Я потерял собственное мнение!

ЕЛЕНА АХИПОВА

Помогите милиция –

В одной стране, которая мала настолько, что она даже не показана на карте мира, в единственном городе этой страны, ходят по народу странности да незаконности, по отношению к мыслям да к чувствам. Зачастую, здесь пропадает то чья-то радость, то чьё-то уныние. А милиция, давай ищи, расхлёбывай! Находи пропажи да несуразицы по всем уголкам их малюсенькой страны.

Да, непростое это. И не каждый обученный мог справиться с таким непростым делом.

Но был в этой стране «особенный» отдел милиции, которого-то и касались, все эти дела. И был в этом отделе молодой сотрудник: среднего роста, широкоплечий, светловолосый и до безумия расчётливый. Всё он мог просчитать что, да куда, да как будет лучше. А звали его Федот Сыскин.

***

Толстенький мужичок на коротеньких ножках, одетый в длинный плащ, который был явно ему маловат, с большим портфелем в руках вбежал в свою квартиру. От нервозности и напряженности ситуации, в которую он попал, он настолько сильно хлопнул дверью, что прибежала его, не менее крупненькая женушка и начала бранить, за такое отношение к их имуществу.

Выслушивая ругательства с её стороны, он постоянно вытирал пот со своего широкого лба, маленьким беленьким платочком. После каждого такого протирания, он пытался что-то вставить своё, но громкоголосая женушка не давала ему и шанса, отбиться от неё.

Тогда, не выдержав, мужичок вдруг со всей силы, что у него есть, ударил по стоящему рядом с ним столику, от чего с него упала ваза и разбилась.

Более разгорячённая от произошедшего жёнушка, начала с ещё большей силой заваливать его ненужной информацией, которая повествовала «о правильном отношении к мебели и всему их трудом нажитому имуществу». В итоге, весь односторонний ор перешёл в то, что мужичок-то наш «совершенно никчёмный», а женушка «давно бы уехала от него к маме, да не может оставить такого его несуразного».

Тогда он, уставший от такой ситуации, собрал всю свою мужскую силу в кулак, собрался ратным своим духом, и тихо прошептал:

-Люсечка, у нас большие проблемы.

Только вошедшая во вкус женушка, вдруг вздрогнула, со страхом посмотрела на мужа, вспомнила про то, сколько у неё своих денежных сбережений «на крайний случай», мысленно пересчитала свои наряды и количество чемоданов, которые понадобятся ей, если придется бежать из страны и только после этих расчётов спросила муженька:

-Что случилось, Васенька?

Он вновь вытер платочком свой лоб, и ещё тише прежнего шепнул:

-Я потерял собственное мнение.

-Что!? – вдруг ужаснулась жена.

Она ждала многих ответов от мужа, но чтоб такого! Она не могла и вообразить! Всё прошлые домыслы о тюрьме, о денежных штрафах, о выдворении их из страны сразу померкли, по сравнению с этим. Подумать только, её муженёк потерял собственное мнение. Да что же он будет делать, да как же так, ведь он у неё депутат!

Она быстренько сбегала на кухню за успокоительным. Приняв успокоительное и выпив двумя стаканами воды, вернулась к мужу стоящему в коридоре. Сейчас она была готова узнать, как всё произошло.

-Ну, и как же ты это узнал? – сонным ровным тоном протянула она – успокоительное действовало.

-Да так вот, Люсечка, – он развел руками, – сегодня вхожу я в наш зал заседаний, как обычно с небольшим опозданием, как обычно сажусь рядом к моим достопочтенным друзьям Виталию Ивановичу Мошенникову и Никите Петровичу Воровскому. Мы, как и всегда ведём между собой ежедневные приятные светские беседы, которые как ты знаешь, мы повторяем именно в это время. Как вдруг, на редкость в наших заседаниях, к обычно пустой трибуне выходит достопочтенный Николай Романович Казнокрадов, как ты уже припомнила, наш нынешний управляющий всем заседаньицем. Поставил-то он для нас сурьёзный вопрос, невероятный значимый для процветания нашей страны, который если бы мы не решили, то вероятно бы отстали в процессе развития по отношению к другим странам, а то может быть бы и вовсе исчезли. Правда, что, сейчас я его уже и не припомню, память то у меня коротка. Но не в этом вся важность событий. Так вот после прений Передельцева, Злословина, Твердолобова и Высокомерного на этот злосчастный вопрос, слышу я: «Ну а вы что думаете, Василий Выскочкин?». Я встаю, собираюсь с мыслями, как помню, время то было одиннадцать часов сорок восемь минут и ровно двенадцать секунд, да так и было, в это время как раз в наше стекло начал биться воробей, а мои соседи, который справа уронил карандаш, а тот, что слева ручку. Ты же знаешь, память-то у меня, какая хорошая, Люсечка. Но не в этом вся важность событий. Вот я уже встал и пытаюсь сказать своё мнение, а оно не приходит. Тужился, коптел, как мог, да ничего в голову не пришло. Ни одна мысль, не одно мнение. Так и не смог я ничего сказать, так и сел на стул молча. Только кончилось заседание наше, так я сразу выскочил, побежал искать своё мнение, да так и не смог найти.

-Ах! – всхлипнула женушка и упала в обморок, прямо на стуле.

Встревоженный мужичок прямо в уличной обуви вбежал на кухню за стаканом воды, вернулся к Люсеньке и плеснул воду в лицо прямо из стакана. Глаза его женушки резко дернулись, кистью правой руки она схватилась за запястье мужа и вскрикнула:

-Сейчас же, звони в милицию, объявляй о пропаже!

***

Молодой милиционер, уже показавший профессионализм неоднократно, Федот Сыскин, сидел в своем отделении за рабочим столом и попивал горячий ароматный бергамотовый чай. Он всегда успокаивал молодого работника правоохранительных органов, после тяжёлых случаев – ещё менее получаса назад, он вместе с одной дамочкой искал её «самоутверждение в обществе». Конечно, он всё же смог его найти, но был очень изнурён.

На столе стоял телефон, из которого он периодически получал известия о пропажах и лежала стопка газет, которые он так любил рассматривать.

«Эх, - подумал Федот, – снова этот Василий Выскочкин на каждой странице».

И, правда, что, на каждой странице были фотографии этого самого Выскочкина с лозунгами над ними: «По мнению Выскочкина детский дом стоит закрыть!», «По мнению депутата Василия Выскочкина городу не нужен карьер!», «По мнению…»

И так повторялось в каждой газете.

Но это ещё показалось ничем Федоту Сыскину, по сравненью с последним лозунгом этого «гнусного депутата», который гласил: «По мнению Василия Выскочкина, оклады врачам и милиции надо сократить».

«По мнению, по мнению… – раздраженно, думал Сыскин – Да пропади пропадом твоё мнение!»

И именно в этот момент раздался телефонный звонок, который Федот, быстрым рывком снял и поднес к своему уху:

-Алло, это милиция? – встревожено прошептали на том конце провода.

-Да.

-Особенный отдел?

-Да. У вас что-то случилось?

- Да. Вы не представляете, у меня пропало мнение.

«Ну, ничего себе, совпало» - подумал Сыскин.

-Ох, что вы говорите. Довольно редкий случай. Ваша фамилия, имя?

-Х-хорошо, я Василий Выскочкин!

-Неужто, наш депутат, Василий Выскочкин?

-Он самый.

«Вот это да», - вновь подумал Сыскин.

-Он самый? – Федот Сыскин вдруг взглянул на лозунги газет, в которых постоянно твердилось «По мнению… по мнению…» и громко рыкнул в трубку – Вот не нужно мне тут. Записываем ваш случай в ложный вызов, и больше не звоните!

Сбросив телефон, он продолжил пить свой бергамотовый чай, не сожалея о сделанном. Конечно же, он знал, что это не ложный вызов, но всё же решил, что сделал всё правильно. «Не будет его мнения, – воодушевлённо думал он, – останется детский дом, карьер и зарплаты милиции и врачей будут прежними. Пусть я не помог одному, но зато помог многим. Да и кошелёк этого Выскочкина, наконец, перестанет ломиться, от больших сумм денег».

***

-Что же он тебе сказал? – обеспокоенно спросила жёнушка Выскочкина.

-Говорит, запишем в ложный вызов.

-Как же так? Ты то, что ему не ответил? Почему не высказался? Не возразил?

-Как бы я ответил? Как бы высказался? Как же возразил? У меня же нет, своего мнения.