Парни силачи с Рокком (2)

10) Дуняша, помощница Марии, Даша|Елена

11) звук: Викентий

12) пушки: Эльдар, Алексей

13) общ свет: Павел, Елена/Даша

Замечания: курсивом выделены интонации, настроения, обстановка.

Реквизит:

1) стол на колесиках (1)

2) стулья (2)

3) флейта

4) стул на колесиках

5) мед. халаты

6) искусственные цветы (цветок в вазе)

7) лампочка с ножным выключателем/телефон (1)

8) микроскоп (1)

9) камеры для получения х-луча на ножках (2)

10) коробки с надписью “осторожно! яйца” (2)

11) бумага/газеты

12) визитки(2)

13) полотенце(1)

14) поднос с 3 чашками

15) какой-нибудь инструмент(разводной ключ) (1)

Сцена 1. Открытие луча. О чем говорим: что вообще происходит

(Персиков и Иванов)

Затемненная сцена. Постепенно теплый(желтый) луч прожектора освещает стоящий посреди сцены письменный стол с микроскопом и двух героев. Над микроскопом склонился профессор Персиков. По правую руку от него сидит приват-доцент Иванов. Оба выражаю внимание и интерес к тому, что происходит на предметном столике.

реквизит по сцене: стол, два халата, микроскоп, коробка/поднос,

Персиков (П): Извольте полюбоваться, Петр Степанович!

Иванов подходит к прибору, в то время как профессор с довольным видом садится на стул и потирает руки

Иванов (И): Что такое? Ничего не понимаю…

П: позвольте я вам все объясню…Я занимался амебами, когда вы, отозвали меня от микроскопа. Амебы пролежали одни полтора часа и получилось вот что: Началось бешеное, другого слова не подобрать, размножение и, как следствие, неизбежная борьба за территорию среди амеб. Побеждали сильнейшие, но они были ужасны. Во-первых, новые организмы были объемом приблизительно в два раза больше обыкновенных, а во-вторых, отличались какой-то особенной злостью и резвостью.

«Но как же это так? Ведь это же чудовищно!.. Это чудовищно, господа!» - подумал я и продолжил наблюдения. Спустя несколько дней, все тщательно проверив, я наконец понял - во всем виноват красный луч. Оставалось только выяснить, можно ли получить этот его с помощью солнечного света. И оказалось, что сделать это совершенно невозможно!

Приват-доцент Иванов был поражен, совершенно раздавлен: как же такая простая вещь, как эта тоненькая стрела, не была замечена раньше, черт возьми!

И: Невероятно… Вы посмотрите, Владимир Ипатьевич! – говорит Иванов, в ужасе прилипая глазом к окуляру. – Что делается?! Они растут на моих глазах… Гляньте, гляньте…

П: Я их наблюдаю уже третий день, – вдохновенно ответил Персиков.

И: но значит, этот невероятный луч можно получить иначе… достаточно соорудить при помощи линз и зеркал несложную камеру. Я уверен, это будет чрезвычайно просто! Я получу луч, Владимир Ипатьевич, можете в этом не сомневаться.

Здесь на сцене появляются люди(певцы). На них переключается одна из пушек. Люди подслушивают разговор Персикова и Иванова, переговариваются между собой. Возможно на них есть какие-то элементы медицинской одежды(маски, бахилы??????). они машут руками, шепчут что-то друг другу на ухо, переговариваются. Начинают звать из-за кулис репортера Бронского.

П: Я, Петр Степанович, когда опубликую работу, напишу, что камеры сооружены вами.

И: О, это не важно… Впрочем, конечно… Но нам потребуются некоторые линзы, стекла из Нетляндии. Придется объяснять, для каких целей они нам так нужны. Будем говорить прямо: вы открыли что-то неслыханное, профессор Персиков, вы открыли луч жизни! Сколько шуму из этого выйдет…Как же быть?

