Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Трумен Капоте. Мириэм
Перевод С. Митиной Вот уже несколько лет миссис Г.Т. Миллер жила одна в уютной квартире (двекомнаты и кухонька) в перестроенном доходном доме близ Ист-Ривер. Она былавдова; после Г. Т. Миллера осталась довольно изрядная страховка. Круг ееинтересов был узок, друзей она, в сущности, не имела и вылазки совершалаобычно не дальше продуктового магазина на ближайшем углу. Другие жильцы, видимо, ее попросту не замечали: одежда у нее была будничная, волосы -короткие, серовато-седые, уложены кое-как; лицо простое, ничем непримечательное; косметики она не употребляла; в последний день рождения ейминул шестьдесят один год. Занималась она, как правило, делами самымиповседневными: содержала в безупречной чистоте свои две комнаты, время отвремени выкуривала сигарету, готовила себе еду и ухаживала за канарейкой. А потом повстречалась с Мириэм. В тот вечер шел снег. Миссис Миллервытерла после ужина посуду и, листая вечернюю газету, наткнулась на рекламуфильма, который шел в соседнем кинотеатре. Название звучало заманчиво, и онавлезла в бобриковое пальто, зашнуровала ботики и вышла из квартиры, оставивв прихожей гореть лампочку: ничто не вызывало у нее такого тревожногочувства, как темнота. Снежок был приятный, падал медленно, не оставляя следов на тротуаре.Ветер с реки свирепствовал только на перекрестках. Миссис Миллер шлаторопливо, опустив голову и ничего не видя вокруг, словно крот, вслепуюпрокладывающий себе ход под землей. По дороге она зашла в аптеку-закусочную, купила пакетик мятных конфет. Перед кассой кино выстроилась длинная очередь, и ока стала в самый хвост.В зрительный зал - проскрипел усталый голос - будут пускать немного погодя.Миссис Миллер пошарила в кожаной сумочке и набрала ровно столько мелочи, сколько нужно на билет, без сдачи. Казалось, очередь еле ползет; миссисМиллер огляделась, ища, на чем бы остановить взгляд, и вдруг в глаза ейбросилась девочка - она стояла под навесом, у самого его края. Никогда еще миссис Миллер не видела таких длинных, необыкновенных волос: совершенно белые, с серебристым отливом, как у альбиноса, они свободнониспадали до пояса шелковистыми струями. Девочка была худощавая, хрупкая.Было особое неброское изящество в том, как она стояла, засунув большиепальцы в карманы отлично сшитого пальто из лилового бархата. Непонятное волнение охватило миссис Миллер, и, когда девочка посмотрела вее сторону, она тепло ей улыбнулась. Девочка подошла, спросила: - Вы не сочтете за трудность мне помочь? - Почему же, охотно, если смогу. - О, это очень просто. Я хочу только, чтобы вы купили мне билет; иначеменя не пропустят. Деньги у меня есть - вот. И грациозным движением она протянула миссис Миллер три монеты: две подесять центов, одну - в пять. В кино они вошли вместе. Билетерша предложила им подождать в фойе: черездвадцать минут картина кончится. - Я чувствую себя форменной преступницей, - весело заговорила миссисМиллер, усаживаясь в кресло. - Ну, я в том смысле, что это же против правил, верно? Ой, я надеюсь, что не сделала ничего предосудительного. Ведь твоямама знает, где ты, детка? Конечно же, знает, да? Девочка ничего не ответила. Она расстегнула пальто, сняла его и аккуратносложила у себя на коленях. Под пальто на ней было строгое темно-синееплатье. С шеи свисала золотая цепочка, и она перебирала ее чуткимимузыкальными пальцами. Повнимательней присмотревшись к девочке, миссисМиллер решила, что самое в ней примечательное - не волосы, а глаза: светло-карие, неподвижные, совершенно недетские, и огромные, чуть не во всеее маленькое лицо.. Миссис Миллер предложила ей мятную конфету. - Как тебя зовут, детка? - Мириэм, - ответила девочка таким тоном, будто бы это почему-то должнобыло быть известно миссис Миллер, - Ой, до чего забавно, а? Меня тоже зовут Мириэм. И ведь имя не то чтобыочень распространенное. Нет, только не говори мне, что твоя фамилия -Миллер. - Я просто Мириэм. - Но это ужасно забавно, да? - В известной степени, - ответила Мириэм, перекатывая во рту мятнуюконфету. Миссис Миллер вспыхнула, неловко заерзала в кресле. - У тебя очень большой запас слов для такой маленькой девочки. - Вот как? - Да, очень. - И миссис Миллер поспешила переменить тему: - Ты любишькино? - Право, затрудняюсь сказать, - ответила Мириэм. - Я еще не была ни разу. Фойе понемногу заполняли зрительницы; из зала доносился отдаленный грохотбомбежки - шла кинохроника. Миссис Миллер поднялась, зажав сумочку подмышкой. - Пожалуй, мне надо бежать, а то как бы не остаться без места, - сказалаона. - Рада была с тобой познакомиться. Мириэм едва кивнула в ответ. Снег шел всю неделю. Люди и машины двигались по улице совершеннобеззвучно; казалось, жизнь идет тайком. прячась за блеклой, но непроницаемоюзавесой. И в этом падающем безмолвии не было ни земли, ни неба, лишьвзметаемый ветром снег, что покрывал изморозью витрины, выстуживал жилье, приглушал шумы города, мертвил его. Свет приходилось зажигать прямо с утра, и миссис Миллер потеряла счет дням: пятница слилась с субботой, и потому вмагазин она отправилась в воскресенье, - закрыто, разумеется. В тот вечер она довольствовалась яичницей и мисочкой томатного супа.Потом надела бумазейный халат, намазала лицо кремом и удобно устроилась впостели, положив к ногам грелку. Она читала " Нью-Йорк таймс", когда в дверьпозвонили. Сперва, ей подумалось, что это ошибка и, кто бы там ни был задверью, все равно он сейчас уйдет. Но звонок все звонил - сперва раз заразом, потом беспрерывно. Она посмотрела на часы: начало двенадцатого. Нет, это что-то невероятное, ведь в десять она всегда уже спит. Миссис Миллер вылезла из постели, прошлепала босиком через гостиную. - Иду, иду, потерпите, пожалуйста. Замок заело, и пока она поворачивала его то в одну, то в другую сторону, звонок звонил, не умолкая ни на секунду. - Прекратите! - выкрикнула миссис Миллер. Наконец замок поддался, и оначуть-чуть приоткрыла дверь. - Бога ради, в чем дело? - Здравствуйте, это я, - сказала Мириэм. - Ох... Нну-у, здравствуй, - ответила миссис Миллер и нерешительно вышлав холл. - Ты - та самая девочка... - Я уж думала, вы никогда не откроете, но все равно держала палец накнопке. Я знала, что вы дома. Вы мне не рады? Миссис Миллер не нашлась, что ответить. На Мириэм было все то жебархатное пальто, но на сей раз еще и такой же берет; белые волосы разделенына две сверкающие косы и завязаны на концах огромными белыми бантами. - Раз уж мне пришлось столько дожидаться, вы могли бы, по крайней мере, впустить меня, - сказала она. - Но ведь уже страшно поздно. Мириэм посмотрела на нее пустыми, непонимающими глазами. - А какое это имеет значение? Дайте же мне войти. Здесь холодно, а я вшелковом платье. Легким жестом она отстранила миссис Миллер и вошла в квартиру. Она положила пальто и берет на кресло в гостиной. Платье на ней и в самомделе было шелковое. Белый шелк. Белый шелк - в феврале. Юбка красиво уложенав складку, рукава длинные, при каждом ее движении платье слегка шуршало. - А мне у вас нравится, - объявила она, расхаживая по комнате. - Нравитсяковер, синий цвет - мой любимый. - Потом потрогала одну из бумажных роз, стоявших в вазе на кофейном столике. - Искусственные, - тусклым голосомпротянула она. - Как грустно. Все искусственное наводит грусть. Верно? И она уселась на диван, грациозно расправив складки платья. - Что тебе нужно? - спросила миссис Миллер. - Сядьте, - сказала Мириэм. - Мне действует на нервы, когда человекстоит, Миссис Миллер без сил опустилась на кожаный пуфик. - Что тебе нужно? - повторила она. - А знаете, по-моему, вы вовсе не рады, что я пришла. И миссис Миллер снова не нашла ответа; только чуть повела рукой. Мириэмхихикнула и удобно откинулась на гору ситцевых подушек. Миссис Миллеротметила про себя, что сегодня девочка не такая бледная, какой она ейзапомнилась с того раза: щеки у нее горели. - Откуда ты узнала мой адрес? Мириэм нахмурилась. - Ну это вообще не проблема. Как вас зовут? А меня? - Но я же не значусь в телефонной книге. - Ой, давайте поговорим о чем-нибудь другом. - Твоя мама просто ненормальная, не иначе, - сказала миссис Миллер, -Позволяет такому ребенку разгуливать ночью, да еще одела тебя так нелепо.Нет, она сошла с ума, не иначе. Мириэм встала и направилась в тот угол гостиной, где на цепи свисала спотолка укрытая на ночь птичья клетка. Она заглянула под покрывало. - Канарейка! Ничего, если я разбужу ее? Мне хочется послушать, как онапоет. - Оставь Джинни в покое, - вскинулась миссис Миллер. - Не смей ее будить, слышишь? - Да. Но я не понимаю, почему нельзя послушать, как она поет, - сказалаМириэм. - Потом вдруг: - У вас не найдется чего-нибудь поесть? Я умираю сголода. Хотя бы молоко и сандвич с джемом, и то было бы прекрасно. - Вот что, - проговорила миссис Миллер, поднимаясь с пуфа. - Вот что, ятебе приготовлю вкусные сандвичи, а ты будешь умницей и потом сразу жепобежишь домой, ладно? Ведь уже за полночь, я уверена. - Снег идет. - Голос у Мириэм был укоризненный. - На улице холодно итемно. - Ну, прежде всего, тебе вообще незачем было сюда являться, - ответиламиссис Миллер, стараясь совладать со своим голосом. - А погода от меня независит... Хочешь, чтобы я тебя покормила, - обещай сперва, что уйдешь. Мириэм провела бантом по щеке, взгляд у нее стал сосредоточенный, словноона обдумывала это предложение. Потом повернулась к птичьей клетке. - Что ж, ладно, - сказала она. - Обещаю. Сколько ей лет? Десять? Одиннадцать? В кухне миссис Миллер нарезалачетыре ломтика хлеба и открыла банку с клубничным вареньем. Налив стаканмолока, ока сделала передышку, чтобы закурить. И зачем она пришла? Рука ее, державшая спичку, тряслась; так она сидела, словно оцепенев, пока огонек неопалил ей палец. В комнате пела канарейка, - пела, а ведь такое бывало только по утрам. - Мириэм! - крикнула миссис Миллер. - Мириэм, я же тебе сказала, нетревожь Джинни. Никакого ответа. Она крикнула еще раз; и снова - лишь пение канарейки. Она затянулась, обнаружила, что зажгла сигарету не с того конца и... нет, выходить из себяне надо, нельзя. Миссис Миллер внесла поднос с едой в гостиную и поставила его на кофейныйстолик. Первое, что ей бросилось в глаза, - клетка по-прежнему укрыта. АДжинни поет. Что же это такое творится? И в комнате - никого. Миссис Миллерпрошла через нишу, ведущую в спальню, и остановилась в дверях, - у нееперехватило дыхание. - Ты что это делаешь? Мириэм вскинула на нее глаза - взгляд у нее был какой-то странный. Онастояла у комода, а перед нею - раскрытая шкатулка для украшений. С минутуона смотрела на миссис Миллер в упор, пока не вынудила ту взглянуть ей прямов глаза, и вдруг улыбнулась, - Здесь нет ничего стоящего. Но вот эта вещица мне нравится. - В руке унее была брошь-камея. - Очаровательная. - Мне кажется... Послушай, лучше бы тебе все-таки положить ее на место, -еле выговорила миссис Миллер и вдруг почувствовала: надо немедленноопереться на что-то, не то она упадет. Она прислонилась к дверному косяку; голова налилась невыносимой тяжестью, сердце сдавило, оно заколотилосьсильно и тяжко. Лампа замигала, будто в ней что-то разладилось. - Прошу тебя, детка... Подарок покойного мужа... - Но она красивая, я ее хочу, - сказала Мириэм. - Отдайте ее мне. И пока миссис Миллер стояла в дверях, лихорадочно подыскивая слова, которые каким-то образом помогли бы ей спасти брошку, до нее дошло, что запомощью ей обратиться совершенно не к кому, она одна как перст: мысль эта неприходила ей в голову очень давно, и полнейшая ее беспощадность ошеломляла.Однако здесь, в ее собственной квартире, в притихшем под снегом городе былистоль явные тому доказательства, что она не могла от них отмахнуться, немогла - как уже поняла с поразительной ясностью - им противостоять. Мириэм набросилась на еду с жадностью, и, когда с молоком и сандвичамибыло покончено, пальцы ее паучьими движениями забегали по тарелке, сгребаякрошки. На лифе ее платья поблескивала камея; белый профиль загадочнымобразом повторял лицо самой Мириэм. - До чего вкусно, - вздохнула она. - Теперь бы еще миндальное пирожноеили глазированную вишню, было бы совсем замечательно. Сладости - хорошаяштука, правда? Миссис Миллер, кое-как примостившись на краешке пуфа, курила сигарету.Сетка у нее на голове сбилась набок, выбившиеся пряди волос рассыпались полбу. Глаза бессмысленно глядели в пространство, на лице загорелись красныепятна, словно неизгладимые следы свирепой затрещины. - Найдется у вас конфета? Пирожное? Миссис Миллер стряхнула пепел прямо на ковер. Повела головой, пытаясьсосредоточить взгляд на чем-то одном. - Ты обещала, что уйдешь, если яприготовлю тебе сандвичи. - Бог мой, да неужели? - Ты дала обещание, а теперь я устала, и вообще мне нехорошо. - Не надо злиться, - сказала Мириэм. - Я же вас просто дразню. Она взяла с кресла пальто, перекинула через руку, надела перед зеркаломберет. Потом вдруг склонилась к самому лицу миссис Миллер и прошептала: - Поцелуйте меня на прощание. - Право же... Пожалуй, лучше не надо... - ответила миссис Миллер. Мириэм вздернула плечо, выгнула бровь. - Ну, как угодно, - сказала она, пошла прямиком к кофейному столику, схватила вазу с бумажными розами и, сойдя с ковра, швырнула ее об пол.Осколки брызнули во все стороны, цветы она придавила ногой. Потом медленнодвинулась к двери, но, прежде чем закрыть ее за собою, обернулась и бросилана миссис Миллер взгляд, исполненный лукаво-невинного любопытства. Весь следующий день миссис Миллер пролежала в постели - встала толькораз, чтобы задать корм канарейке и выпить чашку чая; измерила температуру -нормальная; а сны были горячечные, сумбурные, и порожденная ими неяснаятревога не покидала ее и тогда, когда она не спала, а просто лежала, уставясь широко раскрытыми глазами в потолок. Один сон вплетался во всеостальные, повторяясь, словно неуловимо-таинственная тема сложной симфонии; картины его были особенно четкие, будто выведены уверенной и сильной рукой: девочка в подвенечном платье и венке из листьев шествует во главе серойпроцессии, спускающейся по горной тропе; все почему-то молчат, но воткакая-то женщина в заднем ряду спрашивает: " Куда она нас ведет? " - " Этоневедомо никому", - отвечает ей старик из переднего ряда. " Но до чего же онахороша, правда? - вмешивается третий голос. - Совсем как морозный узор...Такая сверкающая и белая! " Проснувшись во вторник утром, миссис Миллер почувствовала себя лучше; резкие узкие полосы солнца косо падали сквозь прорези жалюзи, и в их светерассеялись ее болезненные видения. Она распахнула окно - началась оттепель, день был по-весеннему мягкий: чистые новенькие облака громоздились на фонесинего, не по-зимнему яркого неба; за коньками невысоких крыш виднеласьрека, и теплый ветер закручивал дымы над трубами буксиров. Большойсеребристый автофургон пропахивал заснеженную улицу, двигаясь меж двух рядовсугробов, и воздух полнился шумом его мотора. Наведя порядок в квартире, миссис Миллер сходила в магазин за продуктами, потом получила деньги по чеку и завернула в кафетерий Шрафта - там онапозавтракала и с удовольствием поболтала с официанткой. Ну что за чудесныйденек, настоящий праздник - идти домой было бы просто глупо. Поэтому