Бутяев Николай.

Снег ноября.

Я не уйду, пока горит свеча и, тихо в храме продолжая оплывать,

Дарует шанс всё в жизни поменять, дарует шанс мне чуть добрее стать.

Пока молитва матери звучит по мне – не растворюсь: не тень, а человек.

А за окном кружится в ноябре такой холодный первый белый снег.

И я креплюсь, и я ищу, дорогою наполнив смысл бытия –

Вокруг дороги существуют маяки, но на дороге только путь и я.

И где-то остановкою в пути то место, где наполню сердце я теплом,

Но будет там всё так же в ноябре холодный снег кружится за окном.

Я помолюсь и тихо тронусь в путь. Закрой за мной и не пусти назад,

Но не забудь – я буду помнить ввек, тот мягкий свет твоих палат.

Дорога развернётся, закружит, и время свой не остановит бег –

А те следы, что были не нужны, закроет ноября холодный снег.

А год – всего лишь шаг пути: шагнёшь – не вспомнишь никогда.

Забудет кто-то – кто же был, а кто-то миг запомнит навсегда.

Но я не жалуюсь, ведь у меня есть дом, отец и мать, и верный брат:

От ноября могу сокрыться я у них, не повернув назад.

Мой дом всегда со мной, и в нём молитва матери звучит,

И храм в селении моём, где всё ещё моя свеча горит.

Пока всё это есть я буду жив и не умру, и для меня взойдёт заря –

И за окном не страшен мне тот белый холод снега ноября.

Душа.

Душа на кончике ножа искрой плясала,

Ей жизни было много – смерти мало.

Рвал тело через рану промозглый ветер,

А день был пьян. А вечер светел.

С ножа как с-под копья сочилась кровь святая,

Кружился снег кровь остужая, тихо тая.

Душа скользнула по ножу из раненого тела,

Но полететь, коснуться звёзд, она не смела.

Душа бродила по земле – искала света:

Припевом грустным в окончание весёлого куплета;

А на неё бросал мир взгляды равнодушно,

В нём с пьяного угара было мутно, было душно.

Лишь церковь с куполом златым по-матерински грела душу нежно,

Да неба синь касалась плеч и разливалась вновь безбрежно.

И чьё-то сердце доброе за душу помолилось,

И Небо сжалилось над ней, а может быть смирилось,

Но так или иначе во причащение Душе даровано была частичка Бога.

И за добро ей было отдано с лихвою, за все грехи спросили строго.

А в строки экспертизы записали только то, что знали:

Что в 20.45 часы в груди поэта встали…

Я где-то уже встречался с тобой, но сейчас не вспомню, хоть убей.

Но когда-то в безмолвии белом мне от глаз твоих становилось теплей.

Помню лишь вьюгу и холод полярных ночей,

Этот край безмолвный и абсолютно ничей.

А потом вдруг тайга и стена сосновых стволов,

И сухой треск то ли выстрелов, то ли слов.

Твои тёплые губы шепчут во сне тихо-тихо: «Не уходи…

Ты ведь знаешь…море и счастье…и вся жизнь у нас впереди…»

Твоим сердцем согретый, как спиртом, в медсанбате лежу

Я в бинтах и пижаме, в бреду над кроватью кружу,

Но молитвой твоей замолвлено слово за душу мою,

Пусть на завтра мне велено вновь быть в строю.

Да, я встречался с тобой, только не в этой жизни, а какой-то другой,

И с тобою повенчан своей грешной душой:

Я с тобой не навеки, я с тобой навсегда,

Мне с тобой не страшны ни бури ни штормы, мне с тобой беда не беда.

Ты давала мне сил, чтобы встать когда сил не хватало, чтобы

хотя бы открыть глаза.

Я в лишеньях молился тебе, а не на образа.

Где бы не был, я к тебе вернусь, тебя я найду,

Откуда куда бы не шёл – к тебе я приду.

Подборка составлена в 2012 г.