П: ну что же, Петр Степанович, объясняйте. Риск во имя науки это оправданный риск. Только прошу вас, работайте только с проверенными людьми! Никто не знает, что может случится в наше неспокойное время. И раз заказ необходимо будет все равно отправлять за рубеж: оформите еще посылку на яйца разных змей. Нам необходимо узнать, как наш луч будет действовать на более крупные организмы.

И: Как?! Вы не боитесь так сразу? А впрочем конечно, сегодня же оформлю заказ! (забирает микроскоп и уходит за сцену)

П: Благодарю, Петр Степанович.

Сцена 2. Интервью. О чем говорим: кто первоисточник искаженной информации

Место не меняется. Свет на всю сцену общий теплый. Иванов с микроскопом ушел, на сцене остался один профессор. Панкрат, предварительно постучавшись, вбегает в кабинет и вручает Персикову визитную карточку.

Панкрат (Па): Он тамотко, – робко.

Персиков читает с визитки:

П: Альфред Аркадьевич Бронский. Сотрудник московских журналов «Красный огонек», «Красный перец», «Красный журнал», «Красный прожектор» и газеты.... Гони его к чертовой матери, – монотонно сказал Персиков и смахнул карточку под стол.

Панкрат убегает за кулисы, чуть не сбивая Людмилу с чаем

П: черт знает, что это такое!

Людмила: не ругайтесь, Владимир Ипатьич. Чай пора пить, как вы любите с морошкою

Персиков рад пришедшей и ее чаю. Панкрат вернулся со страдальческим лицом и со вторым экземпляром той же карточки.

Па: Они не уходют.

П: Ты что же, смеешься? – проскрипел Персиков и стал страшен.

ПА: Из гепею, они говорять, – бледнея, ответил Панкрат.

Персиков ухватился одной рукой за карточку, чуть не перервал ее пополам, а другой швырнул пинцет на стол. Вздыхает тяжело

П: Позови-ка его сюда

Из-за спины Панкрата тотчас вынырнул молодой человек

П: Что вам надо? – спросил Персиков таким голосом, что Панкрат мгновенно ушел за дверь, а с ним и Людмила. – Ведь вам же сказали, что я занят?

Б: Прошу тысячу раз извинения, глубокоуважаемый профессор, что я врываюсь к вам и отнимаю ваше драгоценное время, но известие о вашем мировом открытии, прогремевшее по всему миру, заставляет наш журнал просить у вас каких-либо объяснений.

– Какие такие объяснения по всему миру? – заныл Персиков визгливо и пожелтев. – Я не обязан вам давать объяснения и ничего такого… Я занят… страшно занят.

– Над чем вы работаете? – сладко спросил молодой человек и поставил второй знак в блокноте.

– Во-первых, я не намерен ничего опубликовывать, пока я не кончу работы… тем более в этих ваших газетах… Во-вторых, откуда вы все это знаете?..

– Верно ли известие, что вы изобрели луч новой жизни?

– Какой такой новой жизни? – остервенился профессор, – Что вы мелете чепуху! Луч, над которым я работаю, еще далеко не исследован, и вообще ничего еще не известно! Возможно, что он повышает жизнедеятельность протоплазмы…

– Во сколько раз? – торопливо спросил молодой человек.

– Что за обывательские вопросы?.. Предположим, я скажу, ну, в тысячу раз!..

– Получаются гигантские организмы?

– Да ничего подобного! Ну, правда, организмы, полученные мною, больше обыкновенных… Ну, имеют некоторые новые свойства… Но ведь тут же главное не величие, а невероятная скорость размножения.

– Правда ли, что это вызовет мировой переворот в животноводстве?

– Что это за газетный вопрос, – завыл Персиков, – и вообще, я не даю вам разрешения писать чепуху. Я вижу по вашему лицу, что вы пишете какую-то мерзость!

– Вашу фотографическую карточку, профессор, убедительнейше прошу, – молвил молодой человек и захлопнул блокнот.

– Что? Мою карточку? Это в ваши журнальчики? Вместе с этой чертовщиной, которую вы там пишете. Нет, нет, нет… И я занят… попрошу вас!..

– Хотя бы старую. И мы вам ее вернем моментально.

– Панкрат! – закричал профессор в бешенстве.

– Честь имею кланяться. ( в зал )Всю самую важную информацию я получил

– Панкрат!! – истерически закричал Персиков, и тотчас в углу выкинул красный сигнал и мягко прозвенел телефон. – Панкрат! – повторил профессор. – Я слушаю.

Профессор без сил падает на стул. Панкрат бежит к профессору и успокаивает его, тихонечко отодвигая стол ближе к экрану. Бронский отбегает к краю сцены и кричит: «братья, послушайте…». На сцену валит народ.

Сцена 3. Танец журналистов. О чем говорим: откуда все узнает Рокк и прочие

Вместе с криком Бронского из-за кулис с обеих сторон начинает валить народ. Это другие журналисты, газетчики, которые передают друг другу невероятное сообщение об открытии. Толпа выходит на середину сцены.

Несколько журналистов подходит к столу профессора и, тихонечко, делая вид, что задают вопросы, отодвигают стол как можно дальше с середины сцены. Сцена освобождается для танцоров.

Последний танцор стоящий сбоку/сзади кричит “ куриный мор” и сзади на экране появляется вырезка из газеты с заголовком “куриный мор”...

После танца резко гаснет свет, и толпа рассеивается в темноте.

Сцена 4. Доклад руководству. О чем говорим: почему это вообще могло произойти

министры: образования(просвещения), обороны, сельского хозяйства

Сцену обволакивает краснованый свет. В самом ее центре, сидят за столом ленные «высшие руководители». Пьют, едят, спят, ковыряются в носу, чешут...головы. Атмосфера полнейшей лени. Рокк еще не пришел, а значит они не знают, что им сейчас необходимо разговаривать со страшным человеком. С неким невидимым Сталиным, который в случае чего убьет не задумываясь.

влетает Рокк с газетой в руках. смотрит на сидящих, трясет головой и начинает речь

Р: Ну, товарищи, что интересного поведаете?

ПРОсвещение: ничего… потихонечку живем

все кивают в ответ

Р: но так ведь нельзя. вы же знаете что стране есть скоро будет нечего. мор! курицы все уже передохли. а дальше что? вообще мяса не будет. а там как людей кормить? а если бунт? недовольства сильнее будут? вы хотя бы думали, что делать с этим?

ОБорона: а давайте призыв увеличим? выпустить на всех недовольных новобранцев. чтобы неповадно было бунтовать. против своих не пойдут. Воевать нам сейчас нечем. голыми руками друг друга не покалечат.

Просвещение: кого призывать? молодежи то и нет почти… одни старики, да и те как песок сыплются.

Рокк: ты министр просвещения! что же ты, не можешь придумать, как вырастить новое здоровое поколение?
Просвещение: я? я что тебе, селекционер что ли? я образованием в этой стране заведую. мое дело в свежие головы нужное вкладывать, а ненужное вычищать. а как некому ничего вычищать, так и делать нечего. Хочешь про селекцию, так это ты к министру здравоохранения сходи. Если он еще живой.

Оборона: он все говорят по подвалам, родимый, прячется.

Рокк: по каким подвалам? с Нейротро́ пными сре́ дствами на себе экспериментирует? где вообще все остальные министры? Где министр культуры? Где министр спорта, иностранных дел, энергетики, финансов, социальной защиты, труда? Где все эти люди?!

Оборона: Александр Семенович, уж не от министра здравоохранения ли ты прилетел? кого ты здесь собрался найти в понедельник. раньше обеда четверга никто не собирается.
Просвещение: а там уже и пятница не далеко. И ты присаживайся, непутевый..

переглядываются между собой, поднимают бокалы с чаем улыбаются. Рокк вскипает. Его бесят собеседники.

Рокк: Я?! Да вы! Да я один быть может думаю о мире!
Оборона: о деньгах этого мира ты думаешь, а не о мире.
поймала Рокка на его пороке. Рокк чуть замер, потерял слова. и переводит тему
Рокк: Кто ты такая, чтобы меня судить! Я в отличии от вас хотя бы знаю, что в мире этом происходит. Вы про луч жизни читали я вас спрашиваю?!

Министры хором: чего там?

Рокк: (рокк рукалицо) Нужно вызывать его! Немедленно

звонок в преисподнюю. если получится, с фонариком, нет звонок по телефону.

Грозный записанный голос(ГЗГ): Приветствую вас товарищи. доложите об обстановке в стране. Министр Обороны!

ОБорона: наши территории на западе были увеличены! Наши потери во много раз меньше прогнозируемых. Смертность призывников сократилась 22 раза.

ГЗГ: хорошо

Просвещения: был запущен новый вид контроля за распространением информации среди населения! Теперь они смогут получать информацию только от наших проверенных источников. Средства мониторинга каждого жителя работают без перебоев. Новый единый учебник истории был выпущен. Курс математики для старшей школы сокращен в 4 раза.

ГЗГ: где же остальные министры?
Просвещение и оборона хором: все в работе, товарищ Владлен.

ГЗГ: Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится. Товарищ Рокк, вы чем порадуете?

Рокк: в стране эпидемия среди скота и птицы…

ГЗГ: КАК?! Нельзя морить их голодом. Пустая голова, а не пустой желудок были вашей целью!

Оборона: неизвестный нам вирус поразил всех кур на территории страны. В некоторых областях эпидемия закончилась только со смертью всех заболевших...
ГЗГ: Ваша реакция? какова ваша реакция

Рокк: Разрешите предложить!

ГЗГ: слушаю

Рокк: подводил ли я вас когда-нибудь? Нарушал ли я ваши законы? Не оправдал ли хоть раз ваши ожидания? Доверьтесь мне, я знаю что делать. Один из гениев нашего времени изобрел необыкновенный луч. Разрешите мне забрать у него все ради восстановления нашей нерушимой системы. Все будет восстановлено. Как в прошлый раз.

на последней фразе Рокка, министры закрыли рукой лицо

ГЗГ: даю добро! чтобы проблема была решена в течение 3 дней. иначе я вернусь к вам самостоятельно и кара моя будет ужасна.

Рокк: благодарю вас!

Владлен уходит, министры крестятся, Рокк радуется.
Рокк: ну, чего уселись. чего вылупились!? а ну марш отсюда, чаевники! УУВ!

министры отползают свет резко гаснет.

Сцена 5. Песня искусителей. О чем говорим: есть ли совесть у плохих людей

Рокк сидит за столом. Начинает звучать музыка и мигать свет. Выпускаем дым.

Глава 6. Мария и Рокк. О чем говорим: Рокк гадил раньше, и сейчас грядет беда.

М: Александр Семенович, ты как вчера с собрания пришел, так и не говоришь ничего? Не заболел ли? Не случилось ли ничего?

Р: Что ты Маша! Не видишь, я думаю.

М: О чем же ты думаешь?

Р: Как о чем? О том, как нам зажить с тобою лучше! Представь себе, уедем отсюда к зиме! Заживем сами, одни, за границей!

М: да зачем же заграницей

Р: как зачем? А здесь что хорошо? Дома своего нет, ОН смотрит за нами везде, всюду. Куда бы не пошли. Работы нет. Детей негде растить, денег нет.
М: ну что же ты….

Р: не слушаешь ты меня, Маша! Как жить там, где нет правды! Ты вообще газеты читала? Ты про луч этот необыкновенный слышала?
М: этот тот который луч новой жизни?

Р: ДА ЭТО НЕ ВАЖНО! НЕ ВАЖНО, КАК ОН НАЗЫВАЕТСЯ! Ты подумай, что я с его помощью сделать смогу. Помнишь ты еще, что в стране есть скоро станет нечего? А мы с тобою сможем произвести кучу всяко птицы, зверья всякого. Может даже такого, какого и нет на земле уж давно. Мы озолотимся на этом. Ты мне веришь?! не веришь….

М: Александр, подумай, в тот раз как долго я тебя от твоих замыслов отговаривала, а сколько тебя потом в порядок приводила. А сколько людей от твоих рук пострадало. Еле в живых остался, глупый. Отступись от денег. Не стоит оно того.
Р: молчи, Маня!
М: пойдем на кухоньку, я тебе чай приготовила.

Р: Не веришь в меня, нет! Дело не ждет. И не отговаривай меня. Я знаю, это дело на миллион. Оно выгорит. Одумаешься, поздно будет. Я уже бумагу получит от НЕГО. Все готово. Пора, пора мне начинать. К профессору немедленно!

Глава 7. Рокк у Персикова. О чем говорим: Рокк решился отобрать установки

Ровный свет. Не мигает.

– Ну? – спросил Персиков.

Дверь мягко скрипнула, и вошел Панкрат. Он сложил руки по швам и, бледнея от страха перед божеством, сказал так:

– Там до вас, господин профессор, Рокк пришел.

Подобие улыбки показалось на щеках ученого. Он сузил глазки и молвил:

– Это интересно. Только я занят.

– Они говорят, что с казенной бумагой с Кремля.

– Рок с бумагой? Редкое сочетание, – вымолвил Персиков и добавил, – ну-ка, давай его сюда!

– Слушаю-с, – ответил Панкрат и как уж исчез за дверью. Персиков сразу нахмурился. Он безжалостно похрипел винтом и, глядя на вошедшего уже не поверх очков, а сквозь них, молвил:

– Вы с бумагой? Где же она?

– Я Александр Семенович Рокк!

– Ну-с? Так что?

– Я назначен заведующим показательным совхозом «Красный луч», – пояснил пришлый.

– Ну-с?

– И вот к вам, товарищ, с секретным отношением.

– Интересно было бы узнать. Покороче, если можно.

Пришелец расстегнул борт куртки и высунул приказ, напечатанный на великолепной плотной бумаге. Его он протянул Персикову. А затем без приглашения сел на винтящийся табурет.

– Не толкните стол, – с ненавистью сказал Персиков.– Простите… Я не могу понять… Как же так? Я… без моего согласия, совета… Да ведь вы черт знает что наделаете!! Извините, я не могу понять… Я, наконец, категорически протестую. Я не даю своей санкции на опыты с яйцами… Пока я сам не попробую их…

– Я умываю руки.

Он вернулся к столу, взял с него бумагу, прочитал ее раз сверху вниз поверх очков, затем снизу вверх сквозь очки, и вдруг взвыл:

– Панкрат!

Панкрат появился в дверях, как будто поднялся по трапу в опере. Персиков глянул на него и рявкнул:

– Выйди вон, Панкрат!

И Панкрат, не выразив на своем лице ни малейшего изумления, исчез.

Затем Персиков повернулся к пришельцу и заговорил:

– Извольте-с… Повинуюсь. Не мое дело. Да мне и неинтересно.Так вот-с, пожалуйста, – перебил Персиков, – вот дуговой шар. От него вы получаете путем передвижения окуляра…

-Разберемся

– Только предупреждаю, – продолжал Персиков, – руки не следует совать в луч, потому что, по моим наблюдениям, он вызывает разрастание эпителия… А злокачественны они или нет, я, к сожалению, еще не мог установить.

П: Откуда вы взялись? Вообще… Почему вы?..

– Вы, профессор, меня уже сбили с панталыку, – ответил Рокк, – вы же знаете, что куры издохли все до единой.

– Ну так что же из этого? – завопил Персиков, – что же вы хотите их воскресить моментально, что ли? И почему при помощи еще не изученного луча?

– Товарищ профессор, – ответил Рокк, – вы меня, честное слово, сбиваете. Я вам говорю, что нам необходимо возобновить у себя куроводство, потому что за границей пишут про нас всякие гадости. Да.

– И пусть себе пишут…

– Ну, знаете, – загадочно ответил Рокк и покрутил головой.

– Кому, желал бы я знать, пришла в голову мысль растить кур из яиц…

– Мне, – ответил Рокк.

– Угу… Тэк-с… А почему, позвольте узнать? Откуда вы узнали о свойствах луча?

– Слухами земля полнится… И я, профессор, был на вашем докладе…

– Я с яйцами еще не делал!.. Только собираюсь!

– Ей-богу, выйдет, – убедительно вдруг и задушевно сказал Рокк, – ваш луч такой знаменитый, что хоть слонов можно вырастить, не только цыплят.

– Мы вам вернем камеры. Что значит?

– Когда?

– Да вот, я выведу первую партию.

– Как вы это уверенно говорите! Хорошо-с. Панкрат!

– У меня есть с собой люди, – сказал Рокк, – и охрана…

К вечеру кабинет Персикова осиротел… Опустели столы. Люди Рокка увезли три большие камеры, оставив профессору только первую, его маленькую, с которой он начинал опыты.

В глубоких сумерках прозвучал звонок из кабинета Персикова. Панкрат появился на пороге. И увидал странную картину. Ученый стоял одиноко посреди кабинета и глядел на столы. Панкрат кашлянул и замер.

– Вот, Панкрат, – сказал Персиков и указал на опустевший стол.

Панкрат ужаснулся. Ему показалось, что глаза у профессора в сумерках заплаканы. Это было так необыкновенно, так страшно.

– Так точно, – плаксиво ответил Панкрат и подумал: «Лучше б ты уж наорал на меня!»

– Вот, – повторил Персиков, и губы у него дрогнули точно так же, как у ребенка, у которого отняли ни с того, ни с сего любимую игрушку.

– Ты знаешь, дорогой Панкрат… Вот история, Панкрат милый… Иди, Панкрат, – тяжело вымолвил профессор и махнул рукой, – ложись спать, миленький, голубчик, Панкрат.

На сцене остается только Панкрат. И общается с залом

– Лучше б убил, ей бо…Неужто плакал? Ей… бо, плакал. Впервые может быть в жизни_ плакал

Глава 8.История в совхозе. О чем говорим: как кошмар начался

коробка с надписью “Vorsicht!! Eier!! Осторожно: яйца!! ”

Александр Семенович хлопотал, сам влезал на лестницу, проверяя провода, пытаясь настроить машину. Мария протирает стол, подает инструменты мужу.

Р: разводной передай мне. (посмотрев на переданный женой инструмент) Это не разводной, Маша.

М: Александр Семенович, а что нам должно было прийти?

Р: Яйца куриные. говорил же

М: но это не куриные яйца

Р: как не куриные? Ты что, так их давно не видела, что забыла как яйца выглядят?

М: я конечно не биолог, но куриные яйца я от иных отличу. Не куриные это яйца.

Р: Как не куриные? Куриные! Просто заграничные. Вот уедем мы с тобою далеко и ты обязательно увидишь, какие там яйца. С такими яйцами мы всю страну в два раза быстрее ограбим… брррбр накормим. ставь скорее под луч, пока я все настроил. Заграничной упаковочки, это вам не то, что у нас. Маня, осторожнее, ты их побьешь.

М: боюсь я за тебя Александр. Кабы чего не случилось снова…

Р: не говори под руку, Маня. ставь на стойку. А я н

М: не куриные это яйца. как бы посылки не перепутали…(обращается к парню, приносящему новую коробку) Вы откуда коробки везете?

П: с почты все. с московской. там две партии коробок. вот нашу забрали. привезли.

М: а вторая чья?

