Академия для избранных

Аннотация:

Что делать если твой мир рушится? Сегодня ты дочь миллионера, у тебя куча друзей и бойфренд на БМВ, а завтра никто, преступница. Друзья разбежались, парень бросил, а тебя приговорили к высшей мере наказания за ДТП. Да к тому же оказывается ты еще и оборотень и вместо исправительных работ, тебе светит АКВОС - академия военно-космических сил Земли. И кто знает, какая участь тебя ожидает: экзотической игрушки или смертницы, убившей оборотня....

Пролог

Не относитесь к жизни так серьезно.

Вам все равно не выбраться из нее живым.

– Подъем курсанты, – заорал динамик, вырывая меня из глубокого сна.

Я нехотя отодвинула край плаща, в который была завернута, и приоткрыла один глаз. С моего лежака отлично просматривался иллюминатор, в который сейчас бил ослепительный солнечный луч. Зажмурившись, я опять натянула плащ на голову. Судя по солнцу, наш корабль почти на месте. Ну почему время летит так быстро? Я бы еще немного поспала... Сильный удар сотряс мое сиденье. Катсуруги! Катсуруги! Этот гад пнул меня в спинку. Ну что за дурацкая привычка поднимать всех пинками?

– Курсант Савицкая, подъем или для вас нужно особое приглашение? – рявкнул над моей головой знакомый голос, полный неприкрытого сарказма. А через секунду сдернул мой плащ.

– Нет, я просто ждала твоих указаний, – я томно подмигнула темноволосому громиле, нависшему надо мной, зная, что это действует на него, как красная тряпка на быка. Его глаза сверкнули темной зеленью не обещавшей ничего хорошего.

– Нар-р-рываешься, Лакшми! – только этот оборотень мог ласково рычать на меня, ни у кого другого больше так не получалось. Ругать и приветливо улыбаться. Вот и гадай теперь, то ли пришибить хочет, то ли зацеловать до смерти.

Я потянулась, прогнулась в спине, непринужденно лениво посмотрела на брюнета и ответила:

– Я просто обожаю твои тренинги! – угу вот как переломы заживут, так и обожаю.

– Ну-ну, после отбоя в зале, как обычно, раз так жаж–ж-дешь, – он ехидно подмигнул и удалился. Мда, моя тяга к приключениям еще не до конца побеждена. Чувствую, доктор Хару, будет снова ставить эксперименты надо мной.

– Если доживу, – тихо пробормотала я себе под нос.

И снова уставилась в иллюминатор. Красиво! Наблюдать восход солнца на Титане совсем не то что на Земле. Отсюда виден Сатурн и его кольца, которые так красиво подсвечиваются... Полагаю, я не была здесь уже лет восемь. Отсюда сверху, кажется, что за эти годы ничего не изменилось...

Скоро мы пройдем облака и спустимся вниз, наверно мы уже подлетаем к Силиану – базе нашей академии для прохождения практики.

– Тревога! Всем курсантам, по машинам!

Вот теперь и я подпрыгнула словно мячик со своего кресла и вместе с потоком таких же перепуганных растерянных соратников, вылетела из пассажирского отсека и побежала к грузовому, где находился мой о-ёрой, мой Призрачный странник.

В толпе бегущей по коридорам тяжело с ориентироваться и не пропустить нужный мне поворот, с трудом я выбралась из потока получив в награду пару тычков и отдавленную ногу. Совсем неплохо, могло быть и хуже.

Темный коридор, мигающий красный свет и монотонный компьютерный голос, могут, кого угодно привести в ужас, но мне уже все равно. Разве это может сравниться с тем, что я пережила на исправительных работах. Маловероятно... Я выбежала к нужному мне уровню грузового отсека, где меня тут же окружили трое механиков, наперебой рассказывая о степени готовности о-ёроя. Ох уж эти дилетанты. Я не хочу никого обидеть, я и сама пару месяцев учусь в академии, соответственно и механиков мне дали тоже с первого курса из тех, кто остался не удел – лохов. Однако, мне никто спуску не дает, так почему я должна кого-то жалеть?! К тому же если они облажаются, то именно мне будет несладко.

Взмахом руки прервала их бесполезный монолог, итак понятно, что все готово. Просто парням хочется покрасоваться и увеличить свою значимость, только вот я пилот и мне рисковать своей шкурой. Минута и я уже нахожусь в кабине и начинаю болезненное слияние с боевым костюмом. Всего лишь десять секунд, а кажется что это бесконечные круги ада.

Из мучений меня как всегда вырывает голос моего помощника или навигатора, как я в шутку называю свою подругу Селл.

– Опять спишь, вот говорила я тебе не совращать мальчиков, теперь не жалуйся! – дурацкие подколки в ее стиле. Я не смеялась, просто улыбнулась, так приятно слышать ее голос. – Запуск двигателей, стабилизация давления, проверка системы жизни обеспечения. Все в норме. Через пять секунд вылет. Два, три, четыре, пять. Завали там всех! – быстрый запуск, ободряющие напутствие – ни дать ни взять.

– Селл, мать твою за ногу! Учебная тревога или как?

– Шутишь детка? Настоящая, самая настоящая....

Черт возьми. Хочется развернуть о-ёрой и улететь подальше от этой гребаной войны, в которой я вообще не должна была участвовать. Там на Земле под крылышком у папы с мамой, она казалась лишь эхом. А теперь я в самой гуще.

– Лакшми, Рей и Ксандр боевое построение номер четыре, – спокойный полный решимости голос Катсуруги развеял все мои глупые помыслы. Вот умеет он весь кайф обломать.

– Савицкая, придушу! – прорычал командир по изолированному каналу. Этот оборотень просто ненавидит меня, до сих пор не может простить, что ему в команду навязали девчонку. Как будто я этого хотела. Очередная вспышка гнева, потому что я задержалась, и вылетела чуть позже его.

– Да ладно, ты же знаешь девочкам всегда нужно больше времени, чтобы собраться. Я всего лишь припудрила носик, не хочу умирать страшной!

– Лак-ш-ш-ми! – пусть сейчас я не вижу его лица, но даже сейчас перед глазами встает его ироничная улыбка и блестящие от ярости глаза. Бр-р-р. Да, а не пойти бы ему, куда подальше?! Достал, козел.

Ну, это лишь мысли, а я молчу и улыбаюсь, злить оборотня себе дороже. А я еще хочу слетать на Марс, чтобы посетить их фантастический курорт. В моей жизни итак слишком много возможностей умереть, не хочу добавлять еще одну.

– Делаем все как учили, когда вступим в бой с врагом построение номер два, – это уже всем.

Мы продырявили пушистые облака, скрывающие от нас поверхность и врага, летели по прекрасному чистому голубому небу. Эх, есть в этом что-то прекрасное лететь-лететь...

– Боевое звено номер два-три, зачистить сектор «F», отмеченный в ваших картах.

– Вас поняли старший лейтенант Марлоу, – ответил за всех Катсуруги.

– Селл, выведи мне на экран карту, – обратилась я к своему помощнику. – Отметь на ней всех наших, и сектор «F».

– Как скажешь милая, – подруга поспешила выполнить мои указания, попутно рассказывая о том, как будет здорово вечером собраться и отметить наш первый боевой вылет и заодно начало нашей практики, а еще позаигрывать с мальчиками. Ох, Селл, кто о чем, а она о «мальчиках».

Я летела вниз, следуя за командиром, и стрелочкой мигающей перед глазами. А там, на поверхности вместо бескрайних полей зеленого виноградника роились «гидры» – внеземная форма жизни уничтожающая все на своем пути.

– Ну, наконец-то парни покажем им, где раки зимуют! – восхитился Ксандр, доставая свое оружие, что-то вроде огромного автомата только для робота. – Ох, прости Лакшми, все время забываю, что ты девушка!

– Да ничего, милая. Что сделаешь память-то девичья, – Рей прыснул со смеху, забыв выключить канал связи.

– Потом сочтемся, – прорычал Ксандр. Угу, оборотням вообще свойственно рычать.

– А ну сосредоточиться на бое, школота, – прикрикнул Катсуруги.

Он первым, несмотря на размеры своего о-ёроя, изящно приземлился на Титан, расчистив и нам поле для посадки. И никак я или Ксандр, а красивым длинным «мечом», впрочем, его смело можно было так называть. Его оружие было почти полностью идентично самурайскому мечу и очень подходило его Снегу.

