Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 5. Снаружи тента Папа старался прорваться внутрь.






 

Снаружи тента Папа старался прорваться внутрь.

– Я политик! – говорил он.

– Нам не нужны такие политики, – сказал один из вышибал.

– Почему же?

– Иди отсюда! Если бы ты был политиком, ты бы не ломал двери.

– А я разве ломаю вам двери? – гордо спросил Папа. – У меня разве есть автомобиль?

– Просто иди отсюда.

Папа начал сыпать оскорблениями. Он устроил такой шум, что вышибала послал за громилами. Те пришли, скрутили его и выпроводили, бросив около леса. Он вернулся назад – пиджак в грязи, в волосах сухие листья, пластыри отклеились. Он подошел к вышибале и опрокинул его одним круговым ударом.

– Если ты уважаешь только тех, кто вышибает двери, тогда вот он я, – заявил Папа.

Громилы кинулись на него. Одного из них он отбросил на капот автомобиля. Другого он сложил вдвое ударом в солнечное сплетение. Он весь трясся от переполнявшей его энергии; глаза его сверкали маниакальным блеском. Кто‑ то закричал. Мадам Кото вышла, увидела что происходит, приказала громилам прекратить драку и очень вежливо попросила Папу присоединиться к вечеринке.

Я пошел за ним. Нищая девочка – за мной. У двери я наткнулся на слепого старика. У него с собой был новый инструмент, гармоника. На нем была красная шляпа и желтые очки.

– Чего ты хочешь? – спросил он меня.

– Войти.

– Никак не получится.

– Почему же?

– Ты гнусный ребенок. Покажи мне своих друзей – и я их съем.

Я подальше оттолкнул его кресло‑ каталку и присоединился к вечеринке. Люди находились в еще большей лихорадке, чем это казалось снаружи. Или, может быть, они все были где‑ то не здесь, на празднике позади этого праздника. Звук от музыкальной аппаратуры был очень громкий. Я видел гигантов и карликов. Я видел белого человека с посеребренными ресницами, танцующего с женщиной, и лицо его заливало краской, когда ее массивные груди прижимались к нему. Длинные столы были заставлены фруктами и жарким, рисом и восхитительно пахнущим тушеным мясом, овощами и пластиковыми тарелками. Куда бы я ни посмотрел, меня восхищали огни. Запруженные толпой пространства внезапно стали пустыми. И в этой пустоте я увидел призрачные фигуры белых людей в шлемах, оценивающих возможность добычи драгоценных камней из богатой земли. Анализ проводился спектральными машинами. Я видел призрачные фигуры молодых мужчин и женщин с опущенными головами, которые молчаливо занимались своим делом среди празднующих. Они все время передвигались, находясь на одном месте. Над ними празднующие танцевали под музыку новой эры, обещавшей независимость. Мужчины‑ политики, шефы с их набедренными повязками, агбада и веерами, женщины в шелках и в красных туфлях, оплаченные слуги, исполнители хвалебных песен, все неистово танцевали, потея и улыбаясь. Мадам Кото на пределе сил бродила среди празднующих, больная нога тянула ее вниз, ее голова чуть накренилась на одну сторону, как у безутешного Маскарада, ее лицо лоснилось от изобильной жизни. Было странно видеть, что она становилась еще прекраснее, когда прибавляла в весе. Выражение глубокого презрения непроизвольно играло на ее губах. Организатор фантастических событий, она шла прямо сквозь людские массы и начала так сильно чихать, что чуть не свернула себе шею. Подошли ее женщины и отвели ее в бар.

Папа со всеми разговаривал о политике. Он выглядел жалко в своем черном французском костюме. Все, с кем он заговаривал, насмешливо на него посматривали и зажимали нос носовым платком. Женщины отказывались с ним танцевать. Папа откусил кусочек козлиного мяса и смущенно застыл в уголке. Я бродил среди больших попугаев в клетках, видел ощипанных кур, извивающихся на сковородках, и встретился с антилопой дукер, привязанной к столбу. Она смотрела прямо на меня. Ее глаза были огромные и постоянно меняли цвет. Ее бородка, как детский фартук, свисала почти до колен, и от нее сильно пахло. Она стояла без движения, в то время как вокруг нее не утихали танцы. Я видел, как мужчины танцуют в состоянии политической эрекции. Пот и сексуальные флюиды заполняли воздух. Танцующие женщины поднимали от себя жаркие волны круговыми вращениями своих задниц. На одном конце вечеринки скованная цепями обезьяна все время срывала парики с проституток. Один политик застыл в созерцании подрагивающих женских ляжек, и обезьяна вырвала у него из рук кусок антилопьего мяса. Обезьяна скрылась. Политик огляделся по сторонам. Он взял себе еще кусок жареного мяса и продолжил созерцание. Опять произошло то же самое. Вскоре он исчез с какой‑ то женщиной. Затем я заметил, как чьи‑ то руки медленно двигаются под столом. Музыка стала громче. Кто‑ то дал мне что‑ то выпить. Выпивка была очень крепкой, я выпил все залпом и попросил еще. Земля содрогалась от музыки и танцев. Цветные лампочки раскачивались. Под столами руки с тремя пальцами, ноги с двумя большими пальцами искали друг друга, не касаясь земли. Корзины с едой плавали в воздухе, и никто их не нес. Еда исчезала под столами. Когда музыка остановилась, карлик встал на сцену и пропел хвалебную песнь вечно юной Партии Богатых. Затем он продемонстрировал, как он умеет глотать ожерелье с каури и вынимать его из своих ушей. Слепой старик заиграл на гармони, и зеленая жидкость закапала у него из глаз. Люди хлопали, приветствовали музыкантов и пили за здравие партии, за ее долгое будущее процветание и власть над народом, за Мадам Кото. Музыка возобновилась. Слепой старик, очень пьяный, шатаясь, бродил по всему павильону, и за руку его вела женщина в голубой набедренной повязке и такой же блузке. Когда он об кого‑ нибудь ударялся, то выпрямлялся и говорил:

– О, какая вечеринка!