П: а черт его знает. нам знать не положено. профессора какого-то…

М: а вы точно ничего не перепутали?!
парень только отмахивается

Дуня: да что вы Мария Павловна. Вам и флейту вашу привезли. Отвлекитесь от всего этого безобразия. Скоро и курочек у нас будет множество. И заняться будет чем. И муж ваш образумился. Полно вам.
М: нет, Дуня, не понимаешь ты. чувствую я, что-то не так идет. Что-то с этими яйцами не так. А флейта — это хорошо. Флейта — это замечательно…

Д: сыграйте, Мария Павловна, Сыграйте

Мария играет на флейте. После этого вбегает Рокк.
Р: (с очень довольным видом) играешь, Машенька. А давай курочек проверим? Слышишь? Они уже стучат изнутри.

М: Рано, Александр Семенович, ты совсем помешался со своими яйцами и курами. Отдохни ты немножко!

Р: Нет, Манечка, пойдем. Дуня, унеси это все (показывает на флейту и полотенце на своем плече)

Эх, выведу я цыпляток! вот увидите… Что? Не выведу? ГДЕ МОИ КУРЫ?! УЖ 6 СКОРЛУПОК РАЗБИЛОСЬ! КАК ВЫ ДУРЫ ЗДЕСЬ ЧИРИКАЕТЕ НА ПАЛКАХ СВОИХ ДА НЕ УГЛЯДЕЛИ?

М: Алекса…..

Р: где цыплята!? Не испарились же они, не прозрачные вылупились. Не через крышу же они улетели!

Он задрал голову и посмотрел туда, где в стеклянном переплете крыши было несколько широких дыр.

Д: Что вы, Александр Семенович, – крайне удивилась Дуня, – станут вам цыплята летать. Они тут где-нибудь… Цып… цып… цып…

Р: ищите их! Дуня в сад. Маша, иди туда. Я буду искать здесь. Ничего вам доверить нельзя!!!

Начинается шипение. Сначала тихонечко, потом усиливается. Дуня убегает за сцену, Рокк остается приблизительно в центре, Мария отходит к кулисе. Свет медленно, медленно гаснет, становится темно, затем свет начинает мигать, оставаясь все таким же слабым и тусклым. Звучит музыка. Вылупившиеся змеи ползут к Рокку. Где-то в середине танца, Из-за сцены выбегает Мария, но темные мысли Рокка затягивают ее испуганную обратно в кулисы, не давая спасти мужа. Как только змея смыкает пасть над шеей Рокка, свет резко заснет.

Глава 9. Катастрофа. О чем говорим: как кошмар развивался

На сцене потихоньку начинают появляться люди. Они стоят «внизу». Замершие. Это танцоры, вся массовка, которая не задействована. Сзади выносят соединенные кубы. На них оказывается Персиков, Людмила. за кубами кресло на колесиках. Свет еще распространяется. Только подъем освещается софитом достаточно ярко. Вбегает как сумасшедший Иванов

– Владимир Ипатьич! Владимир Ипатьич! Вы знаете, Владимир Ипатьич, что случилось, – выкрикивал он и взмахнул перед лицом Персикова листом с надписью: «экстренное приложение», - Нет, Владимир Ипатьич, вы только гляньте, – он мгновенно развернул лист и дрожащими пальцами указал Персикову на цветное изображение. – Кто это, по-вашему, Владимир Ипатьич?

– Что за черт. Это… да это анаконда, водяной удав…

Иванов сбросил шляпу, опустился на стул и сказал, выстукивая каждое слово кулаком по столу:

– Владимир Ипатьич, эта анаконда из Смоленской губернии. Что-то чудовищное. Вы понимаете, этот негодяй вывел змей вместо кур и, вы поймите, они дали такую же самую феноменальную кладку, как лягушки!

– Что такое? – ответил Персиков, и лицо его сделалось бурым… – Вы шутите, Петр Степанович… Откуда?

– Будьте покойны. Они ваш заказ на змеиные и кракодильи яйца переслали в совхоз, а куриные вам по ошибке.

