркнуто, что германский вопрос стал главным в советско-американских отношениях (послание от 10 декабря). Обращаясь к Хрущеву 14 декабря, Кеннеди согласился, что камнем преткновения продолжает оставаться германский вопрос, а кубинский кризис своей большей частью преодолен.

Формально кризис завершился 7 января 1963 г. Представители СССР и США на переговорах (А. Микоян и В. Кузнецов — с советской стороны, Э. Стивенсон, Дж. Макклой — с американской) обратились с совместным письмом к У. Тану, в котором высказались за исключение из повестки дня Совета Безопасности вопроса о Карибском кризисе на том основании, что достигнута необходимая степень согласия. Вместе с тем, кубинская сторона направила Генеральному секретарю ООН ноту об отсутствии эффективной договоренности, способной обеспечить на постоянной основе мир в Карибском регионе.

Решение советского руководства вывести наступательное оружие с Кубы Кастро считал отступлением, малодушием, капитуляцией, сдачей позиций.

Н. Хрущев полагал, что, добившись обещания США не вторгаться на Кубу, он достиг своей цели, и гордился этим. Советский руководитель считал, что безопасность его страны может быть обеспечена 200—300 межконтинентальными ракетами, охраняемыми небольшой (до 500.000 солдат) армией, и был против того, чтобы соперничать с США в военно-морских силах, авиации, танках, тактических ядерных силах.

По оценке С. Хрущева, американцы де-юре признали Советский Союз по разрушительной мощи. В мировой табели о рангах Советский Союз переместился на первую строку, превратился в одну из сверхдержав.

20 июня 1963 г. была достигнута договоренность о создании " горячей" радио- и телефонной линии между Белым домом и Кремлем, а 30 августа она начала действовать. 5 августа 1963 г. СССР, США и Великобритания подписали в Москве Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой.

Важная роль в преодолении Карибского кризиса принадлежала Кеннеди и Хрущеву, которые теперь по – настоящему увидели перспективы атомной войны, но сумели найти выход из сложившейся ситуации.

 

Литература

1. Ахромеев С. Ф., Корниенко Г. М. Глазами маршала и дипломата. М., 1992.
2. Броган Х. Джон Кеннеди / Пер с англ. Ростов-на-Дону, 1997.
3. Волкогонов Д. А. Семь вождей. Кн. 1. М., 1995.
4. Громыко А. А. Памятное. Кн. 1. М., 1998.
5. Добрынин А. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962—1986 гг.). М., 1997.
6. Дипломаты вспоминают. Мир глазами ветеранов дипломатической службы / Под. ред. П. П. Петрика, Б. И. Поклада, Ю. Д. Кашлева и др. М., 1997.
7. Дульян А. Г. В. А. Зорин — человек и дипломат // Новая и новейшая история. 2002. № 3. С. 143—147.
8. Иванян Э. А. Белый дом. Президенты и политика. М., 1979.
9. Корниенко Г. М. " Холодная война": свидетельство ее участника. Мемуары. 2-е изд. М., 1985.
10. Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. М., 1997.
11. Леонов Н. С., Бородаев В. А. Фидель Кастро. Политическая биография. М., 1999.
12. Международная жизнь. 1992. Специальный выпуск.
13. Путилин Б. Г. Карибский кризис 1962 г. // Советская внешняя политика в годы " холодной войны" (1945—1985 гг.). Новое прочтение / Отв. ред. Л. Н. Нежинский. М., 1995. С. 283—302.
14. Россия, которую мы не знаем. 1939—1993: Хрестоматия / Под ред. М. Е. Главацкого. Челябинск, 1995.
15. Феклисов А. С. Признания разведчика. М., 1999.
16. Фурсенко А. А. Карибский кризис 1962 г. Новые материалы // Новая и новейшая история. 1998. № 5. С. 66—76.
17. Фурсенко А. А., Нафтали Т. Адская игра / Пер с англ. М., 1999.
18. Хрущев С. Н. Рождение сверхдержавы: Книга об отце. М., 2002.
19. Хрущев С. Кубинский ракетный кризис. События почти вышли из-под контроля Кремля и Белого дома // Международная жизнь. 2002. № 5. С. 57—79.
20. Хрущев Н. Воспоминания. М., 1997.
21. Чубарьян А.О. Новая история " холодной войны" // Новая и новейшая история. 1997. № 6.

Весной 1954 в Женеве было созвано совещание для обсуждения условий окончания войны в Индокитае (1946–1954).

В совещании приняли участие представители Франции, Великобритании, США, СССР, Китая, Камбоджи, Лаоса, а также вьетнамского правительства Бао Дая, поддерживаемого французами, и правительства Вьетминя (Лиги борьбы за независимость Вьетнама) во главе с Хо Ши Мином. 21 июля было достигнуто соглашение о прекращении огня, предусматривавшее вывод французских войск из Индокитая.

Следуя концепции «вакуума силы» США решили укрепиться в Индокитае при помощи местных политических лидеров.

США и правительство Бао Дая отказались подписать соглашение.

После ухода французов правительство Хо Ши Мина быстро укрепило свою власть в Северном Вьетнаме.

В Южном Вьетнаме на смену французам пришли США, которые рассматривали Южный Вьетнам как главное звено в системе безопасности в регионе. Американская доктрина «домино» предполагала, что если Южный Вьетнам станет коммунистическим, то под контроль коммунистов попадут и все соседние с ним государства Юго-Восточной Азии.

Премьер-министром Южного Вьетнама стал Нго Динь Дьем, хорошо известный националистический деятель, имевший высокую репутацию в США.

В декабре 1960, когда стало очевидно, что режим Нго Динь Дьема постепенно теряет контроль над сельскими районами, Северный Вьетнам объявил об объединении повстанцев в Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ) – возглавляемую коммунистами коалицию, в которую вошли различные религиозные, националистические и социальные группировки. Эти силы южновьетнамское правительство называло Вьетконгом (используя этот термин в отношении всех вьетнамских коммунистов). Политическая программа НФОЮВ предусматривала замену режима Нго Динь Дьема демократическим правительством, осуществление аграрной реформы, проведение Южным Вьетнамом политики нейтралитета на международной арене и, наконец, объединение страны на основе переговорного процесса.

К 1961 Вьетконг контролировал значительную территорию Южного Вьетнама и мог практически в любой момент перекрыть движение по дорогам страны. Американские военные советники были убеждены, что следует ожидать крупномасштабного вторжения с севера, как это было в Корее, и рекомендовали Нго Динь Дьему создать регулярную армию.

Быстрое ослабление позиций южновьетнамского правительства вынудило США предоставить ему в 1961 дополнительную военную помощь, что позволило в 1962 на время поправить положение.

Численность партизан, учитывая только постоянный их контингент, составляла по оценкам 35.000 человек. Кроме того, считалось, что эти регулярные партизанские силы поддерживались вооруженными отрядами численностью 80.000 человек, члены которых днем работали на земле, а ночью воевали. Более того, имелось 100.000 активных сторонников Вьетконга, которые выполняли важные разведывательные задания и организовывали снабжение военных отрядов.

2 августа 1964 эсминец ВМС США «Мэддокс», патрулировавший Тонкинский залив, был атакован северо-вьетнамскими торпедными катерами. Через два дня при неясных обстоятельствах было совершено еще одно нападение.

В качестве ответной меры президент Л. Джонсон приказал американским военно-воздушным силам нанести удар по военно-морским объектам Северного Вьетнама. Л. Джонсон использовал эти нападения как предлог, чтобы добиться от конгресса принятия резолюции в поддержку его действий, в дальнейшем служившей мандатом на необъявленную войну.

Военные советники выступали за бомбардировку территории Северного Вьетнама еще до президентских выборов 1964.

Осенью 1964 посольство США в Сайгоне сообщало об увеличении случаев проникновения значительных групп северовьетнамцев на территорию Южного Вьетнама. В феврале 1965 после нападения вьетконговцев на американскую военно-воздушную базу в Плейку Джонсон приказал американским самолетам начать бомбардировки казарм и мест сосредоточения войск в Северном Вьетнаме, которые, как полагали, использовались в качестве баз для нанесения ударов по Южному Вьетнаму.

Первоначально бомбардировки имели целью прекратить проникновение северо-вьетнамских сил в Южный Вьетнам, заставить Северный Вьетнам отказаться от помощи повстанцам, а также поднять моральный дух южно – вьетнамцев.