Когда он сталкивался с женщинами, то смеялся и вытягивал вперед костлявые руки, ища их груди. Женщины обращали на него внимание. Его отводили к каталке, и он танцевал на ней, как перевернутая сороконожка. Женщины приносили ему выпить. Он пил очень много, поглядывая на празднество через свои желтые очки и приговаривая:

– О, Леди Этой Ночи!

Попугаи громко протестовали в своих клетках. Антилопа дукер глядела на меня. Я отвечал ей пристальным взглядом прямо в глаза, менявшие цвета в глубине. Я смотрел ей в глаза и чувствовал, что меня затягивает в ее сознание. Я чувствовал, что меня наполняет тяжесть и беспокойство. Когда это чувство прошло, рвота поднялась в моем горле, и я обнаружил себя в желтом лесу, пробирающимся сквозь сияющую изумрудами паутину. Звезды падали с ночного неба, вонзались в землю этого леса и образовывали глубокие ямы. Заряжаясь обильной энергией сна, я скакал через великие джунгли, опьяненный свободой ветра, своими четырьмя ногами и тем парящим надо мной духом, который вдохновляет всех ночных скакунов. Я видел оболочки своих безмятежных предков, мужчин и женщин, для которых звезды были словами и богами, для которых и мир, и небо, и земля были бесконечным языком снов и примет. Я скакал мимо каменных монолитов глубоких ночей превращений, где существа более раннего времени были творцами, прежде чем они стали охотниками; я скакал мимо скоплений оболочек духов. Я был посланником ветра. Духи скакали вместе со мной, играя с языком моей скорости, с загадками моих слов. Они глубоко заглядывали мне в глаза, и я их понимал. Я несся через ночной лес, где все было подвижно и изменчиво, где все вещи меняли свои формы и где все танцевало в упоении страсти и мудрости. Я бежал, пока не достиг Атлантики, где серебро и синь висели над ночью лесов. Птицы плавали в аквамариновом небе. Перья туда‑ сюда ныряли по волнам. По небу плыли густые белые облака, двигаясь, как наступающая армия туманов и призраков, над бескрайне‑ безмятежной синью и под вечно возрождающимися звездами. Призрачные корабли столетий непрерывно причаливали к берегам. Я видел флотилии, планширы, большие корабли‑ призраки и множество гребных судов, везущих людей в шлемах с зеркалами, ружьями и странными текстами, которые не смогла смыть атлантическая соль. Я видел пристань кораблей и судов. Белые корабли, призрачные формы глубоких ночей, вступали на наши побережья, и я слышал, как начинает плакать земля. Этот плач путал меня. Глубоко в глазах дукеры я бежал через желтый лес, через обманутые поколения, через время. Я присутствовал при разрушении великих храмов, при агонии могучих деревьев, которые давали убежище бунтарям многих столетий, равно как и утешительным воспоминаниям, священным текстам, алхимическим секретам колдунов и сильнодействующим травам. Я видел, как умирает лес. Я видел людей, с течением жизни уменьшавшихся в размерах. Я видел гибель множества их дорог, их путей и их философий. Драгоценные камни и камни с атомной энергией они доставали из глубин памяти своих предков. Я видел, как деревья отступают, крича, в синюю землю. Я слышал, как великие духи земли и лесов обсуждают, где им отыскать временное убежище. Они отправлялись в путешествие, глубоко в тайные пространства, помахивая амулетами безумия вокруг своих тайных оболочек, чтобы помешать людям ограбить их в момент отступления от грозящей пяты завоевателей. Я видел, как возвышаются новые дома. Я видел, как новые мосты повисают в воздухе. Старые мосты, невидимые, по которым ходили люди и духи, оставались невредимыми, но менее посещаемыми. И в то время как с приходом новой эры становилось все меньше свободной игры пространств и дружбы с трубящим зимородком и другими птицами, что‑ то умирало во мне. Я бежал глубоко в соляные пещеры скалистых мест. Охотники с новыми орудиями смерти преследовали меня. Когда люди и животные понимали друг друга, они становились свободными. Но сейчас охотники преследовали меня в глазах антилопы. И пока я исчезал в лесу грома, на чьих невидимых вратах было выклеймлено семь заклинаний, что‑ то щелкнуло меня по голове. Яркая звезда описала надо мной круг. Смех загнал меня в серебряную пустоту. Я открыл глаза и обнаружил, что меня убаюкивает карлица. Ее глаза были большие и печальные. Я попытался встать и стряхнуть это наваждение, но она крепко прижимала меня руками. Восемнадцать глаз следили за мной. За ними я видел антилопу, которая вглядывалась в меня какой‑ то надеждой, застывшую в своем рабстве, вглядывающуюся в меня так, словно моя свобода заключалась в том, чтобы освободить ее от неминуемой смерти, от принесения в жертву во имя открытия дороги судьбе Мадам Кото.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.006 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал