![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
РљРћРОЛРЧУМА ⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 2
Рдгар Аллан РџРѕ  Аллегорический рассказ
РЎ чем Р±РѕРіРё РІ королях мирятся, «Трагедия Рѕ Феррексе Рё Поррексе» Однажды РІ царствование доблестного Рдуарда Третьего, РІ октябре, РґРІР° матроса СЃ торговой шхуны «Независимая», плавающей между Слау Рё Темзой, Р° тогда стоявшей РЅР° Темзе, около полуночи, Рє своему величайшему изумлению, обнаружили, что СЃРёРґСЏС‚ РІ лондонском трактире «Веселый матрос» РІ РїСЂРёС…РѕРґРµ СЃРІ. РРЅРґСЂСЋСЃР°. Рта убогая, закопченная распивочная СЃ РЅРёР·РєРёРј потолком ничем РЅРµ отличалась РѕС‚ любого заведения РїРѕРґРѕР±РЅРѕРіРѕ СЂРѕРґР°, какими РѕРЅРё были РІ те времена; Рё РІСЃРµ же посетители, расположившиеся РІ ней причудливыми группами, нашли Р±С‹, что РѕРЅР° вполне отвечает своему назначению. Наши матросы, люди простые Рё немудрящие, тем РЅРµ менее представляли СЃРѕР±РѕР№ весьма занятную парочку. РћРґРёРЅ РёР· РЅРёС…, тот, которого РЅРµ без основания прозвали «Дылдой», был как будто старше своего спутника Рё чуть РЅРµ РІРґРІРѕРµ выше его. РР·-Р·Р° своего РѕРіСЂРѕРјРЅРѕРіРѕ роста — РІ нем было футов шесть СЃ половиной — РѕРЅ сильно сутулился. Впрочем, излишек длины СЃ лихвой искупался нехваткой ширины. РћРЅ был РґРѕ того С…СѓРґ, что, как уверяли товарищи, пьяный РјРѕРі Р±С‹ служить флагштоком РЅР° мачте, Р° трезвый — сойти Р·Р° бушприт. РќРѕ РЅРё РѕРґРЅР° РёР· подобных шуток РЅРµ вызывала даже тени улыбки Сѓ этого матроса. РЈ него был крупный ястребиный РЅРѕСЃ, острые скулы, круто срезанный РїРѕРґР±РѕСЂРѕРґРѕРє, запавшая нижняя РіСѓР±Р°, Р° глаза РЅР° выкате — большие Рё белесые. Казалось, РєРѕ всему РЅР° свете РѕРЅ относился СЃ тупым безразличием, причем лицо его выражало такую торжественную важность, что описать или воспроизвести это выражение невозможно. Второй матрос, тот, который был моложе, являлся его полной противоположностью. РРѕСЃС‚ матроса едва достигал четырех футов. Приземистое нелепое туловище держалось РЅР° коротких Рё толстых кривых ногах; куцые СЂСѓРєРё СЃ массивными кулаками висели наподобие плавников РјРѕСЂСЃРєРѕР№ черепахи. Маленькие бесцветные глазки поблескивали откуда-то РёР· глубины, РЅРѕСЃ утопал РІ лиловых подушках щек; толстая верхняя РіСѓР±Р°, РїРѕРєРѕСЏСЃСЊ РЅР° еще более толстой нижней, придавала его лицу презрительное выражение, Р° привычка облизываться еще подчеркивала его. Нельзя было РЅРµ заметить, что Дылда вызывает РІ нем удивление Рё насмешку, РѕРЅ поглядывал РЅР° своего долговязого приятеля СЃРЅРёР·Сѓ вверх, точь-РІ-точь как багровое закатное солнце смотрит РЅР° крутые склоны Бен-Невиса. Странствия сей достойной парочки РёР· трактира РІ трактир сопровождались РІ тот вечер самыми невообразимыми происшествиями. Р’ распивочную «Веселый матрос» РґСЂСѓР·СЊСЏ явились без гроша РІ кармане — запасы денег, даже самые солидные, РєРѕРіРґР°-РЅРёР±СѓРґСЊ РґР° иссякают. Р’ ту минуту, СЃ которой, собственно, Рё начинается наш рассказ, Дылда Рё его дружок РҐСЊСЋ Смоленый сидели посреди комнаты, положив локти РЅР° большой дубовый стол Рё подпирая ладонями щеки. Скрытые РѕРіСЂРѕРјРЅРѕР№ бутылью РѕС‚ эля, который РѕРЅРё успели выпить, РЅРѕ РЅРµ оплатили, приятели взирали РЅР° зловещие слова «мела нет» (что означало — нет кредита), выведенные, Рє РёС… величайшему изумлению Рё негодованию, над РІС…РѕРґРЅРѕР№ дверью тем самым мелом, наличие коего отрицалось. РќРµ думайте, что хотя Р±С‹ РѕРґРёРЅ РёР· этих детей РјРѕСЂСЏ умел читать РїРѕ писаному, — способность, считавшаяся РІ те времена простым народом РЅРµ менее магической, чем дар сочинительства, РЅРѕ Р±СѓРєРІС‹, как хмельные, делали резкий крен РІ подветренную сторону, Р° это, РїРѕ мнению РѕР±РѕРёС… матросов, предвещало долгое ненастье; волей-неволей пришлось тут же, как аллегорически выразился Дылда, «откачивать РІРѕРґСѓ РёР· трюма, брать паруса РЅР° гитовы Рё ложиться РїРѕ ветру». Рматросы, расправившись наскоро СЃ остатками эля Рё затянув шнурки коротких курток, устремились РЅР° улицу. Несмотря РЅР° то, что РҐСЊСЋ Смоленый дважды СЃСѓРЅСѓР» голову РІ камин, РїСЂРёРЅСЏРІ его Р·Р° дверь, наши герои благополучно выбрались РёР· трактира Рё РІ половине первого ночи уже РІРѕ РІСЃСЋ прыть неслись РїРѕ темному переулку Рє лестнице СЃРІ. РРЅРґСЂСЋСЃР°, навстречу новым бедам Рё СѓРїРѕСЂРЅРѕ преследуемые разъяренной С…РѕР·СЏР№РєРѕР№ «Веселого матроса». Р’ СЌРїРѕС…Сѓ, Рє которой относится этот богатый происшествиями рассказ, РїРѕ всей Англии, Рё особенно РїРѕ ее столице, долгие РіРѕРґС‹ разносился душераздирающий вопль: «Чума! В» Лондон совсем обезлюдел; РїРѕ темным, СѓР·РєРёРј, грязным улицам Рё переулкам близ Темзы, РіРґРµ, как полагали, Рё появился призрак Черной смерти, СЃРІРѕР±РѕРґРЅРѕ разгуливали только Ужас, Страх Рё Суеверие. Указом короля РЅР° эти районы был наложен запрет, Рё РїРѕРґ страхом смертной казни никто РЅРµ смел нарушить РёС… мрачное безлюдье. РќРѕ РЅРё указ монарха, РЅРё высокие заставы перед зачумленными улицами, РЅРё смертельная СѓРіСЂРѕР·Р° погибнуть РѕС‚ богомерзкой болезни, подстерегавшей несчастного, который, презрев опасность, рисковал всем, — ничто РЅРµ могло спасти РѕС‚ ночных грабителей покинутые жителями РґРѕРјР°; хотя оттуда Рё был вывезен весь скарб, РІРѕСЂС‹ уносили железо, медь, свинец, — словом, РІСЃРµ, что имело какую-РЅРёР±СѓРґСЊ ценность. Каждый РіРѕРґ, РєРѕРіРґР° снимали заставы, оказывалось, что владельцы многочисленных РІ тех местах лавок, стремившиеся избежать СЂРёСЃРєР° Рё хлопот, связанных СЃ перевозкой, напрасно доверили замкам, засовам Рё потайным погребам СЃРІРѕРё обширные запасы РІРёРЅ Рё РґСЂСѓРіРёС… спиртных напитков. Впрочем, лишь немногие приписывали эти деяния рукам человеческим. Люди обезумели РѕС‚ страха Рё считали, что РІРѕ всем РїРѕРІРёРЅРЅС‹ РґСѓС…Рё чумы, бесы РјРѕСЂРѕРІРѕР№ СЏР·РІС‹ или демоны горячки. Ежечасно возникали леденящие РєСЂРѕРІСЊ легенды, Рё неодолимый страх словно саваном окутал эти здания, находившиеся РїРѕРґ запретом, — РЅРµ раз случалось, что ужасы обступали грабителя, Рё РѕРЅ РІ трепете бежал, оставляя обезлюдевшие улицы РІРѕ власти заразы, безмолвия Рё смерти. РћРґРЅР° РёР· тех зловещих застав, которые ограждали зачумленные районы, внезапно выросла РЅР° пути Дылды Рё его достойного дружка РҐСЊСЋ Смоленого, РєРѕРіРґР° РѕРЅРё, спотыкаясь, бежали РїРѕ переулку. Рћ возвращении РЅРµ могло быть Рё речи; нельзя было терять РЅРё минуты, так как преследователи гнались Р·Р° РЅРёРјРё РїРѕ пятам. Да Рё что стоит настоящим морякам взобраться РЅР° сколоченную наспех ограду! Р РІРѕС‚ приятели, разгоряченные быстрым бегом Рё РІРёРЅРѕРј, уже перескочили барьер, понеслись дальше СЃ РіСЂРѕРјРєРёРјРё криками Рё пьяным гиканьем Рё РІСЃРєРѕСЂРµ затерялись РІ лабиринте зловонных извилистых улиц. Конечно, если Р±С‹ РѕРЅРё РЅРµ были РїСЊСЏРЅС‹ РґРѕ бесчувствия, сознание безвыходности РёС… положения парализовало Р±С‹ РёС…, Р° РѕРЅРё Рё без того стояли нетвердо РЅР° ногах. Стало холодно, РјРѕСЂРѕСЃРёР» дождь. Камни, вывороченные РёР· мостовой, валялись РіРґРµ попало среди высокой, цеплявшейся Р·Р° РЅРѕРіРё, Р±СѓР№РЅРѕ разросшейся травы. Обломки РґРѕРјРѕРІ завалили улицы. РљСЂСѓРіРѕРј стоял удушливый смрад, Рё РїСЂРё мертвенно бледном свете, излучаемом мглистым тлетворным РІРѕР·РґСѓС…РѕРј даже РІ самую темную ночь, можно было увидеть то там, то здесь РІ переулках Рё РІ жилищах СЃ выбитыми стеклами разлагающийся труп ночного разбойника, настигнутого СЂСѓРєРѕСЋ чумы РІ ту самую минуту, РєРѕРіРґР° РѕРЅ грабил. РќРѕ даже эти препятствия Рё картины ужасов РЅРµ могли остановить людей РѕС‚ РїСЂРёСЂРѕРґС‹ храбрых, отвага которых была Рє тому же подогрета элем, — Рё РІРѕС‚ уже наши матросы, пошатываясь Рё стараясь, насколько позволял РёРј алкоголь, РЅРµ уклоняться РІ сторону, спешили РїСЂСЏРјРѕ РІ пасть смерти. Вперед, РІСЃРµ вперед бежал угрюмый Дылда, пробуждая многоголосое тоскливое СЌС…Рѕ СЃРІРѕРёРј РґРёРєРёРј гиканьем, напоминавшим военный клич индейцев; вперед, РІСЃРµ вперед спешил Р·Р° РЅРёРј вразвалку коротышка РҐСЊСЋ Смоленый, вцепившись РІ куртку своего более предприимчивого товарища, Рё РёР· глубины его могучих легких вырывались басовые ноты, подобные бычьему реву, еще более оглушительные, чем музыкальные упражнения Дылды. Теперь приятели, РІРёРґРёРјРѕ, добрались РґРѕ главного оплота чумы. РЎ каждым шагом РІРѕР·РґСѓС… становился РІСЃРµ зловоннее Рё удушливее, Р° переулки РІСЃРµ более СѓР·РєРёРјРё Рё извилистыми. РЎ прогнивших крыш поминутно срывались громадные камни Рё балки, Р° РіСЂРѕС…РѕС‚, СЃ каким РѕРЅРё падали, свидетельствовал Рѕ высоте окружающих зданий; СЃ трудом прокладывая себе РґРѕСЂРѕРіСѓ среди развалин, матросы нередко задевали СЂСѓРєРѕР№ скелет или разлагающийся труп. Р’РґСЂСѓРі, РєРѕРіРґР° РѕРЅРё наткнулись РЅР° подъезд какого-то высокого мрачного РґРѕРјР° Рё Сѓ разгоряченного Дылды вырвался особенно пронзительный вопль, РІ глубине здания раздался взрыв неистового сатанинского гогота Рё РІРёР·РіР°. Ничуть РЅРµ испугавшись этого гогота, РѕС‚ которого РІ такое время РґР° еще РІ таком месте Сѓ людей РЅРµ столь отчаянных РєСЂРѕРІСЊ застыла Р±С‹ РІ жилах, пьяницы очертя голову ринулись Рє двери, СЃ градом проклятий распахнули ее настежь Рё очутились РІ самом пекле. Комната, РєСѓРґР° РѕРЅРё попали, была лавкой гробовщика; через открытый люк РІ углу Сѓ РІС…РѕРґР° был виден СЂСЏРґ винных погребов, Р° доносившееся оттуда хлопанье РїСЂРѕР±РѕРє свидетельствовало Рѕ том, что там хранятся изрядные запасы спиртного. Посредине лавки стоял стол, РІ центре которого возвышалась огромная кадка, наполненная, РїРѕ всей вероятности, пуншем. Весь стол был заставлен бутылками СЃРѕ всевозможными винами; вперемежку стояли баклаги, фляги, кувшины самого разнообразного РІРёРґР° СЃ РґСЂСѓРіРёРјРё спиртными напитками. Р’РѕРєСЂСѓРі стола РЅР° козлах для РіСЂРѕР±РѕРІ разместилась компания РёР· шести человек. Попытаемся описать каждого РёР· РЅРёС…. Против двери, РЅР° возвышении, сидел, РїРѕ-РІРёРґРёРјРѕРјСѓ, распорядитель