К марту 1965 американские бомбардировки Северного Вьетнама стали носить регулярный характер. В начале 1965 США начали привлекать свои войска в Южном Вьетнаме к боевым операциям, что указывало на то, что их статус как военных советников уже изжил себя. В феврале, на начальном этапе эскалации военных действий, в Южном Вьетнаме находилось 24.000 американских военнослужащих. К концу 1965 эта цифра выросла до приблизительно 175.000, не считая примерно 40.000 военнослужащих ВМС на кораблях США, курсировавших у берегов Южного Вьетнама. Однако только 60% этого контингента составляли собственно боевые подразделения, остальное приходилось на вспомогательные войска и войска поддержки.

Активизировались военно-воздушные операции и в Южном Вьетнаме.

К концу 1965 сельские районы Южного Вьетнама покинуло 700.000 жителей, ставших беженцами. Произошло вовлечение в войну других стран. Кроме США, на помощь южновьетнамскому правительству пришли Южная Корея, Австралия, Новая Зеландия, позже Филиппины и Таиланд.

В 1965 председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин пообещал направить в Северный Вьетнам советские зенитные установки, реактивные истребители МИГ и ракеты класса «земля – воздух».

Значительное увеличение в 1965 численности личного состава и количества техники в вооруженных силах Южного Вьетнама, США и их союзников позволило расширить контролировавшуюся ими зону, особенно в районе Сайгона и в Центральном Вьетнаме. Однако Вьетконг прочно удерживал в сфере своего влияния многие сельские районы. Начиная с 1965 г. постепенно увеличивалась интенсивность американских бомбардировок Северного Вьетнама.

Летом 1965 г. Вьетконг вступил в непосредственное соприкосновение с южновьетнамскими и американскими войсками и вели серьезные бои. Чтобы предотвратить проникновение противника по тропе Хо Ши Мина, представлявшей собой систему горных троп в приграничных районах Южного Вьетнама, правительство США разрешило своим войскам преследовать противника на территории Камбоджи и усилило бомбардировку восточных районов Лаоса. К концу 1965 г. правительства противоборствующих сторон предприняли ряд бесплодных попыток найти выход из положения за столом переговоров.

В начале 1966 г. было принято решение переключить основные силы южновьетнамской армии на проведение миротворческих операций с целью обеспечения безопасности густонаселенных сельских районов, таких, как дельта Меконга.

Основные военные действия в 1966 г. происходили в центральных прибрежных провинциях, центральных горных провинциях Контум и Плейку, граничащих с Лаосом и Камбоджей, а также в районе, расположенном южнее демилитаризованной зоны.

США начали наносить бомбовые удары по базам снабжения и бензохранилищам в Северном Вьетнаме, а также по целям в демилитаризованной зоне. Первая бомбардировка Ханоя, столицы Северного Вьетнама, и портового города Хайфона была проведена 29 июня 1966 г., несмотря на это, численность северокорейских войск, проникавших в Южный Вьетнам, неуклонно возрастала. Советские поставки в Северный Вьетнам осуществлялись через порт Хайфон, от бомбардировок и минирования которого США воздерживались, опасаясь последствий гибели советских судов.

В 1966 г. Вьетконгу не удалось развернуть крупного наступления, что вселило в командование США радужные надежды.

В первые месяцы 1967 г. было начато массированное наступление на опорные базы повстанцев.

Самые тяжелые бои во второй половине 1967 г. происходили в пяти провинциях, примыкающих с юга к демилитаризованной зоне. Сюда в поддержку американской морской пехоте, которая вела кровопролитные бои с северовьетнамцами, были направлены американские пехотные войска. В остальных районах страны боевые действия в основном сводились к нападениям партизан и контратакам правительственных войск. Исключение составляли лишь крупномасштабные наступательные операции, предпринятые Вьетконгом в октябре у Локниня, в районе камбоджийской границы, и в ноябре у Дакто, на Центральном плато.

В 1967 г. американские бомбардировки Северного Вьетнама вновь усилились. США признали, что их самолеты совершали боевые вылеты против Северного Вьетнама с авиабаз в Таиланде.

В конце 1967 г. официальные власти США сообщили, что всего во вьетнамской войне они потеряли 1.833 самолета и 1.204 вертолета, из них 767 были сбиты над Северным Вьетнамом.

