Глава четвертая. По трудным дорогам Анголы

В этот миг маленький Джек проснулся и обвил ручонками шею матери. Глаза у него были ясные. Лихорадка не возвращалась.

— Тебе лучше, дорогой? — спросила миссис Уэлдон, прижимая больного сына к сердцу.

— Да, мама, — ответил Джек. — Только пить хочется. Мать могла дать мальчику только холодной воды.

— Где мой друг Дик? — спросил он, с удовольствием выпив несколько глотков.

— Я здесь, Джек, — ответил Дик Сэнд, взяв ребенка за руку.

— А мой друг Геркулес?

— Здесь Геркулес, — ответил гигант, улыбаясь Джеку своей доброй улыбкой.

— А лошадка? — продолжал он допрос.

— Лошадки-то и нет, мистер Джек! Убежала! Теперь я буду твоей лошадкой. Разве ты не хочешь, чтобы я тебя катал?

— Хочу, — ответил ребенок. — Но как же я буду править? У тебя ведь нет уздечки.

— Это не беда, я возьму в рот узду, — сказал Геркулес, широко раскрывая рот, — а ты можешь дергать за поводья, сколько тебе угодно.

— Нет, я буду тянуть потихоньку.

— Напрасно! У меня рот крепкий.

— А где же ферма мистера Гэрриса? — спросил мальчик.

— Скоро мы будем там, Джек, — ответила миссис Уэлдон. — Да, скоро, скоро…

— Не пора ли в путь? — спросил Дик Сэнд, чтобы прекратить этот разговор.

— Да, Дик, пора! — ответила миссис Уэлдон.

После недолгих сборов отряд тронулся в путь, сохраняя свой прежний походный строй. Чтобы не отдаляться от берегов ручейка, пришлось углубиться в лесную чащу. Когда-то здесь были проложены тропинки, но теперь они по выражению туземцев, «умерли», то есть заросли колючками, кустарником и лианами. Около мили отряд пробирался сквозь непролазную их чащу и потратил на это три часа. Негры работали без отдыха, прокладывая дорогу. Передав маленького Джека на руки старой Нан, Геркулес также принялся за это дело, да еще как! Он шумно вдыхал воздух, взмахивал топором, и в чаще возникала просека, словно выжженная огнем.

К счастью, вскоре миновала надобность в этой утомительной работе: в лесу открылся широкий проход; наискось пересекая заросли, он вел к ручью и следовал вдоль берега. То была слоновая тропа; вероятно, сотни слонов имели обыкновение спускаться к водопою по этой части леса. Большие впадины, вдавленные ногами огромных животных, испещряли землю, размякшую во время дождей, на рыхлом, сыром ее слое легко отпечатывались их широкие следы. Вскоре оказалось, что тропой этой пользовались не только слоны. Не раз проходили их дорогой и люди, брели не по своей воле, а как скот, который безжалостные погонщики ударами бичей гонят на бойню. Во многих местах на земле виднелись кости и целые человеческие скелеты, обглоданные дикими зверями. На некоторых еще держались, кандалы.

В Центральной Африке немало есть длинных дорог, словно вехами отмеченных человеческими останками. Невольничьи караваны совершают иногда переходы во много сотен миль. Несчастные рабы тысячами умирают в пути под кнутами свирепых надсмотрщиков, гибнут от неимоверной усталости и лишений, от болезней. А сколько человек убивают сами надсмотрщики, когда караван начинает испытывать нехватку в съестных припасах! Да, да! Если рабов нечем кормить, их расстреливают из ружей, закалывают ножами, рубят саблями. Такие кровавые расправы совсем не редкость.

Итак, слоновая тропа была дорогой невольничьих караванов. На протяжении мили Дику Сэнду и его спутникам то и дело попадались человеческие кости. Приближение людей вспугивало больших козодоев. Птицы тяжело взлетали и кружили в воздухе.

Миссис Уэлдон смотрела вокруг, но, казалось, ничего не видела. Дик Сэнд дрожал при мысли, что она начнет расспрашивать его: юноша надеялся привести отряд на берег океана, не признаваясь своим спутникам в том, что изменник Гэррис завлек их в Экваториальную Африку. К счастью, миссис Уэлдон не отдавала себе отчета в том, что происходило вокруг. Она снова взяла на руки сына, и спящий ребенок поглотил все ее внимание. Нан шла рядом с нею, и ни старая негритянка, ни ее хозяйка не задали Дику тех вопросов, которых он так боялся.