Я шмякнулась на землю, ибо больше никак не могла назвать мою посадку и снова посмотрела на Катсуруги, с восхищением. Угу. Хоть он и был порядочной сволочью, но о-ёроем владел, как собственным телом. Он лучший среди новичков.

– Хватит глазеть на мальчиков, в таком костюме ты совсем не привлекательна, – вмешалась Селл.

– Да? А я-то думала, что теперь от них отбою не будет.

– Угу, разве что от гидр.

Собственно говоря, ее слова подтвердились через секунду, так как на меня бросилась эта гадкая тварь, растопырив все свои восемь щупалец. Я сняла предохранитель и пристрелила гидру.

– Быстро избавляемся от пехоты, пока не появилась, тяжелая артиллерия, – Катсуруги это Катсуруги, он отдавал приказы на ходу, попутно уничтожая полчища форм внеземной жизни, а мне оставалось лишь бежать за ним, прикрывая его спину. Не было времени оглядываться даже на Ксандра с Реем.

– Не слишком ли ты торопишься, это наш первый бой?

– Я провел больше тысячи боёв на симуляторе, на уровне повышенной сложности и не проиграл ни одного, а это всего лишь детская забава, – самоуверенно хмыкнул Катсуруги.

– Не забывайся, это реальность, и здесь после того как умрешь не воскреснешь. Подумай об остальных, – я попыталась урезать прыткость оборотня. А на самом деле, мне было страшно, жутко страшно.

– Ксандр и Рей, отлично справляются, – отрезал Катсуруги. – Единственно слабое звено в нашей команде это ты! – снова упреки, мне даже не стоило открывать рот, чтобы пытаться образумить этого упрямца. Если этот оборотень что-то решил спорить бесполезно, пустая трата времени.

– А я могу сражаться и за двоих, только не отставай, отстреливай мелочь, а об остальном позабочусь я, – ну да, ну да... Какое у нас раздутое эго. Правда, я на самом деле слаба, но не я выбрала эту судьбу, но и отказаться и изменить ничего не могу.

Противно от себя самой и таких мыслей. Всего полгода назад, я лежала на пляже в окружении друзей, потягивала коктейль... А потом эти мерзкие гидры все испортили... А-а-а! Я с огромным удовольствием выпустила в тушку внеземной формы жизни пол обоймы, выпуская злость. Даже полегчало.

– Милая, не слушай эту какашку, – подруга причмокнула, кажется, она там ела конфетку. – Ты молодец, ты не была рождена с геном, но получила его, попала в академию, и это всего лишь первая практика, здесь не будет больших гидр. Не волнуйся.

Была приятно слышать слова поддержки, пожалуй, она единственная кто поддерживал меня. Только вот зря она это сказала. Через минуту, эта наша уверенность вышла нам боком.

Рей с Ксандром отдалились, а мы благополучно уничтожали «пехоту», как выразился Катсуруги, или гидр класса «S», когда первый выстрел задел мой о-ёрой. Я не успела среагировать, и боль.... Нестерпимая боль пронзила мое тело, будто это мою руку отрезало, впрочем, так оно и было, ибо железное тело о-ёроя соединено с моим. И все что чувствует оно, чувствую я. Собственный крик заполнил кабину, эхом отразился от стен и усилился.

– Система блокировки боли включена. Блин напугала ты меня, я аж кофе на юбку пролила, – пискнула Селл.

– Сучка, – прохрипела я, приходя в себя. – Я тут значит пашу, а ты там кофе пьешь?

Пот маленькими капельками покатился по лицу.

– Катсуруги, гидры класса «L».

– Ах ж ты... Доложи о повреждениях!

– Призрачный странник поврежден, левая рука выведена из строя – выдала нужную информацию.

– Хорошо, пошли к нашим прикрываешь меня.

А через две секунды выстрелил новый луч, так что даже не смогла засечь, откуда стреляли гидры, я лишь смогла встать на его пути, чтобы загородить заигравшегося Катсуруги. Ведь я абсолютно бесполезна. А он, а он непременно спасет Рея и Ксандра, от него будет гораздо больше пользы.

– Дура, – послышалось где-то на грани сознания.

Темная красная пелена нескончаемой боли. Руки... Нога... Живот... Больно...

– Система блокировки боли включена, экстренная эвакуация пилота, через: три, два...

Перед глазами черно красные вспышки и все плывет, я заставляю себя пошевелиться, и отменяю эвакуацию. Мне некуда бежать, там повсюду гидры. А в моем тонком комбинезоне - это самоубийство. Для всех пилотов о-ёроев эвакуация это самоубийство. Это не афишируют, но это непреложный факт, который вдалбливают с первых дней обучения. Правда, не менее самоубийственно оставаться в Призрачном страннике, но здесь есть хоть один шанс.

– Селл, перезапуск системы, блокировка боли, – процедила сквозь зубы. Снова боль, пронзающая каждую клеточку моего измученного тела, но уже более терпимая.

– Готово, Лакшми, я на тебя поставила сто баксов, не смей помирать. А то я из-за тебя останусь без нового лептопа.

– Ха, меркантильная сучка, – процеживаю я.

– Ну да, а что ты хотела, главное взять свое, – усмехается Сел.

– Мда, – усмехаюсь и пытаюсь подняться на ноги, одна из которых повреждена, одной руки полностью нет.

Мое звено уже смылось, бросив меня. Не удивительно. На карте светились их голубые точки. Все отступали, только меня почему-то бросили. Хотя чему я удивляюсь, я же брак, всего лишь врачебная ошибка. Ни больше ни меньше, только мне от этого не легче.

Я перевернула автомат и оперлась на него как на трость. Отстреливаясь от назойливых тварей, попыталась взлететь, однако двигатели издали противный стон и приказали долго жить. Селл, выругалась за нас обоих. Я, хромая и пыхтя как паровоз, продвигалась вперед.

– Лакшми, я сообщила, что ты осталась там одна. Старший Лейтенант рвет волосы на голове. Я запишу видео и покажу тебе, ты должна это видеть.

– Обязательно, если выберусь.

– Шутишь, в твой сектор летит Утренняя заря, – ошарашила меня подруга.

– Нет, только не он, – простонала я.

– О, да!

Вот теперь наступает форменный кошмар. Меня придет спасать сам Рем Самерс. Черт возьми сам Рэм «я натяну очко на голову всем гидрам» Самерс, лучший пилот о-ёроя по нашим рейтингам, сердцеед и самый большой бабник. Вот только, увы, я знала его не как бабника, он просто был моим героем, который спас преступницу. Не могу сказать, что влюбилась в него, но какие-то ниточки во мне он все же затронул.

Пожалуй, он был единственным оборотнем, с которым я могла провести в комнате больше пяти минут добровольно естественно. И сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы этот парень спасал меня, ну уж если совсем откровенно, то я не хотела, чтобы он видел меня такой: отчаявшейся, беспомощной, одним словом бесполезным хламом.

Селл говорила что-то еще, о том какая это прекрасная возможность и я не должна пропустить ее, но мне было плевать. Я твердо намеревалась доползти до точки сбора самостоятельно. Во мне проснулась небывалая решимость поэтому, я, собрав всю свою волю в кулак и отстреливая самых наглых тварей угрожавших моему о-ёрою ковыляла к скоплению синих огоньков.

В этот раз моя сосредоточенность помогла: я заметила движение справа, смогла вовремя выставить щит для отражения вражеского выстрела. А вот второй выстрел его пробил все таки мой о-ёрой еще учебный и не переоснащен для ведения реальных сражений. На нем лишь «S» класс пугать.

Я прикрыла глаза и приготовилась умереть, собственно говоря, наверно так и было. Каждую клеточку моего тела разрывала боль, такая что убьет нормального человека, за две секунды, и лишь высокая регенерация оборотней способна помочь пилоту выжить... Поэтому все пилоты о-ёроев оборотни, поэтому они смогли выйти из тени, именно поэтому я оказалась здесь. Да чтоб вам сгореть в аду! Черт возьми, мне кажется, что в мой живот вонзилось тысячи игл, а ногу словно грызут крысы и в этот момент я реально обвиняю во всем их. Да что же такое, хочется действительно умереть или снова стать человеком...

– Ну что моя маленькая кошечка, намучилась да? – ласково проговорил Рем. Его запах и голос я не могла спутать ни с одним другим. Только от его аромата, мой звериная сущность скулила и делала стойку. Я с трудом разлепила припухшие глаза, чтобы увидеть своего спасителя.

Рем Самерс нежно поглаживал меня по щеке и перебирал мои волосы. Я сидела на его коленях рядом со своим о-ёроем, в окружении черных трупов гидр на изрытой выстрелами и доспехами земле. Рем... Его мягкие шелковистые волосы торчали в разные стороны, а серые глаза изучали мое лицо. Ох, мое сердце отбивало чечетку, щеки заливались румянцем. Он прилетел, чтобы спасти меня, держал на руках словно принцессу. Черт возьми, да меня же убьют ночью. И всем будет плевать, что я тут чуть не подохла. Вечером каждая девчонка в академии будет мечтать оказаться на моём месте.

– Пришла в себя, вот и славно, кошечка моя, – объявил мой спаситель, так и не дождавшись ответа на первый вопрос, да и нужен ли он был. – Нам уже пора. Мои парни убрали этого снайпера, но вдруг скоро другие появятся, – а я как завороженная смотрела на его губы и хотела лишь одного обвести языком их контур и попробовать на вкус... Черт... эти откаты меня делают похожей на течную суку. Вот только все еще хуже, так как это не просто парень, а парень, который мне нравится и он чертовски соблазнителен.

Я сжала руку в кулак, так чтобы ногти впились в кожу – до крови, чтобы эта боль хоть немного притупила бесконтрольное желание вызванное откатом. Я улыбнулась и попыталась встать, вот только ноги не слушались, а руки ходили ходуном.

– Не можешь идти, да?! – Рем подхватил меня на руки и поднялся вместе со мной на свой о-ёрой. Я прикусила губу, боже как же стыдно. А вот Самерс, словно не замечал моего смущения и накатывавших злых слез. Он просто посадил меня на сиденье для пассажиров и погладил по голове.

– Ничего так иногда бывает, – вот и все что он сказал. Но этих слов было более чем достаточно, чтобы мое сердце в груди взорвалось сумасшедшим танцем. Всего пару слов, но от них на душе стало тепло. Ведь он меня не призирает.

Сама не заметила, как под монотонное гудение машины погрузилась в беспокойный сон. Сквозь который до меня доносились обрывки фраз: «Кто это допустил?! Это безалаберность! Да кто вам вообще разрешил выпускать курсантов!»

Ну, пусть и разбираются, решила я. Так им и надо, нечего было меня там бросать. А мне было так уютно тепло и хорошо. Почти как дома. Эх, как я вообще до этого докатилась... Интересно? Тогда слушайте.

Глава 1.

-- Как ты считаешь, черная полоса в моей жизни когда-нибудь закончится?

-- Разумеется жизнь же не вечная...

Я сидела на стуле и ерзала от нетерпения. Снова посмотрела на часы без трех минут шесть! Вот когда не надо время летит, а когда надо ползет со скоростью черепахи. Еще целых три минуты до конца рабочего дня, а я больше не могу сидеть на этом жестком стуле, вся задница уже болит! Хоть подушечку приноси. Впрочем, что мне еще остается. Я снова открыла документ логистики, проверила расписание. Все в порядке.

Наконец, дверь начальника открылась, и Аркадий Валерьевич вышел из кабинета. Несмотря на то что ему было уже далеко за пятьдесят, он выглядел очень солидным мужчиной, а седина едва посеребрила его виски. Как всегда на нем был неизменный деловой костюм тройка, начищенные до блеска ботинка и идеальная стрижка. Аркадий Валерьевич подошел к моему столу провел пальцем, словно проверяя, нет ли здесь пыли, потом добродушно улыбнулся карими глазами и сказал:

-- Лак, не забудь в понедельник с утра подготовить договора и конференц-зал для встречи, -- напомнил он добродушно улыбаясь.

Я поежилась от такого глупого сокращения моего имени. Ну, в самом деле, я же не лак для ногтей или дерева. Бесит! Но разве я могу сказать это своему начальнику. И надо было родителям выпендриться. Сказочное имя захотелось для долгожданной и любимой дочурки. А как дочурка будет жить с этим именем, они не подумали!

-- Договора, я уже подготовила. Так что в понедельник их только разложу.

-- Молодец. И где только твой папа тебя прятала столько лет, -- усмехнулся дядя Аркадий. Да, да... Я работала у друга своего отца.

Еще пару месяцев назад я бы и не смогла представить такого в самом кошмарном своем сне. Я и работа были два несовместимых понятия!

Да два месяца назад, я была Сейшельских островах, нежилась на солнышке и белом песке, купалась в прозрачных водах Индийского океана со своим бой-френдом и друзьями. Тогда самой большой проблемой и черной полосой в моей жизни являлась лишь черная магнитная полоса на моей банковской карте.

В те дни я и подумать не могла, как круто изменится моя жизнь. Просто нежилась в лучах солнца и обсуждала планы на сегодняшнюю вечеринку, потягивала коктейль из трубочки и смотрела в бескрайнее голубое небо. Тогда мне было совершенно плевать на все катаклизмы происходившее в мире, пока они не затрагивали меня.

Однако, один телефонный звонок изменил все. Ультрамодная музыка орала на все побережье, и я привычно приняла вызов на телефоне, начала рассказывать маме, как мы отдыхаем, но мама прервала меня. Кажется, тогда она просто рыдала в трубку, рассказывая о произошедшем несчастье с отцом. Она захлебывалась слезами, пытаясь донести до меня суть, и все равно я плохо понимала ее. И все же главное информацию я услышала: «Отец в больнице на Марсе и его завод, полностью разрушен «гидрами». Скоро будет эвакуация». Это был шок. Конечно, я все бросила и сорвалась с отдыха к матери в Москву.

Для меня случившиеся было большим потрясением, так как отец, словно нерушимая крепость, никогда не сгибался, никогда не просил помощи и преодолевал все неприятности с высоко поднятой головой. А теперь наш последний основной завод, уничтожен «гидрами». Неожиданный прорыв, так сообщили об этом в новостях по телевизору, который не смогли спрогнозировать наши аналитики. Да, так мы и поверили.

У меня был вопрос: а почему прорыв был совершен именно в тот сектор, где вся недвижимость принадлежала людям, а не нашей бесценной элите -- оборотням?! Вот только кто смеет предъявлять претензии нашим спасителям.

Встал вопрос, о том, как мы будем зарабатывать на жизнь? Ни мама, ни я в жизни не проработали ни дня. Папа всегда говорил, что забота женщины это хранить уют и заботится о семье.

И теперь это вышло нам боком. Как выяснилось через пару дней, все вложения прогорели, бывшие партнеры помахали ручкой, и мы остались ни с чем. Пару сотен тысяч на счету, который папа недавно открыл, так сказать на черный день – это все что осталось от многомиллионного состояния. Конечно, произошло это не в один день. Просто папа упорно скрывал от нас, насколько плохи дела у его бизнеса, и надеялся все исправить.

Естественно эти деньги решено было потратить на лечение папы и их дальнейшую жизнь с мамой и моим младшим братиком, который еще учился в младших классах.

Меня же на работу взял папин друг по старой дружбе, так сказать. С одной стороны я могла бы продолжать жить с мамой, только ютится с ними, в теперь уже скромном доме, и просить деньги на шмотки было стыдно. Да я конечно, «золотая молодежь», но не бессовестная. Поэтому честно пришла и попросилась на работу. Правда денег на весь мой привычный образ жизни не хватало, как и на платья из дорогих бутиков. Да и честно говоря, времени на вечеринки тоже не было.

Однако, сегодня была пятница и я рассчитывала сделать сюрприз своему парню. Целую неделю у меня просто не было времени с ним встретиться и поговорить, а он даже особо не звонил. Я так уставала, что приходила домой и падала. Так что сейчас я собиралась попрощаться с боссом и поехать домой, чтобы переодеться и навестить Арсения.

Я выплыла из своих мыслей и снова посмотрела на Аркадия Валерьевича.

-- Нигде не прятал, -- я улыбнулась.

-- Тогда до понедельника, Лак. Удачных выходных.

-- И вам Аркадий Валерьевич.

Вот после этих слов я начала пулей собираться. Накинула пиджак взяла сумочку и побежала на парковку, где меня ждал подаренный папочкой на прошлый день рождения новенькое авто от Митцубиси.