Начиная с 1965 г. СССР поставлял снаряжение и боеприпасы для противовоздушной обороны, а Китай направил в Северный Вьетнам вспомогательные войска численностью от 30.000 до 50.000 для оказания помощи в восстановлении транспортных коммуникаций и усиления противовоздушной обороны. На протяжении всех 1960-х гг. Китай настаивал, чтобы Северный Вьетнам продолжал вооруженную борьбу до полной и окончательной победы.

СССР, опасавшийся пограничных конфликтов, по-видимому, склонялся к открытию мирных переговоров, но из-за соперничества с Китаем за руководство коммунистическим блоком не оказывал на северовьетнамцев серьезного давления.

В начале 1968 г. Вьетконг провел ряд крупных операций против южновьетнамских городов.

В январе северовьетнамские войска окружили Кхешань, небольшой населенный пункт в районе демилитаризованной зоны, где на несколько месяцев сковали значительные силы американских войск. Пока американцы стояли под Кхешанью, ожидая там большого наступления, вьетконговцы начали его в другом месте. 30 января, вскоре после прекращения союзными войсками огня по случаю праздника Тет, вьетнамского Нового года, северовьетнамские подразделения совершили нападение на несколько городов, в том числе Куинён, Нячань, Дананг, Контум и Плейку.

Тем временем НФОЮВ вернул себе контроль над многими сельскими районами. Несмотря на то, что призывы к всеобщему восстанию не имели успеха, операция «Тет» надолго подорвала престиж американских военных и нанесла сильнейший удар по моральному духу южновьетнамцев. В июне 1969 г. повстанцы сформировали Временное революционное правительство Южного Вьетнама.

С 1965 г. по 1968 г. предпринимались неоднократные попытки начать мирные переговоры, но они оказались безрезультатными, как и усилия международных посредников.

Генеральный секретарь ООН после встречи с представителями Северного Вьетнама в Рангуне (Бирма) в марте 1967 г. докладывал: «Ханой понимает принцип взаимности следующим образом: в Южном Вьетнаме идет гражданская война, Ханой поддерживает одну сторону, США – другую. Если США прекратят свою помощь, то Ханой готов сделать то же самое». США же утверждали, что защищают Южный Вьетнам от внешней агрессии.

На пути мирных переговоров стояли три главных препятствия: 1) требование Ханоя, чтобы США окончательно и безоговорочно прекратили бомбардировки Северного Вьетнама; 2) отказ США пойти на это без уступок со стороны Северного Вьетнама; 3) нежелание южновьетнамского правительства вступать в переговоры с Национальным фронтом освобождения Южного Вьетнама.

31 марта 1968 г. президент США Линдон Джонсон уступил требованиям ограничить масштабы американского участия в войне и объявил о сокращении бомбардировок Северного Вьетнама (что, как выяснилось в дальнейшем, не коснулось 200-мильной полосы к северу от демилитаризованной зоны) и призвал к окончанию войны на условиях Женевских соглашений. И хотя США не прекращали наземных и воздушных боевых действий в Южном Вьетнаме и усилили бомбовые удары по южной части Северного Вьетнама, правительства Северного Вьетнама и США в мае приступили к предварительным мирным переговорам в Париже.

Перед президентскими выборами 1968 г. Линдон Джонсон отдал приказ о прекращении с 1 ноября американских бомбардировок Северного Вьетнама. Национальному фронту освобождения Южного Вьетнама и сайгонскому правительству было предложено принять участие в переговорах в Париже.

Ричард Никсон, сменивший Линдона Джонсона на посту президента в январе 1969 г., объявил о переходе к «вьетнамизации» войны, что предусматривало поэтапный вывод из Вьетнама американских сухопутных войск, использование остающихся военнослужащих в основном в качестве советников, инструкторов, а также для оказания технической помощи и авиационной поддержки южновьетнамским вооруженным силам, что означало перенос основной тяжести боевых действий на плечи южновьетнамской армии. Прямое участие американских войск в боевых действиях прекратилось с августа 1972 г. Численность американских военнослужащих во Вьетнаме сократилось с 536.000 в конце 1968 г. до примерно 24.000 в 1973 г. Однако, еще 100.000 военнослужащих были дислоцированы в Таиланде и на о-ве Гуам, где располагались основные воздушные базы, а также на кораблях ВМС США, находившихся у побережья Вьетнама.

Одновременно США заметно усилили бомбардировки Вьетнама, сначала на юге, а потом и на севере, и вскоре военные действия и бомбардировки охватили почти весь Индокитай. Расширение масштабов воздушной войны привело к росту числа сбитых американских самолетов (8.500 к 1972 г.).

 

В апреле 1970 г. войска США и Южного Вьетнама вторглись на территорию Камбоджи, чтобы уничтожить базы южновьетнамских партизан и оказать поддержку антикоммунистическому камбоджийскому правительству генерала Лон Нола, которое незадолго до этого свергло проводившее нейтральную политику правительство Нородома Сианука.

К концу июня 1970 г. 8.000 американских солдат, участвовавших в операции, были выведены из Камбоджи, но южновьетнамские войска оставались на территории страны, а американская авиация продолжала оказывать поддержку войскам, воевавшим против сторонников Сианука и коммунистов. К концу 1971 г. война полыхала почти на всей территории Камбоджи. В 1970 – 1971 гг. американская авиация по-прежнему наносила удары по районам Лаоса, находившимся под контролем прокоммунистических сил Патет-Лао. В 1970 г. возобновились бомбардировки территории к северу от демилитаризованной зоны под видом «ответной реакции» на обстрелы американских разведывательных самолетов.

В феврале 1971 г. южновьетнамские войска при массированной поддержке американской авиации нанесли удар по тропе Хо Ши Мина в Лаосе. Однако шквальный зенитный огонь и яростные атаки пехоты, подкрепленные тяжелыми танками советского производства, вынудили сайгонские войска через полтора месяца отступить.

Р. Никсон приказал возобновить полномасштабные воздушные бомбардировки всей территории Северного Вьетнама с использованием новейших бомб с более точным наведением, 8 мая он отдал распоряжение минировать северовьетнамские порты и внутренние водные пути. Такое беспрецедентное решение, казалось, должно было затруднить наметившееся улучшение отношений США с Китаем и СССР, но ни одна из этих стран не пошла на конфронтацию.

К началу лета южновьетнамские войска начали контрнаступление и постепенно вернули некоторые из потерянных ранее территорий. Решающим фактором в успехе наступления стали мощные бомбовые удары американской авиации.

В конце октября 1972 г., после секретных переговоров в Париже между советником президента Р. Никсона по национальной безопасности Г. Киссинджером и представителем Северного Вьетнама Ле Дык Тхо, было достигнуто соглашение. Однако США медлили с его подписанием, а после того, как сайгонское правительство выступило с возражениями по ряду пунктов, попытались изменить содержание уже достигнутых договоренностей.

В середине декабря переговоры были прерваны, и США развернули самые интенсивные за все время войны бомбардировки Северного Вьетнама. Американские стратегические бомбардировщики Б-52 вели «ковровые» бомбардировки районов Ханоя и Хайфона, накрывая за одно бомбометание территорию шириной 0, 8 км и длиной 2, 4 км.

В январе 1973 г. в Париже возобновились переговоры между Генри Киссинджером и Ле Дык Тхо, в результате которых было достигнуто соглашение об урегулировании, которое было официально подписано 27 января. Соглашение напоминало октябрьский вариант и даже старые Женевские соглашения 1954 г. В нем признавалось единство Вьетнама и в то же время подтверждалось, что 17-я параллель остается временной демаркационной линией. Соглашением предусматривалось прекращение огня между северовьетнамскими и сайгонскими вооруженными формированиями в Южном Вьетнаме; вывод всех американских войск из Южного Вьетнама с одновременным освобождением всех американских военнопленных; прекращение США бомбардировок и минирования территории Демократической Республики Вьетнам. Для надзора за соблюдением соглашения о прекращении огня были созданы совместные военные комиссии и международная комиссия по контролю и наблюдению во Вьетнаме, в которую вошли представители Венгрии, Польши, Канады и Индонезии. Соглашением разрешались поставки вооружений во Вьетнам только для замены по принципу одна единица на одну, при этом запрещалась замена воинских контингентов. Соглашение предусматривало также вывод всех иностранных войск из Лаоса и Камбоджи, причем предполагалось, что обе страны заключат соглашения о прекращении огня. В Южном Вьетнаме предполагалось п


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.043 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал