Танцуют сальсу.

Злата Войнич. Вот до чего доводит пагубное влияние Запада. И кем ребенок вырастет вдали от здорового коллектива?

Кбшник. Во время танца стоит и записывает что-то в свою записную книжку. Потом поднимает голову и говорит:
Товарищи, ну имейте совесть. Мы на передовой линии борьбы. Советский союз открыл двери для всех дружественных народов, наш дом полон гостей – так им нужно показать, как живут трудящиеся, а не ваши буржуйские штучки. Столько иностранцев у нас в гостях, и не уследить за всеми, а вы сами тут (пауза) сальсу разводите!

Сцена 7
Ведущий. В это время в выставочном зале Манежа.

По сцене ходят педагоги и студенты, с интересом разглядывают полотна и скульптуры (Эрнст Неизвестный, Ларский, Леонид Рабичев, Элий Белютин)

художники стоят около своих картин, входит Хрущев со свитой, они начинают аплодировать. Никита Сергеевич молчит пару минут, затем громко, с ненавистью говорит: " Говно! " Подумав, добавляет: " Пидарасы! "
У хрущёва меняется выражение лица, он застывает напротив одного художника и спрашивает:
А кем были твои родители?
Художник (Элий Белютин) (с заминкой): трудящиеся, Никита Сергеевич
Хрущёв вздыхает, подходит к скульптору: А твои?
Скульптор (Эрнст Неизвестный): И мои тоже, Никита Сергеевич
Хрущев задумывается, и вдруг выдает:
" Слушайте, вы педерасты или нормальные люди!? Это же педерасты в живописи! Что вы на самом деле! Копейки мы вам не дадим!
Вы что, насмотрелись на фестивале западных этих штучек? А мы фестиваль не для этого делали!!! Вот все, кто хочет, пусть напишут список, дайте в правительство, что вы желаете выехать в свободный мир, вы завтра получите паспорта и на дорогу! Да, да, уезжайте! ". Гневно Трясёт кулаком.
" Надо навести порядок. Что мы вот с этой мазней пойдем в коммунизм? "

" Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! Что это такое? Вы что мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть? "

Художник спрашивает: Ну хоть что-нибудь вам понравилось?
Хрущёв: Понравилось ли мне? Вызывает ли это какое-нибудь чувство? Хочется плюнуть! Вот эти чувства вызывает".
" Многое - мусор. Да. Надо чистить Мы не можем мимо пройти, знаете, как наблюдатель, знаете, как на берегу стоит человек и смотрит: вот, плывёт, значить, и хорошее, и дерьмо плывёт."
Обращаясь к художнику: " Как же ты, такой красивый молодой человек, мог написать такое говно? " Всякое говно понарисовали; ослиное искусство".
кто-то из пришедших с Хрущёвым изрекает: На два года на лесозаготовки!
Хрущев: Так, где у вас главный тут?
на середину сцены выталкивают Элия Белютина, Белютин начинает что-то объяснять (Никита Сергеевич, вы не так поняли, да мы здесь вот…это…) кто-то из толпы говорит: " Никита Сергеевич, главный не этот, главный вот тот", указывает на Эрнста Неизвестного. " Ты пидарас? ", интересуется Хрущев. " Нет, говорит Неизвестный. Дайте мне девушку, и я сейчас докажу". Хрущеву это нравится, он начинает слушать Неизвестного.
Неизвестный: Тот защищает интеллигенцию, объясняет ему величие Пикассо.

" В этом человеке есть дьявол и ангел, говорит Хрущев. Дьявола мы уничтожим, а ангелу поможем".
Он спрашивает у Ильичева: " Зачем вы меня сюда привели? Сами не могли разобраться? " " Иностранная пресса пишет, Никита Сергеевич", — отвечает Ильичев.

Сцена 7.

Ведущий. Чтобы советским гражданам было удобнее жить в своей стране, партия приняла решение приступить к массовому строительству жилых домов. Наша молодежь активно откликнулась на призыв приступить к строительству.

На сцене уборщица, пытается класть кирпичи.

Уборщица. Вот. Понаехали на фестиваль вот бы этих всех понаехавших к строительству приобщить. Хоть какой-нибудь же прок от них должен быть!!!

Мимо проходит парень.

Диего Флорес. Девушка. Вы не правильно делаете. Давайте я вам помогу. (начинает класть кирпич)

Уборщица. Никак тоже на фестиваль приехали?

Диего Флорес. Да.

Уборщица. И откуда?

Диего Флорес. Из Аргентины. У вас в советском союзе очень хорошо. Красиво. Весело. Девушки вон какие замечательные! А вы знаете, что у нас есть прекрасный танец, для таких чудесных девушек как вы!!?

Уборщица. Снова какой-нибудь твист или рок-н-ролл? Да уж. Отличный танец. Ничего не скажешь.

Диего Флорес. О нет. Это прекрасный танец – это танго. И я очень хотел бы его с вам станцевать.

Уборщица. со мной???

Диего Флорес. Ну почему бы и нет! Мы ведь живем именно здесь и сейчас.

Девушка. Но я не умею…

Диего Флорес. А я научу вас.

танго. –

Аргентинец и Уборщица сидят на лавочке, обнимаются. Приглушенный свет. Выбегают милиция и кгбшник. Светят на пару фонарями. Раздаютсчя возмущенные возгласы. Аргентинец стоит в недоумении, уборщица убегает за сцену, преследуемая милицией. Закрываются ширмы. Выходит муза.

Муза. Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Впервые за много лет на этом фестивале столкнулись 2 разные мировые культуры. Социалистическая и западная. Для обеих сторон это был важный шаг, но в то же время и культурный шок, оставивший неизгладимый отпечаток на всей последующей жизни советского общества. Фестиваль закончился, гости разъехались по домам. Но в сердцах советских людей еще долгое время жила память об этом прекрасном времени.

(показ слайдов под джазовую музыку(Гленн Миллер)

Заключение. Ведущий представляет участников. Поклон.

Ульрих. Не могу с уверенностью сказать кто из вас прав. Но одно я могу утверждать с полной уверенностью – нет танца прекраснее, чем старый добрый венский вальс.

Чинаски. Тут, дружище, ты полностью прав! Но и здесь, давай без меня обойдемся.

Муза. О, Генри! На этот раз тебе не отвертеться. Закружим в танце мы с тобой сейчас.

Танцуют Вальс.