Старик Том шел, опустив глаза к земле. Он слишком хорошо знал, почему тропа усеяна человеческими костями.

Товарищи Тома озирались по сторонам с изумленным видом. Им казалось, что они идут по бесконечному кладбищу, где землетрясение разворотило могилы. Но и они ни о чем не спрашивали.

Между тем берега ручья раздались вширь, а русло заметно углубилось. Поток катился уже не так стремительно. Можно было надеяться, что либо сам ручей скоро станет судоходным, либо он приведет путников к какой-нибудь большой реке, несущей свои воды в Атлантический океан.

Юноша твердо решил, невзирая ни на какие трудности, следовать вдоль ручья. Поэтому он без колебания покинул тропу, когда она отошла в сторону от берега.

Маленькому отряду снова пришлось пробираться сквозь нерасторжимые сплетения лиан и кустарника.

Чуть не каждый шаг нужно было отвоевывать топором. Но все же заросли не были похожи на лесную чащу, примыкавшую к океанскому побережью: деревья здесь росли реже. Над высокими травами временами поднимался бамбук. О присутствии здесь отряда путников можно было судить лишь по колыхавшимся верхушкам стеблей, да иногда из них выглядывала голова Геркулеса.

Около трех часов дня путники, наконец, выбрались из лесу. Облик местности резко изменился. Впереди растилалась бескрайняя равнина, вероятно вся затоплявшаяся разливами рек во время периода дождей. Болотистая почва густо поросла мхами, кое-где над их зеленым ковром покачивались грациозные папоротники. Иногда земля поднималась крутым бугром, и на склонах его выступали пласты темного гематита, там должны были быть богатые залежи какой-нибудь руды.

Дик Сэнд вовремя вспомнил, что в книгах Ливингстона упоминаются такие болотистые равнины. Отважный исследователь несколько раз попадал в предательские топи, где с оглядкой нужно делать каждый шаг, чтобы не увязнуть в трясине.

— Внимание, друзья! — сказал Дик, становясь во главе отряда, — Пробуйте ногой землю, прежде чем сделать шаг!

— Как странно! — заметил Том. — Земля как будто размокла от дождей, а между тем все последние дни дождя не было.

— Не было, а скоро, наверно, польет. Надвигается гроза, — ответил Бат.

— Значит, надо торопиться, — сказал Дик Сэнд, — и пройти это болото прежде, чем разразится гроза. Геркулес, возьмите Джека на руки! Бат и Остин, держитесь около миссис Уэлдон, поддерживайте ее, если понадобится. А вы, мистер Бенедикт… Позвольте, что вы делаете, мистер Бенедикт?

— Я проваливаюсь, — просто ответил кузен Бенедикт.

Он погрузился в болото с такой быстротой, словно под его ногами внезапно раскрылся трап. Бедняга попал в трясину и до пояса провалился в топкую грязь. Ему протянули руку, и он выбрался на поверхность, покрытый тиной но очень довольный тем, что не повредил свою драгоценную жестяную коробку энтомолога. Актеон пошел рядом с незадачливым ученым и получил задание оберегать его от нового падения.

Кузен Бенедикт неудачно выбрал яму, в которую провалился. Когда его вытащили, из жидкой грязи поднялось множество пузырьков газа, распространявшего зловонный, удушливый запах. Ливингстону не раз случалось проваливаться по грудь в болото. Он говорил, что эта пористая черная земля, из которой при каждом шаге брызжут струйки воды, похожа на гигантскую губку. Эти топи весьма опасны для путников.

Дику Сэнду и его спутникам пришлось около полумили шагать по такой губчатой почве. В одном месте миссис Уэлдон по колени увязла в тине. Тогда Геркулес, Бат и Актеон, желая избавить ее от новых, еще более неприятных неожиданностей, сделали из бамбука носилки и уговорили миссис Уэлдон сесть на них. На руки ей дали маленького Джека и поспешили как можно скорее пройти это страшное болото.

Идти было трудно. Актеону пришлось все время поддерживать кузена Бенедикта. Том вел старую Нан — без его помощи она непременно увязла бы в болоте. Остальные негры несли носилки. Дик Сэнд шел впереди отряда, выбирая дорогу. Это оказалось нелегким делом. Всего лучше было идти по закраинам болота, покрытым густой и жесткой травой. Но и здесь точка опоры часто оказывалась шаткой, и нога проваливалась в топь до колена.

Наконец к пяти часам пополудни трясина осталась позади. Путники ступили на глинистую землю; но под тонким слоем твердого грунта чувствовалась болотистая подпочва. Видно, равнина была расположена ниже уровня соседних рек, и воды их просачивались в пористую землю.

Жара стояла палящая. Было бы невозможно перенести ее, если бы между землей и жгучими лучами солнца не протянулась завеса темных грозовых туч. В отдалении уже сверкала молния и глухо рокотал гром. С минуты на минуту могла разразиться страшная африканская гроза. Сильнейший ливень, порывы ураганного ветра, которые валят самые крепкие деревья, беспрерывное сверкание молнии — такова картина этой грозы. Дик Сэнд знал это и, естественно, очень тревожился. Отряд не мог провести ночь под открытым небом: равнине грозило затопление. Но Дик не видел впереди ни одного бугра, где можно было бы найти пристанище от наводнения.

Нельзя было вырыть себе убежище и в земле — в двух футах от ее поверхности оказалась бы вода.

Как отыскать убежище в этой пустынной и голой котловине, где нет ни одного дерева, ни одного куста?

На севере виднелась гряда невысоких холмов, замыкавших собой котловину. Там, на фоне светлой полосы, отделявшей линию горизонта от темного навеса туч, отчетливо вырисовывались силуэты нескольких деревьев.

Дик Сэнд не знал, найдется ли на этих холмах убежище от грозы. Но по крайней мере путникам там не угрожало наводнение.

— Вперед, друзья мои, вперед! — повторял юноша. — Еще какие-нибудь три мили, и мы выберемся из опасной впадины.

— Живей, вперед! — крикнул Геркулес.

Этот славный человек рад был бы посадить себе на плечи всех своих товарищей и вынести их из лощины.

Слова Дика Сэнда подбодрили путников, и, невзирая на усталость, они зашагали вперед даже быстрее, чем в начале пути.

Отряд был еще в двух милях от цели, когда разразилась гроза. К счастью, дождь начался не сразу после того, как первые вспышки молнии сверкнули в насыщенных электричеством тучах. Солнце еще не скрылось за горизонтом, но кругом стало совсем темно. Темный купол грозовых туч медленно спускался; казалось — вот-вот он рухнет на землю и все затопит ливень. Красные и синие зигзаги молний бороздили небосвод в тысяче мест, опутывая равнину сетью огней.

Каждую секунду путников могла поразить молния. На голой равнине, где не было ни одного деревца, группа людей рисковала притянуть электрические разряды.

Джек, которого разбудило грохотанье грома, уткнулся личиком в грудь Геркулеса. Бедный мальчик боялся грозы, но, не желая огорчать мать, старался скрыть свой страх. Геркулес шел широким шагом и утешал ребенка как умел.

— Не бойся, малыш, не бойся, — повторял он. — Если гром приблизится к нам, я сломаю его пополам одной рукой. Я ведь сильнее грома!

И мальчик успокаивался, чувствуя, как силен его защитник.

С минуты на минуту должен был начаться дождь, и тогда из низко нависших туч на землю прольются потоки воды. Что станется с миссис Уэлдон и маленьким Джеком, если до начала ливня не найдется хоть какое-нибудь убежище? …

Дик Сэнд подошел к Тому.

— Что делать? — спросил он.

— Идти вперед, — ответил старик. — Дождь превратит эту котловину в непроходимую топь. Здесь оставаться нельзя.

— Разумеется, Том, разумеется, но надо найти хоть какой-нибудь приют. Хоть бы хижина какая попалась!..

Дик Сэнд вдруг умолк.

Ослепительно яркая молния осветила всю равнину от края до края.

— Что это там виднеется в четверти мили отсюда? — воскликнул Дик.

— И мне показалось там что-то… — ответил старик Том, закивав головой.

— Лагерь? Не правда ли?

— Да, как будто лагерь… Но лагерь туземцев. При новой вспышке молнии удалось лучше рассмотреть этот лагерь. На равнине симметричными рядами расположилось около сотни палаток конической формы и высотою от двенадцати до пятнадцати футов. Но людей в лагере не было видно. Где же они? Если обитатели лагеря спрятались от грозы в палатки, маленькому отряду следовало бы как можно скорее бежать подальше, невзирая ни на какую бурю. Если же лагерь был покинут людьми, он мог послужить убежищем для путников. «Я выясню это!» — сказал себе Дик Сэнд. Обратившись к старому Тому, он приказал:

— Не двигайтесь с места! Я пойду на разведку.

— Позвольте кому-нибудь сопровождать вас, мистер Дик, — попросил старый Том.

— Нет, Том, я пойду один. Я незаметно подкрадусь к лагерю. Ждите меня!

Маленький отряд, во главе которого шли Дик Сэнд и Том, остановился. Юноша исчез в темноте, казавшейся непроницаемой в промежутках между вспышками молний.

На землю упали первые крупные капли дождя.

— Куда ушел Дик? — спросила миссис Уэлдон, подходя к старому негру.

— Мы увидели какой-то лагерь, миссис Уэлдон, — ответил Том. — Лагерь, а может быть, деревню. Наш капитан решил пойти на разведку, прежде чем вести нас туда.

Миссис Уэлдон удовлетворилась этим ответом.

Через несколько минут Дик Сэнд вернулся.

— Идите за мной! — радостно воскликнул он.

— В лагере никого нет? — спросил Том.

— Это не лагерь, — ответил юноша, — и не деревня. Это просто муравейники.

— Муравейники? — вскричал кузен Бенедикт, сразу оживившись.

— Да, мистер Бенедикт, но муравейники вышиной по меньшей мере в двенадцать футов. Мы попробуем укрыться в них.

— Но в таком случае это, должно быть, постройки тропических термитов, — сказал кузен Бенедикт. — Эти насекомые-строители умеют воздвигать монументальные сооружения, которые сделали бы честь любому архитектору.

— Термиты это или нет, но придется выселить их, мистер Бенедикт, и занять их место.

— Они сожрут нас! И будут правы.

— В дорогу! В дорогу!.. — скомандовал Дик.

— Да погодите же! — прибавил кузен Бенедикт. — Я думал, что такие муравейники встречаются только в Африке.

— В дорогу! — сердито крикнул Дик Сэнд; он боялся что миссис Уэлдон обратит внимание на последние слова энтомолога.

Все поспешно последовали за Диком Сэндом. Поднялся бешеный ветер. Крупные капли дождя забарабанили по земле. Буря разыгрывалась не на шутку.

Вскоре путники добрались до ближайшего термитника. Им предстояло либо примириться с соседством грозных термитов, либо изгнать их из жилья.

В нижней части этого конуса, сооруженного из особой красноватой глины, было оставлено узкое отверстие, которое Геркулес в несколько минут расширил ножом до таких размеров, что в него мог пролезть даже такой крупный человек, как он.

К крайнему удивлению кузена Бенедикта, ни один из многих тысяч термитов, которые должны были занимать муравейник, не показывался. Неужто этот конус покинут владельцами?

Когда Геркулес кончил свою работу, Дик Сэнд и его спутники поочередно проскользнули внутрь постройки, и Геркулес вполз последним. В ту же минуту дождь полил с такой силой, словно хотел погасить молнии.

Но теперь уже нечего было бояться неистовства стихий. Счастливый случай привел путников в убежище более надежное, чем палатка, чем даже хижина туземца.

Лейтенант Камерон, восхищаясь тем, что маленькие насекомые умеют строить такие огромные сооружения, говорил, что искусство термитов заслуживает большего удивления, чем искусство древних египтян, воздвигнувших пирамиды.

— Чтобы сравниться с термитами, — говорил он, — людям нужно было бы построить по меньшей мере гору Эверест, одну из высочайших вершин Гималаев.