– Боже мой… боже мой, – повторил Персиков и, зеленея лицом, стал садиться на винтящийся табурет.

– Ну теперь они будут иметь веселую историю!..Змеи идут стаями в направлении Можайска… откладывая неимоверное количество яиц. Части особого назначения и отряды государственного управления прекратили панику в Вязьме после того, как зажгли пригородный лес, остановивший движение гадов…

Персиков, разноцветный, иссиня-бледный, с сумасшедшими глазами, поднялся с табурета и, задыхаясь, начал кричать:

– Анаконда… анаконда… водяной удав! Боже мой!

– Лови профессора! – взвизгнул Иванов Панкрату, заплясавшему от ужаса на месте. – Воды ему… у него удар.

Профессор падает на колени к Людмиле. Софиты начинают ходить по толпе и уходят с профессора. Толпа бушует, кричит:

-Это профессор во всем виноват. Певсиков который!

-не Певсиков, а Персиков… а вед и правда, чего он бездействует, бестия
- держи профессора! Он во всем виноват

-да не он вовсе может…

-ОН! держи его гада

– Бей его! Убивай…

– Мирового злодея!

– Ты распустил гадов!

Толпа начинает двигаться в сторону Высокой сцены, где в это время Иванов и Людмила усаживают Персикова на стул с колесиками. На лицах их полное изумление.
толпа начинает двигаться к ним переворачивая стулья, выбивая бумаги из рук Иванова. Иванов бросается на толпу, защищая Персикова. Людмила увозит его на стуле за кулисы и прячет за собой. Панкрат отбивается как может, но не справляется. Толпа бьет Иванова и уносит потом со сцены. Выбегает очумевшая Людмила. На сцене остается хаос кабинета, стол, разбросанные бумаги. Неожиданно все стихает. На середине сцены оказывается Мария. Людмила выходит из-за сцены с подносом. Видит Марию… завязывается разговор.

Л: девушка? Девушка… что вы здесь делаете? Да на вас лица нет. (усаживает на стул) как вас зовут?

М: Мммария.

Л: Мария. Мария, Машенька. Что случилось Машенька?

М: ММужа убили….

Л: Мужа. Опора, кормилец, любовь твоя?

М: подлец он последний. Глупый несчастный человек. Всю жизнь его берегла, на путь истинный наставить пыталась. А он…

Л: Эх женская душа… а он? Кто? Как зовут-то мужа?
М: Рокк Александр Семенович.
Л: Рокк? Это тот высокопоставленный прохвост? Тот что у моего профессора все установки упер? Что несколько лет назад все запасы зерна в реке утопил? Из-за него проклятого мой профессор совсем в себя ушел.
М: он…
Л: ах, Мария! Как же с таким мужем рядом жить можно было? А сюда ты зачем пришла? Чего тебе здесь нужно?
М: может вас профессор ваш что-то сможет…
Л: ничего он не смоет, несчастный мой. Ты посмотри на него. Все муж твой.
М: а вам кажется легко ему, несчастному? Он ведь всю жизнь ради чего-то большого старался. Ума не получилось только найти. Оттого и сердце загрубело.
Л: Сердце может прибавить ума, но ум не может прибавить сердца. Поздно уже говорить. Ты посмотри несчастная, что в стране сейчас происходит. Как вы теперь молодые жить будете?

Последняя фраза перед танцем: «посмотри, Марья, что за окном делается. как вы молодые дальше жить будете…». После чего Мария встает и проходит сквозь «окно». На сцене начинается шевеление среди танцоров. Людмила причитает на заднем плане. Танцоры поднимаются и начинается танец. Мария слоняется среди танцующих с театрально испуганным лицом, пугаясь каждого, кто подходит к ней максимально близко. Иногда повторяет с ними движения. В самом конце все приседают/падают (или каким-то еще образом оставляют Марию в центре сцены с максимальным пустым пространством вокруг) и замирают. Мария тянет руки в зал, и кто-то в этот момент закрывает ей сзади глаза ладонями