на Лексингтон-авеню она села в автобус и доехала до Восемьдесятшестой улицы, а здесь решила немножко походить по магазинам. Она и сама не знала, что ей нужно и чего хочется, - просто бродила безвсякой цели, разглядывая прохожих, торопливо и деловито сновавших мимо, и отих вида у нее возникало щемящее чувство одиночества. И вот тогда-то, стоя у перехода на углу Третьей авеню, она увидела тогочеловека - это был кривоногий старик в клетчатой кепке и потертом коричневомпальто; согнувшись, он с трудом тащил охапку переполненных коробок. До неевдруг дошло, что они улыбаются друг другу; в улыбке этой не было нималейшего дружелюбия - просто холодная вспышка взаимного узнавания. А вместес тем она была совершенно уверена, что видит его впервые. Он прислонился к опоре надземки и, когда миссис Миллер стала переходитьулицу, повернулся и пошел следом. Так он и шел за нею, чуть ли не по пятам; уголком глаза она следила за его колеблющимся отражением в стеклах витрин. Потом в середине квартала остановилась, резко повернулась к нему лицом.Он тоже остановился и, ухмыляясь, вскинул голову. Но что она могла сказатьему? Что могла поделать? Вот сейчас, средь бела дня, на людной Восемьдесятшестой улице? Незачем было и останавливаться. И, презирая себя забеспомощность, она лишь ускорила шаг. Вторая авеню - улица мрачная; мостовая ее словно собрана из кусков: где -асфальт, где - булыжник, где- бетон; и всегда здесь пустынно, безлюдно.Миссис Миллер прошла пять кварталов, не встретив ни души, и все это времяслышала шаги и скрип снега у себя за спиной. Когда она поравнялась сцветочным магазином, шаги были все так же близко. Опрометью вбежала она вмагазин и припала к стеклянной двери; старик проходил мимо, все так же глядяпрямо перед собой; он не сбавил шага, но сделал странный многозначительныйжест: коснулся рукою кепки. - Шесть белых, вы сказали? - переспросил продавец. - Да, шесть белых роз, - ответила миссис Миллер. Из цветочного магазина она отправилась в посудный и выбрала там вазу, какпредполагалось - взамен той, что разбила Мириэм; однако цена быланепомерная, а сама ваза (подумалось миссис Миллер) чудовищно безвкусная. Но, раз начавшись, непонятные эти покупки следовали одна за другой, будто позаранее намеченному плану - плану, которому она подчинялась помимо своегосознания и воли. Она купила пакетик глазированных вишен, потом зашла в кондитерскую подназванием " Никербокер" и взяла шесть миндальных пирожных, уплатив сорокцентов. За последний час снова похолодало; зимние облака, словно помутневшиелинзы, не пропускали солнечного света, и небо стало окрашиваться вполупрозрачные тона ранних сумерек; сырой туман смешался с ветром, и голосанемногих детей, шумно игравших на горках грязного снега, звучали безрадостнои одиноко. Вскоре упали первые белые хлопья, и, когда миссис Миллер дошла досвоего дома, снег падал густой завесой, и следы на тротуарах исчезали, едвауспев появиться. Красивые белые розы стояли в вазе. Глазированные вишни поблескивали накерамической тарелочке. Миндальные пирожные, посыпанные сахарной пудрой, ждали, когда к ним протянется нетерпеливая рука. Канарейка, сидя накачающейся жердочке, хлопала крыльями и склевывала семена с брикета. Ровно в пять часов в дверь позвонили. Миссис Миллер уже знала, кто это.