Щодня краще

на жаль казка вічною не буває.

ти просила написати вірш, я зміг.

позавчора була сонцем моїм.

Хрумкотів Сумський сніг.

спустошені серця, як вакантнi кав'ярні

все очікують відвідувачей з різних пунктів світу.

у травні не втрачай екстра ночей і авансуй бажання таємні літу.

з ліжка вставай попри відмови,

попри зміни законів.

о, стали повітрям слова солов'їної мови,

коли балакали на підвіконні.

спустошені голови, як сумка від Версачє.

так чи ні?

напевно саме ти стала причиною щодня ставати краще.

85. Лія, моє Луцьке сонце

с самыми трепетными пожеланиями

явлю ту мерность глубины,

а про церемонию венчания

читайте священные сутры.

и каждое ее беспокойство

мгновенно трется о платок вечности — мгновение вечно...

и гладя блузу до безупречности,

Она направляет утюг на встречную.

эти глаза...

в них можно обозревать суть;

останавливать время, как новатор.

грудь моя — моя грудь

убежищем стала для кузин-чакр.

живу распознавая реальность,

в которой «женское люблю» — хрупко;

подобно вазе эпохи Византия.

гардероб, вешалка, пальто...

запомни меня заботливым, Лия

Между нами 1100

Уйду. Доведу до конца.

Доверюсь твоим ресницам.

Это же я, Ли. Такой-сякой, но я...

Я не одноразовый станок, правда же?

и не пьяница...

Не палка с острыми лезвиями,

не бурундук с заросшими висками.

Не буди меня в шесть лун в Волынской местности.

Ведь не судилось теми касаться нам лбами!

Ведь не будь тебя не было бы меня

в плоскости той Заповедной,

которая зовется Луцкое дитя.

Где флиртовал обоюдно с веткой.

Не так давно, на газетке,

стояла бутылка темного, лежала сушенная рыбка.

Потом, 1100 км. Площадь Леся Украинка;

и дождь, омывающий монашеские полуботинки...

И когда нырнули в город старый сказав центру: — Аривидерчи.

Они пялились на нас,

так как зависть преследует лучших,

а слабых — калечит

Жму руку

Доброго ранку!

Приємного сніданку, Земляне.

Первое интуитивно-принятое решение

нами — правильно.

Крайне важна «Комплексно-целостная Личность».

Доброе утро — бронзовая пепельница и охрипшее радио,

утро доброе — седая стена и одичавшая практичность.

Томас Эдисон заполучив целомудренную публичность,

подарил континентам капризный свет.

Кукла-Барби олицетворяя подиумную анарексичность,

смяла подарок Кена — Тибетский амулет.

Чудаковатый сосед — Михей Орес

с поводком, но без хищной собаки,

въезжая вяленько в Норвежский лес:

погнул придорожные знаки...

Спор комический в колодезном мраке,

нагловато клеит глупость;

переночует ничья, разыгранная в овраге,

снова нами... несмотря на грубость — стен Замка Любарта