Обтекаемая форма, красный цвет … Ммм, обожаю! Я нажала на кнопочку на брелке и дверь автомобиля тут же открылась. Уселась на сиденье из коричневой кожи, дверь за мной так же бесшумно закрылась, задала точку координат и, вставив заглушку в ремень безопасности, поехала к любимому. Как назло погода испортилась, набежали тучи, громыхал гром и с небами потоками лил дождь.

-- Рекомендуем снизить скорость, для вашей безопасности, -- вещала система безопасности.

Эх, жалко и эту функцию нельзя обойти, так же как с ремнем безопасности. Не люблю я это все.

Так что и это предупреждение я проигнорировала и поехала дальше, попутно освежая макияж. Да, я нарушала все мыслимые правила, но покажите мне пальцем кто хоть раз так не делал?! Я была не исключением из правил, за что и поплатилась.

После очередного поворота перед лобовым стеклом метнулась тень, я не успела нажать на тормоза и сбила кого-то, хуже всего, что автомобиль занесло, а я не смогла выровнять его и врезалась во встречную машину, от удара вылетела в лобовое стекло. Дальнейших событий уже не помнила, так как отключилась от болевого шока.

Очнулась в больнице, где ярко светило солнышко. Каждая часть моего тела болела, особенно живот. Когда я попыталась подняться, меня остановила рука медсестры.

-- Лежите вам нельзя вставать, -- быстро сказала она. – Вам сделали несколько операций.

-- Да, а что произошло? – прокаркала я, едва узнавая собственный голос.

-- Что милочка неужели не помните?

-- Помню что сбила кого-то и все, -- честно призналась я.

-- Ой и не повезло вам девушка. Вы когда врезались во встречную машину, вылетели, и сами попали под машину. Чудом живы остались, вам пришлось пару органов пересадить. Уж неделю здесь лежите, никак не очнетесь.

Я судорожно сглотнула и посмотрела на свою ногу, она была в гипсе от лодыжки до бедра и правая рука до самого горла. Господи, да как я выжила то?! Спасибо! Тут же мысленно поблагодарила его.

-- А что с тем, кого я сбила? – спросила у медсестры.

-- Погиб конечно. Его от удара тоже зашвырнуло на встречку и три машины по нему проехались… Не спасло даже что оборотень был!

Кошмар! Это был кошмар! Что же со мной теперь будет! Я сбила оборотня… Оборотня!

Я лихорадочно дышала, у меня из под ног, словно почву выбили. Пять лет назад на нашу самую отдаленную колонию на Нептуне напала внеземная форма жизни – «гидры». Как с ней бороться никто не знал. Все силы Землян и лучшие умы были брошены на решение этой проблемы. Тогда создали «О-ЁРОЙ» -- механический боевой доспех, сошедший, словно из фильмов о мехах. Многие мужчины погибли, пытаясь сражаться в нем. О-ёрой был эффективен, только он давал колоссальные нагрузки на тело и мозг человека, так что люди после использования доспеха проживали максимум месяц. Именно тогда объявились ОНИ – оборотни. С тех пор все изменилось!

Они стали пилотировать О-ЁРОЙ, полностью заменив людей. Но им пришлось учиться, так что война затянулась и идет уже долгих пять лет. И только за это время оборотни встали во главе всех крупных государств, отраслей производства, компаний… Одним словом – элитой! И я сбила одного из НИХ! В том что меня будут судить я не сомневалась, я боялась того какое наказание мне назначат.

Медсестра заметила, мое состояние и тут же подала воды:

-- Ой, зря я тебе это сказала, дура старая. Да ты не плачь, главное, что жива осталась, -- вот в корне не согласна, боюсь теперь смерть лучшее решение проблемы.

Из-за моего преступления отцу не то что в бизнес не дадут вернуться, ему даже простую работу будет сложно вести… А брат? А мама? Боже, одним своим поступком я перечеркнула все их жизни. Из глаз покатились слезы!

Медсестра сочувственно похлопала по плечу и тактично оставила меня одну. А я прорыдав минут пять и пожалев себя горемычную, начала разглядывать свою тюрьму в попытках абстрагироваться от ситуации. Я хотела бы позвонить друзьям или Арсению, но на тумбочке стоял только графин с водой и цветы -- мои любимые ирисы. За не имением ни одного гаджета, оставалось только осматриваться помещение: бледно голубые стены покрашенные краской, и еще три пустующих кровати. Раковина в углу, дверь ведущая ванную или уборную. Из большого окна, задрапированного красивой тюлью, лился яркий солнечный свет. Вполне терпимые условия.

Долго мне грустить естественно никто не дал. В палату сначала вбежала мама с криками: «Доченька, ты очнулась!». Потом братик с постной миной на лице и строгий папа, чуть прихрамывающий на левую ногу, но от этого не менее красивый.

Мама тут же бросилась меня обнимать и целовать, когда ее поток слов закончился, слово взял папа.

-- Привет, солнышко! – он улыбнулся и обнял меня.

-- Папа, меня будут судить? – спросила я первый интересующий меня вопрос.

Отец, возвышающийся над нами словно гора, сдвинул черные густые брови и бросил на маму строгий взгляд.

-- Влад может попозже? – слабо запротестовала мама, но отец отрицательно покачал головой, и мама птичкой выпорхнула из палаты, прихватив и братца.

Я первой нарушили тишину, воцарившуюся после ухода матери с Костиком.

-- Отец, прости, я подвела семью…

Меня нельзя было назвать образцовой дочерью. Я не громила ночные клубы, не напивалась до усрачки, не играла в казино и даже ни разу не была поймана за нарушения закона, но я и не сидела дома, зубря учебники. Откровенно говоря, папа, можно сказать, купил мне диплом, а что я ведь работать не рассчитывала. Это сейчас я понимаю, что образование было нужно в первую очередь мне, а папочка, таким образом, оказал мне медвежью услугу. Одним словом прожигала жизнь. Все свободное время я проводила на тусовках, концертах, пати, курортах или в бесконечных забегах по магазинам и салонам красоты. Скажу сразу, внешностью богини от рождения я не обладала, но страшной считать себя не могу. К тому же при больших деньгах и из «говна» можно слепить конфетку.

Конечно, ни каких хирургических вмешательств или инъекций по увеличению выдающихся частей я не делала, не потому что не хотела, а потому что слишком боюсь. И вот в свои двадцать три года я имела: рост метр шестьдесят пять, роскошные длинные волосы шоколадного цвета, серо-голубые глаза, унаследованные от отца, грудь второго размера и хорошую фигуру, за поддержанием которой я строго следила, посредством постоянных тренировок в фитнес-центре. Сама бы я свою внешность охарактеризовала как симпатичная девчонка, ну а при полном параде – ничем не хуже супер модели.

Вот только моя внешность никак не отражается на моих личностных характеристиках. За двадцать с лишним лет, во мне так и не было выявлено ни каких особых талантов, умений или способностей. Да я умела немного танцевать, рисовать, плавать и даже играть на скрипке. В детстве мама старалась изо всех сил развить меня… Ну а что выросло, то выросло… Наверно сплошное разочарование. Может поэтому отец продолжал молчать, так что я даже боялась поднять голову, так и продолжала полулежать, втянув голову в плечи.

-- Да чего уж тут. Я на тебя не сержусь. Сам не безгрешен. Однако, угораздило же тебя сбить не простого смертного, а элиту. Черт возьми, Лакшми! – в конце отец почти закричал.

-- Прости отец… -- на глаза невольно начали выступать слезы, папа никогда на меня не повышал голос.

-- Нет, это ты меня прости доченька, -- перебил меня отец и отвернулся лицом к окну. В этот раз я не могу тебе ничем помочь. Судей не подкупишь, у оборотней денег больше, как и рычагов давления. Да и семья у мальчишки была не простой. Хорошо он хоть не наследник клана, а то бы нас всех уже линчевали, -- отец сжал кулаки и ударил стену. – А я… я даже забрать тебя из этого клоповника домой не могу.

Я поежилась. Что правда, то правда в нашем двадцать пятом веке эта больница являлась общественной, или проще говоря, для бедной прослойки населения или для тех, у кого нет денег на лечение. Если в элитных клиниках, в палатах лежали по одному, максимум по два, то в общественных могли и шесть человек запихнуть в одну комнатушку. Естественно мне оставалась лишь мечтать о телевизоре, ботах и многих других вещах.

-- Но ты не переживай я и здесь нашел для тебя хорошего врача, так что на ноги тебя поставят. В палате тоже будешь одна, это уже не моя заслуга, -- отец скрипнул зубами. – Эти сволочи, так быстро подсуетились, что расследование по твоему делу уже закончено и дело направлено в суд на рассмотрении. А тебя уже взяли под стражу, -- он кивнул в сторону выхода, где из-за стеклянной двери виднелись два амбала в форме.

-- Что уже дата судебного заседания известна? – я сглотнула подступивший к горлу ком. Воздух в комнате стал таким тяжелым, что еще немного и кажется, мне станет нечем дышать. Я словно в кошмаре, но я почему-то не могу проснуться.

-- Через неделю, -- без утайки сказал отец.

-- И у меня нет никаких шансов? – я прикрыла глаза, уже зная, что мне конец.

-- Милая, -- отец присел на краешек кровати и сжал мою руку. – Не теряй надежды. Мы с Аркадием наняли тебе хорошего адвоката, он говорит, что шанс есть. Якобы парень был пьян и вылетел на дорогу в виде волка, так что вполне возможно суд пойдет на уступки.

-- А если нет? – мне даже страшно было озвучивать свои самые ужасные мысли.

-- Такого не будет, -- уверенно отрезал отец и обнял меня. – Я не допущу, чтобы тебя отправили на исправительные работы.

Вот папа и озвучил мой самый большой страх. Я прижалась к его сильному плечу и расплакалась, как в детстве, а отец меня утешал. Боже, но я ведь вправду никого не хотела сбивать, а тем более убивать. Это просто несчастный случай, я не виновата. Папа, лишь гладил меня по голове и говорил, что знает и мне его маленькой принцессе не зачем попусту лить слезы. И мне хотелось, как в детстве просто поверить в его слова, ведь папа большой и сильный и может решить любую проблему.

В этот момент в палату тихо вошла мама и братик, они тоже прижались ко мне. Вот если бы не моя семья я бы наверно «повесилась», но сейчас я чувствовала их поддержку и любовь и это помогало не сойти с ума. Первым устал от телячьих нежностей Костик:

-- О систер, я принес тебе твой телефон, знаю, ты без него и дня прожить не можешь, -- мой смышленый братик порылся в своих бездонных карманах и выудил оттуда мой желтенький Мерф.

Я год его выпрашивала у папочки, но от того стоит. Едва коснулась пальцем корупса, как он считал мои биометрические данные и разблокировался. Я тут же проверила звонки и сообщения, но ничего нового мне не пришло. Это было довольно странно.

-- Мам, а Арсений не звонил? – как бы невзначай спросила я.

Мамуля опустила взгляд в пол.

-- А Леся? – снова ответа не последовала.

-- Та ты со своими друзьями разбирайся сама, -- сказала мама.

-- Да пошли они, -- высказался Костик, за что получил от отца подзатыльник, но не отступил. – А что неправда, пока у нас деньги были, так все вешались и в друзья набивались, а как … разбежались все! Нет у тебя больше парня и подруг тоже нет, -- папа собрался отвесить ему второй подзатыльник, но Костик предусмотрительно отошел в строну и сказал в свое оправдание: -- Кто-то же должен был ей сказать. Лучше пусть от нас узнает, чем фотки в сети увидит.

Отец строго посмотрел на Костика, а брат надулся, словно мыльный пузырь. Мама, решила сменить тему:

-- Ой, а я тебе бульон принесла и пюре. Врачи пока другого не разрешают. Пару ночнушек, твоих любимых.

Папа посмотрел на растерянную меня, взволнованную маму и сделал правильные выводы:

-- Вера, отстань от девочки, видишь ей надо побыть одной. Сегодня столько всего свалилось, пойдем.

-- Так она же голодная ее бы покормить, -- упиралась мама.

Меня же накрыло ударной волной. Теперь все события последних дней складывались в единую картину: вечная занятость, сброшенные звонки, не желание разговаривать, отсутствие приглашений на пати. Но мне все равно не верилось. Едва мои родные покинули палату, как я тут же залезла в интернет и социальную сеть.

Арсений отрывался вовсю, пока я вкалывала на работе и лежала в больнице, он подцепил себе какую-то девку и на многих фото они чуть ли сексом не занимались. Фу… Со мной Арсений такого не позволял. Мне было так гадко смотреть, как мои друзья развлекаются, совершенно забыв про меня. Но хуже всего -- выложенное фото аварии, в которую я попала, и комментарии моих «друзей».

-- Крошка, тебе безумно идут гипс и тройной открытый перелом! В больнице ни в чем себе не отказывай, будь как дома. Хотя ты же теперь живешь на улице, так что цени последнюю роскошь.

-- Шикарно ты машину прокачала крошка, теперь она стала под стать тебе.

Я выключила телефон, и хотела уже кинуть его в стену от злости, но вспомнила, что новый купить не на что.

Черт, да что за издевки судьбы!

Я могла принять поступок Арсения. Между нами отсутствовала истинная страсть или любовь. Мы просто нравились друг другу и подходили по статусу. Теперь, когда я потеряла его со мной и возиться нечего. А Арсений не обладал рыцарскими качествами и благородством, чтобы помогать нищенке. Откровенно говоря, он повел себя как трус. Мог сам позвонить и сказать, что мы расстаемся. Все же взрослые люди. Да, блин, хотя бы написать.

Но от предательства подруги тяжелее всего. Мы с Леськой дружили с первого курса института, вот что она такая же падла, никогда бы не подумала. Да и семейство у нее не особо швыряется деньгами. Один раз я даже помогла ей оплатить поездку. А она сучка меркантильная даже не приехала меня навестить. Еще до аварии созванивались пару раз. Но эти пару разговоров по десять минут, не идут, ни в какое сравнение с тем, как мы болтали по два часа.

Я выбрала самую веселую песню и начала подпевать ей, чтобы хоть как-то собраться в кучу. Наверняка скоро придет мама, дабы покормить меня. Не хочу, чтобы она видела меня с опухшими от слез глазами. Черт, но как же невыносимо больно! Голова начала раскалываться, видимо слишком много потрясений и музыка громкая. Перед глазами все начло плыть, я едва успела нажать кнопку вызова мед персонала, перед тем как погрузиться в темноту.

Кажется, это называется обморок. Только мой был какой-то странный. Я словно сидела в луже вулканической грязи. Жидкой, вязкой и до ужаса противной. Только вони не было. Я едва могла пошевелить руками и ногами. Внезапно из окружающей меня темноты послышалось грознее рычание, от которого по телу побежали мурашки. И если до этого я почти не могла пошевелиться, то теперь меня словно пригвоздило к земле.

Рычание приближалось, пока из тьмы не показались яркие светящие голубые глаза, словно два сапфира. А потом я смогла и разглядеть всего зверя. Узкая морда, длинные словно сабли клыки. Дымчато-серая шерсть с черными пятнами. Не было сомнений – это снежный брас, он же ирбис.

Эта хищная кошка рычала все громче и по мере приближения ко мне и в отличие от меня она не вязла в липкой гадости, а шла, словно по асфальту. Господи, как же мне было страшно. Хотелось убежать, спрятаться, кричать, но ни первого ни второго я не могла, так как увязла в грязи, а при попытке осуществить третье – горло сдавил спазм, от которого почти задохнулась. А животное приблизилось ко мне в плотную и начало обнюхивать, а потом с диким голодным рычанием укусило меня в основание шеи.

Жуткая боль пронзила мое тело и свела судорогой. Место укуса жгло. Жар от него расползался по телу словно яд. Сначала мне казалось, что на меня медленно льют кипяток, а потом будто вместо крови во мне течет раскаленная лава. Если бы я могла вырвать руки из удерживающих меня оков, то давно уже бы разодрала всю кожу до костей. Казалось я сходила с ума, умирала… Но передо мной сидел ирбис и смотрел своими голубыми глазищами, не давал уйти во тьму и ждал… Ждал, сдохну ли я или нет. И когда я потеряла счет времени, а пытка казалась бесконечной, боль прошла, тело стало легким, как пушинка. Снежный барс рыкнул и исчез, а я очнулась в палате.

Пока мои глаза привыкали к свету, из коридора послышались голоса:

-- Сергей Витальевич, когда она очнется? – кажется, это был мамин голос.

-- Показатели стабилизировались, жар спал. Прогнозов делать пока не могу, но думаю со дня на день.

-- Спасибо доктор.

-- Да не за что. Я просто делаю свою работу.