Она пошла через гостиную в прихожую, и подол ее халата волочился по полу. - Это ты? - Разумеется, - сказала Мириэм; голос ее резко зазвучал на лестничнойплощадке. - Отворите. - Уходи, - ответила миссис Миллер. - Пожалуйста, побыстрей... У меня тяжелая поклажа. - Уходи, - повторила миссис Миллер. Она вернулась в гостиную, закуриласигарету и села, спокойно слушая, как надрывается звонок: он все звонил, извонил, и звонил. - Уходи, ничего тебе не поможет. Все равно я тебя не впущу. Вскоре звонок умолк. Минут десять миссис Миллер просидела, не двигаясь. Слестницы не доносилось ни звука, и миссис Миллер решила, что Мириэм ушла. Нацыпочках подкралась она к двери и чуть приоткрыла ее: Мириэм полусидела на большой картонной коробке, держа на руках красивуюфарфоровую куклу. - Право, я уж думала, вы никогда не откроете, - сказала она капризно. -Ну-ка, помогите мне внести эту штуку, она ужасно тяжелая. Не натиск чужой силы, сродни колдовской, ощутила миссис Миллер, нет, скорее какое-то непонятное безразличие; она внесла коробку. Мириэм - куклу.Мириэм свернулась клубочком на диване, даже не потрудившись снять пальто иберет, и без всякого интереса смотрела на миссис Миллер - та опустилакоробку и теперь стояла рядом, стараясь выровнять дыхание. - Благодарю вас, - сказала Мириэм. При свете дня она выглядела изнуреннойи обессиленной, волосы ее уже не светились прежним блеском. У фарфоровойкуклы, которую она любовно прижимала к себе, был изысканный пудреный парик, и ее бессмысленные стеклянные глаза глядели в глаза Мириэм, ища в нихутешения. - А у меня для вас сюрприз, - продолжала она. - Загляните-ка вкоробку. Опустившись на колени, миссис Миллер разняла картонные створки и вынулаеще одну куклу, затем - синее платье (то самое, в котором Мириэм была тогдав кино); и, оглядев остальное, сказала: - Тут все одежда. В чем дело? - А в том, что я пришла к вам жить, - ответила Мириэм, терзая пальцамистебелек глазированной вишни. - Как это мило с вашей стороны - купили мневишен... - Но это исключено! Бога ради, уходи, уходи и оставь меня в покое. -...розы, и миндальные пирожные. Щедрость просто необыкновенная. Знаете, этивишни - объедение. До вас я жила у одного старика; он был ужасно бедный, имы никогда не ели ничего вкусного. Но здесь, я думаю, мне будет хорошо. - Намгновенье она смолкла, крепче прижимая к себе куклу. - Так вот, покажитетолько, где разложить мои вещи... Лицо миссис Миллер превратилось в маску, исчерченную уродливыми краснымиморщинами; она зарыдала - то было какое-то странное судорожное всхлипывание, плач всухую, словно бы оттого, что она не плакала так давно, миссис Миллервообще позабыла, как это бывает. Незаметным движением она подалась назад истала медленно, осторожно пятиться, покуда не очутилась у двери. Спотыкаясь, пробралась она через холл, бросилась вниз по лестнице и наследующей же площадке бешено забарабанила в ближайшую дверь; ей открылплотный рыжеволосый коротыш, и, оттолкнув его, она вбежала в квартиру. - Да что с вами такое, черт побери? - удивился он. - Что там стряслось, котик? Из кухни, вытирая руки, вышла молодая женщина. К ней и кинулась миссисМиллер. - Слушайте! - выкрикнула она. - Мне стыдно, что я вот так к вам врываюсь, но... В общем, я миссис Г. Т. Миллер, живу над вами... - Она уткнулась лицомв ладони... - Нет, если рассказать, подумаете - бред. Женщина подвела ее к стулу и усадила, коротыш нетерпеливо позвякивал вкармане мелочью. - Я живу над вами, и ко мне приходит одна девочка, и знаете, я ее простобоюсь. Сама уходить не хочет, выгнать ее я не в силах, а она задумала что-тострашное. Уже украла у меня камею, теперь опять затевает что-то, еще хуже, что-то ужасное!.. - Родственница, что ли? - осведомился коротыш. Миссис Миллер помоталаголовою. - Не знаю, кто она. Зовут ее Мириэм, но кто она, я толком не знаю. - Да вы успокойтесь, милуша. - Молодая женщина похлопала миссис Миллер поплечу. - Вот он, Гарри, он живо управится с этой девчонкой. Сходи туда, котик. - Квартира 5-А, дверь не заперта, - добавила миссис Миллер, Коротыш ушел, а женщина принесла мокрое полотенце и обтерла миссис Миллерлицо. - Какая вы славная, - сказала миссис Миллер. - Мне совестно, что я веласебя, как последняя дура, но эта ужасная девчонка... - Все ясно, милуша, - стала успокаивать ее женщина. - Вы только