Картинка. Польский офицер Теофил Лапинский вспоминает о том, как жителей Черкесии ошеломило известие о пленении Шамиля: «Вечером 14 августа в моей квартире появился

Польский офицер Теофил Лапинский вспоминает о том, как жителей Черкесии ошеломило известие о пленении Шамиля: «Вечером 14 августа в моей квартире появился Мохаммед-Эмин. Он попросил всех присутствующих людей выйти и, когда мы остались одни, вытащил какое-то письмо и прочел его взволнованным голосом. Это было письмо от его главы и учителя – от Шамиля, но военнопленного!

Шейх Шамиль писал, что он, оставленный своим народом, был вынужден сдаться русским. Он предоставлял наибу выбор последовать его примеру или нет, но хвалил обращение русских с ним и его близкими. Письмо было написано под влиянием и под контролем русских и было скорее пространной мольбой, чем ясным объяснением обстоятельств. Я просил наиба держать это письмо в тайне, но к несчастью, некоторые его доверенные люди были уже извещены о катастрофе, так что в последующие дни новость о взятии в плен Шамиля распространилась как пожар».

Лапинский описал портрет Мухаммед-Амина при встрече с ним 6-го февраля 1859 года: «Внешность Мохаммед-Эмина очень располагала в его пользу. Лицо, окаймленное темной бородой, красиво и благородно и носит отпечаток лезгинской расы; он бодр, крепкого телосложения и выше среднего роста. В то время ему было около 40 лет.

По магометанскому обычаю он бреет голову и носит элегантную абазскую одежду, но с белым тюрбаном и белой мантией, которые свидетельствуют о его духовном звании. Он происходит из кумыков Дагестана, и его легко распознать как чужестранца среди абазов».

О прекращении борьбы с Россией Мухаммед-Амина Лапинский в своей книге пишет: «Вскоре после моего отъезда Мохаммед-Эмин с большим числом старшин из Абадзехии прибыл в русский лагерь у Шавготчи и был принят русскими с военными почестями. В сопровождении 24 старшин он сначала отправился в Тифлис, где объявил генерал-губернатору о своем подчинении. По возвращению его в Абадзехию была создана депутация во главе с наибом, которая отправилась в С.- Петербург и там принесла присягу на верность царю. Более счастливый, чем его шеф, наиб мог вступить в столицу России свободным, в сопровождении своего рода вооруженного штата придворных и был там принят как подчинившийся владетельный князь».

Положение Черкесии к концу 1859 года сильно осложнилось. Весть о пленении Шамиля оказала на адыгов удручающее впечатление. Высвободившиеся в Дагестане царские войска были переброшены на Северо-Западный Кавказ и в Причерноморье. Обескровленные длительной войной абадзехи вынуждены были начать поиски примирения с Российской Империей.