Наконец, я смогла открыть глаза и привыкнуть к свету, который теперь казался нестерпимо ярким. Но уже через минуту смогла полностью адаптироваться и разглядеть палату. Мою любимые ирисы сменили на герберы источавшие сладковатый аромат.

А в остальном все было по прежнему, лишь новая капельница рядом со мной. В палату вошла мама и удивленно замерла. А мне казалось, что я могу разглядеть даже ворсинки на ее блузе.

Тело больше не болело и чувствовала я себя невероятно сильной, хотелось бежать, чтобы выплеснуть хоть каплю своей энергии, а еще ощущала дикий голод. Так что даже живот сводило и подташнивало:

-- Мама?

-- Лакшми, доченька ты очнулась! – мама, на секунду растерявшись, подбежала ко мне и начала обнимать и плакать.

-- Мама, со мной все в порядке. Не плачь, -- перебила я ее не в силах терпеть требования своего организма. – Дай поесть, не могу живот скрутило, аж до тошноты?

Мама, осунувшаяся от усталости, удивленно кивнула и выбежала из палаты, а вернулась уже с доктором.

Невысокий дядечка, крупной комплекции сумными, но маленькими глазками в белом халате, без вопросов, с легким недоумением на лице пощупал мой лоб. После чего его глаза увеличились в размере, смерил пульс и еще больше округлил глаза.

-- Все в норме, -- ошалело произнес доктор. – Можете покормить.

Мама снова убежала, доктор, оставшись наедине со мной, спросил:

-- Как вы себя чувствуете Лакшми?

-- Отлично, только есть очень хочется, так что даже готова пододеяльник грызть, -- ответила, едва сдерживая рвотные позывы.

Я попыталась налить воды, но мне помешала загипсованная рука.

Сергей Валерьевич, видя мои моську недовольства, а отнюдь не гримасу боли, удивился еще больше, хотя больше было не куда, итак глаза раза в три увеличились, что по закону природы просто невозможно.

Однако доктор, работал все же в общественной больнице и повидал много чего, поэтому собрался, закрыл рот, налил воды, подал мне и спросил:

-- А ручка-то не болит? – так ехидненько протянул он.

Я выхватила стакан здоровой рукой, за пару глоткой осушила бокал и ответила в тон доктору:

-- Нет, что?

Доктор почесал затылок. Вытащил прибор, взял у меня кровь из пальца на анализ, заглянул в рот, в нос и уши, так и не обнаружив там ничего. Смерил давление, снова послушал меня. После чего вынес вердикт:

-- Хорошо, это очень хорошо. Идете на поправку. Вы знаете, что с вами случилось?

-- В обморок упала? – доктор неопределенно качнул головой.

-- Да, вы пролежали без сознания неделю, у вас был жар, который спал всего пару часов назад. Это удивительно!

Да мне тоже это показалось необычным, ибо сейчас мне казалось, что это произошло лишь пару часов назад.

-- Ну, раз с вами все хорошо, я покину вас. Меня ждут другие пациенты. Поправляйтесь Савицкая.

-- Спасибо, удачного дня Сергей Валерьевич.

Я попрощалась с доктором, а спазмы притупленные водой снова вернулись. Эх, если бы не этот гипс, я бы уже сама убежала в поисках пищи.

Наконец, вернулась мама. В руках она держала поднос с тарелкой ароматного горячего супчика.

-- Что доктор сказал? – начала расспрашивать мама.

-- Да сказал, что все отлично. Скоро выпишут, -- успокоила разволновавшуюся родительницу. Та в свою очередь подняла спинку кровати и поставила поднос мне на колени, так чтобы я смогла есть.

А я не стала ждать и жадно набросилась на столовские харчи, на которые в обычной ситуации я бы даже смотреть не стала. А сейчас казалось, что ничего на свете вкуснее нет.

-- Ну и славно. А мы то переживали, что твое тело отторгает донорские органы. Я вся извелась, отец посидел…

-- Мам ну вы чего? Ну, немного прихворала, доктор же сказал, что я иду на поправку.

Мама улыбнулась и поцеловала меня в макушку и украдкой думая, что я не вижу, утерла слезы. Я не стала ей рассказывать о кошмаре, мучившим меня все это время. Просто игра воображения и ничего больше. Именно так я решила, пока на следующую ночь, едва закрыв глаза, не погрузилась в ту же тьму, в ту же тягучую липкую грязь, а из темноты не показалась озорная рысь. Она смотрела желтыми глазами и не издавала ни звука. Она почти не пугала меня, наоборот мне хотелось ее потискать.

Животное медленно приблизилось, лизнуло мое лицо, дружелюбно мурлыкнуло и совсем не дружелюбно укусило в тоже место, что и ирбис.

Я закричала и попыталась отпихнуть эту притворщицу, но противная вязкая грязь снова придавила меня. На этот раз жар от укуса был более терпимым. Кошка уселась напротив меня, упавшей на колени, мурлыкала и жмурилась. А мне хотелось пустить эту рысь на коврики.

Закончился этот дурной сон, как и в прошлый раз. Очнулась я рано утром с диким ощущением голода. Тут же посмотрела на свой Мерф, проверила дату и время. Фух, прошла всего лишь ночь! Облегченно выдохнула. Мне не хотелось снова волновать родителей. На всякий случай я ощупала шею, даже посмотрела с помощью функции зеркало в телефоне, дабы убедится, что это кошмар – бред моего воспаленного сознания.

Кожа на шее все еще хранила загар и была такой же гладкой, ровной и шелковистой, как и до аварии.

Сегодня я чувствовала себя еще более сильной, а мои рецепторы взбесились. Теперь еще вчера так нравившийся мне аромат герберов, раздражал – сладость превратилась в удушливую горечь… Пришлось накрыться одеялом, но к несчастью от него пахло еще ужаснее -- концентрированным кондиционером для белья «Розы». Это был кошмар! Я задерживала дыхание, но это не помогало. Последним меня добил собственный аромат грязного немытого тела.

Я еле-еле дождалась прихода медсестры с завтраком. К счастью, она принесла кашу. От этого чуда исходил приятный аромат, который я могла разложить на составляющие: молоко пахнувшее коровой и свежескошенной травой, золотистая пшеница, масло… м-м-м! Слюнки так и потекли.

Я поблагодарила девушка и с удовольствием покушала. Слава богу, едва я поела, мои обонятельные рецепторы прекратили свой бунт и снова вернулись к нормальному режиму работы. И тем не менее, когда доктор совершал обход, я все же попросила разрешить мне помыться.

Сергей Валерьевич дал добро, но только после того как с меня снимут гипс и снова сделают снимки. Я ждала этого момента, как манну небесную.

Мама, которая навестила меня как раз после завтрака, осталась со мной дождаться результатов обследования. И буквально через два часа с меня сняли гипс. Снимки показали, что все косточки срослись не оставив ни единого намека на повреждения двухнедельной давности. Только мышцы болели и нуждались в разработке. Меня решили оставить здесь на еще неделю, для их разработки. Мама на радостях расплакалась, тут же позвонила отцу с братом, чтобы поделится с ними хорошими новостями.

Все почти налаживалось, если бы не предстоящие судебное разбирательство и не мои сны. Теперь эти кошмары снились мне каждую ночь. И каждую ночь меня ожидал новый зверь: пума, гепард, тигр, лев, ягуар. В последнюю ночь, проведенную мной в больнице, мне приснился лис. И это был не тот обычный рыжий пушистый зверек, бегавший по лесам. Его размер не уступал леопарду, только более изящный что-ли и с тремя хвостами. Да и его хищный оскал не вводил в заблуждение. За эти семь ночей я привыкла, что каждый зверь меня кусает, смотрит и уходит. Поэтому сидя в грязи, я больше даже не пыталась сопротивляться. Это было все равно бесполезно. Просто ждала, покорно опустив голову.

Когда агонию после укуса начала спадать и я поняла, что лис сейчас уйдет и спросила:

-- Долго вы будете еще меня мучить?

Лис наклонил голову, прищурил свои карие глаза и хитро посмотрел на меня, словно размышляя отвечать мне или нет.

-- Двенадцать… -- прошелестел он и исчез. А я снова проснулась на рассвете.

Я хотела спросить больше и узнать чего двенадцать? Дней, месяцев или лет?! Это неопределенность терзала.

