Семейное право. Семья носила в Древнем Китае патриархальный характер

Семья носила в Древнем Китае патриархальный характер. Большие
семейные связи отличались прочностью. Во главе большой семьи как
хозяйственной единицы стоял старший в семье мужчина, которому
подчинялись все члены семьи:
жены и наложницы, сыновья и внуки, их жены и дети, рабы и слуги.
Глава семьи выступал в роли ее властителя, хозяина имущества.
Понятие " отец" обозначалось иероглифом " фу", выражавшим руку,
державшую прут, — символ наказания за непослушание членов семьи.
Большие семейные связи стали ослабевать вместе с развитием частной
собственности на землю. Этот процесс был ускорен политикой легистов.
Борясь против сепаратизма влиятельных больших семей, семейных
кланов, являющегося препятствием на пути создания сильной центральной
власти, Шан Ян в 356 — 350 гг. до н.э. санкционировал принудительный
раздел больших семей, но большая семья, вместе с жесткими
патриархальными порядками, как социально-хозяйственная ячейка не
исчезла и в последующие века.

Основы брачно-семейного права строились на конфуцианских
представлениях о семье как о первичной социальной ячейке, функ-
ционирующей на основе естественных законов в общей системе
социального порядка. Первейшей целью брака было обеспечение
физического и духовного воспроизводства семьи, которое достигалось
рождением прежде всего мужского потомства, " чтобы человек, — как
было записано в Ли цзы, — был в состоянии правильно служить усопшим
предкам и иметь возможность продолжать свой род". Отсутствие
потомства рассматривалось конфуцианцами как проявление сыновней
непочтительности, наиболее тяжким из других видов непочтения к
родителям.
Для заключения брака необходимо было соблюдение ряда условий.
Брак заключался семьями жениха и невесты или самим женихом и
скреплялся частным соглашением, нарушение которого влекло за собой не
только определенные материальные потери но и наказание в уголовном
порядке старших в семье. Традиционное убеждение, что брак — это не
только соглашение между живыми но и умершими предками, крайне
заинтересованными в приобретении жены и ее плодовитости, находило
выражение в соответствующем ритуале сватовства, включавшем в себя не
только дары от семьи жениха семье невесты (деньги, украшения, скот и
пр) но и молебен в храме предков.
Если в шаньско-иньском Китае допускались браки между род-
ственниками, то впоследствии были запрещены браки не только между
родственниками, но и утвердилось правило, что жених и невеста не
должны носить одну и ту же фамилию, чтобы ненароком не смешать
родственные семьи. Скудность семейных фамилий в китайском обществе
предопределила определенное исключение из этого жесткого правила -
при покупке " второстепенной жены" (Ли цзы кн. I).
В книге V Ли цзы были закреплены своеобразные нижний и верхний
пределы брачного возраста: для мужчин с 16 до 30, для женщин с 14 до 20
лет, фиксировавшие как бы пределы терпения и сдерживания гнева
предков на неблагодарного и непочтительного потомка. В соблюдение
этих возрастных пределов в древности было вовлечено и само
государство, следившие за тем, чтобы они не нарушались. С этой целью,
по свидетельству Чжоу ли (кн. XI), особый чиновник составлял списки
мужчин и женщин, достигших предельного возраста, и наблюдал, чтобы
мужчины, достигшие 30 лет, брали себе в жены девиц, которым
исполнилось 20 лет.
Одним из основополагающих принципов установленного социального
порядка был принцип " Один муж — одна жена", но действовал он
своеобразно, требуя лишь строгой верности жены мужу. Муж мог иметь
" второстепенных" жен и наложниц (особенно в случае бесплодия жены),
число которых определялось в зависимости от социального положения
мужчины (Ли цзы, кн. XIV, Чжоу ли, кн. VII). Служили препятствием к
браку и определенные сроки ношения траура по мужу и его родителям, а
также браки с лицами, совершившими преступление. Запрещались и
межсословные браки, влекущие за собой уголовную ответственность,
особенно браки свободных с рабами. Свободный, взявший в жены
рабыню, наказывался как вор. В китайском традиционном праве в отличие
от большинства других восточных правовых систем развод не только раз-
решался, но и поощрялся или прямо предписывался под угрозой
уголовного наказания в случае " нарушения супружеского долга". Имелось
в виду, например, причинение вреда путем оскорблений, побоев, ранений
и пр. самому супругу и его родственникам. Требование развода могло
предъявляться не только супругами, но и - членами их семей. " Ли"
предписывали развод мужчине под страхом наказания, если жена не
" оправдала надежд предков", была непослушна свекру и свекрови,
бесплодна, распутна, завистлива, болтлива, тяжело больна, а также
воровски использовала семейное имущество.