РїРёСЂР°. РћРЅ был высок Рё очень тощ. Дылда даже растерялся, увидев человека, еще более тощего, чем РѕРЅ сам. Председатель был желт, как шафран, РЅРѕ черты его лица РЅРµ привлекли Р±С‹ внимания Рё Рѕ РЅРёС… РЅРµ стоило Р±С‹ упоминать, если Р±С‹ РЅРµ РѕРґРЅРѕ обстоятельство: лоб Сѓ него был РґРѕ того безобразный Рё неестественно высокий, что казалось, будто поверх головы надето нечто РІСЂРѕРґРµ колпака или кивера РІ РІРёРґРµ РѕРіСЂРѕРјРЅРѕРіРѕ нароста. Стянутый, точно кисет, ввалившийся СЂРѕС‚ улыбался СЃ какой-то дьявольской приветливостью, Рё глаза РѕС‚ действия винных паров казались остекленевшими, как, впрочем, Сѓ всех сидящих Р·Р° столом. РќР° этом джентльмене была богато расшитая мантия РёР· черного бархата, РІ которую РѕРЅ небрежно завернулся СЃ головы РґРѕ РЅРѕРі, словно РІ испанский плащ. Голова его была утыкана черными перьями, какими обычно украшают катафалки, Рё РѕРЅ непринужденно, СЃ франтоватым РІРёРґРѕРј, покачивал этим плюмажем РёР· стороны РІ сторону; РІ правой СЂСѓРєРµ распорядитель сжимал берцовую кость, которой, РІРёРґРёРјРѕ, только что потехи ради огрел РѕРґРЅРѕРіРѕ РёР· СЃРІРѕРёС… собутыльников. Напротив, СЃРїРёРЅРѕР№ Рє двери, восседала леди, наружности РЅРё чуть РЅРµ менее ошеломляющей. Будучи почти РѕРґРЅРѕРіРѕ роста СЃ вышеописанным джентльменом, РѕРЅР°, однако, РЅРµ могла пожаловаться РЅР° С…СѓРґРѕР±Сѓ — ее СЏРІРЅРѕ мучила РІРѕРґСЏРЅРєР°, Рє тому же РІ последней стадии; фигура этой леди больше всего походила РЅР° РѕРіСЂРѕРјРЅСѓСЋ бочку РёР·-РїРѕРґ октябрьского РїРёРІР°, СЃ пробитым верхом, стоявшую РІ углу. Ее округлое, как шар, красное Рё распухшее лицо отличалось той же странностью, что Рё лицо председателя, — вернее сказать, РІ нем тоже РЅРµ было ничего примечательного, РєСЂРѕРјРµ РѕРґРЅРѕР№ черты, которая настолько бросалась РІ глаза, что РЅРµ упомянуть Рѕ ней невозможно. Наблюдательный РҐСЊСЋ Смоленый тут же заметил, что каждый РёР· присутствующих отмечен какой-РЅРёР±СѓРґСЊ чудовищной особенностью, словно РѕРЅ РІР·СЏР» себе монополию РЅР° РѕРґРЅСѓ часть физиономии. РЈ леди, Рѕ которой РјС‹ ведем речь, выделялся СЂРѕС‚. РћРЅ протянулся зияющей щелью РѕС‚ правого РґРѕ левого СѓС…Р°, Рё подвески ее серег то Рё дело проваливались РІ эту щель. Однако бедняжка РёР·Рѕ всех СЃРёР» старалась держать СЂРѕС‚ закрытым — СѓР¶ очень ей хотелось сохранять тот величественный РІРёРґ, который придавал ей тесный, туго накрахмаленный, тщательно отутюженный саван, стянутый Сѓ шеи батистовым гофрированным рюшем. РџРѕ правую СЂСѓРєСѓ РѕС‚ нее сидела миниатюрная молодая РѕСЃРѕР±Р°, которой РѕРЅР°, РІРёРґРёРјРѕ, покровительствовала. Дрожь исхудалых пальцев, синева РіСѓР±, легкий лихорадочный румянец, пятнами окрасивший свинцово-серое лицо этого нежного создания, — РІСЃРµ говорило Рѕ том, что Сѓ нее скоротечная чахотка. Р’ манерах молодой леди чувствовался подлинный haut ton (светский тон (фр.)); СЃ непринужденной грацией носила РѕРЅР° СЃРІРѕР±РѕРґРЅСѓСЋ, очень элегантную погребальную сорочку РёР· тончайшего батиста; волосы кольцами ниспадали РЅР° шею; РЅР° губах играла томная улыбка; РЅРѕ ее РЅРѕСЃ, необычайно длинный Рё тонкий, подвижный, похожий РЅР° С…РѕР±РѕС‚, весь РІ СѓРіСЂСЏС…, закрывал нижнюю РіСѓР±Сѓ Рё, несмотря РЅР° изящество, СЃ каким РѕРЅР° перебрасывала его кончиком языка туда Рё СЃСЋРґР°, придавал ее лицу какое-то непристойное выражение. РџРѕ РґСЂСѓРіСѓСЋ сторону стола, налево то леди, страдавшей РІРѕРґСЏРЅРєРѕР№, расположился отекший, страдающий астмой Рё подагрой старичок; его щеки лежали РЅР° плечах, как РґРІР° Р±СѓСЂРґСЋРєР°, полных красного портвейна. РСѓРєРё РѕРЅ скрестил РЅР° РіСЂСѓРґРё, СЃРІРѕСЋ забинтованную РЅРѕРіСѓ положил РЅР° стол Рё, РїРѕ всей видимости, чувствовал себя очень важной персоной. Старичок СЏРІРЅРѕ гордился каждым РґСЋР№РјРѕРј своей наружности, РЅРѕ больше всего РѕРЅ наслаждался тем вниманием, какое вызывал его пестрый сюртук. Еще Р±С‹ — сюртук этот, наверное, стоил ему больших денег Рё сидел РЅР° нем превосходно; скроен РѕРЅ был РёР· причудливо расшитого шелкового шарфа, какими обвивают щиты СЃ пышными гербами, которые РІ Англии Рё РІ РґСЂСѓРіРёС… странах вывешиваются РЅР° домах старой аристократии. РСЏРґРѕРј СЃ РЅРёРј, РїРѕ правую СЂСѓРєСѓ РѕС‚ председателя, матросы увидели джентльмена РІ длинных белых чулках Рё бязевых кальсонах. РћРЅ уморительно дергался всем телом РІ приступе «трясучки», как определил РїСЂРѕ себя РҐСЊСЋ Смоленый. Его гладко выбритые щеки Рё РїРѕРґР±РѕСЂРѕРґРѕРє стягивала муслиновая РїРѕРІСЏР·РєР°, запястья ему также связали, Рё таким образом РѕРЅ был лишен возможности злоупотреблять горячительными напитками, РІ изобилии стоявшими РЅР° столе, — предосторожность, как подумал Дылда, необходимая, принимая РІРѕ внимание бессмысленное выражение лица этого закоренелого пьянчуги, который, наверное, Рё забыл, РєРѕРіРґР° был трезв. РќРѕ его гигантские уши СѓР¶ никак РЅРµ удалось Р±С‹ связать, Рё РѕРЅРё тянулись вверх, судорожно настораживаясь РІСЃСЏРєРёР№ раз, РєРѕРіРґР° хлопала РїСЂРѕР±РєР°. Лицом Рє нему возлежал шестой Рё последний собутыльник — РґРѕ странности одеревенелый джентльмен; РѕРЅ был разбит параличом Рё, честно РіРѕРІРѕСЂСЏ, должен был прескверно себя чувствовать РІ своем неудобном, хоть Рё весьма оригинальном туалете. Одет РѕРЅ был РІ новешенький нарядный РіСЂРѕР±. Поперечная стенка давила РЅР° голову этого облаченного РІ РіСЂРѕР± человека, нависая РїРѕРґРѕР±РЅРѕ капюшону, что придавало его лицу неописуемо забавный РІРёРґ. РџРѕ бокам РіСЂРѕР±Р° были сделаны отверстия для СЂСѓРє, скорее ради удобства, чем ради красоты. РџСЂРё всем том, наряд этот РЅРµ позволял его обладателю сидеть РїСЂСЏРјРѕ, как остальные, Рё, лежа РїРѕРґ углом РІ СЃРѕСЂРѕРє пять градусов, откинувшись назад Рє стенке, РѕРЅ закатывал Рє потолку белки СЃРІРѕРёС… огромных вытаращенных глаз, словно сам бесконечно изумлялся РёС… чудовищной величине. Перед каждым РёР· пирующих стоял разбитый череп, заменивший ему РєСѓР±РѕРє. Над столом покачивался скелет, РѕРЅ висел РЅР° веревке, обвязанной РІРѕРєСЂСѓРі РЅРѕРіРё Рё протянутой через кольцо РІ потолке. Другая РЅРѕРіР° отскакивала РїРѕРґ прямым углом, отчего костяк РїСЂРё малейшем дуновении ветерка, проникавшего РІ комнату, дребезжал, подпрыгивал Рё раскачивался РІРѕ РІСЃРµ стороны. Р’ черепе мерзостного скелета пылали угли, РѕРЅРё освещали РІСЃСЋ эту сцену резким мерцающим светом; между тем РіСЂРѕР±С‹ Рё прочие товары РїРѕС…РѕСЂРѕРЅРЅРѕР№ конторы, наваленные высокими кучами РїРѕ всему помещению Рё Сѓ РѕРєРѕРЅ, РЅРµ давали РЅРё единому лучу света прорваться РЅР° улицу. РџСЂРё РІРёРґРµ столь необычайного общества Рё еще более необычайных одеяний наши матросы повели себя далеко РЅРµ так пристойно, как можно было ожидать. Дылда, прислонившись Рє стене, Сѓ который стоял, широко разинул СЂРѕС‚, — нижняя РіСѓР±Р° Сѓ него отвисла еще больше обычного, Р° глаза чуть РЅРµ вылезли РёР· РѕСЂР±РёС‚; Р° РҐСЊСЋ, присев РЅР° корточки так, что РЅРѕСЃ его оказался РЅР° РѕРґРЅРѕРј СѓСЂРѕРІРЅРµ СЃРѕ столом, Рё хлопая себя РїРѕ коленям, разразился неудержимым Рё совершенно неприличным смехом. Р’СЃРµ же верзила-председатель РЅРµ счел оскорблением такую вопиющую неучтивость: РѕРЅ милостиво улыбнулся незваным гостям Рё, величаво качнув головой, утыканной траурными перьями, поднялся, РІР·СЏР» матросов Р·Р° СЂСѓРєРё Рё подвел Рє козлам, которые услужливо притащил кто-то РёР· пирующих. Дылда без малейшего сопротивления сел, РєСѓРґР° ему было указано, между тем как галантный РҐСЊСЋ РїСЂРёРґРІРёРЅСѓР» СЃРІРѕРё козлы поближе Рє миниатюрной чахоточной леди РІ погребальной сорочке Рё весело плюхнулся СЂСЏРґРѕРј СЃ нею; плеснув РІ череп красного РІРёРЅР°, РѕРЅ осушил его Р·Р° более близкое знакомство. РќРѕ возможностью такого знакомства был крайне рассержен одеревенелый джентльмен РІ РіСЂРѕР±Сѓ, Рё это привело Р±С‹ Рє весьма неприятным последствиям, если Р±С‹ председатель, постучав РїРѕ столу СЃРІРѕРёРј жезлом, РЅРµ отвлек внимания присутствующих следующей речью: — РњС‹ считаем СЃРІРѕРёРј долгом, РІРІРёРґСѓ счастливого случая… — Стоп! — СЃ серьезным РІРёРґРѕРј прервал его Дылда. — РџРѕРіРѕРґРё, РіРѕРІРѕСЂСЋ, минутку! Скажи нам сперва, кто РІС‹ такие, РґСЊСЏРІРѕР» вас забери, Рё что РІС‹ тут делаете, разрядившись как черти РЅР° шабаш? Почему хлебаете славное винцо Рё РїРёРІРѕ, которое гробовщик Уилл РЈРёРјР±Р» — честный РјРѕР№ дружок, РјС‹ немало СЃ РЅРёРј плавали, — припас себе РЅР° Р·РёРјСѓ? Выслушав столь непозволительно наглую речь, чудная компания привстала Рё ответила таким же неистовым гоготом, какой незадолго перед тем привлек внимание наших РјРѕСЂСЏРєРѕРІ. Первым овладел СЃРѕР±РѕР№ председатель Рё, обратившись Рє Дылде, заговорил СЃ еще большим достоинством: — РњС‹ готовы любезно удовлетворить любопытство наших именитых, хоть Рё непрошеных гостей Рё ответить РЅР° любой разумный РІРѕРїСЂРѕСЃ. Так знайте: СЏ государь этих владений Рё правлю здесь единодержавно РїРѕРґ именем король Чума Первый. Рти РїРѕРєРѕРё, что РІС‹ РїРѕ невежеству сочли лавкой Уилла Уимбла, гробовщика, человека нам РЅРµ известного, чье плебейское РёРјСЏ РґРѕ сей ночи РЅРµ оскверняло наших королевских ушей, это — тронная зала нашего дворца, которая служит нам для совещаний СЃ сановниками, Р° также для РґСЂСѓРіРёС… священных Рё возвышенных целей. Благородная леди, что СЃРёРґРёС‚ напротив, — королева Чума, ее величество наша СЃСѓРїСЂСѓРіР°, Р° прочие высокие РѕСЃРѕР±С‹, которых РІС‹ здесь видите, — члены нашего августейшего семейства. Р’СЃРµ РѕРЅРё королевской РєСЂРѕРІРё Рё РЅРѕСЃСЏС‚ соответствующие звания: его светлость эрцгерцог Чума-РњРѕСЂ, ее светлость герцогиня Чума Бубонная, его светлость герцог Чума-Смерч Рё ее высочество Чумная РЇР·РІР°. Рђ РЅР° ваш РІРѕРїСЂРѕСЃ, — продолжал председатель, — РїРѕ какому РїРѕРІРѕРґСѓ РјС‹ собрались здесь, РјС‹ позволим себе ответить, что это касается исключительно наших личных королевских интересов Рё РЅРё для РєРѕРіРѕ, РєСЂРѕРјРµ нас, значения РЅРµ имеет. Однако, РёСЃС…РѕРґСЏ РёР· тех прав, РЅР° РєРѕРё РІС‹, как наши гости Рё чужеземцы, имеете основание претендовать, объясняем: РјС‹ собрались здесь нынче ночью для того, чтобы путем глубоких изысканий Рё самых тщательных исследований проверить, испробовать Рё РґРѕ конца распознать неуловимый РґСѓС…, непостижимые качества, РїСЂРёСЂРѕРґСѓ Рё бесценные вкусовые свойства РІРёРЅР°, эля Рё иных крепких напитков нашей прекрасной столицы. Делаем РјС‹ это РЅРµ столько ради личного нашего преуспеяния, сколько ради подлинного благоденствия той неземной владычицы, которая царит над всеми, владения коей безграничны, — РёРјСЏ же ей — Смерть! — РРјСЏ же ей Деви Джонс! — РєСЂРёРєРЅСѓР» РҐСЊСЋ Смоленый, наполняя РІРёРЅРѕРј РґРІР° черепа — для себя Рё для своей соседки. — Нечестивый раб! — воскликнул председатель, окидывая взглядом милейшего РҐСЊСЋ. — Нечестивый жалкий ублюдок! РњС‹ заявили тебе, что РёР· уважения Рє правам, РєРѕРё РјС‹ РЅРµ склонны нарушать, даже имея дело СЃ такой РіРЅСѓСЃРЅРѕР№ личностью, как ты, РјС‹ снизошли РґРѕ ответа РЅР° оскорбительные Рё дурацкие расспросы. Однако Р·Р° то, что РІС‹ так кощунственно вторглись СЃСЋРґР° РЅР° наш совет, РјС‹ почитаем СЃРІРѕРёРј долгом наложить штраф РЅР° тебя Рё твоего дружка: РІС‹ должны, стоя РЅР° коленях, осушить Р·Р° процветание нашего королевства РїРѕ галлону СЂРѕРјР°, смешанного СЃ патокой, после чего можете продолжать СЃРІРѕР№ путь или остаться Рё разделить СЃ нами РІСЃРµ привилегии нашего общества, как это вам самим заблагорассудится. — Никак невозможно, — отозвался Дылда. Достоинство, СЃ которым держался король Чума Первый, очевидно, внушило Дылде некоторое почтение; РѕРЅ поднялся Рё, опершись РЅР° стол, продолжал: — РЎ дозволения вашего величества, невозможное это дело — спустить РІ трюм хоть четверть того пойла, Рѕ котором ваше величество сейчас изволило упомянуть. РќРµ считая жидкости, принятой РЅР° Р±РѕСЂС‚ утром РІ качестве балласта, РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЏ РѕР± эле Рё РґСЂСѓРіРёС… крепких напитках, принятых нынешним вечером РІ разных портах, РјРѕР№ трюм доверху полон РїРёРІРѕРј, которым СЏ нагрузился, расплатившись Р·Р° него сполна РІ трактире РїРѕРґ вывеской «Веселый матрос». Так РІРѕС‚, прошу ваше величество довольствоваться РјРѕРёРјРё добрыми намерениями, РёР±Рѕ СЏ РЅРёРєРѕРёРј образом РЅРµ РјРѕРіСѓ вместить РІ себя еще хоть каплю чего-либо, Р° тем более этой мерзкой трюмной водички, которая зовется СЂРѕРјРѕРј СЃ патокой. — Заткни глотку! — прервал его РҐСЊСЋ Смоленый, ошарашенный столь длинной речью товарища, Р° еще больше его отказом. — Заткни глотку, пустомеля! РЇ скажу — Р° СЏ Р·СЂСЏ болтать РЅРµ стану: РІ моем трюме еще найдется место, хоть ты, видать, Рё перебрал лишнее. Рђ что РґРѕ твоей доли РіСЂСѓР·Р°, так СЏ найду Рё для нее место, нечего поднимать Р±СѓСЂСЋ!.. — Рто РЅРµ отвечает смыслу РїСЂРёРіРѕРІРѕСЂР°, — остановил его председатель. — Наше решение как РјРёРґРёР№СЃРєРёР№ закон: РѕРЅРѕ РЅРµ может быть РЅРё изменено, РЅРё отменено. Условия должны быть выполнены неукоснительно Рё без малейшего промедления. Рђ РЅРµ выполните, прикажем привязать вам РЅРѕРіРё Рє шее Рё, как бунтовщиков, утопить РІРѕРЅ РІ том бочонке октябрьского РїРёРІР°! — Таков РїСЂРёРіРѕРІРѕСЂ! Правильный Рё справедливый! Прекрасное решение! Самое достойное, самое честное Рё праведное! — С…РѕСЂРѕРј завопило чумное семейство. РќР° лбу Сѓ короля собрались бесчисленные складки; старичок СЃ подагрой запыхтел, как кузнечные мехи; молодая РѕСЃРѕР±Р° РІ погребальной сорочке вертела РЅРѕСЃРѕРј РІРѕ РІСЃРµ стороны; леди РІ саване ловила ртом РІРѕР·РґСѓС…, словно издыхающая рыба; Р° тот, что был облачен РІ РіСЂРѕР±, лежал, как колода, Рё таращил СЃРІРѕРё чудовищные глаза. — РҐРё-С…Рё-С…Рё! — посмеивался РҐСЊСЋ Смоленый, словно РЅРµ замечая общего волнения. — РҐРё-С…Рё-С…Рё! РҐРё-С…Рё-С…Рё! РЇ же РіРѕРІРѕСЂРёР», РєРѕРіРґР° мистер король стучал своей свайкой, что такому крепкому, малонагруженному СЃСѓРґРЅСѓ, как РјРѕРµ, ничего РЅРµ стоит опрокинуть РІ себя лишних РґРІР° галлона СЂРѕРјР° СЃ патокой. РќРѕ пить Р·Р° Р·РґРѕСЂРѕРІСЊРµ сатаны (РґР° простит ему Господь!), стоя РЅР° коленях перед этим паршивым величеством, РєРѕРіРґР° СЏ уверен, что РѕРЅ еще больший грешник, чем СЏ, Рё всего-навсего РўРёРј Херлигерли, комедиант, — нет, РґСѓРґРєРё! РџРѕ РјРѕРёРј понятиям это дело РґСЂСѓРіРѕРіРѕ сорта Рё совсем РЅРµ РїРѕ РјРѕРёРј мозгам. Ему РЅРµ дали кончить. Едва РѕРЅ СѓРїРѕРјСЏРЅСѓР» РёРјСЏ РўРёРјР° Херлигерли, РІСЃРµ разом вскочили. — Рзмена! — закричал его величество король Чума Первый. — Рзмена! — проскрипел человек СЃ подагрой. — Рзмена! — взвизгнула ее высочество Чумная РЇР·РІР°. — Рзмена! — прошамкал человек СЃРѕ связанной челюстью. — Рзмена! — прорычал человек, облаченный РІ РіСЂРѕР±. — Рзмена! Рзмена! — завопила ее величество РРѕС‚-щелью Рё, ухватив злополучного РҐСЊСЋ Смоленого сзади Р·Р° штаны, высоко подняла его Рё без РІСЃСЏРєРёС… церемоний бросила РІ огромный открытый бочонок СЃ его излюбленным октябрьским РїРёРІРѕРј. Несколько секунд РѕРЅ то погружался РЅР° РґРЅРѕ, то всплывал, словно яблоко РІ чаше СЃ пуншем, РїРѕРєР° РЅРµ исчез РІ водовороте пенистого РїРёРІР°, которое забурлило еще больше РѕС‚ судорожных усилий РҐСЊСЋ. Р’РёРґСЏ поражение своего товарища, РІ дело вмешался долговязый матрос. Столкнув короля Чуму РІ открытый люк, отважный Дылда СЃ проклятием захлопнул Р·Р° РЅРёРј дверцу Рё вышел РЅР° середину комнаты. РћРЅ сорвал качавшийся над столом скелет Рё принялся молотить РёРј РїРѕ головам пирующих, РґР° СЃ таким усердием Рё добросовестностью, что СЃ последней вспышкой гаснущих углей вышиб РґСѓС… РёР· подагрического старикашки. Навалившись потом РёР·Рѕ всей силы РЅР° СЂРѕРєРѕРІРѕР№ бочонок СЃ октябрьским РїРёРІРѕРј Рё РҐСЊСЋ Смоленым, РѕРЅ тут же РѕРїСЂРѕРєРёРЅСѓР» его. РР· бочонка хлынуло РїРёРІРѕ потоком, таким бурным Рё стремительным, что сразу залило РІСЃСЋ лавку РѕС‚ стенки РґРѕ стенки. Уставленный напитками стол перевернулся, козлы для РіСЂРѕР±РѕРІ поплыли ножками вверх, кадка СЃ пуншем скатилась РІ камин, Рё РѕР±Рµ леди закатили истерику. Оплетенные соломой фляги наскакивали РЅР° портерные бутылки; РєСѓР±РєРё, кружки, стаканы — РІСЃРµ смешалось РІ общей схватке. Человек-трясучка захлебнулся тут же, одеревенелый джентльмен выплыл РёР· своего РіСЂРѕР±Р°, Р° победоносный Дылда, обхватив Р·Р° талию могучую леди РІ саване, ринулся СЃ нею РЅР° улицу, беря РїСЂСЏРјРѕР№ РєСѓСЂСЃ РЅР° «Независимую»; следом Р·Р° РЅРёРј, чихнув три или четыре раза, пыхтя Рё задыхаясь, РїРѕРґ легкими парусами несся РҐСЊСЋ Смоленый, прихватив СЃ СЃРѕР±РѕСЋ ее высочество Чумную РЇР·РІСѓ.
|