Я боялась рассказывать кому-либо о своих кошмарах, которые можно было принять за параноидальный бред девушки, мозг которой очевидно повредился при ударе. Родители, конечно, не сочтут меня сумасшедшей, но мне не хотелось волновать их. Сейчас были гораздо более серьезные проблемы, например суд. У меня даже друзей не было, с которыми можно поделиться своими волнениями и опасениями. Черт, как же я скучала по Лесе и Арсению, которые бросили меня в самый трудный период моей жизни.

Я снова расплакалась, просто не видела способов решения моих проблем. Именно в таком виде меня нашла мама.

-- Ч-ш-ш, не плачь милая, -- ласково начала успокаивать она. – Я знаю глупо говорить, что все будет хорошо. Хорошо уже не будет. Ты должна понимать, что так иногда бывает в жизни. И даже если ты будешь плакать весь день, ничего не изменится.

-- Мама мне страшно, -- прорыдала я, уткнувшись в ее плечо. – Мамочка, мне так страшно и одиноко…

-- Доченька мне тоже страшно. Больше всего на свете я боюсь потерять тебя, но ты должна быть сильной не смотря, ни на что. И не позволяй другим видеть твои слезы и слабость, иначе тебя съедят. Но вот чего я не понимаю, так это почему ты, мой ангел, считаешь себя одинокой? У тебя есть я, есть отец, есть брат. Вчера приехала бабушка, чтобы навестить свою любимую внучку. Правда, это был сюрприз. Ну да ладно.

-- Мама, я не об этом… У меня не осталось друзей.

-- А разве это были друзья? К тому же, кто тебе мешает завести новых, только теперь уже настоящих.

-- Где я их возьму, если меня отправят в тюрьму или на исправительные работы?! – я подняла голову и посмотрела на маму.

Какая же она у меня красивая. Длинные шоколадные как у меня волосы были заделаны в пучок, а у лица была выпущена игривая завитая прядка. Большие зеленые глаза на идеально вылепленном лице, без единой морщинки. Хорошую фигуру подчеркивало длинное темно синее платье соответствующее последним модным тенденциям. А накинутый поверх белый пиджак подчеркивал бронзовый загар ее кожи.

-- Лакшми, ты должна понимать, что какого бы хорошего адвоката ни нанял твой отец, он не поможет, да и бог тут не поможет. Оборотни постараются добиться высшей меры наказания и положат на это все свои силы и средства. Но ты мой ангел, должна быть храброй и сильной. Знай, мы всегда будем любить тебя, неважно, что произойдет и чем закончится суд. Даже если тебя отправят на исправительные работы, помни, что оттуда люди возвращаются. И ты выберешься!

Мама говорила, так решительно и была так не похожа на саму себя, что мне стало даже стыдно за свои слезы.

-- Выше нос, ты же моя принцесса. Ты совсем справишься, я верю в тебя, все мы верим. Ты же дочь своего отца!

Я обняла маму. Умеет она найти нужные слова.

-- Ладно, будет тебе. Хватит киснуть, тебе пора собираться. Суд будет в одиннадцать часов. А тебе еще надо помыться, -- тут мама раскрыла сумочку, вытащила шампунь и кучу всяких волшебных масочек и кремов.

-- Решила побаловать меня на прощание? – я улыбнулась, рассматривая это богатство.

-- Просто хочу, чтобы ты выглядела красивой, и пусть они там сдохнут от злости, -- возразила мамуля и сжала свои кулачки.

В итоге на суд меня снарядили как на свидание, намыли, накрасили, причесали и одели в красивое нежно голубое платье длиной до колена. Вроде простой крой -- платье футляр, но его изюминкой была сама ткань с нежным цветочным принтом. Мамуля создала мне самый невинный образ из возможных.

Я оценивающе посмотрела на себя в зеркало. За время болезни я не похудела и не растолстела, ровно какой была такой осталось. Разве что в глазах появилась усталость. Тут вошла бабушка и кинулась меня обнимать.

-- Верочка, ты, что думаешь, они ее не узнают или восхитятся и отпустят? – переспросила она, рассматривая меня.

-- Нет, мама хочет, чтобы они лопнули от злости.

-- Ах, ну это вполне возможно. Лакшми выглядит как цветочек, -- усмехнулась ба. – Ой, я вам перекусить принесла, -- спохватилась она. В общем, бабушки, они у всех бабушки. Всегда и всех кормят.

Ровно через пять минут мы жевали домашние пироги, запивали их домашним компотом и хвалили бабулю. Вскоре пришли отец и брат, чтобы пожелать удачи на суде и обнять меня напоследок. Я еле удержалась от того, чтобы не расплакаться. Мои родные любимые и самые близкие, как я была рада, что они у меня есть -- моя семья.

Глава 2

Состав преступления не имеет значения, имеет значение состав суда.

Братья Вайнеры. Петля и камень в зеленой траве

Сам процесс я не запомнила, видимо переволновалась. Зато хорошо запомнила лица на стороне потерпевших. Оборотни -- красивые, с атлетическими фигурами, надменные и гордые. Они разглядывали меня, кто с интересом, кто с ненавистью, кто с призрением, кто с ненавистью. Я делала вид, что мне плевать, что я выше этого. Да мне искренне жаль того парня, но и калечить свою жизнь я не желала.

Меня пару раз спрашивали о случившимся, и я добровольно все рассказывала, как мы условились с адвокатом. По его прогнозам мне грозил всего лишь штраф, так как якобы парень был сам виноват. Однако он не рассчитывал, что осерчавшие родители предоставят иные доказательства. Откуда-то взялись показания свидетеля и снимки, что я проехала на красный свет, а бедный мальчик был добропорядочным пешеходом. Мои заявления, что там и в помине не было светофора, снова отмели как наглое вранье. Ибо, оказывается светофор там еще до моего рождения стоял и стоять будет после. В общем, проиграли мы с треском. Суд меня приговорил к высшей мере наказания – пяти годам исправительных работ, по устранению последствий вторжения внеземной формы жизни.

Мама упала в обморок, судорожно прижав ладошки ко рту, отец чуть было не полез в драку, хорошо хоть Аркадий Валерьевич вовремя его удержал. Бабушка плакала и причитала: «Ой, сгубят мою кровиночку». Один Костик, стойко все воспринял. Я подмигнула ему. Он лишь улыбнулся в ответ. Хороший парень растет. Я отвернулась больше не в силах смотреть на семью.

Некоторые из присутствовавших сторонников потерпевших тоже нахмурились. Видимо им стало жаль бедную девочку. А мне уже было плевать. Я уже думала, как мне выжить в этом кошмаре, кажется это будет пострашнее моих ночных игр воображения и куда смертельной.

Адвокат попробовал оспорить решение, но суд заявил: «Решение окончательное и обжалованию не подлежит».

Моим родным не дали даже со мной попрощаться, тут же взяли под стражу. Мама едва сумела передать сумку с необходимыми и дозволенными вещами.

Конвойная служба грубо толкнули меня в спину, вывели из здания и усадили в машину, без окон. Я поудобнее устроилась на лавке и прислонилась спиной к разделяющей меня и водителей перегородке.

-- Вот девке не повезло, -- констатировал факт один из них.

-- Да, просто попалась бедолажка под руку и других виноватых не найти. Клан Ладлоу самый мстительный.

Больше слушать у меня не было желания, и я отодвинулась. Не хочу, чтобы меня жалели!

***

Пару дней меня продержали в одиночной камере, а перед тем как выпустить выдали стандартную серую форму. Это значило одно сегодня день отправки. Я быстро собрала свои нехитрые пожитки и переоделась, сложив платье на дно сумки. Едва успела застегнуть молнию на сумке, как в дверь камеры открылась и вошла надзирательница.

-- Савицкая на выход! – скомандовал женщина в черной форме и зачесанными назад волосами.

Меня еще два десятка таких же как девушек и женщин построили на площадке перед СИЗО. Вперед вышла надзирательница и начала речь:

--Итак, сегодня дорогие дамы, вас ждет увлекательное путешествие к месту отбытия вашего наказания. Вы едете на самую красивую колонию Марс, которая славится своими курортами, -- она ехидно посмеялась. – Правда сначала, вам там придется немного прибраться, а потом вам так и быть разрешат искупаться там. Недавно там был совершен прорыв гидр и вам предстоит устранять последствия этого бедствия, также устранение токсинов оставшихся от гидр. Подробнее узнаете на месте.