неволнуйтесь, не надо. Миссис Миллер опустила голову на сгиб локтя; ее вдруг охватил такой покой- впору уснуть. Но тут молодая женщина повернула ручку приемника: звукирояля и глуховатый голос наполнили тишину. Женщина стала отбивать ногоютакт, очень точно, ритмично. - Может, и нам подняться, а? - Не хочу больше ее видеть. Близко подходить не хочу. - Угу, но вам бы, знаете чего, вам бы позвать полицию. Тут они услышали на лестнице шаги. Коротыш вошел в комнату нахмуренный, озадаченно поскреб в затылке. - Там - никого, - сказал он в явном замешательстве. - Смылась, наверно. - Гарри, ты балда, - объявила женщина. Мы тут сидим безвылазно и ужнаверняка бы не пропустили... - Она осеклась под его острым взглядом. - Я всю квартиру обшарил, и никого там нет, ну ни души. Ни души, ясно? - Скажите мне... - Миссис Миллер встала. - Скажите, большую коробку вывидели? А куклу? - Нет, мэм, не видел. И тогда, словно вынося приговор, молодая женщина обронила: - Да-а... И такой поднять тарарам... Миссис Миллер тихонько открыла дверь своей квартиры, прошла на серединугостиной, постояла, не двигаясь. Нет, с виду как будто ничего не изменилось: розы, пирожные, вишни - все на месте. Но комната опустела; и даже если быисчезла вся мебель, все привычные глазу вещицы, она и то не казалась бытакой опустевшей - безжизненная, застывшая, как похоронное бюро. Передглазами маячил диван, какой-то чужой, но чужой по-новому, и в том, что нанем никого не было, таился особый смысл, пронзающе-ужасный: уж лучше бы надиване лежала, свернувшись клубочком, Мириэм. Миссис Миллер все глядела иглядела на то место, куда своими руками поставила коробку, и секунду-другуюпуф бешено вертелся у нее перед глазами. Потом она выглянула в окно: да, бесспорно, река там, вдали, настоящая, бесспорно и то, что сейчас идет снег, но все равно ни в чем, что видят твои глаза, нельзя быть уверенным до конца: Мириэм здесь, это так явственно ощутимо, и все же где она? Где? Где? Славно во сне, миссис Миллер опустилась на стул. Комната теряла привычныеочертания; темнело, темнота все сгущалась, и она ничего не могла поделать: не было сил поднять руку и включить лампу. Она закрыла глаза, и вдруг - толчок изнутри, ее словно вынесло наповерхность, как пловца, что выныривает откуда-то из глубоких зеленыхглубин. В дни ужаса или безмерной скорби бывают минуты, когда разумзастывает, будто ждет озарения, а меж тем покой исподволь окутывает его, словно обматывая пряжей; состояние это сродни сну или какому-тонепостижимому забытью; во время такой передышки к человеку возвращаетсяспособность рассуждать спокойно и здраво. Ну, а что, если на самом деле ейникогда не встречалась девочка по имени Мириэм? Если тогда, на улице, онаиспугалась просто сдуру? В конце концов, это же не имеет значения - как, впрочем, и все остальное. Ведь единственное, что отняла у нее Мириэм, -ощущение собственного " я", но теперь она чувствовала, что вновь обрела себясамое - ту, что живет в этой квартире, готовит себе еду, ухаживает заканарейкой; ту, на кого она может положиться, кому может полностью доверять- миссис Г. Т. Миллер. Успокоенная, вслушивалась она в тишину, и вдруг до сознания ее дошелдвойной звук: ящик комода открыли, снова закрыли; звук этот стоял у нее вушах еще долго после того, как смолк: открыли-закрыли. Потом, постепенно, его грубая ощутимость сменилась шелестом шелкового платья, и шелест этот, такой деликатный, слабый, все приближался, все нарастал, и вот уже от негосотрясаются стены, и комнату захлестывает волна шорохов. Миссис Миллероцепенела, глаза ее открылись - и встретили мрачный взгляд в упор. - Вот и я, - сказала Мириэм.
| <== предыдущаЯ лекциЯ | | | следующаЯ лекциЯ ==> |
| Основні терміни й поняття | | | Завтрак у Тиффани 1 страница |
Данная страница нарушает авторские права?