Из сообщения Чрезвычайной Государственной комиссии о злодеяниях немцев на территории Львовской области

[Документ СССР-6]

Отряды гестаповцев еще до захвата Львова имели составленные по указанию германского правительства списки виднейших представителей интеллигенции, предназначенных к уничтожению. Тотчас же после захвата города Львова начались массовые аресты и расстрелы. Гестаповцы арестовали: члена Союза советских писателей, автора многочисленных литературных произведений профессора Тадеуш Бой-Желенского, профессора мединститута Романа Ренцкого, ректора университета профессора судебной медицины Владимира Серадского, доктора юридических наук Романа Лонгшамю де Берье вместе с его тремя сыновьями, профессора Тадеуша Островского, профессора Яна Грека, профессора-хирурга Генрика Гиляровича...^[237]

Профессор Львовского медицинского института Ф.В. Гроэр, которому случайно удалось избежать смерти, сообщил Комиссии:

«Когда 3 июля 1941 года в 12 часов ночи меня арестовали и посадили на грузовую машину, в ней уже находились профессора: Грек, Бой-Желенский и другие. Нас повезли в дом «Бурса Абрагамовичев». Ведя нас по коридору, гестаповцы глумились над нами, подталкивали прикладами винтовок, дергали за волосы и били по голове... Позже я видел, как из общежития «Бурса Абрагамовичев» немцы вывели под конвоем пять профессоров, четверо из них несли окровавленный труп убитого немцами при допросе сына известного хирурга Руфф. Молодой Руфф был также специалистом. Вся эта группа профессоров под конвоем проследовала по направлению к Кадетской горе. Спустя 15—20 минут я услышал залп из винтовок в том направлении, куда повели профессоров».

Чтобы унизить человеческое достоинство, немцы прибегали к самым изощренным истязаниям арестованных ученых, а затем расстреливали их^[238].

Житель города Львова Гольцман Б.О. показал перед специальной комиссией, что он сам видел, как во двор дома №8 на улице Артишевского в июле 1941 года эсэсовцы «привели 20 человек, среди них 4 профессора, адвокаты; врачи. Одного из них я знаю по фамилии — доктор юстиции Крепс. Среди приведенных было 5—6 женщин. Эсэсовцы заставили их языком и губами мыть лестницы в 7-ми подъездах 4-этажного дома. После того, как все лестницы были вымыты, этих же людей заставили собирать на дворе губами мусор... Весь собранный мусор нужно было перенести в одно место двора... Всё это вместе со мной видел также дворник дома №8 по улице Артишевского Гира Леопольд. После окончания работы гестаповцы выбрали из этой группы 5 человек, вывели их за город и расстреляли».

Фашистские захватчики тщательно скрывали факты истребления интеллигенции. На неоднократные просьбы родственников и близких сообщить, какая судьба постигла ученых, немцы отделывались «незнанием».

По приказу рейхсминистра Германии, Гиммлера, осенью 1943 года гестаповцы сожгли трупы расстрелянных профессоров. Производившие раскопки трупов бывшие заключенные Яновского лагеря Мандель и Корн сообщили комиссии следующее:

«5 октября 1943 года ночью между улицами Кадетской и Вулецкой, по приказу одного из гестаповцев, при свете прожекторов нами была отрыта яма, из которой мы извлекли 36 трупов. Все эти трупы нами были сожжены. Во время извлечения трупов из ямы мы обнаружили документы на имя профессора Островского, доктора физико-математических наук Стожека и профессора политехнического института Казимира Бартеля».

Расследованием установлено, что в первые же месяцы оккупации немцы арестовали и убили в Львове свыше 70 виднейших деятелей науки, техники и искусства.