Все стояли мрачнее тучи. Почему? Да все просто. Первое: гидры очень токсичны. По зараженной территории можно ходить только в специальных защитных костюмах, да и они мало помогают. Второе: гидры любят возвращаться, кто знает, как скоро они совершат новый прорыв. А еще бывает такое, что эти хитроумные твари прячутся и нападают на дезинфекторов. Поэтому на грязную работу отправляют только преступников. Правительству выгодно это, преступники делают грязную, но очень важную задачу для мира, чем естественно заслуживают всеобщее прощение, а еще умирают, оказывая еще одну огромную услугу – самоустраняются. Тут действует одно правило: меньше преступников – меньше голодных ртов, меньше дармоедов.

Сразу после этого нас сгрузили в автобус и повезли на космодром, где ожидал военный корабль, который доставит прямо на Марс. Совсем не таким образом я хотела побывать на лучшем курорте, но выбора мне никто не давал.

Всех заключенных расселили по камерам, в каждой по четыре человека. Двухъярусные кровати стояли вдоль стен. Матрас на ощупь оказался жестким, но добротным. У дальней стены за полупрозрачным матовым стеклом находился туалет и душ. Что ж могло быть и хуже. Удобства могли быть в той же комнате, что и постели. Я сразу заняла нижнюю правую кровать и прилегла на нее, думая, что через десять часов мы прибудем на Марс. А еще я уже начала отсчет моего пребывания в тюрьме.

Соседки по камере были не особо разговорчивыми, но примерно через час, решив, что беседа лучше пустому смотрению в потолок – оттаяли.

Первой заговорила Рита. Высокая девчонка с немного грубоватыми чертами лица, но рыжими как мех лисы волосами.

-- Меня зовут Марго, будем знакомы. Сюда попала за соучастие в краже, -- закончила девушка и вопросительно посмотрела на нас.

Второй представилась пухленькая и низенькая женщина с линялыми волосами цвета соломы.

-- Ира, мошенничество.

Третьей скромная худенькая голубоглазая девушка, которая устроилась прямо надо мной.

-- Алиса, поджег.

Теперь была моя очередь.

-- Лакшми, можно просто Лак, ДТП.

Девочки переглянулись, потом посмотрели на меня и синхронно спросили.

-- Эк тебя угораздило. Ты че оборотню дорогу переехала?

-- Ага.

-- Да ладно, гонишь, -- не поверила мне Марго.

-- А зачем?

-- Марго отстань от девчонки. Сразу видно первый срок получила. Во гляди-ка вся дрожит, -- вмешалась Ирина. – Да и врать ей не зачем.

-- Эт да, -- согласилась Марго. – А хорошие здесь шконки, не то, что в Сизо.

Вот так я и познакомилась с сокамерницами. На удивление меня не съели и не избили. А через час мы уже болтали и рассказывали о себе, словно подруги. Впрочем, может так оно и будет. Правда, меня все еще потряхивало. Все собравшиеся здесь совершили все свои преступления осознанно, особенно пугала Алиса спалившая дом вместе с парнями, которые ее изнасиловали. На самом деле, какими бы ни были эти девушки, это было лучше, чем сидеть в одиночной камере. А с другой стороны я понимала, как скучаю по нормальным людям, ибо моя голова пухла от жаргонных словечек, обилия подробностей прокрученных схем грабежей, разводов и личной жизни моих сокамерниц.

Так что когда объявили отбой и выключили свет, я даже обрадовалась.

После суда мои кошмары стали короче, а некоторые звери лишь царапали мою кожу. Так сделал медведь, он пришел на следующую ночь после лисы. Он урчал и приветливо смотрел на меня, видимо, просто боялся кусать меня, поэтому оцарапал своими клыками кожу на руке. Следующей ночью ко мне пришел койот. Зверь ласково терся вокруг меня и звал поиграть, и мне хотелось побежать за ним. Жаль противная грязь не хотела меня выпускать. Койот понял все без слов, немного прикусил мою руку посидел со мной, так же как и все остальные, а потом исчез. Это не могло не радовать. Теперь я уже не опасалась, быть съеденной и сойти с ума.

Вот и сейчас я прикрыла глаза, думая, что снова погружусь в сон, где меня будет ждать неведомый зверь, а когда очнусь, сокамерницы будут крепко спать.

Однако в корридо зазвучал цокот каблучков, которые остановились рядом с нашей камерой. Дверь с лязгом отрылась и высокий женский голос возвестил:

-- Савицкая на выход!

Мои глаза округлились. Зачем я кому-то нужна?!

-- Что-то случилось? – спросила за меня Ирина.

-- Не ваше дело, живо спать, а то сортиры к мужикам пойдете чистить.

Я робко вышла на свет, так как ноги предательски дрожали. Тогда я смогла разглядеть надзирательницу: красивую брюнетку, в черной форме с погонами на плечах, в сапогах до колен на шпильках. Про таких говорят: роковая красотка. Она смотрела на меня с превосходством, словно я грязь на ее ботинках. Ее тонкие руки с изящными длинными пальцами поглаживали блестящую коричневую плеть.

-- Ты же будешь послушной девочкой? – просила она у меня и облизнула губы. Я кивнула, не зная как себя вести. – Значит, я не буду надевать на тебя наручники. Следуй за мной.

Едва мы отошли замок, снова лязгнул и дверь закрылась. Брюнетка уверенно шла вперед мимо тюремных блоков, на верхний уровень, где располагались комнаты обслуживающего персонала и пилотов. А мне становилось все страшнее. Конечно, я не была девственницей, но становиться жертвой насилия не хотелось.

Наконец, брюнетка остановилась, открыла дверь и втолкнула меня в каюту, после чего зашла сама.

-- Ну, наконец, а то я уж заждался, Маша -- протянул мужчина, сидевший за столом.

-- Не за что, развлекайся, -- брюнетка развернулась и ушла.

Замок щелкнул и я с ужасом поняла, что осталась наедине с каким-то мужиком. Я опрометью бросилась к двери и дернула за ручку, но та не поддалась на мои усилия. За спиной послышался издевательский смех.

Я обернулась и начала рассматривать мужчину, явно намеривавшегося поиметь меня сегодня. Конечно, чем еще заниматься нормальным мужикам во время длинного полета.

Надзиратель или кто это был, сидел в большом кожаном кресле, положив длинные стройные ноги в черных сапогах из крокодиловой кожи на красивый стол, вмонтированный в пол. Короткие пряди черный волос спадали на его лицо, едва скрывая взгляд хищных серых глаз смотрящих прямо на меня. Он хохотал, видя мои жалкие попытки скрыться от него.

А я до этого жавшаяся к холодной стальной двери, внезапно сделала шаг вперед и сжала кулаки. Да как смеет этот козел смеяться надо мной, над моей беспомощностью. Сразу вспомнились слова матери. И я постаралась взять себя в руки.

Мужчина, наконец, перестал смеяться и небрежным движением руки откинул волосы назад, так что я смогла разглядеть залегшие морщинки вокруг его глаз и на лбу. Молодостью этот экземпляр не дышал, но многие дамы сказали бы что он в самом соку. Угу, мужчины как хорошее вино требуют выдержки. И если женщины товар быстрой утрачивающие срок годности и едва потеряв заводскую упаковку, обесцениваются, то мужчины наоборот повышаются в цене. Так вот надзиратель, судя по его самоуверенной усмешке и хищному блеску в глазах, был очень дорогим экспонатом, за который женщины бы выпотрошили все кошельки и устроили настоящий бой на аукционе.

Только проблема в том, что я не настолько голодна и сегодня он хищник, я закуска.

-- Давай знакомиться? – ласково протянул мужчина. – Как тебя зовут, я уже знаю, Лакшми. Меня Ринат Игнатьевич.

Он убрал ноги со стола медленно встал, расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Наклонился, достал два бокала и графин. В котором, плескалась явно не вода. Споить меня решил. Конечно, пьяная девушка хуже себя контролирует, а значит и проблем с ней меньше.

-- Расслабься, красавица. Мы с тобой просто поболтаем. Садись, -- мужчина кивнул в сторону диванчика у стены рядом с окном.

Я, преодолев страх и гордо расправив спину, скрывая то, как внутри меня всю трясло от осознания того, что сейчас мне предложат.

-- Я читал твое, дело, Лакшми. С тобой поступили жестоко и тебя, конечно, здесь быть не должно, -- начала любезничать Ринат. Я лишь кивнула, соглашаясь с его словами. – Конечно, освободить тебя не могу, однако в моих силах сделать твое пребывание на исправительных работах под