Возможности женщины оставить своего мужа или протестовать
против развода были незначительны. Согласно древнему правилу, жена
должна была оставаться с мужем в " жизни земной и загробной", ей нельзя
было выходить второй раз замуж, но и мужу, требующему развода без
оснований, грозила каторга. Он не мог развестись, если жене некуда было
уйти или она носила траур по его родителям и пр. Ответственность мужа
за жену выражалась и в том, что при всех ее правонарушениях, кроме
тяжкого преступления и измены, она выдавалась ему на поруки.
В древности отец мог продавать детей, кроме старшего сына,
пользовавшегося рядом преимуществ перед другими детьми. Без-
наказанность убийства отцом, матерью, дедом и бабкой по отцу сына,
внука, невестки, явившегося следствием нанесения им побоев,
сохранилась до XIX в. Члены семьи, связанные обязанностью ношения
траура по умершим родственникам, несли ответственность за целый ряд
" семейных" преступлений, например несоблюдение сроков ношения
траура. Наказывались сыновья, внуки, пытавшиеся без разрешения
отселиться от большой семьи или присвоить часть семейного имущества.
Родственные отношения, положение старших и младших в семье влияли
на тяжесть наказания как за " семейные", так и за другие преступления.
Например, кража отца у сына не считалась преступлением, но донос на
старшего в семье, даже совершившего преступление, строго наказывался.
Регулирование имущественных отношений
Нормы частного права не получили самостоятельного развития в
традиционном праве Китая, хотя глагол " ю" в значении " иметь
собственность" известен был Китаю еще с конца Чжоу (IV — III вв. до
н.э.).
Верховная государственная собственность на землю сосуществовала в
Древнем Китае с общинным и частным землевладением крестьян.
Земля в Китае стала продаваться и покупаться, дробиться на мелкие
участки или концентрироваться в крупные наделы, но, какие бы
превращения землепользование не претерпевало, частный или
коллективный владелец мог распоряжаться лишь правом владения ею,
никогда не переходящим в полную частную собственность. На этом пути
стояло всесильное государство, сохранявшее неизменно свою
руководящую роль в хозяйственной жизни. " Азиатская" социально-
экономическая структура исключала правовые и политические гарантии,
которые могли бы создать условия для процветания частной
собственности вообще, на землю в особенности. Кризисный для такой
структуры рост частной собственности незамедлительно влек за собой
реформы, восстанавливающие экономический контроль государства.
Несмотря на ранний переход основной массы общинной земли в.
частное владение, община еще в I в. до н.э. могла вступать в договорные
поземельные отношения как самостоятельная сторона, а присутствие
представителя общины являлось непременным условием при совершении
поземельных сделок. Согласно источникам I в. н.э. заключать договоры
купли-продажи земли могли женщины и государственные рабы.
Поземельная сделка (купчая крепость) заносилась красной киноварью на
медную доску, что являлось отражением ранее распространенного обычая
записывать подобные сделки кровью жертвенных животных. Наряду с
куплей-продажей распространен был договор аренды земли, как правило,
на условиях испольщины, ее заклад. Широко были распространены также
договоры найма людей, ростовщического займа, условия которых
регулировались обычным правом.
В целях поощрения земледелия с древнейших времен существовало
право каждого занимать бесхозные или покинутые земли По истечении
определенного срока эти земли записывались в кадастр как частные за
обрабатывающими их.